скачать книгу бесплатно
– Да, – сказала Яна. – Болезнь неизлечима. И оперировать уже поздно.
Слежка
Едва открыв глаза, Яна встрепенулась. Какое солнышко за окном, какой чудесный день! Она откинула одеяло и поднялась. Теперь зарядка. Затем ванна. Потом кухня. Быстрые сборы и – бегом, на улицу, в новый звенящий день, в эту суету и бестолковость, в которой каждый, как муравей, знает свое место, свое задание и выполняет его с машинной неумолимостью.
Посвежевшая и похорошевшая после длительного глубокого сна, она вышла из дома и поехала в центр города, чтобы хорошо покушать и поразмышлять на досуге; что все-таки не так с великими событиями, неужели закончились?
Не доезжая до ресторана, Яна припарковалась, отошла и оглянулась; машина стояла криво относительно тротуара, она подумала: лучше бы не оглядывалась. Так бывает часто, оглянешься на свою жизнь, увидишь, сколько было в ней нелепостей, становится стыдно – лучше бы не оглядывалась; иной раз погрузишься в себя, заглянешь в свое нутро, становится тошно, и подумаешь: лучше бы не вглядывалась.
Она прошла мимо мужчины в серой кепке, который стоял к ней спиной и разглядывал плакат с красивыми девицами на стене дома.
Пройдя несколько шагов, Яна внезапно почувствовала неприятный холодок и прислушалась к себе! Холодок не проходил, он даже усиливался, она стала чувствовать неприятный холод и легкий озноб. Не простудилась ли она в подвале своей химической темницы, куда она иногда заглядывала по старой памяти, подумала она? Не заболела ли? Отчего ее вдруг стало трясти?
Яна снова оглянулась. Мужчина в серой кепке все еще стоял у плаката, но теперь он смотрел ей вслед. Увидев, что она обернулась, он тут же отвернулся.
Привычки – вредны, это известно всем, и тем не менее мы живем привычной жизнью и любим свои привычки. Привычки – словно наша кровь, а характер – скелет нашей натуры; река человеческой жизни течет в узких берегах характера и привычек. Ее привычки знали. Яна шла в свой любимый ресторан «У голубой лилии», и ее, похоже, здесь встречали уже даже на подступах к нему.
Яна глубоко задумалась. Если за ней следили, то почему? Кому она перешла дорогу? Что она натворила? Конечно, она много чего натворила, тут и спрашивать нечего. Но было ли это связано с великим проектом «Безмятежность», или было здесь что-то другое? Была тут чья-то личная неприязнь или назревали политические разборки? Яна терялась в догадках, приближаясь к ресторану, одновременно прислушиваясь к своим тончайшим ощущениям; они били тревогу. Странно! Ей было все очень странно и непонятно. Что произошло? Отчего за ней установили слежку? Мы, конечно, все под колпаком, вопрос только в том, под чьим, думала она. Контрразведка не дремлет! Яна сама любила наблюдать за другими, чтобы понять, для чего человек вышел из дома, что ему нужно, что ему недостает. Слежка – это способ что-то узнать, выйти через того, за кем следят, на его сообщников или другие точки и объекты. Объекты! Кому-то нужна ее лаборатория? Или она сама? Или ее адрес?
Как многого человеку не дано! Ему не дано предвидеть, предугадывать, знать заранее, предчувствовать, все знать; часто о важном он узнает в последнюю минуту, когда уже ничего нельзя поправить, изменить.
Яна повернулась и подошла к мужчине в серой кепке, который упорно изучал плакат.
– Извините! – сказал она приветливо. – Не подскажите, как пройти на площадь Пяти недолетевших инопланетян?
В Лукавой слободе есть такая площадь. Ее назвали в честь пяти инопланетян, которые обещали, но не прилетели. К обещаниям люди привыкли, это чисто российское явление, и россиян отличает. Как удобно – пообещал и забыл! И инопланетяне, похоже, были русские…
Мужчина обернулся и бросил на нее долгий недоуменный взгляд. Яна стояла перед ним и будто заглядывала сейчас в окно, за которым вдруг увидела вереницу быстрых картин, которые, сменяясь, как в кино, передали ей события последнего времени.
Теперь она успокоилась. Она знала причины слежки и события, которые предстояли.
– Это же на другом конце города! – наконец вымолвил сыщик и даже махнул рукой себе за спину. – Это Вам туда!
Яна уловила легкий полтавский диалект.
– Благодарю! – ответила она машинально и пошла назад, туда, где стояла ее машина. Яна передумала идти в ресторан, хотя во рту все пересохло, села в машину и поехала домой. Вскоре она обнаружила за собой внедорожник. Понятно, им нужен ее адрес! Хотят, видно, навестить ее! Милости просим!
Теперь Яна успокоилась окончательно.
Вечером Яне позвонил Денис Патрушев, студент колледжа, и рассказал, что он ездил в Владимирскую область, в деревню деда. Полицейские деда нашли, он был закопан в подвале своего дома, его убили, проломили череп чем-то тяжелым. Оказывается, его убила соседка, и, самое удивительное, хладнокровно снимала каждый месяц его пенсию и жила на нее. Видно, подсмотрела у него как-то пин-код, и пользовалась его карточкой в банкомате.
Яна содрогнулась.
Защита Нимцовича
Было суббота.
Как всегда, и, наверно, с времен первого чемпиона мира по шахматам Вильгельма Стейница, в парках, вечером, на всех садовых скамейках сидят пожилые и молодые, старики и юнцы, и играют в шахматы с часами на вылет; кто проиграл, тот встает и уступает место любому другому желающему сразиться с победителем.
В этот теплый прекрасный вечер Яна сидела в парке и играла сама с собой в шахматы. Сначала она делала ход за белых, потом глубоко задумывалась и делала ход за черных. Сегодня она разыграла защиту Нимцовича. Тем и занималась, и даже не сразу заметила, как к ней подсел древний старикашка с посохом и старинном облачении, его изможденное лицо было лицом святого. Яна только, что сделала ход за белых, но не успела даже задуматься над ответным ходом, как старикан протянул изможденную сухую руку и сделал ход за черных.
Яна оторопела.
Ход был неожиданным. Она быстро просчитала варианты. Ничего пока угрожающего этот ход ей не сулил, и она поставила слона на f5. Старик, немедля, выбросил коня на d6. Похоже, он считал варианты молниеносно, на обсчёт которых ей требовались минуты. Оценив по достоинству этот выпад коня, она похолодела. Тучи сгущались над головой ее короля. Яна пошла Фе6 и посмотрела на старика. Он, глядя на нее лукаво, двинул вперед пешку на а2.
Яна ответила Крс6.
Он – Лd2!
Яна – Лg8.
Он – Фе1!
Яна посчитала новые варианты и вздрогнула, ей грозил мат в 3 хода.
– Добрый вечер, Николай Варфоломеевич! – сказала Яна задумчиво, – у Вас все еще острый аналитический ум! Мне бы такой!
– Вечер добрый, дитя мое! – отозвался Николай и глаза его засмеялись.
От старика Николая пахло лавандой.
– Все-таки Вы здорово играете в шахматы! – воскликнула она.
– Я уже говорил, я все умею, – просто ответил Николай. – Но я тут в том числе по делу.
– Ко мне? – удивился она.
– Именно к тебе, чадо мое!
Яна вся обратилась в слух! Оказывается, и у святых есть нужда в ней!
– Тут на днях случилось одно… деликатное происшествие, – продолжил Николай, глядя пристально ей в глаза. – Господь просил меня передать Василевсу важное сообщение. Лично!
– То есть Вам нужно пройти со мной в резиденцию, верно? – уточнила она.
– Именно так, дитя мое! – подтвердил Николай – Угодник и ласково оглядел ее.
– У меня же нет с ним связи, – немного растерялась Яна, – его телефон не высвечивается, а пройти без пропуска я не могу. Это надо ждать, когда он сам мне позвонит и пригласит к себе!
– Так и решим, когда он позвонит и пригласит, сообщи мне, дочь моя!
Он протянул ей бумажку с номером своего телефона, медленно поднялся и, немного сутулясь, отошел от скамьи и исчез из виду, оставив после себя легкий шлейф запаха лаванды.
Врач
Ночь прошла беспокойно, ей снилось что-то тревожное, просыпалась, долго лежала, считала до ста, до тысячи, снова засыпала и вскоре снова просыпалась. В этих тревожных просыпаниях и новых засыпаниях прошла ночь. Встала рано, чувствовала, что уже не заснет, надо было заниматься делами, но для дел не хватало утренней бодрости и свежести. Стала, что называется, маяться, ходить по комнате, думать. Потом садилась к столу, и пила чай. Наконец, пришла пора собираться в бюро, где была назначена встреча с новым клиентом.
Сегодня на прием у нее был записан некто Викторов, Сергей Львович. И он позвонил в дверь ровно в 10:30, как и было ему назначено. Пунктуальность говорила о том, что он врач. Вошел крупный мужчина, совершенно лысый, с крупным носом, но живыми, умными, маленькими глазами под мохнатыми бровями.
Яна предложила ему сесть и спросила, что он хотел бы выпить: чай, кофе, сок.
– Кофе, если можно, крепкий, с молоком.
Крепкий кофе с молоком, но без сахара пьют люди с уравновешенной психикой, для которых главное – душевное спокойствие, и его они оберегают пуще ока. Они уходят от всего опасного, неясного, неопределенного. Они любят уверенность, здравый смысл и тишину. Они никогда не станут заниматься бизнесом – этой стихией неопределенности, риска и болезней. Они становятся врачами, набивают себя знаниями и никогда не рискуют ставить диагноз, неподтвержденный обследованиями и анализами.
Люди, пьющие кофе без молока, но с сахаром, это другие люди. А без сахара – тем более.
– Все началось с того, что у меня умер пациент, – начал он и снова покачал головой, словно, не веря все еще в произошедшее, – я до сих пор не могу успокоиться; этот случай стоит у меня перед глазами; не пойму, что произошло, почему он умер, я все сделал правильно, это могут подтвердить и сестры, бывшие на операции, и коллеги, которым я показывал рентгеновские снимки и план операции. Было все безупречно, по плану, была удачная операция, тем более она была не из самых сложных, я таких операций провел более десятка за мою врачебную жизнь. Но тем более мне было странно, отчего мог пациент умереть? Я убежден, не от моего вмешательства в его организм, но других причин я не вижу и до сих пор переживаю, не нахожу покой…
– Когда он умер, если не на столе?
– Пока его везли в палату, привезли мертвым.
– То есть по дороге от операционной к палате?
– Верно.
– Кто его вез?
– Всегда это делают операционные сестры, всегда одни и те же.
– А что говорит патологоанатом?
– Он нашел только сильно поврежденные почки, печень и поджелудочную железу, – ответил врач.
– Причиной повреждения этих важнейших органов явилось отравление, верно? – спросила Яна.
– Нет. Отравление ядом токсикологическая экспертиза не подтвердила. Если только был яд быстрого разрушения.
– Правильно. Яд быстрого разрушения. Это и есть причина смерти Вашего пациента! – сказала Яна, наблюдая за руками клиента. Они были могучими, поросшими черной шерстью, но спокойные, уверенные; они как бы каждым движением мускулов подтверждали слова врача.
– Я тоже стал так думать? – согласился врач.
– Яд подсыпался живому человеку небольшими дозами, симптомы отравления были не выражены, и потому отравление было скрытным, оно уничтожало печень и почки в течение длительного времени, и наконец они не выдержали. Острая почечная недостаточность! – добавила Яна из того, что видела.
– Скорее всего так оно и было, – сказал врач.
– Но это же случай для полиции, а не для меня! – сказала Яна, глядя на клиента.
– После того, как стала ясна причина смерти пациента, мы сразу же заявили в полицию.
– И что?
– С той поры прошел год…
– Ах, вон оно что! – снова сказала Яна. – И как фамилия пациента?
– Викторов, Георгий Петрович.
– Ваш дядя?
– Да, мой дядя по отцу.
Яна задумалась, напрягая волю и воображение. Она вычисляла события.
– Вы, как я понимаю, хотите знать, кто убийца Вашего дяди?
– Конечно, я за этим пришел. Полиция зашла в тупик, я звоню им, прихожу к ним в отделение, спрашиваю, – у них нет результата.
– Тогда я скажу Вам. Это сделала Ваша дочь.
– Ленка??
– Нет, не Лена, другая, дочь Вашей жены от первого брака.
– Женечка?! Но зачем? Почему? Она его ненавидела? Не любила? Но я не замечал ненависти.
– Ее и не было. Только расчет. Ведь Ваш дядя был очень богат, верно?
– Да, и он это не скрывал, да и скрыть было нельзя, он получал большие гонорары, у него был прекрасный дом, обставленный современной мебелью, две машины, чудесный сад у дома. Но, я не понимаю, что имела Женечка от смерти дяди? Ведь ни копейки. Мы знали завещание дяди.
– Он все завещал Вам, не так ли?
– Да, после его смерти я наследовал все его имущество и сбережения. Сам он жил убежденным холостяком и детей у него не было.
– Следующим, по ее плану, были на очереди Вы, Сергей Львович, – сказала Яна, заглядывая в будущее.
– Я? – поразился врач, и откинулся на спинку стула. – А что она имела бы от моей смерти??
– Он Вашей лично – еще ничего. Но Вашей наследницей была бы Ваша любимая жена, то есть ее мама.
– У меня в самом деле есть завещание, моя жена наследует только треть того, что есть у меня. Поровну, кстати, между ею, нашей общей дочерью Леной и, конечно же, Женей.
– Жене ее доля показалась очень маленькой, ничтожной для той жизни, которую она себе представляла и ясно видела во всех деталях! – сказала Яна.
– Потрясающе! – только и выдохнул врач. – Женька! Не могу поверить, что у нее такой чудовищный план. Получается, если ей все это удастся, она от жены получит все наше, так сказать, богатство.
– Оно немалое! – кивнула Яна. – Ради этого стоит поразмыслить, как до него добраться!
– Невероятно! – снова повторил врач, – не могу поверить! Женька! Мы все ее любили. Я относился к ней так же ровно, как и к своей дочери.
– Она себе на уме. И очень хладнокровна. То, что она говорит, вовсе не означает, что так она и думает.
– Но я… я ведь еще жив. Почему она не травит меня?
– Две близкие и похожие смерти были бы слишком подозрительны. Она выжидает, пока все утихнет. Но Вы на очереди, без сомнения. Если бы Вы пришли через полгода, вероятно, было бы уже поздно. Для Ваших печени и почек.
Врач надолго задумался, качая крупной лысой головой…
