скачать книгу бесплатно
На это заявление невзлюбившая меня любительница чего покрепче крайне обидно рассмеялась.
– Вот вы бабы доверчивые! Я не могу! Вам, что не скажи, то вы за чистую монету примите! Это же всё с её слов! Думаю, эту страхолюдину просто не захотел никто. Она дозу не получила и выбросилась из окна. А потом она полиции соврала, чтобы её пожалели, а тех мужиков наказали. Я ж её, сучку, как облупленную знаю! Это ж, можно сказать, соседка моя. Из двадцать пятой квартиры. Она в одиннадцатый класс второй школы ходит. Парень у неё имеется. Он такой же нарик, только лет на семь старше. Уколются они своим шприцом и валяются где ни попадя. Слюни пускают. А как у него ломка начинается, так он мрачный ходит и колотит её. А эта малолетняя подстилка вместо того, чтобы уйти, бегает за ним следом и дозу выклянчивает. А вдруг даст?! Пху на неё!
– А ты Верка как будто другая! – недовольно сказала старушка – у посторонних соринку в глазу рассмотришь, а у себя бревно не заметишь!
– Ты меня с ней не сравнивай – носорогом взревела хрипатая – Что у нас может быть общего?!
– Зависимость! – отрезала собеседница – У тебя алкоголь, а у неё наркотики. И муженек тебя также постоянно колотит, как похмелиться не дашь. Или может напомнить, кто тебе ногу сломал? Или с чем ты в прошлый раз здесь лежала?
– Зато я не наркоманка! – с видом возмущённой невинности воскликнула Верка – Я в любой момент могу пить бросить! А она – нет!
– Хе-хе-хе – не сдержавшись, искренне рассмеялась старушка – Также муж мой первый говорил, а потом молодым от цирроза помер.
– Ох бабы! Заговорилась я с вами! У меня ж дел ещё! – вдруг воскликнула медсестра, и выбежала из палаты.
Получившая неожиданный, а главное справедливый отпор Верка обиженно молчала. Женщины тут же переключились на другую тему и стали обсуждать хороших мужиков, которых загубила водка. А я обдумывала услышанные слова, которые выступили катализатором, открывшим мне ворота к некоторым обрывкам воспоминаний, содержащихся в этой голове.
Я словно со стороны увидела брошенную и одинокую девочку Наташу, которая жила вместе с ужасной бабкой и братом отца – любителем приложиться к бутылке. Старуха была явно не в себе. Внучку не переваривала. Называла ведьмой, бесовым отродьем и частенько лупила без зазрения совести. В школе у неё тоже ни с кем не складывались отношения. Сначала сверстники не любили Наташу из-за отличной учёбы и старомодной некрасивой одежды, бывшей таковой даже по меркам их провинциального города, а затем за отсутствие гаджетов и её непохожесть на остальных. С каждым годом травля усиливалась, ведь дети поняли, что за одноклассницу некому заступиться. Поэтому маленькие волчата с удовольствием повышали самооценку за счёт издевательств над более слабой.
Когда из-за всего этого Наташа стала всерьёз раздумывать над самоубийством в её жизни появился Артур. Молодой мужчина, который с ходу покорил сердце неопытной девицы несколькими комплиментами и приветливым отношением.
«Нет! Нет! Он хочет использовать тебя!» – хотелось кричать Оле, видевшей всю сущность Наташиного избранника, который сначала влюбил в себя неприхотливую измученную одинокую девочку, потом воспользовался ей и мягко подтолкнул к наркотикам.
– Ничего страшного не случится – шептал он ей на ухо – Это классно! Вот увидишь!
Дурой Наташа не была, она понимала, к чему приводят наркотики, но всё же настолько боялась вновь остаться одной в этом злом мире, что пошла на все условия близкого человека. Девочка не осознавала, что её просто хотят использовать. Ни о какой любви со стороны Артура и речи не шло.
Судя по обрывочным воспоминаниям, он дождался, когда у девчонки наконец начнётся ломка, привел Наташу в незнакомую квартиру и хотел расплатиться её телом за дозу или отдать долг.
Сначала у неё был шок и отрицание, она не могла поверить в произошедшее, а затем из глубины души поднялась такая боль, которая помогла не только побороть ломку, но дала силы сопротивляться. Наташа хотела убежать, но её перехватили и стали жёстко избивать. При этом, что особо ужасно, били трое. В том числе любимый человек. Дальше всё было как в тумане. В какой-то момент она отключилась от боли, а когда пришла в себя, то с неё уже стащили джинсы.
Девушка ногой оттолкнула в сторону одного из склонившихся перед ней мужчин и пока остальные не успели среагировать, рванула сначала на приоткрытый балкон, а затем, пользуясь отсутствием остекления и наружу. Она хотела сделать всё, что угодно лишь бы не попасть в руки этим мерзким уродам.
То, что воспоминания закончились, я поняла из-за потёкших по лицу слёз.
«Бедная девочка. Как она жила все эти годы? Как выдержала всё и не сошла с ума?! Ну почему?! Почему ей так не повезло наткнуться на такого мудака, как Артур? Она ведь могла уехать в другой город, стать студенткой, найти работу и познакомиться с хорошим парнем! У неё всё было впереди! Так нет, блин! Встретилась с уродом, который влюбил в себя девчонку, попользовал и решил продать другим. Сука! – думала я, трясясь от ненависти к этому ублюдку – Только попадись мне! Только попадись!»
Заметив, как подрагивает под одеялом моё тело, женщины интерпретировали это по-своему.
– Ломка – с видом знатока прокомментировала Светка – И куда её родители смотрят? Молодая же ещё! Как можно свою кровинку каким-то наркошам отдать?
– А никуда – ответила Верка – Погибли они. Лет так семь назад. Бабка потом её к себе забрала. Хорошая женщина. Держала Наташку в чёрном теле, хотела человеком вырастить, но, видимо, мамашина наследственность взяла своё.
От словосочетания «в чёрном теле» меня вновь передёрнуло и появилась череда новых воспоминаний. Бабка Виталина избивала внучку чем придётся по любому поводу. Называла мерзкой ведьмой и бесовским отродьем, но почему-то в детский дом не отдавала. Видимо, на опекунские деньги можно было неплохо выпивать.
Увиденное тянуло за собой всё новые и новые воспоминания. Отчего мои волосы вставали дыбом, по спине маршировали толпы мурашек, а голова шла кругом.
«Как это вообще возможно? Меня ведь зовут Оля! Мне двадцать семь лет! У меня есть дочка, муж, семья, любящие родители, которые воспитывали меня совсем по-другому! Как я оказалась здесь? В этом месте? В теле несчастной девочки Наташи? Это не моя жизнь! Верните меня назад!» – кричала я про себя.
К сожалению, вселенной, или кто бы там ни перенёс моё сознание, было плевать на мольбы. Время шло, но ничего так и не изменилось.
Мелькнула спасательная мысль, что я могу просто находиться под наркозом, который подкидывает мне жуткие видения, однако, рёбра вновь прострелили резкой болью, и надежда на этот вариант пропала.
«В галлюцинациях таких ощущений не бывает – расстроено подумала я, а из глаз вновь покатились слёзы – За что мне всё это? За что?! Я ведь не сделала в жизни ничего плохого! Была добрым и отзывчивым человеком! Что теперь со мной будет? Как я дальше буду жить без своей Ульки?!»
Мысль о том, что моя малышка где-то очень далеко доставляла мне чуть ли не физическую боль. А от невозможности увидеть её, обнять и поцеловать стало так горько, что я разрыдалась вслух уже никого не стесняясь.
– Эх, бабы! – с упрёком в голосе произнесла Глафира Павловна – Она же девочка ещё молодая! Прошла через такие испытания! А её всё полощите и не перестанете!
– Да ничего с этой обколотой не станет! – отмахнулась Верка и, не желая признавать вину, добавила – Что вы её жалеете?! Да на ней же крест ставить можно! Она ж конченная! У неё вообще, этот, как его там, гепатит! Или СПИД! Они ж наркоманы, все с одной иглы колются! Я знаю. У Малаховой в передаче видела.
«СПИД? Гепатит? – трясясь от страха, думала я – Только не это. Пожалуйста! Если мне придётся дальше жить в этом теле, то хотя бы не больной! Я со всем справлюсь! Все испытания пройду! Но только не это!»
Пока я дрожала от страха и обращалась к высшим силам, где-то в коридоре громко прокричали: «Завтрак» и Верка, тут же подхватив свои костыли, уверенно двинулась в столовую. Остальные соседки тоже стали собираться за ней, а мой заурчавший живот, подсказал, что было бы неплохо перекусить.
Откинув одеяло в сторону, я медленно приподнялась на локтях, села, а затем скинула ноги на пол. Не знаю почему, но эти действия дались мне намного легче, чем ночью.
– Внученька – услышала я голос старушки – Ты куда? Тебе пока кушать нельзя. Сначала кровь надо сдать и вместе с тарой сходить в туалет.
Я перевела взгляд на свою тумбочку и отметила появление на ней небольшой баночки и направления на анализ, которые кто-то положил, пока я витала в воспоминаниях Наташи.
– Спасибо. И за подсказку, и за то, что не берёте на веру все плохие слова обо мне – поблагодарила я защищавшую меня старушку и, наконец, перевела на неё взгляд.
Глафира Павловна оказалась невысокой полноватой ухоженной бабушкой с добрым лицом и белоснежными волосами, собранными в хвост. На ней был симпатичный выстиранный халатик в ромашку, длинные серые носки и синие резиновые тапочки.
– Ты только не принимай близко слова этих змеюк. Перебирают чужое горе, чтобы о своём не забывать – отмахнулась старушка и беззубо улыбнулась – договорились?
– Постараюсь – сказала я, обрадовавшись, что нашёлся человек, который не против поговорить и решила кое-что проверить – А вы не подскажете какое сегодня число?
Старушка явно удивилась моему вопросу, а затем кивнула, достала из кармана фиолетовый раскладной телефон, открыла его и вгляделась в маленький экранчик.
«Вот что мне нужно!» – поняла я, смотря на старомодный «самсунг» в руках старушки, как путник на воду в пустыне.
– Двадцать четвёртого января – наконец высмотрела нужную информацию моя собеседница.
«Всё правильно! – чуть не подпрыгнула на месте я – Вчера было двадцать третье! День рождения Ульянки! А значит, я переместилась в это тело сразу же после падения! Но что со мной всё же случилось?!»
Следующая мысль заставила холодный пот выступить на коже.
«Так, если я здесь? То, что происходит с моим телом? Кто в нём? Неужели там Наташа?»
– Что случилось? – заметив взгляд, с которым я смотрела на телефон, спросила Глафира Павловна – Тебе нужно позвонить?
– А можно? – уточнила я и в глазах вновь появились слёзы.
«Только не Наташа, только не она».
– Бери, деточка, бери. Я вижу тебе нужно – сказала старушка, без опасений протягивая телефон.
– Спасибо, спасибо – произнесла я, дрожащими руками приняв раскладушку и быстро набрала хорошо знакомый мне номер.
Через некоторое время в динамике раздались гудки, а затем я вздрогнула услышав хорошо знакомый мне голос, мой голос.
Было что-то жуткое в том, чтобы звонить самой себе, что-то неправильное.
По моей спине тут же промаршировал целый легион мурашек и я, дрожащим от волнения голосом спросила первое, что пришло в голову.
– Алло, это Ольга?
Ничего умнее я не придумала, всё же в глубине души не верилось, что мне кто-то ответит.
– Да, а кто это? – удивлённо спросила Оля, услышав незнакомый голос, а я, наконец, поняла, что и как нужно сказать.
– Это Наташа Фролова – чётко произнесла я, внимательно вслушиваясь в происходящее на том конце и боясь услышать хоть какую-то реакцию на это имя.
– Кто? – тут же с недоумением спросила моя московская версия, вызвав небывалое облегчение.
«Пришла пора узнать ответ на другие вопросы» – подумала я и сориентировавшись, добавила.
– Из больницы. Как вы себя чувствуете? Как ваша голова?
– А, так вы врач? – облегчённо выдохнула понявшая всё по-своему собеседница и поспешила ответить – Спасибо. Всё уже хорошо. Голова, конечно, побаливает, но вроде тошноты и головокружения нет.
– А как ваша Ульяна? Не сильно испугалась? – задала я следующий вопрос, от которого в горле тут же пересохло.
– Спасибо большое, всё хорошо. Слава богу, муж пришёл вовремя и услышал, как я упала –тяжело вздохнув ответила Оля.
«Так тот непонятный тёмный силуэт в дверях, который я видела перед тем, как потерять сознание был Серёжей?» – облегчённо подумала я и поспешила закончить разговор.
– Всё понятно. Выздоравливайте.
Нажав кнопку отбой, я сложила телефон, отдала его Глафире Павловне и как можно искренне поблагодарила.
– Спасибо! Большое спасибо! Не передать, как сильно вы мне помогли!
– Я думала, ты подруге позвонишь или бабушке своей – недоумённо посмотрела на меня старушка, а затем явно что-то поняв произнесла – Ой, Наташка! У тебя ж, наверное, голова болит после удара. Ты полежи пока детка. Не спеши ходить. Позовут тебя.
«Она думает, что я не в себе и позвонила случайной знакомой вместо близкого человека – принимая горизонтальное положение и чувствуя себя абсолютно счастливой, поняла я – Плевать. Главное я выяснила, что Ульянкой всё в порядке. Сергей пришёл домой вовремя и не дал ей сильно испугаться. Да и приятно знать, что в моё тело не подкинуло никого лишнего. Мне-то Наташу, конечно, жаль. Но не хотелось бы, чтобы такой человек занял место рядом с моей семьёй. Лучше уж там буду вторая я, чем кто-то другой. Как бы безумно это ни звучало».
В это же время отделение реанимации и интенсивной терапии городской клинической больницы №15 г. Москва
Молодая русоволосая женщина с плотно наложенной на голову повязкой типа «Чепец» поставила телефон на беззвучный режим, заблокировала его и положила в щель между медицинской аппаратурой. Затем вернулась в положение, которое занимала перед тем, как зазвонил телефон.
Некоторое время она наполненными тьмой глазами безучастно смотрела перед собой, а после того как жуткая пелена развеялась, веки тут же закрылись. Только лежащий в неприметной нише мобильный телефон намекал на то, что здесь произошло нечто странное.
Глава 3
– Фролова, ты кровь сдавать собираешься? – услышала я недовольный голос вошедшей в палату женщины – Сколько тебя ждать можно?!
– Уже? – очнувшись от размышлений и повернув голову в сторону двери, спросила я, а затем начала медленно подниматься. После того, как эйфория от прошедшего разговора по телефону улетучилась, у меня вновь разболелся затылок.
– О господи! – увидев моё скривившееся и побитое лицо вздрогнула фельдшер-лаборант в симпатичном бирюзовом костюме, шапочке такого же цвета, одноразовой маске и с целлофановым фартуком поверх чистой одежды – Это кто ж тебя так, девонька?!
– Да уроды одни – тяжело вздохнула я, вспомнив похотливые лица незнакомых мужчин, к которым меня привёл Артур и, после небольшой паузы, почему-то призналась – хотели изнасиловать.
«Блин, словно специально так говорю, чтобы она меня пожалела и чем-то помогла – пронеслась в голове неприятная мысль, из-за которой вдруг неловко – Нет. Нельзя так говорить. Не хочу, чтобы ко мне относились по-человечески только из-за этого факта. Хотя, конечно, женскую солидарность никто не отменял».
– Скверная история – после небольшой паузы произнесла вошедшая и неожиданно спросила – А полиция уже в курсе?
– Вчера приходила – ответила я, вспомнив слова медсестры.
– Хорошо – задумчиво кивнула она и встрепенулась – Ладно, чего мы тут все лясы точим. Пойдём, нужно у тебя кровь взять на анализы.
– Э-э-э – растерянно протянула я – А по-другому никак? У меня кроме майки и трусов вообще ничего нет. Я в чём была в том и выбросилась из окна.
«Опять звучит так словно я пытаюсь похвалиться своим поступком» – пронеслась в голове недовольная мысль и я быстро добавила.
– Вы не подумайте плохого. Просто по-другому никак невозможно объяснить отсутствие базовых вещей. Приходится говорить правду, как она есть.
– Из окна? – поражённым шёпотом спросила женщина и словно опомнившись добавила – Ничего себе не сломала?
– Там всего лишь второй этаж был, да и снег падение смягчил – сказала я после того, как в голове вдруг вновь мелькнуло это воспоминание, из-за чего я ощутила сильную душевную боль Наташи вызванную столь подлым предательством любимого человека – А по-другому никак не получалась. Иначе они бы меня…
– Всё-всё-всё, девочка, успокойся – быстро заговорила женщина, заметив появление слёз – Не думай о плохом. Сейчас всё организуем.
– Надя, вы чего тут? Совсем ополоумели?! – донёсся до меня приглушённый голос лаборантки, когда дверь закрылась – Вы что бедной девчонке сланцев и халата не можете найти? Вообще, что ли?
– А нам их что тут выдают? Или мне в магазин сходить и со своей зарплаты купить? – раздался голос знакомой медсестры, которая заходила в палату утром.
– Кому ты рассказываешь? У вас же целая коробка оставленных вещей! – продолжила давить пришлая – Алкашам всяким так вы всегда что-нибудь найдёте, а молодой избитой девчонке, которую чуть не изнасиловали, нет.
– Кому надо, тот сам подойдёт – огрызнулась Надя – Или из палаты кого-нибудь попросит. Как будто дел у меня других нет за пациентами задницы вытирать, не маленькие.
– У тебя сердце-то хоть есть? – недоумённо спросила моя защитница – Ты лицо это побитое видела? Знаешь, через что ей пришлось пройти?
– Да у меня каждый день по десять человек таких. И с попыткой изнасилования этой тоже ещё не всё ясно. Может и нафантазировала она себе – отмахнулась медсестра, а затем, выдержав небольшую паузу, добавила – Ладно, сейчас что-нибудь принесу. Не думаешь же ты, что мне реально жалко? Времени не было, дежурство сдаю.
Лаборантка, что-то ответила и вновь вошла в палату, а я услышала её едва заметное ворчание.
– Может и не жаль, да только ты всё время сидишь на своём стуле и задницу оторвать боишься. Деловая, блин.
Словно спохватившись женщина сначала замолчала, а затем добавила.
– Так, я обо всём договорилась. Мы сейчас тебя приоденем, а потом пойдём колоть пальчик.
– Спасибо большое – вздохнула я, чувствуя благодарность к неравнодушному человеку – Думаю, что если бы не вы, то обо мне никто бы и не вспомнил. Соседки меня не сильно жалуют.
– Ничего – отмахнулась женщина и подойдя чуть ближе заметила синяки на моих руках со следами уколов, после чего вмиг построжевшим голосом спросила – Это же не от капельниц? Верно?
