скачать книгу бесплатно
В конце концов, два месяца в компании папиной сестры я как-нибудь переживу.
Свет в конце тоннеля все-таки есть!
Из биржи я вылетаю с распечаткой адреса, по которому мне предстоит идти на собеседование.
Хорошо, что Вяземский ждет меня только послезавтра.
Завтра я вообще-то записалась к гинекологу. Вот где самое страшное-то!
До сих пор боюсь, что тесты ошиблись…
4. Эндж
и
– Ну и что у нас тут?
Датчик УЗИ скользит по моему животу, размазывая по нему прохладный липкий гель. Врач, Денис Алексеевич, задумчиво вглядывается в черноту на мониторе.
Я разрываюсь между желанием зажмурить глаза и вглядеться в дисплей вместе с доктором. Я тоже, тоже хочу увидеть…
И боюсь.
Я с трудом сегодня ночью заставила себя уснуть. Лазала по интернету, читала про риски на ранних сроках, разумеется, находила у себя все признаки абсолютно всех патологий.
Даже пересмотрела все свои тесты, сравнивая яркость обеих полосок. При внематочной беременности одна полоска может быть бледнее, чем вторая…
Господи, только бы все оказалось хорошо.
Только бы мне не показалось…
– Все нормально? – покашливаю я, не выдерживая тишины. – Тесты не ошиблись?
– По статистике, тест на беременность может показать ложноположительный результат в одном проценте случаев, – откликается врач задумчиво, – а вы сколько их сделали, как вы говорите?
– Семь, – я оскорбляюсь до глубины души, – я не просто говорю, я их и предъявить могу.
– Не нужно, – Денис Алексеевич дергает уголком рта, тихонько посмеиваясь, – я все вижу. Плодное яйцо, сорок шесть миллиметров в диаметре. Девять акушерских недель срока. Беременность маточная. На учет вставать будем, госпожа Морозова? – врач поворачивается ко мне, убирая датчик с моего живота.
– А что, в этом вопросе предоставляется выбор? – я не удерживаюсь от смешка.
– Ну, если вы вдруг решите прервать беременность… – Денис Алексеевич мрачнеет, красноречиво обрывая фразу на полуслове.
– Ни в коем случае!
Я вижу, как удивленно взлетают его брови.
– Вас удивляет моя категоричность? – не удерживаюсь от вопроса. – Неужели столь многие сомневаются?
– Да нет, почему же, – врач протягивает мне салфетку, чтоб я стерла остатки геля, – конечно, сомневающихся хватает. И с каждой приходится разговаривать, потому что прерывание беременности может аукнуться слишком большим количеством последствий, и это не то, что можно исправить или вернуть назад. Отрадно видеть женщину, которая точно знает, чего хочет. Это ваше совместное с мужем решение? Он точно не будет источником давления в этом вопросе?
– О нет, – я покачиваю головой, не удерживаясь от невеселой улыбки, – я не замужем. Живу одна. Отношений нет. Давить тут будет скорее отсутствие работы, но я занимаюсь этим вопросом.
Медсестра, все это время критично заполняющая бланки направлений на анализы, критично поджимает губы. Укоризна в её выражении лица читается даже слишком просто.
О, это еще одна сторонница секты «Понарожают тут, а потом жалуются?».
– Не ваше дело, – шепчу про себя.
Лично я никому жаловаться не собираюсь. Все мое – и проблемы, и счастье тоже.
Денис Алексеевич воздерживается от комментариев, задумчиво хмыкает, вытягивая из ящика стола тоненькую книжечку с пузиком на обложке.
Личная диспансерная книжка беременной.
А можно её потом оставить себе как артефакт?
И на стеночку, и под стекло…
Я так долго этого ждала, что готова оставить на память даже талон из регистратуры, с гордо пропечатанной надписью «Постановка на учет при беременности».
Знала, что его заберут, поэтому тайком щелкнула на телефон перед заходом в кабинет. Чувствую себя слегка жуликоватой особой.
И все же все в норме. Меня взвешивают, меряют давление, расспрашивают о всяких хронических семейных болячках и про предыдущие беременности.
Последний рассказ дается мне нелегко. Даже пара слезинок продирается из меня наружу. Я привыкла к этой боли, уже давно. Отчасти Димка был прав. Я так и осталась в сплющенной консервной банке отцовской Лады. Маленькая часть меня. Большая часть все-таки пытается жить дальше.
Врач кивает – он явно уже приметил след от операционного шрама на животе, медсестричка начинает источать сочувствие – кажется, и ее прошибло.
Что ж, зато не будет вопросов, зачем мне, безработной и незамужней эта беременность.
– Увидимся через десять дней, госпожа Морозова, – напутствует меня врач перед выходом из кабинета, выдав мне целую кучу бланков на анализы «на дорожку», – сделаем УЗИ еще раз. Как раз будет время для скрининга.
С внутренней дрожью оказывается справиться удивительно сложно. Как и уже со счастливыми слезинками в уголках глаз.
Ладонь сама прижимается к животу.
С ума сойти. Во мне поселилась маленькая частичка Ника. Росточек будущей новой жизни. Мое маленькое счастье, на память о моей дурацкой любви в одни ворота. Роскошный подарок от судьбы, чем таким я его заслужила?
Проглядываю бланки анализов.
Если тетя Ангелина права, и Вяземский меня возьмет, хотелось бы как-то минимизировать побеги по врачам в первое время. Спасает, конечно, что сейчас есть и вечерние приемы, но с ними же не всегда везет. Что я могу сделать сейчас?
Окулист, стоматолог, эндокринолог… Так, с этими ясно, запишусь, буду проходить в порядке подходящей очереди.
Как бы я ни любила частную медицину с её небольшими очередями, но денег на неё у меня сейчас нет. Не хочется рисковать и пускать в ход неприкосновенный запас, в конце концов, это денежная заначка на прокорм. И витамины! Так что обходимся доступными бесплатными врачами по полису ОМС.
Так, а вот анализ крови, сдавать натощак в местной же лаборатории… Отлично, я как раз сегодня не завтракала и одиннадцати еще нет. Надеюсь, очереди нету?
Есть. Небольшая.
Две девушки, одна из которых характерно беременная, практически сразу при моем появлении скрывается за дверью лаборатории. А вторая…
Эх. Еще одна из тех, кому налили женской магии сверх нормы. Мягкая, приятная… Всегда немного завидую таким женщинам. Хотя, разумеется, не стоит.
– Привет, – девушка улыбается мне весьма доброжелательно, – ты за мной будешь.
– Хорошо, – я киваю, присаживаясь через сиденье, продолжая разбираться со своими бланками.
– Ты по беременности, да? – бывают вот такие соседи по очереди. Неуемные до гиперактивности и болтливые. Умные люди отгораживаются от таких наушниками, сразу проводя черту, что болтать не намерены. А я…
– Да… – тихонько морщусь, прикидывая объем времени, который похороню в обследованиях, – ужасно боюсь что, что-то пойдет не так. А ты?
– Я… Нет, – по лицу моей собеседницы пробегает тень, – у меня, видишь ли… Не получается. Не понимаю, в чем дело. Полгода на витаминах, без противозачаточных, и никак. У меня уже жених на фертильность проверился, все у него в порядке. Сейчас вот сама… Даже не представляешь, как психую.
– Ну почему не представляю, – невесело улыбаюсь я неожиданной сестре по несчастью, – я с похожей проблемой четыре года воевала. Мне врачи сказали, что если и получится, то только чудом. И вот… Чудо! Девять недель, – покачиваю в ладони книжку с пузиком на обложке, – до сих пор не верится.
– Потрясающе, – девушка округляет глаза, обдавая меня вполне искренним теплом, – слушай, а подержи меня за мизинец на удачу. Я тоже хочу чудо!
Я смеюсь, но протягиваю ей правую руку с оттопыренным мизинцем.
Какие же мы женщины… Суеверные. Так вот я боюсь говорить близким о беременности. Тех близких немного, но… Даже им страшно. А вдруг сглазят?
Взрослая женщина двадцать первого века, ага!
Отменила запись к парикмахеру, потому что плохая примета – стричься беременной.
Держусь за мизинцы с малознакомой девчонкой, желая ей тоже волшебства и чуда, стучащего тебе пяткой изнутри. Пусть. Мне не жалко! Хорошие чудеса не могут исчерпаться.
– Меня кстати Юля зовут, – перед тем как пройти в лабораторию, представляется девушка, – может быть, еще увидимся?
– Может быть, – я тоже улыбаюсь, про себя думая, что все-таки навряд ли.
…Что ж. Все могут ошибаться. Ошиблась и я.
На собеседование к Вяземскому я собираюсь как в первый раз. Меня сложно назвать склонной к экспериментам, я – лютый консерватор по природе. Поэтому – ничего на свете нету лучше черного строгого костюма и идеально белой, безупречно отутюженной блузки.
Я навела справки – Вяземский владеет небольшой сетью супермаркетов. Не конкурент крупным мастодонтам вроде того же “Магнита”, но успешно выживает на их фоне, делая акцент на качестве и тщательном отборе продукции.
Поэтому – никаких лишних аксессуаров, из дани собственной женственности я оставляю только сережки-гвоздики в ушах.
Верчусь перед зеркалом, крайне довольная собой.
Люблю классический стиль, как ни крути. Он делает меня строже, подтянутей, острей. Так я из типажа “мышь серая” простым переодеванием превращаюсь в “грозу офисных лоботрясов”.
Замираю перед зеркалом я всего лишь на секунду. Повернувшись боком. Живот пока плоский, как бок у камбалы, но я нарочно расслабляю и даже выпячиваю его.
Интересно ведь, хотя бы представить, как оно будет…
Честно говоря – уже не терпится это увидеть. Ощутить. Полюбоваться.
Мне кажется – я самая укуренная беременная на свете. Хотя, возможно, это кажется абсолютно любой беременной…
Крис, моя “подружка”, которой я очень долгое время смотрела в рот, рожать боялась.
Ну как же можно, растяжки же останутся. И грудь… Грудь обвиснет! И не дай бог вес наберу!
Не знаю, как по мне, это очень маленькая плата за дар маленькой жизни, которой ты положила начало. Я снова и снова сверлю взглядом свой пупок, ощущая в животе неясное слабое тепло.
Ох, мой маленький, мне кажется, я залюблю тебя до потери пульса. Или ты у меня будешь маленькая? Вот бы узнать поскорее!
Так, ладно, еще немного – и я опоздаю. Ну точнее – не приду раньше. Есть такая волшебная привычка у деловых людей: ты либо пришел раньше, либо ты опоздал.
Я прихожу раньше. На семь минут всего, но все-таки. Офис у Вяземского имеется, небольшой, тесноватый, но я и не собираюсь морщить нос. Лишь бы зарплата была хорошая.
– Подождите, – надменно роняет мне секретарша. Неожиданно – зрелая тетка, возраста близкого к пенсионному. Я, насмотревшись на престижных смазливых газелей, которых набирали в секретарши будто с подиума, нечаянно рву себе шаблон.
Ну и пусть. Может, этот мужик хочет выходить в свою приемную и думать о работе. Это ж хорошо. Сколько некомпетентных секретарей мне попадалось – ужас просто. Ну то есть за собой они следили. А осознавать, что у них помимо этого есть еще какие-то другие рабочие обязательства кроме “быть красивой” – у многих просто не получалось. Все содержимое головы было занято шеллаками и ботоксом.
Так было не везде, конечно. Но, частенько.
Сижу и кусаю губы. Вообще-то волноваться мне нельзя, да. Но я пока не представляю, как мне с этим бороться. Хоть мятный чаечек бери в рацион хотя бы на период испытательного срока.
Поглядываю по сторонам – напротив приемной как раз стоит нараспашку кабинет заведующей складом. В дверях этого самого кабинета стоит мужик в спецовке рабочего и вдохновенно точит лясы на совершенно нерабочие темы с этой самой заведующей складом. Та вдохновенно хихикает, на весь коридор слышно.
Мда, навести порядок в этой отаре будет непросто.
А руки-то уже чешутся.
Из кабинета Вяземского выходит женщина, прижимающая к груди объемную пачку бумаг. На меня она смотрит как-то странно, со смесью жалости и оценивания.
– Новенькая? – вопрос адресуется не мне, а тетке за столом секретаря.
– На собеседование, – пожимает плечами та, и у спросившей в улыбочке проступает что-то нехорошее.
– Ну-ну, – роняет она ехидно и ничего не говоря уходит из приемной. И что это сейчас было?
Нет, я была на многих собеседованиях, проходила разные типы стресс-тестов, но это – вообще ни на что не похоже.
– Проходите, – тем временем озвучивает секретарша, успевшая обо мне должить, – Захар Михайлович вас ждет.
Ну, ни пуха ни пера, что ли!
Первое правило соискателя на новом рабочем месте – работодатель не должен тебе нравиться. Я имею в виду внешность, разумеется. Как только ты начинаешь думать о том, какие теплые у твоего будущего босса глаза – вот тут-то ты и пропала со всеми потрохами.
Ты. Пришла. За. Работой!
И ни за чем больше.
