скачать книгу бесплатно
Эшли едва успела вернуться к машине, как снова заморосило. Дождь все усиливался. Прозрачные капли били по ветровому стеклу, искажая видимость и превращая улицы в сюрреалистические пуантилистские[2 - Одно из направлений импрессионизма – способ рисования «точками».] картины. Девушка включила «дворники». Резиновые скребки шуршали по окну, шипя, словно рассерженные змеи:
– Он тебя достанет… достанет… достанет…
Эшли поспешно дернула ручку переключателя. Нет, не может быть. Они просто говорят:
– Здесь никого нет… никого нет… никого нет…
Она снова включила «дворники».
– Он достанет тебя… достанет… достанет…
Эшли оставила автомобиль в гараже, вызвала лифт и поднялась к себе. Повернув ключ в замке, она открыла дверь и застыла на пороге.
Вся квартира сияла огнями, как праздничная елка. Лампы, светильники бра и торшеры были включены. Кем? Кем?!
Глава 2
Вокруг тутовника вприпрыжку
Гонялась за хорьком мартышка
И чуть не падала от смеха:
Вот так игра! Ну и потеха!
Но – прыг да скок – удрал хорек[3 - Все стихи в книге даны в переводе Е.Ф. Левиной.].
Глупая песенка, верно? Совсем идиотская. Но в глубине души Тони Прескотт точно знала, почему так любит ее напевать. Мамаша на стенку лезла, едва заслышит мелодию.
– Перестань нудить! Опять это дурацкое нытье! Слышишь? Немедленно замолчи! И голос у тебя, как у вороны! Вместо того чтобы каркать, уроки учи!
– Хорошо, мама.
И Тони продолжала упорно петь, только на этот раз про себя или едва слышно. Как давно это было, и все же до сих пор мысль о том, как она ухитрялась делать матери назло, греет душу.
Тони Прескотт тоже работала в «Глоубл компьютер графикс» и терпеть не могла самый воздух своей унылой клетушки. Будь ее воля, непременно нашла бы что-то получше. Паршивая дыра с наглыми снобами-поганцами, которые только и знают, что носы задирать! Однако она изо всех сил старалась не выказывать своих истинных чувств. Да и кто бы мог заподозрить в лицемерии изящную двадцатидвухлетнюю красотку с точеной фигуркой, веселыми карими глазами и лукавым овальным личиком, всегда готовую на озорную проделку и остроумный розыгрыш. Уроженка Лондона, она до сих пор говорила с очаровательным британским акцентом и в довершение ко всему была заядлой спортсменкой и обожала зимние виды спорта, особенно лыжи, коньки и бобслей.
Несколько лет назад Тони училась в одном из лондонских колледжей, и если днем ничем не выделялась из обычной студенческой толпы, вечером мало кто мог бы узнать скромно одетую мисс Прескотт в размалеванной развязной девице в почти не существующей мини-юбке и ярком прикиде в стиле диско. Она посещала все модные уэст-эндские тусовки, клубы и дискотеки, вроде «Электрик болрум» на Камден-Хай-стрит и «Лепед-лаундж». У нее оказался чудесный голос: чувственный, низкий, чуть хрипловатый, и Тони иногда выходила на эстраду, садилась за пианино и пела. Публика, как правило, награждала ее шумными овациями. Только в такие минуты она оживала и могла дышать полной грудью.
Но дальше все шло по накатанной дорожке, избитому, изъезженному шаблону, от чего у Тони сводило скулы и в душе поселялась тихая неизбывная тоска.
– Знаете, Тони, вы чертовски хорошая певица.
– Наверное.
– Разрешите угостить вас? Что будете пить?
– Неплохо бы попробовать, какой здесь «Пиммз»[4 - Фирменное название алкогольного напитка из джина, разбавленного особой смесью.].
– Будет сделано.
И кончалось все совершенно одинаково, словно иных слов они не знали. Мужчина наклонялся поближе и заговорщически шептал:
– Почему бы нам не отправиться ко мне и не повеселиться на всю катушку?
– Отвали, – коротко бросала Тони и исчезала.
По ночам она долго лежала без сна, размышляя о том, как глупы и ничтожны мужчины и как легко ими манипулировать. Бедняги, сами того не зная, хотели, чтобы их дергали за ниточки. Их необходимо дергать за ниточки. Без этого они ни на что не способны.
А потом пришлось переехать в Купертино. Вначале новая жизнь казалась сущим кошмаром. Тони мгновенно прониклась отчаянной ненавистью к Купертино и «Глоубл компьютер графикс». Ей до смерти осточертело слушать споры о «количестве линий на дюйм», «полутонах», «гридах» и «дополнительном расширении программ». Ей ужасно не хватало ежевечернего допинга лондонской ночной жизни. Правда, и в округе было несколько неплохих местечек, и Тони скоро освоилась с «Сан-Хосе лайв», «Пи-Джи Миллиген» и «Холливуд джанкшн». Снова пригодились ее обтягивающие микро-юбчонки, липнущие к телу топики с огромными вырезами, босоножки с двенадцатисантиметровыми каблуками и туфли на толстых пробковых платформах. И макияж, тонны и тонны макияжа: накладные ресницы, черный карандаш для век, цветные тени и яркая губная помада. Она словно старалась спрятать свою красоту за уродливо размалеванной маской.
Иногда Тони проводила уик-энд в Сан-Франциско, где кипела настоящая жизнь: обходила рестораны и клубы, в которых играли оркестры «Гарри Дентон», «Уан макет» и «Калифорниа кефи», а стоило музыкантам уйти на перерыв, как Тони подбегала к фортепьяно и принималась играть и петь. Постепенно клиенты стали узнавать девушку. Очевидно, она пользовалась немалым успехом, потому что, когда пыталась заплатить за ужин, владельцы отказывались брать деньги и просили лишь об одном: чтобы она приходила почаще.
– Вы просто великолепны, – не уставали повторять они. – Пожалуйста, не пропадайте.
«Слышишь, мама?! «Вы просто великолепны. Пожалуйста, не пропадайте!»
Как-то в субботу Тони ужинала во французском зале отеля «Клифф». Музыканты закончили часть программы и, отложив инструменты, ушли с эстрады. Метрдотель многозначительно взглянул на Тони. Девушка поднялась и, сев за рояль, начала петь старую песню Коула Портера. Когда последние аккорды замерли, раздался гром аплодисментов. Тони исполнила еще две вещи и вернулась к своему столику. К ней подошел лысый мужчина средних лет, извинившись, попросил разрешения присесть. Тони отрицательно покачала головой, но незнакомец оказался настойчивее, чем она предполагала.
– Я Норман Циммерман, – представился он. – Продюсер гастрольной труппы «Король и я». Мне бы хотелось поговорить с вами насчет возможности артистической карьеры.
Тони только на днях прочла огромную статью о Циммермане. Автор рассыпался в комплиментах и именовал продюсера «настоящим ценителем, гением театра, одним из последних могикан, которых так мало осталось в наше время».
Норман придвинул стул и долго устраивался поудобнее.
– У вас выдающийся талант, юная леди. Вы зря тратите время, околачиваясь в подобных забегаловках. Вам следует попробовать свои силы на Бродвее.
«Бродвей. Ты слышишь, мать? Бродвей!»
– Я с удовольствием устрою вам прослушивание, если, конечно…
– Простите, но все это ни к чему. Я не могу.
Циммерман ошарашенно уставился на нее.
– Такой шанс выпадает раз в жизни, юная леди. Даю слово, перед вами откроются все двери. Вы, кажется, сами не понимаете, насколько одаренны.
– У меня уже есть работа.
– Можно спросить, чем же вы занимаетесь?
– Служу в компьютерной компании.
– Вот что, дорогая, условимся, что для начала я дам вам вдвое больше, чем вы получаете сейчас, и…
– Поверьте, я крайне польщена, – перебила Тони, – и ценю ваше предложение, но… Но не могу.
Циммерман тяжело откинулся на спинку стула:
– Вас не интересует шоу-бизнес?
– Почему? Интересует, и очень.
– В чем же проблема?
Тони немного поколебалась и ответила, тщательно выбирая слова:
– Может так сложиться, что я покину вас на середине турне.
– Из-за мужа или…
– Я не замужем.
– Знаете, я отказываюсь вас понимать. Сами утверждаете, что шоу-бизнес вам небезразличен. Превосходный случай доказать, что…
– Мне очень жаль, но всего не объяснишь. Могу сказать только, что это невозможно.
«А если и объясню, разве он поймет? Ни он и никто в целом свете. Что поделать, если я обречена жить с дьявольским проклятием на душе. На мне клеймо, и избавиться от него невозможно».
Несколько месяцев спустя после начала работы в «Глоубл компьютер графикс», Тони открыла для себя Интернет – огромный мир, доступный всем и каждому, независимо от того, несчастен он или счастлив, одинок или успел обзавестись семьей. Мир, в котором можно было без опаски знакомиться с мужчинами.
Как-то она ужинала в ресторане с Кэти Хили, подругой, работавшей в конкурирующей компьютерной фирме. Ресторан «Герцог Эдинбургский» когда-то представлял собой настоящий английский паб, который разобрали по кирпичу и досточке, сложили в контейнеры и переправили в Калифорнию. Тони нередко прибегала сюда, чтобы полакомиться излюбленными блюдами кокни[5 - Коренной житель лондонского Ист-Энда, обитатель бедных кварталов.]: жареной рыбой с картофелем, грудинкой, йоркширским пудингом, сосисками с пюре и английскими бисквитами, пропитанными шерри и залитыми взбитыми сливками.
– Нельзя отрываться от родной почвы, – приговаривала она, – и забывать свою родину. Неплохо бы точно знать, где твои корни.
Подружки оживленно болтали, не забывая при этом запивать еду светлым пивом, но Тони неожиданно замолчала и умоляюще посмотрела на Кэти:
– Мне неловко просить тебя об одолжении.
– Все, что пожелаешь, дорогая.
– Пожалуйста, помоги мне с Интернетом. Никак не соображу, с чего начать.
– Тони, у меня дома нет компьютера, а единственный, с которым я имею дело, стоит в офисе, и руководство компании запрещает…
– Пропади пропадом твоя компания и ее руководство. Ты знаешь, как пользоваться Интернетом?
– Разумеется.
Тони погладила подругу по руке и улыбнулась:
– Вот и чудненько.
Назавтра к вечеру Тони явилась в кабинет подруги, и Кэти после долгих уговоров научила ее входить в Интернет.
Вызвав иконку Интернета, Кэти ввела свой пароль. После секундного ожидания, она щелкнула мышкой дважды, чтобы вызвать еще одну иконку, и вошла в «чат-рум». Тони изумленно застыла, наблюдая, как на экране появляются и исчезают фразы, напечатанные людьми, находившимися в эту минуту на другом конце света.
– Я должна в этом разобраться! – воскликнула она. – Немедленно покупаю себе компьютер! Будь лапочкой, покажи еще раз, как это делается.
– Запросто. Это легче легкого. Кликаешь мышкой и входишь в сектор ЛРР – локатор расположения ресурсов, а потом…
– Как поется в песне: чем рассказывать, лучше сразу показать, дорогая.
Верная слову Тони на следующий же день приобрела компьютер последней модели, и с тех пор в ее жизнь вошло волшебство Интернета. Она больше не скучала, не раздражалась, не томилась тоской. Интернет стал ковром-самолетом, носившим ее по всем странам и континентам. Приходя домой, Тони наспех переодевалась, включала компьютер и путешествовала по разнообразным «чат-рум». Все оказалось проще простого. Главное – войти в Интернет, нажать клавишу, и на экране развертывалось окно, разделенное на две рамки.
– Привет, – напечатала Тони. – Есть тут кто-нибудь?
В нижней рамке засветились слова:
– Боб. Я тут. И жду тебя.
У нее появилось множество друзей. Теперь Тони никогда не будет одинокой.
– Я Ганс. Живу в Амстердаме.
– Расскажи о себе, Ганс.
– Я диск-жокей в потрясном клубе. Фанатею хип-хопом, рейвом, уорлд-битом. Словом, только назови, я тут как тут.
– Просто отпад! Я люблю танцевать. Хоть всю ночь напролет! Но живу в ужасном городишке. Здесь негде оторваться, разве что на дискотеке, да и то не каждый день.
– Сочувствую.
– Спасибо, но что поделать?
– Хочешь, повеселимся вместе? Зависнем на все сто, закумаримся… Как насчет встречи?
– Привет.
Тони быстро вышла из «чат-рум».
– Давно не встречались, Тони. Помнишь меня? Я Пол из Южной Африки. Йоханнесбург. Хорошо, что ты вернулась, Тони.
– Я здесь и ужасно хочу узнать все о тебе, Пол.
– Мне тридцать два. Я доктор в больнице…
Тони рассерженно щелкнула мышкой и отключилась. Доктор! Ужасные воспоминания захлестнули ее, сдавив горло петлей, не давая дышать. Сердце бешено колотилось, на лбу выступили капли пота.
Тони закрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Пожалуй, на сегодня хватит!
Она встала и, шатаясь, направилась в спальню.
Но на следующий вечер снова включила компьютер. На этот раз ее собеседником был некий Шон из Дублина.
– Тони… Какое милое имя.
– Спасибо, Шон.
– Бывала когда-нибудь в Ирландии?
– Нет.
