скачать книгу бесплатно
– А что Олег? Олег-то как раз человек рассудительный. Он смирился с потерей. Нашел хорошего солиста, и музыка его «потяжелела». Я теперь думаю, что подсознательно он всегда стремился к этому, однако пытался подстроить группу под возможности моего голоса.
– Скажу тебе по секрету, что думаешь ты правильно. Иногда для того чтобы люди нашли себя, им надо потерять друг друга. Потеря может привести к совершенно неожиданным открытиям. Будущее Олега вовсе не в том музыкальном направлении, которым он занимался до твоего ухода.
Аня пожимает плечами:
– Возможно. Ты уезжаешь завтра?
– Да, пора.
Аня прикрывает глаза и делает глубокий вдох:
– Пахнет пожелтевшими листьями и дождем.
По аллее не спеша идут двое: молодой человек, похожий на осеннее дерево, и девушка в вязаной шапочке с отверстием на макушке, из которого торчит вечная «метелка».
Глава 10
Слезинка дождя медленно скользит по стеклу. Слезы капают с голых веток деревьев. Тучи изливают потоки слез на потемневшую землю.
Плачет весь мир.
Аня сидит на подоконнике, обхватив руками колени. Черное платье, черные чулки. Волосы подвязаны черным кружевным шарфиком.
Бабушки больше нет.
Аня смотрит в окно, и в глазах ее тьма и пустота.
Как хочется вернуться туда, где они были вместе. Кто откроет ей блистательные миры реальности и фантазии? Кто поведает о мечтах и вдохновениях прошлых веков и надеждах будущих столетий? Аня чувствует, как вслед за бабушкой уходит и ее беззаботное детство.
Мысли и чувства исчезают в дождевой мгле. Вот уже и душа пуста. Из глубины подсознания поднимаются не понятые когда-то слова.
«Никогда, слышишь, ребенок, никогда не желай этого так искренне… Жизнь заключается в движении… Если остановишься, душа твоя окаменеет. Ты станешь рабой прошлого. И перед тобой разверзнется бездна…»
Но как идти дальше, если путь больше не озаряет бабушкина мудрость?
В душевную пустоту тайком пробирается серая тоска.
И нет никого в целом свете, кто смог бы вернуть душе краски жизни. Родители и родственники замкнулись в своем горе. Друзья выразили соболезнование и деликатно не беспокоят. Да, Олег смог найти нужные слова, но его присутствие ничего не меняет. Немая холодная стена стала между Аней и окружающим миром.
«Человек – великая тайна природы. Одни мужественно и стойко переносят куда более тяжелые испытания. А у других не хватает душевных сил смириться с утратой… Тяжелое, безрадостное движение по кругу, вокруг одной точки должно быть похоже на преисподнюю. И вырваться из этого круга невероятно сложно…»
Крис! Да, он способен преобразить мир. Он может растворить все страхи и сомнения в бездонной синеве своих глаз. Он сам – ключ к таинственным дверям, за каждой из которых скрывается страна чудес.
Аня берет куклу. Тоска отступает. Глаза девушки светлеют, но маленькая слезинка все еще катится по щеке.
Бабушки больше нет.
Глава 11
Хлопья снега мягко ложатся на землю. За окном сидит голубь. Он наклоняет голову и смотрит на Аню оранжевым глазом. Девушка легонько щелкает по стеклу. Голубь поворачивает голову, смотрит другим глазом, да и вовсе отворачивается. Аня пожимает плечами: «Подумаешь», и продолжает протирать подоконник в своей комнате, внимательно слушая музыку.
Онегин, я тверда останусь:
Судьбой другому я дана,
С ним буду жить и не расстанусь.
Нет, клятвы помнить я должна!
Аня заканчивает прослушивание оперы и приподнимает звукосниматель. Она смотрит на подаренный ей отцом на день рождения, недавно появившийся проигрыватель «Электроника ЭП-017 стерео» и думает о том, что мечтала совсем о другой музыке. И вот…
– Мо-ло-дец, Татьяна! Это вам не Лючия ди Ламмермур! Никаких кинжалов в сердце нелюбимого мужа. Русская душа.
Аня становится посреди комнаты и входит в образ:
– Нет, нет!
Прошлого не воротить!
Я отдана теперь другому,
Моя судьба уж решена:
Я буду век ему-у-у верна!
Она вздыхает, берет томик романа «Евгений Онегин» и выходит в гостиную. Отец, сидя на диване, читает газету. На журнальном столике в хрустальной вазе аппетитно краснеют большие яблоки. Аня плюхается рядом с отцом, берет яблоко, укладывает длинные ноги на диван, открывает книгу, откусывает кусочек яблока и погружается в чтение. Отец пару секунд молча смотрит на нее поверх очков. Затем, устроившись удобнее, снова закрывается газетой.
Слышно, как в прихожей звонит телефон. Мама вежливо обменивается с кем-то любезностями.
– Аня! Тебя!
Бросив книгу и яблоко на столе, Аня спешно скрывается в дверях.
Отец с усмешкой берет ее яблоко.
***
– А где яблоко?
Аня растерянно смотрит на отца. В ответ отец, не оставляя чтения, вертит перед ней огрызок.
Аня вздыхает, берет другое, садится и снова открывает книгу.
– Кто звонил?
– Олег. Они в Праге, к Новому году вернутся. Обещал привезти какой-то подарок.
– Не жалеешь?
– Нисколько.
Отец кладет газету на колени:
– Честно сказать, я надеялся, что твое увлечение пением будет недолгим. А тут опера. Ты что же, хочешь стать оперной дивой?
Аня осторожно выглядывает из-за книги:
– Па, такое возможно в том случае, если при рождении кто-то сверху, – она возводит глаза к небу, – спустил мне на веревочке подарочек.
– А если не спустил?
– Какое в данный момент это имеет значение? Жизнь покажет.
– Да, покажет. Может и кукиш показать.
– Может. И что?
– Ничего. Пять лет каторжного труда в консерватории…
– Если поступлю.
– Поступишь.
Теперь и Аня откладывает книгу. С удивлением глядя на отца, она бессознательно возвращает яблоко в вазу.
– Поступишь. Когда у тебя в голове появляются дурацкие фантазии, ты всегда добиваешься своего.
Аня закатывает глаза. Отец снова берет ее яблоко и задумчиво рассматривает:
– Поступала бы в медицинский, на филфак…
– Па, медицина – это вообще не мое, а филология… Что потом делать? Щелкать недорослей указкой по лбу?
– Почему же? Есть варианты.
– Нет, ну варианты ты бы мне, конечно, обеспечил. Я не сомневаюсь.
– И обеспечил бы! Ты там когда-то модельером мечтала стать. Все же лучше.
Аня захлопывает книгу:
– Па, я буду поступать в консерваторию. И оставь в покое мое яблоко.
– Вот будешь грызть, грызть, отвернешься – раз, и кто-то другой съест.
– Не съест.
Аня отбирает яблоко и демонстративно, с хрустом надкусывает.
– Ладно. Ты не забывай, что в Ленинграде где-то и на что-то жить надо.
– Там, кажется, есть общежитие.
– Ты думаешь, я позволю своей единственной дочери жить в общежитии?
– Папочка!
Аня обнимает отца. Он легко отстраняется:
– Ладно, ладно. Тебя не переубедишь. Даже представить не могу, во что мне все это выльется.
Аня открывает книгу и прячется за ней. Отец качает головой и возвращается к газете.
В комнате воцаряется библиотечная тишина.
Глава 12
Город умылся летним дождем и любуется своим отражением в зеркалах рек и каналов.
Волны, рассыпавшиеся по Мойке ослепительной солнечной рябью, качают и баюкают маленькую деревянную щепку. Там, в своих грезах, она – венецианская гондола – везет красивую девушку с набережной в феерический мир «Сказок Гофмана» под чарующие звуки баркаролы.
Аня тоже наблюдает за щепкой, склонившись над чугунной оградой. Строгая юбка, элегантная прическа. С сегодняшнего дня она студентка Ленинградской консерватории. Осознать это сложно, и мысли девушки так же легко покачиваются на волнах, в такт музыке Жака Оффенбаха.
Над крышами домов парит купол Исаакиевского собора.
На Почтамтском мосту Аню ждет Крис:
– Привет! Поздравляю.
– Привет! Ты ведь точно знал, что я поступлю. Помог твой приятель?
– Конечно, помог. В прошлом году во время прослушивания он сделал тебе замечания, и ты почти все исправила.
– Я не об этом.
– Понимаю. Твой голос не нуждается в протекции. И о том, что тебя, без сомнения, примут, он сообщил мне тогда же, в день прослушивания.
– А почему ты мне сразу об этом не сказал?
– Зачем?
Аня от возмущения взмахивает руками:
– Да я же целый год как… как… пахала как… декабристы на рудниках.
Аня обиженно отворачивается.
– Послушай меня.
