скачать книгу бесплатно
– Ах, да, я же еще не все рассказал, Жора!
И дед продолжил рассказ про сережку, как он ее нашел, как накрыл кленовым листом, и как она потом исчезла, когда он вернулся после вызова милиции.
Министр весь обратился в слух и даже включил диктофон, чтобы ничего не пропало из ровного, спокойного, но важного рассказа деда-очевидца.
«Налью ему еще одну рюмку, но потом, как бы не сбить дедушку с реальности» – подумал он. Дед снова посмотрел на бутылку, облизнул пересохшие губы, но ничего не сказал, и продолжил:
– Эту пропавшую сережку я сегодня обнаружил!
После этих слов дед замолчал, сделал выразительную, прямо-таки театральную паузу, хотя в театре никогда не играл, наслаждаясь изумление внука своего бывшего фронтового друга. Эх, был бы он тоже здесь сейчас за одним столом, от этой жалкой бутылки давно бы ничего не осталось!
– Как Вы ее нашли, дорогой Матвей Карпович? Где??
У министра от изумления поднялись даже усы вместе с бровями.
– В троллейбусе! – небрежно ответил дед и рассказал дальше, как было дело, как он поехал в поликлинику, но о своем здоровье пришлось забыть, как только он напал на след опасной преступницы, и как он выследил эту женщину с золотыми сережками.
Министр от волнения даже подался вперед и не сводил с деда изумленных глаз.
– Вот это работа! Что значит армейская закалка! Супер – разведчик! – то и дело повторял он в перерывах рассказа.
– Остается только выяснить личность этой женщины. – сказал польщенный дед. – Возможно, она вообще ни при чем. Таких сережек может быть много… Женщины падки на блеск, как вороны!
– Разумеется, мы все проверим! – подтвердил министр. – Но работу Вы проделали колоссальную! А может быть это как раз Вы, Матвей Карпович, напали на след бандитки и душегубки…
Главный психиатр
В кабинете главы комитета государственной безопасности республики Ивана Пантелеевича Карателева было уже светло, когда он, высокий, седой, усатый, с короткой стрижкой, большим носом, усталым лицом, вошел и сел в свое старое коричневое кресло. Оно было такое же старое и усталое, как он сам. Они жили вдвоем в этом кабинете уже 26 лет, и они оба, конечно, слегка состарились и поморщились. Время делали свое неблаговидное дело, оно старило людей и вещи, делало их хрупкими и подверженными тлению. И потому кресло держалось за главу КГБ, чувствую нутром, что придет новый начальник и выбросит его на помойку. А старый глава КГБ держался за свое кресло, зная точно, что придет новый начальник и отправит его на свалку истории.
Так обстояло дело на тот момент, когда в дверь постучала секретарша и объявила, что пришел по приглашению Главный психиатр республики Шапиро Изя Иванович.
– Давай его сюда! – махнул рукой глава КГБ.
– Здравствуйте, Иван Пантелеевич! – поздоровался Главный психиатр, внимательно оглядывая своего высокого собеседника. От него ничего не укрылось как во внешнем, так и во внутреннем виде начальника тайного сыска. Для начальника, в свою очередь, вообще не было ничего скрытого или тайного, а только явное. Оба они видели насквозь.
– Вызывали? – уточнил психиатр.
– Пригласил! – уточнил глава разведки.
– Внимательно Вас слушаю, – улыбнулся Изя Иванович, усаживаясь в просторное кресло и складывая маленькие, толстые, мохнатые руки на груди.
– Требуется одно освидетельствование…
– Господина президента? – тонко улыбнулся психиатр и поднял брови. Усов у него не было на круглом лице и потому поднялись только брови.
Глава КГБ немного опешил от такой проницательности, но даже виду не подал, как всякий матерый разведчик.
– Наблюдаются некоторые странности, – продолжил он, слегка нахмурясь.
– Кстати, о странностях! – воскликнул психиатр, улыбаясь. – Есть такой анекдот. Приходит женщина к психиатру, и говорит:
– Знаете, доктор, с моим мужем что-то не с порядке!
– И что же с ним, по вашему, не в порядке? – спрашивает доктор.
– А вот что! Утром он выпивает чашечку кофе и следом съедает эту чашечку!
– И что же тут странного? – удивляется психиатр.
– А то, – говорит женщина, – что чашечку-то он съедает, а ручку оставляет!
– Вот это действительно странно, – говорит задумчиво психиатр, – ведь ручка-то самая вкусная!
– Шутки в сторону, – сказал глава КГБ, продолжая хмуриться, – дело у нас нешуточное. Требуется… диагноз!
– Поставим! – спокойно отвечает психиатр. – Какой нужен?
– Нужен точный!
– Это другое дело!
Психиатр стал серьезным.
– Это совсем другой подход. И другие методы. А какое должно быть обследование: официальное, или, так сказать, негласное?
– Негласное, разумеется. Только между нами. Этот диагноз нужен мне, а не ему.
– Как же мне судить о больном, то есть пациенте, если не говорить с ним, не смотреть в его безумные глаза?..
– А разве биография человека ни о чем не говорит? Поступки? Путь к власти? Ближайшее окружение? Женщины? Семья? Неофициальные речи? Мне кажется, это все намного красноречивее слов и взглядов… – спокойно сказал глава КГБ и прищурился.
– Разумеется, Иван Пантелеевич, это все тоже объект нашего внимания, – улыбнулся маленький, толстый психиатр.
– Вот и договорились! Все материалы получите…
Отравление
После того, как дедушка Матвей Карпович, выпив рюмку на посошок, попрощался с министром внутренних дел, и в сопровождении дежурного полковника был доставлен прямо домой, так как ему стало совсем хорошо, министр, оставшись наедине, задумался. Но едва он протянул руку к бутылке коньяка, как в дверь постучали. Министр вздохнул, поставил бутылку у ножки стола и сказал:
– Войдите!
Вошел начальник Минского уголовного розыска, генерал-майор, Цветень Горша.
– Есть потрясающие новости, товарищ генерал- полковник! – доложил он.
– Присаживайся, Цветень Иванович.
Генерал-майор сел в кресло напротив министра и начал доклад:
– Личность убитого в парке Челюскинцев мужчины до сих пор не установлена. При нем не было никаких документов. Работа по установлению продолжается.
– Очень странно – пробормотал министр, поглаживая опущенные усы.
– Но зато удалось установить причину смерти этого неизвестного мужчины! Вы не поверите, Георгий Матвеевич!
– Попробую поверить! – кивнул генерал-полковник, настораживаясь.
– Наши патологоанатомы из городского морга долго бились, никак не могли понять причину смерти, пока кому-то из них не пришла в голову идея пригласить на консультацию медиков из военно-медицинской академии. Они сразу установили, что смерь мужчины наступила в результате отравления Старичком…
– Что?! – вскричал министр МВД и даже приподнялся в кресле! – Старичком?!
– Так точно, товарищ генерал-полковник, Старичком!
– Невероятно! Не могу поверить! Это же…
– Так точно, Георгий Матвеевич, это боевое отравляющее вещество нервно паралитического действия. Momento mori! Мгновенная смерть!
Министр сидел несколько мгновений молча, лишившись дара речи.
– Это же уму непостижимо! У нас, в нашей мирной стране, убивают человека боевым отравляющим веществом! – пробормотал он, немного приходя в себя. – В нашей стране таких веществ нет. Значит, кто-то извне привез его…
– В дамском флакончике из-под духов! – вставил начальник уголовного розыска до полноты картины. – Флакон стоял под скамейкой рядом с трупом. Видно, преступник не стал забирать остатки яда с собой… Боялся неосторожного обращения…
– Насколько мне известно, Старичок одно время производила Россия, – продолжил задумчиво генерал- полковник. К нему вернулась способность рассуждать. – Не значит ли это, что…
– Вся эта история очень похожа на историю отправления Скрипалей в Англии, – заметил генерал-майор. – Помните?
– Еще бы! Такой шум прошел по Европе, что не приведи Господи! Только там, помнится, применили Новичок.
– Новичок всего лишь новейшая модификация Старичка, – уточнил генерал, – похоже, России все неймется!
Но министр не стал комментировать действия России на мировой арене и даже в мирной, спокойной, трудолюбивой Белоруссии, а только задумчиво сказал:
– Вполне возможно, по аналогии с Скрипалем, личность убитого имеет отношении к бывшим Российским шпионам, продавшихся Западу за кислые фунты стерлинги.
– В этой среде и планируем поискать, товарищ министр. Среди бывших шпионов, осужденных или сбежавших из России.
– Да, свяжись с комитетом государственной безопасности.
– Есть, товарищ генерал-полковник, разрешите действовать?
– Действуй, Цветень Иванович!
После того, как за начальником розыска закрылась дверь, генерал-полковник достал бутылку, налил себе две рюмки и выпил их одну за другой залпом.
Новость была потрясающая! Надо же, применить Старичок на нашей мирной территории!
Уму непостижимо!
Но что за этим кроется? Чьи это происки?
Белорусские моря
Новая помощница батюшки – президента, советница по психологии Любочка Сосна вошла в кабинет и поставила на стол главе государства дымящуюся чашечку кофе.
– Наш, белорусский? – уточнил на всякий случай Александр Данилович, подходя к столу. – Не колумбийский какой-нибудь? Или тем хуже – бразильский?
– Конечно, наш, только что привезли вертолетом из Жлобина. Свежий, настоящий! – воскликнула Любочка.
В Жлобине, на берегу Днепра, располагалась с недавнего времени плантация из двух кофейных деревьев, которые давали самый ценный в мире вид кофейных зерен арабика. Деревья привезли из Суматры, и они быстро прижилось на мягкой, плодородной белорусской земле. Каждое дерево давало до 5 килограммов зерен в год.
Любочка оглядела кабинет, все ли в порядке, кивнула сама себе, и вышла в соседнюю комнату. Александр Данилович сел за стол и пригубил замечательный напиток с удивительным ароматом и божественным вкусом.
Но настроение его не улучшилось от нескольких глотков изумительного, родного белорусского кофе, его терзала последние дни одна и та же мысль:
«Что же мы такие несчастные? – сокрушался батюшка – президент уже не первый год. – Живем будто не в середине Европы, а как будто в середине Африки, ни одного моря вокруг».
Он поднялся из-за массивного стола с чашечкой кофе в руке, подошел к окну и выглянул. Может быть, за ночь приплыло какое-нибудь море, пусть небольшое для начала, пусть даже маленькое, похожее на Азовское. Но нет, моря не было. Было только утро, солнце стояло еще низко, пели соловьи, гудели заводские гудки, звенели трамвайные звонки, доносились звонкие голоса пионеров и ломкие басы комсомольцев, но моря не было видно.
«Все уже есть свое, родное – и нефтью разжились, и природного газа хватает, дай бог каждому, и свое авокадо цветет в тропическом Гомеле, и оленина пасется в нашей витебской тундре», – продолжал сокрушаться президент, но эта мысль о море не давала ему покоя.
«Вот возьми хотя бы эту несчастную, черноземную Украину. Есть у нее море?»
Он подошел к карте мира на другой стороне стены.
«Да, есть, Черное, как смоль. Но зато море! И вылезают оттуда люди черные от загара. И нам, белорусам, нужно море. А без моря мы все белесые и белокожие! Возьми ту же горемычную Россию! Вот у кого морей видимо не видимо. И даже пара океанов! Могли бы подарить нам по-братски хотя бы море Лаптевых!
Он с негодованием оглядел карту. До чего же история несправедлива! Вон туркам достались такие великолепные моря, с одной стороны Черное, а с другой- Средиземное! За что??? За какие заслуги? Чем турки лучше белорусов?
У батюшки – президента от негодования задрожала рука с чашечкой кофе.
«Да! вот они, все моря у России! Но ведь не поделятся, хоть и по-братски, даже не проси! А мы и не будем просить! Мы гордые! Нам надо свое, выстраданное, а не выпрошенное, свое море, родное!»
И президент снова тяжело зашагал по кабинету.
– Вызывали, товарищ президент? – снова заглянула в дверь его юная помощница, первая могилевская красавица Любочка Сосна.
– Заходи, посиди со мной, Любовь Павловна, что-то голова кругом идет.
– Может врача позвать? – участливо воскликнула Любочка, подбегая к президенту и доставая бинт, чтобы сделать шапочку Гиппократа.
– Нет, Люба, это от мыслей!
– И что же Вас беспокоит? От тяжелых мыслей, как от плохих людей, надо избавляться.
– Море не дает покоя! – вздохнул президент, но явно спокойнее в присутствии симпатичной своей помощницы. Он не привык в присутствии женщин показывать свои слабости. Мужчина должен быть мужчиной всегда. Даже когда думает тяжелые думы.
– Какое море?– удивилась Любочка, присаживаясь рядом с президентом и не сводя с него тревожных красивых глаз.
