скачать книгу бесплатно
Кошка. История любви
Александр Щетинин
История о становлении молодого футболиста, о далеких 50-х, 60-х годах. О 1-й любви, счастье и предательстве.
Александр Щетинин
Кошка. История любви
Автор опирался на свой опыт, но все действия романа,
Имена, герои, названия мест событий являются вымышленными.
Любые совпадения с реально существующими людьми
И местами событий являются совершенно случайными.
Десятикласникам шестидесятых посвящается.
Птица, сидящая на дереве
Никогда не боится, что
Ветка сломается. Потому,
Что доверяет не ветке, а
Своим крыльям.
Всегда верь в себя.
Предисловие
Сегодня я на пенсии. Иногда забываю, что происходило вчера.
Но, те события детства, юности стоят перед глазами.
Сейчас, имея много свободного времени, начал
писать. Дал почитать черновики близким. И оказалось, что
это интересно людям. Молодым и не очень. Мужчинам и
женщинам. И им захотелось прочитать полностью.
Предлагаю и на Ваш суд, дорогой читатель, историю о формировании и взрослении молодого футболиста. О дружбе и предательстве, о
первой любви. Удачах и поражениях. О тех далеких шестидесятых годах.
О жизни, где:
три реалии никогда не возвращаются обратно –
Время, слово, возможность
три факта определяют человека –
Труд, честность, достижения
три качества наиболее ценны-
Любовь, уважение, доверие.
Читайте! И я надеюсь, Вы найдете здесь и 1-е, и 2-е, и 3-е.
С уважением! А.Щ.
Глава 1. Вступление
Есть в Верхневолжье России старинный городок Корчева, взявший своё название от села «Корчева», первое упоминание о котором относят к 1546 году.
Расположен на обеих берегах реки Волги. Прямо в центре города в Волгу впадает небольшая речушка Корчёвка, что придает городу особый колорит. Бурно село начало развиваться с середины девятнадцатого столетия, когда в 1846 году крестьяне выкупили у государства земли и самих себя. Сапожным делом к тому времени занимались почти половина населения Корчевы.
В селе стали проводиться ярмарки , самые крупные в Губернии. За обувью в Корчеву приезжали со всех концов России. В 1902 году была построена железная дорога из Москвы до села Сазоново, что на правом берегу Волги, как раз напротив левобережной Корчевы. Первая обувная фабрика построенная братьями Строгановыми, так же выпустила первую продукцию в начале века. После революции фабрика была национализирована. В послевоенное время промышленность города развивалась очень активно. Расширялись производства фабрик: трикотажной, швейной и обувной, также увеличивался объем выпускаемой продукции. Завод на правобережье стал градообразующим к середине шестидесятых годов.
В начале шестидесятых, откуда мы начинаем наше повествование, Корчева крупный районный центр Афанасьевской области. С крепкими, хорошо развитыми предприятиями Союзного значения. Так на обувной фабрике имени братьев Строгановых трудились более четырёх тысяч человек , выпускали сотни моделей мужской и женской обуви, и снабжали своей продукцией чуть ли не половину СССР. Фабрика имела свой жилой фонд, коммунальные службы, обувной техникум, где готовила специалистов обувной промышленности для себя и других областей страны. В старом парке, на высоком берегу Волги, находился стадион фабрики – место притяжения многих жителей города. На левобережье так же успешно работали трикотажная и две швейных фабрики, станкостроительный завод, выпускающий небольшие станки для деревообработки. Здесь же, на левобережье, расположился городской центральный рынок, со старинных времён закрепивший за собой славу центра торговли всего района. В базарные дни в город съезжались покупатели со всех окрестных деревень и городов, даже из Москвы. Рынок в Корчеве это отдельная республика, живущая по своим правилам и законам. Оживал рынок с пяти утра, когда дворники в фартуках из суконной ткани, начинали наводить чистоту и порядок в торговых рядах. Занимали места самые первые продавцы, завозившие на лошадях, тележках, а самые богатые и на автомобилях, свой товар, деревенские. После шести утра появлялись первые, самые нетерпеливые покупатели и рынок начинал жить своей особенной, ни с чем не сравнимой жизнью. Длинные, из деревянных досок сколоченные ряды располагались параллельно друг другу и заполняли всю территорию рынка, оставляя лишь узкие, только чтоб разойтись двум покупателям, проходы. Первые, главные, ряды занимали мясные. Мяса обычно, на рынке всегда предостаточно: говядина, свинина баранина. Продавцы – суровые мужики в любое время года в стёганых телогрейках и, почему-то, в зимних шапках набекрень. С обязательной папиросой в углу рта. Мясо парное, свежее. Страсть сколько птицы: куры, гуси , утки. Дальше шли молочные ряды, где розовощёкие, дородные тётки в белых передниках и нарукавниках, наперебой предлагали, приглашали попробовать, свой творожок, завёрнутый в марлю, сметанку из больших алюминиевых бидонов, парное молочко от утренней дойки . Это называлось бесплатным завтраком, если пройти только по одному ряду, можно было прожить сытым до обеда. Ряды рыбные, овощные. Москвичи особо уважали дары леса: черника, клюква, брусника, земляника, малина. И главный лесной продукт – грибы! Каких только вариантов не предлагалось придирчивым покупателям. Свежие, только что из леса, белые, красноголовики, подберезовики, лисички, рыжики, грузди. Крупные, мелкие. Солёные, маринованные. Сушёные – запах от которых распространялся на все соседние ряды. В банках, бидонах деревянных кадушках. Рядом огурчики свежие, выложенные аккуратно красиво, один к одному, солёные в банках и дубовых бочках и самые вкусные, ни с чем не сравнимые, малосольные, с чесночком и листом чёрной смородины! Здесь же бабушки со своих огородов предлагают особый товар: смородину, клубнику, яблоки, груши, зелень и всё подешевле, лишь бы что-нибудь продать. Смотрят на тебя с надеждой и готовы отдать свой товар почти даром, лишь бы хоть немного выручить денег. Чуть в стороне целые оранжереи садовых цветов в ведёрках с водой на любой вкус и случай.
Поодаль, на отдельных рядах, гордость Корчёвских ремесленников зимние женские полусапожки на меху –« бурки». Тут же валенки: чёрные, серые, особым шиком расшитые цветами – белые женские. Глиняные горшки, плетеные из ивовых
прутьев корзины. Большие под картофель, маленькие белые, под ягоды. Над всем этим живым морем стоит гул голосов покупателей, торгующихся не ради выгоды, а так, ради удовольствия, продавцов, зазывающих и предлагающих свой товар. Спорят, доказывают, ругаются, благодарят. Здесь всё движется, толкается. Снуют мальчишки между рядами, подносят товар здоровенные мужики, взвалив на плечи туши барана или мешок картошки. Шум, гам, толчея! И только выйдя за ворота рынка, вновь оказываешься в тихой, размеренной жизни провинициального городка.
В конце пятидесятых и начале шестидесятых годов в продуктовых магазинах страны не всё можно было купить. Вот поэтому рынок в Корчеве пользовался большой популярностью у семей, имеющих средний достаток.
На левобережье города также находился
городской Драматический театр, датой основания которого является 1942 год. Сохранивший во время войны труппу, и воспитавший целую плеяду великолепных актеров, завоевавших впоследствии Всесоюзную славу. В Корчеве, на левобережье, кроме обувного техникума, находилось ещё одно образовательное учреждение – медицинское училище, готовившее медсестёр на всю Афанасьевскую область.
Правобережье – это новейшая история
города, которая получила бурное развитие лишь в послевоенное время. До Великой Отечественной Войны 1941-45 годов на правобережье находилась железнодорожная станция Сазоново, откуда часов за пять можно было доехать на поезде до Москвы, железнодорожные мастерские. В которых проводился мелкий ремонт подвижного состава. Да ещё три деревни расположенные вдоль берега Волги, как раз напротив города Корчевы и объединённые просёлочной дорогой: Щукино, Старое и Новое Сазоново. Во время войны мастерские были эвакуированы в Омск и Казань. Сразу
после войны вернулись в Сазоново, где в кратчайшие сроки были построены новые производственные корпуса. Мастерские превратились в Сазоновский машзавод, который в последствии был передан авиационной промышленности и стал одним из крупнейших заводов области. В конце пятидесятых годов, в связи с развитием и расширение производства, быстро развивалась и инфраструктура завода. В кратчайшие сроки был построен целый микрорайон жилых кирпичных пяти этажных домов на месте бывшей деревни Щукино. Великолепный Дворец культуры, один из лучших в области, детские сады, школа на полторы тысячи учащихся. Был у СМЗ и свой стадион «Труд», построенный в тридцатые годы и нуждающийся в реконструкции.
Пусть читатель извинит нас за столь подроб
ный исторический экскурс. Но это было необходимо, для более полного понимания событий, произошедших с нашими героями.
Ещё немного истории. В 1947 г. Анастасия Матвее
вна Уварова, фронтовая медсестра Советской Армии, прошедшая всю войну с 1941 по 1946 годы , закончила службу на Дальнем востоке и вернулась в Москву, в «родовое гнездо» . Дом на улице Бутырской, где их большая семья до войны проживала на втором этаже каменного дома. Не успев, как следует оглядеться, отойти от ужаса войны, она случайно познакомилась в отделе кадров швейной фабрики, куда пришла устраиваться на работу, с молодым человеком. Александр Захарович Крапивин тоже фронтовик, но получив тяжелое ранение в 1942 году, больше на фронт не вернулся и теперь работал директором швейной фабрики в Бескудниково, куда и пришла устраиваться на работу Уварова. Знакомство быстро переросло в дружбу и уже через месяц напористый и решительный Александр предложил Насте руку и сердце. Раздумья были недолгими. Не успели они пожениться, как Крапивина вызвали в Министерство лёгкой промышленности. Разговор был коротким. Страна ещё жила по законам военного времени. «Вам надлежит явиться в трёх дневный срок в город Корчева, Афанасьевской области, для организации работы швейного производства в городе. Московская прописка за Вами и Вашей женой сохраняется. Жильём в городе будете обеспечены. Вам необходимо явиться в Корёвский горком партии. Там Вас встретят и обеспечат всем необходимым». Коротко и ясно. Так молодая семья Крапивиных оказалась в Корчеве. Поначалу все складывалось замечательно. Уже через год две швейных и трикотажная фабрики стали перевыполнять Госплан . Александр Захарович курировал работу и осуществлял общее руководство фабриками. Его ценили и уважали за настойчивость, требовательность, умение добиться результата там, где не получалось у других. Иногда используя и Московские связи. Анастасия Матвеевна работала на одной из швейных фабрик мастером раскройного цеха и её смена ходила в передовиках производства.
Глава 2. Детство
В конце 1948 года у них родился сын – Миша, а в 1949 семья получила две комнаты в коммунальной квартире деревянного, двух этажного дома на улице Кирова, что почти в самом центре города. Жизнь текла спокойно и размеренно. Александр Захарович – отец Миши, стройный, среднего роста, с седыми вьющимися волосами, симпатичный молодой человек. Закончил до войны техникум лёгкой промышленности в Москве по специальности «технология швейных изделий». Родом он был из Воронежской области . Анастасия Матвеевна Уварова , была коренной москвичкой и проживала до переезда в Корчеву на Бутырской улице со старшей сестрой Раисой. Во втором этаже у сестёр была отдельная просторная комната с окнами на площадь железнодорожного вокзала. Настя была очень красивой, стройной девушкой с длинной чёрной косой и тёмными, карими, большими глазами. Перед войной Настя закончила чулочный техникум в Тушино, немного занималась спортом, лыжами и коньками. С удовольствием участвовала в художественной самодеятельности . Затем война, краткие курсы медсестёр и уже в ноябре 1941 года госпиталь рядом с фронтом, в Волоколамске. Потом Смоленск, Каунас, Дальний восток. Лишь в конце 1946 года вернулась домой, опаленная войной, видевшая ужас и горе, но сохранившая стремление к жизни, весёлый и добрый характер.
Мальчик рос смышлёным и физически крепким. Болел редко , ходил в детский садик . Родители жили светской жизнью районного центра. Ходили в театр, кино. Праздники встречали всегда одной компанией из трёх-четырёх семей. Иногда выбирались на пикники на природу. У одного из друзей семьи была огромная моторная лодка, что в те времена было большой редкостью. Выезжали в выходной день всей компанией, вниз по Волге, на природу. Собирали ягоды, грибы. Ловили и потом жарили на костре рыбу. Было очень весело ярко и легко . Спиртного мужчины в этих поездках употребляли редко.
Александр Захарович сам спортом никогда не занимался, но был большим поклонником футбола. И в Москве, когда учился в техникуме перед войной, и позже, в послевоенное время, часто посещал матчи первенства СССР на стадионе «Динамо». Посещал старший Крапивин и все футбольные матчи местной команды Корчевы, «Спартак» в конце пятидесятых, и затем «Пламя», в шестидесятых. Команда обувной фабрики выступала во Всесоюзных соревнованиях работников лёгкой промышленности, где из года в год добивалась прекрасных результатов, занимая призовые места. Эти матчи собирали тысячи болельщиков не только местных, но и из соседних городов и деревень. Брал старший Крапивин на футбол и Мишу, но тот никакого интереса к игре не проявлял. Занимался чем угодно на трибуне – сидел, вертелся, вставал, ходил, мешая другим. Иногда пытался прорваться за штакетник, ограждающий поле, поваляться на зелёной травке, чем отвлекал Александра Захаровича от футбола и ужасно раздражающегося из-за того, что пропустил интересный момент. После трёх, четырёх попыток привлечь сына к футболу, оставил эту затею. Теперь, во время матчей, Миша с мамой гулял по парку, находившемуся рядом со стадионом. Катался на велосипеде, собирал ромашки и слушал гул стадиона.
Материально семья Крапивиных жила неплохо. Александр Захарович получал зарплату выше директора фабрики, да и Анастасия Матвеевна работая мастером цеха передового предприятия, неплохо зарабатывала. Поэтому могли себе позволить и хорошо одеваться и купить велосипед сыну, и в еде себе ни в чём не отказывали. Как минимум раз в неделю покупали на рынке свежие продуты.
Однажды, весной того года, когда Миша должен был пойти в школу, всё это в одночасье рухнуло. В восемь утра в квартиру громко постучали. Александр Захарович открыл дверь, и в комнату ввалилась целая толпа, Три милиционера, двое в штатском и женщина в форме; тёмно синий однобортный
пиджак, такого же цвета юбка и берет. На лацканах пиджака жёлтые нашивки-звезды . Прокурорша, как потом сказала мама.
Штатский предъявил ордер на обыск квартиры, который длился почти три часа. Ничего противозаконного не обнаружив, описали имущество и увели Крапивина старшего, ничего не объяснив, не выдвинув никаких обвинений. «Потом узнаете»,– сказал один из пришедших. Анастасия Матвеевна тихо плакала, сидя на диване. Миша стоял посреди большой комнаты. Не плакал. Чувствовал, что случилось что-то страшное. Ещё не понимая насколько, но сознавая, что безмятежное детство кончилось. Он подсел к маме на диван, обнял. Так они и просидели весь день. То плача, то успокаивая друг друга, что всё будет хорошо, и папу отпустят. На следующий день маме сообщили, что Александру Захаровичу и директору швейной фабрики Хитяеву, предъявлено обвинение в хищении продукции фабрики, и растрате, в сумме десять тысяч рублей. Сумма по тем временам огромная и по этой статье могли посадить лет на давдцать пять. Конечно, ни Крапивин, ни Хитяев к этой растрате никакого отношения не имели. Да и как оказалось, в ходе следствия, никакой растраты вовсе не было. Была подделка документов с целью очернить и посадить успешных руководителей, мешавших воровать, а ещё, таким образом, убрать конкурентов на пути к руководящим должностям. Но это вскрылось потом, на суде. А сейчас Миша, безотцовщина. Маму сразу разжаловали и перевели в цех простой швеёй. А как же, «жена врага народа», понизив зарплату, на которую они теперь с трудом могли прожить.
Началась новая жизнь. Сказать, что друзья как – то стали по иному к нему относиться нельзя, но нет, нет что-то проскальзывало такое, от чего у Миши холодно становилось на душе. А однажды, друг Веня Галкин, во время игры в войну ( в то время любимая игра всех мальчишек) выдал, обращаясь к Мише, такую фразу:– «Ты будешь шпионом, потому, что твой отец тоже работал на фашистов». Ответ Миши был незамедлительным. Он вскочил и с криком: – « мой папа герой и он бил фашистов» нанёс кулаком удар в лицо Веньке, тот упал и с минуту не мог подняться. Встал, и размазывая по лицу кровь и слёзы пошёл, к выходу. Ответ грянул вечером, когда мама вернулась с работы. В дом ворвалась Надежда Константиновна, мама Вени, и с порога начла кричать про уголовников, что она всех посадит, что яблоко от яблони и ещё много чего. Анастасия Матвеевна вытолкала её за дверь, сказав при этом, что сама разберётся со своим сыном. Слава богу, Галкина не пошла в милицию. Произошло это как раз накануне первого сентября. У Миши был очень серьёзный разговор с мамой, и он клятвенно обещал не решать больше проблем кулаками. А первого сентября Миша с Веней оказались в одном классе. Веня первый подошёл и извинился. Видимо отец Вени тоже провёл с ним «разбор полётов» и тот кое-что понял. В классе оказалось ещё трое знакомых ребят. Ира Хитяева, родители которой дружили с Крапивиными с самого раннего Мишиного детства. Олег Савров, сын артиста драмтетра Алексея Саврова. Главного героя всех спектаклей Корчевского театра драмы и комедии. Крапивины и Савровы тоже были дружны и иногда бывали в гостях друг у друга. А на все премьеры, Крапивиных приглашали персонально и те посещали театр с удовольствием. Был в этом классе и Володя Певцов, самый закадычный друг Миши на левобережье. Жили Певцовы чуть ниже. На берегу Корчевки, по улице Пушкина в полуподвале деревянного дома. Отца у Володи не было. Погиб уже после войны, он был военный, при разминировании каких-то складов. Вове тогда было меньше года. Теперь они жили с мамой, тётей Катей и сестрой Женей, на одну мамину зарплату. Тётя Катя работала вместе с Мишиной мамой швеёй на фабрике. Поскольку мамы были всегда заняты на работе, приходилось работать на полторы ставки, чтобы хоть как-то прокормить себя и детей, ребята до школы целый день были предоставлены сами себе. По поводу еды особо не заморачивались. Кусок чёрного хлеба, посоленный, политый подсолнечным маслом – и сыт на целый день. Володя хоть и был Мишин одногодок, но к семи годам прошёл более суровую жизненную школу. Видел много бед, лишений. Была в его поступках и суждениях печать взрослости, опытности. Это и притягивало Мишу к Володе, особенно теперь, когда Миша остался без мужской поддержки. И что интересно. Когда мальчишки всей Корчевы болели футболом, на берегу Корчевки футбол популярным не был. Более старшие пацаны, а таких, на близлежащих улицах было немало, тоже безотцовщина, были откровенной шпаной. У них проблема что-нибудь стырить, подраться, а то и ограбить. Любимым местом этой « бригады» был рынок. Там они были как рыба в воде. Предводителем у них был Виталя Бронников, Мишкин сосед по квартире. Переехал в Корчеву он с матерью с Украины, сразу после войны. Отца у Виталия никогда не было, а мать – базарная тётка, как раньше говорили, гулящая. Часто устраивала скандалы на общей кухне, особенно после ареста Александра Захаровича. Виталя пытался привлечь Мишу в свою «бригаду», но твердая позиция Анастасии Матвеевны, дружба с Володей, которого уважал даже Бронников, помогли Мише избежать незавидной участи Витальки и его друзей. Почти все они отсидели по нескольку раз в тюрьме, а Виталька так и умер в тюрьме, не дожив до пятидесяти. Ну а «отряд» Певцова, летом играли в машинки, прятки, строили шалаши, лазили по деревьям. Зимой любимые занятия коньки (снегурки на валенках), и спуски с крутых берегов Корчёвки на санках. В школе Миша учился без особого энтузиазма. Не то, чтобы ему не нравилась учеба. Не видел он стимула получать пятёрки, а на четвёрки можно учиться не напрягаясь. Миша старался, только когда мама говорила, что тетрадку с оценками отвезёт папе. Вот это был стимул и Миша старался. Кроме учёбы у Миши были обязанности по дому, которые он выполнял исправно, и даже с удовольствием, ощущая себя единственным мужчиной в доме. Чтобы в доме всегда была вода, нужно было ходить на колонку за триста метров. Летом с двумя бидонами и по нескольку раз в день, зимой на санках с вёдрами , которые на неровной дороге норовили соскользнуть и опрокинуться. Так же Миша должен был следить за керосином и ходить с четырёх литровым бидоном в керосиновую лавку. Зимой наносить дров из сарая и напилить ножовкой досок для разжигания. Принести дрова надо было засветло, так как в сарае не было света, а печку топить надо с вечера, чтоб до утра в доме было тепло. Эти обязанности не только дисциплинировали Мишу, но и закаляли физически.
Дело Крапивина и Хитяева передали в Генеральную прокуратуру, как дело «особой важности». Анастасия Матвеевна почти каждый месяц ездила в Москву, то к следователю, то в прокуратуру, то к адвокату. Возила характеристики, показания свидетелей, которые работали с Крапивиным. Через них удалось достать и копии настоящих документов на, якобы, украденную продукцию, что в итоге и повлияло на исход дела. Ей удалось добиться повторных следственных действий, где и вскрылся подлог. Суд полностью реабилитировал Крапивина и Хитяева с восстановлением в прежних должностях. А Александру Захаровичу восстановили даже Московскую прописку. Но как говорится «осадочек остался». Александр Захарович не смог, с моральной точки зрения, руководить прежними предприятиями. К тому же в Сазонове начиналось огромное строительство-реконструкция Машзавода. Нужны были люди с опытом руководящей работы, энергичные, со связями в Москве. Как нельзя лучше Крапивин подходил для этой работы. Его пригласили на собеседование к директору Сазоновского машзавода, Герою социалистического труда, И.С. Панкратову. Результатами собеседования оба остались очень довольны. Александру Захаровичу предложили должность заместителя начальника отдела снабжения завода с окладом, не уступающим прежнему. Завод выделял семье Крапивиных комнату с балконом на третьем этаже в благоустроенном кирпичном доме со всеми удобствами. Миша хорошо помнил тот вечер, когда отец вернулся с собеседования. Каким счастьем светились его глаза, и как радовалась мама. Наконец-то не надо заготавливать дрова, топить печь, вьюшки, заслонки. А готовка на кирогазе, который надо разжигать целый час, стирка и полоскание белья в проруби? Все это разом закончилось, ушло в прошлое вместе со страшными, почти тремя годами, без папы. И даже перевод в новую школу Мишу не беспокоил. Он предчувствовал, что стоит на пороге нового, светлого. Перед ним откроются новые возможности, новые друзья, увлечения.
Сейчас мы оставим ненадолго наших героев в их новом доме и ещё немного дополним рассказ о городе Корчева. Дело в том, что хотя город считался один, но он был разделен Волгой на две половины. Моста через Волгу не было (его построили много позже), сообщение осуществлялось речными трамвайчиками – катерами по Корчёвски, для перевозки людей, и грузовым паромом для автомобилей и габаритных грузов. Для катеров было два причала на левом и два причала на правом берегах с интервалом движения двадцать минут. Паром ходил один раз в час и заканчивал свою работу в девятнадцать часов. Зимой налаживалась переправа по льду. Зимы, до середины шестидесятых годов, стояли морозные, лёд сковывал Волгу на долго и был очень прочным, по которому ездили даже грузовики. А ранней весной, когда лёд начинал подтаивать, на него настилали доски, и люди проходили по этому настилу.
Всё это накладывало определенную специфику и разделяло город. Старая левобережная «Корчева» и новая правобережная «Сазоново», по названию железнодорожной станции. Где вся инфраструктура держалась на Сазоновском машиностроительного заводе (СМЗ). Строительство благоустроенных кирпичных жилых домов велось рекордными темпами. К середине шестидесятых годов строители возвели целых две улицы на месте бывшей деревни Щукино. Но дом, в который переехали Крапивины, был особенным. Собственно в Сазоново их было два. Один четырёх хэтажный, самый старый, построенный накануне войны. Второй, так же четырёх этажный, но в третьем, угловом подъезде, имеющий две квартиры на пятом. Второй дом был начат до войны и достроен уже после, в 1953-м. Эти два дома , расположенные буквой «Г» образовывали уютный двор с детскими площадками, горками, беседками. По периметру двор был огражден невысоким штакетником и кустами акаций. Эти два дома начинали новую улицу, «Коммунистических строителей», от самого машзавода на юг, через всё Щукино. С восточной стороны двора – школа № 10, в которую и перевелся Миша . Далее на восток – стадион «Труд», также принадлежащий СМЗ , а ещё немного дальше железнодорожная станция Сазоново. Из квартир первых двух домов, окна которых выходи на север и запад, особенно с верхних этажей, открывался великолепный вид на Волгу , старый город. Счастливые обладатели балконов могли любоваться водной гладью, проходящими по ней пароходами, снующими с берега на берег катерами. Вот в доме № 2, построенном после войны, на третьем этаже и получил комнату с балконом, и окнами, выходящими на север, Александр Захарович Крапивин. Переезд состоялся в феврале, по льду переправлялись на лошадях, запряжённых в сани. Вещей у Крапивиных, после конфискации, было совсем немного. На одной подводе ехали сами, на другой вещи.
В класс, четвёртый "б" Мишу ввела завуч школы.
–Знакомьтесь! Это Миша Крапивин. Будет учиться в вашем классе. Галина Васильевна, куда посадите новенького, – обратилась завуч к
классному руководителю.
– Миша давай вот сюда, к Лене Першиной, – показала на крайний правый ряд. Лена, полная девочка с круглым лицом приветливо улыбнулась. Миша поздоровался и сел за указанную парту. Сказать, что мальчишки из класса Мишу приняли враждебно нельзя, но и радости особой не выказывали. Девчонки, как показалось Мише, вообще никакого интереса не проявили. Начались школьные будни. Учёба давалась Мише не очень. Тройки, четвёрки. Родители сильно не ругались, относя это к смене школы. Новые учителя, новые требования. Появились новые друзья – Коля Сорокин и Саня Зайцев, одноклассники и к тому же жили в одном доме с Мишей. Саня – балагур и балабол. Всё время его куда-то тянуло не туда. То карбид воровать на стройке, то курить в подвале, то на льдинах кататься в ледоход на Волге. И везде он старался выставить Мишку инициатором, а сам в стороне. Хотя заводилой был именно Саша. Коля наоборот, весь правильный, учился хорошо. Мама у него преподаватель русского и литературы. Но с ним было неинтересно. Всё у него было в учебе, в борьбе за оценки. Даже гуляя на улице, Коля вспоминал какую-нибудь формулу или правило, и начинал повторять , забывая о друзьях и уличных играх. Старые друзья с левобережья сразу отдалились. Волга делала своё разделяющее дело. Мишу на левый берег не пускали, а оттуда приезжал лишь Володя Певцов, по воскресеньям. Они гуляли по новому городу, играли в Мишином дворе и Володька, конечно, завидовал всем, живущим на правобережье, в больших домах.
В классе, помимо Саши и Коли учились ещё одиннадцать мальчишек. Все они были из Ново Сазоново или из-за железнодорожной линии с, так называемой, Зелёной горы. Там располагались одни частные деревянные дома, настоящая деревня с дровяным отоплением и отсутствием каких либо дорог. Дети оттуда были крепкие , ходили зимой в валенках, весной летом и осенью в резиновых сапогах. Было их немного, но они сильно отличались от Ново Сазоновских, одеждой и манерой поведения. В Мишином классе среди мальчишек было двоевластие. От Зелёной горы предводителем был Боря Кашинцев, крепкий высокий мальчик, всегда с зелёной соплёй под носом и несвязанной речью. От Ново Сазоновских – никогда не улыбающийся Иван Борисов, самый сильный мальчик в классе. Этот широкоплечий, с круглым лицом крупными губами и носом картошкой парень, выглядел намного старше остальных и казался второгодником. Ванька никогда не показывал свою силу, но при необходимости, с его точки зрения, влезал в любые конфликты и расставлял всех по местам.
Но времена меняются!
Были и ещё в классе мальчишки, и Миша выделил сразу одного из них – Диму Ларионова. Это был очень живой, как на шарнирах, жилистый, спортивного телосложения мальчишка с бегающими глазами и, как будт,о ищущего «с кем бы подраться». Оказалось, что у него есть родной брат и учится он классом старше. Звали его Витя, и был он самой настоящей Ново Сазоновской шпаной. Ни одна драка со Старо Сазоновскими или с зареченскими не обходилась без Вити, а тот иногда брал с собой и младшего брата. Иван и Дима старались в школе обходить друг друга стороной, но на улице сражались на разных баррикадах. Конечно это всё выяснилось, позже, двумя, тремя годами, но уже тогда, в четвёртом классе, иерархия была Мише понятна. Но какую сторону принять, не решил. Пол года учебы пролетели быстро. А на лето родители отправили Мишу в Тамбов к дяде Лёне, родному папиному брату, которого Миша очень любил и всегда мечтал стать так же, как дядя Лёня, шофёром. У дяди Лёни и тети Оли была дочь Зина, красавица, умница старше Миши на семь лет. И была для него как родная, впрочем, как и Миша для неё. Иногда дядя Лёня брал Мишу в короткие командировки и давал ему порулить на своей полуторке. Это были самые счастливые минуты каникул. Загорали и купались с Зиной в Цне, собирали клубнику и яблоки в огороде. За этими занятиями каникулы пролетели быстро. Возвратившись из Тамбова окрепшим и загорелым, Миша пришёл в пятый класс. Закончилась начальная школа, начиналась новая, средняя. Новые предметы, новые преподаватели. В суете новых впечатлений и знакомств Миша как-то и не обращал внимания на одноклассников. Всё было интересно, ново. Каждый преподаватель рассказывал о своём предмете, требованиях, критериях оценки знаний. Особенно Мише понравилась молодая учительница английского языка, Роза Васильевна. И рассказывала очень интересно о своём предмете, и сама она была очень симпатичной, красиво одевающейся женщиной. Не сказать, что Миша влюбился, но про себя решил , что обязательно овладеет английским. Очень понравился преподаватель физкультуры, Всеволод Васильевич- доброжелательный, умел разговаривать на равных с учениками. Мог и поругать и потребовать, когда необходимо, чаще с улыбкой и даже с анекдотами. Сразу вызвал отторжение преподаватель химии, Александр Семёнович. И объяснял свой предмет невнятно, и вникать в этот предмет у Миши желания не возникло. Классным руководителем назначили преподавателя музыки – Бориса Ивановича Зарницкого. С остальными преподавателями и предметами у Миши сложились ровные отношения – «ни я к ним ни они ко мне». Примерно неделя ушла на знакомство и суету первых дней, теперь всё успокоилось и вошло в рабочее русло. До этого дня Миша как-то вообще не обращал внимания на девчонок, ни в классе, ни на улице. И вдруг сегодня он увидел, как в первый раз в жизни, Таню Васильеву. Так же как и он загоревшая, вытянувшаяся, с серо-голубыми глазами и светлыми волосами, заплетенными в косички. Она стояла посередине класса, о чем-то разговаривая с подружками. Лучик солнца, пробившись сквозь осенние тучи, попал прямо на неё, как будто указывая Мише – «посмотри, как она красива». Миша стоял завороженный, любовался и не мог оторвать глаз. Прозвенел звонок на урок. Девочки пошли по своим партам. Села за свою и Таня, посмотрела на Мишу и слегка улыбнулась, мол «чего стоишь, урок начинается». Целый день Миша был сам не свой, всё пытался поймать её глаза, но тщетно. Таня ловко ускользала от настойчивых Мишкиных взглядов. Зато эти взгляды заметили мальчишки из класса. И что интересно, Миша и Таня жили в одном дворе, только в разных домах, учились в одном классе, и лишь сегодня Миша увидел насколько хороша его соседка. На следующий день Димка Ларионов с утра прицепился к Мише. «Влюбился, влюбился» орал он на весь класс. «Не твоё дело, отвали» огрызнулся Миша и пошёл к своей парте. В этот момент Димка подскочил и сзади сбоку нанёс жесткий удар кулаком по печени. Боль пронзила всё тело, нечем было дышать, но собравшись, Миша развернулся и нанёс удар кулаком в голову. Соперник не ожидал ответа, взвыл и набросился на противника. Оба упали, и валялись на полу ругаясь, и осыпая ударами друг друга. В этот момент в класс вошел Борис Иванович: «прекратить, прекратить немедленно. Встать. Оба в кабинет директора!» В классе установилась звенящая тишина. Ни Борисов, ни Кашинцев не пытались разнять дерущихся, даже наоборот, наблюдали с интересом, чья возьмёт. Остальные молча разошлись по своим партам и ожидали, что будет дальше. Таня Васильева спокойно села на своё место и начала готовиться к уроку музыки, всем своим видом показывая, что произошедшее её не касается. Миша и Дима немного остыли в приемной директора и, как ни странно, Димка первый начал разговор:
– Ты прости, не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что ты слишком нагло пялишься на Таньку, вот и захотелось проучить.
– Не пялился, а смотрел. А ты что, надсмотрщик? Или охранник у неё?
–Да ладно, это я так. А ты здорово дерёшься !
– Ты тоже, пробурчал Мишка
– Может дружить будем? протянул руку Дима
– Давай,– ответил Миша, протягивая руку в ответ.
В этот момент открылась дверь кабинета. Выглянул Борис Иванович.
– Заходите.
Директор школы, Наталья Федоровна, была высокой, властной женщиной с очень строгим взглядом.
– Ну, рассказывайте,– строго произнесла она.
– А чё рассказывать, мы просто боролись и упали на пол . Мишка приём из самбо показывал, а тут Борис Иванович вошёл и подумал, что мы дерёмся, – начал оправдываться Дима
– Погоди Ларионов, тебя – то мы знаем, а что Крапивин скажет?
– Да, так и было, – ответил Мишка, глядя прямо в глаза директору.
–Ну, ну. Но смотрите, если хоть ещё раз на вас будут жалобы, отчислим из школы. А сейчас давайте дневники, о вашем поведении сообщим родителям.
– Может не надо, – заныли мальчишки одновременно. Наталья Федоровна и Борис Иванович переглянулись .
– Даёте слово, что такое больше не повториться?
– Да, да, конечно!,– Закивали головами ребята.
– Хорошо идите и помните, что вы обещали.
В классе всё так же стояла напряженная тишина. Все ждали , чем это кончится. Драчуны зашли в класс ни на кого не глядя, расселись по своим партам. Следом вошел Борис Иванович, начался урок, за ним следующий. Всё пошло своим чередом. На перемене мальчишки пытались узнать, как прошло у директора, не выгонят ли из школы?
– Нет, нормально, только устный выговор и последнее предупреждение Димке. На большой перемене в класс ворвался Витька Ларионов и налетел на Мишу. Дима вскочил, бросился к Витьке:
– Отстань от него, мы разобрались. И Крапивин теперь мой друг.
От неожиданности даже Борисов открыл рот, да так и стоял, изумленно поглядывая то на Диму, то на Мишку.
В дальнейшем ничего примечательного за этот год не случилось. Уроки , каникулы, уроки. Учился Миша так же, не особенно утруждая себя сидением за учебниками. Лишь по английскому языку у Миши были одни пятёрки. Английский ему давался легко, Миша шёл впереди школьной программы. Час, полтора на домашние задания и бегом во двор, где ждали братья Ларионовы, несколько ребят из Витиного класса. Занимались спортивными упражнениями. Подтягивались на перекладине, толкали ядро, прыгали в длину с места, тройным. Ставили рекорды. Зимой играли в хоккей на валенках, бросали шайбу с залитого пятачка в забор – кто выше. Мише нравились эти занятия и дух спортивного соревнования, желание добиться лучшего результата, зародились в нём именно здесь, в совместных занятиях с братьями Ларионовыми. Тане Миша пробовал выказать знаки внимания, часто поглядывал в её сторону, пытался встретить или вместе пойти из школы. Тщетно. Как будто и не было Миши для неё. Учебный год закончился, и Миша снова уехал на всё лето в Тамбов к родственникам.
Новый учебный год начался как и прежний с встреч, рукопожатий с одноклассниками, рассказов о проведённых каникулах, приветствиях преподавателей и постановки задач на новый учебный год. В каникулы дня не проходило , чтобы Миша не вспоминал о Тане. Представлял, как они встретятся, как возьмет её за руку и будет говорить, говорить… Таня за лето подросла, почти догнала Мишу, с новой прической «каре», стала ещё красивей и привлекательней.
Открытый взгляд серо-голубых глаз, широкая улыбка, предназначенная не ему, всему классу. Такой предстала Таня Мишкиному взору, Как то оценивающе посмотрела, видимо отметив про себя его возмужалость, расправившиеся плечи, спортивную фигуру и повернулась к подружкам, занявшись своими девчачьими разговорами. Не выказав ни одобрения, ни радости от встречи. Лишь слегка улыбнулась одними глазами.
В жизни семьи Крапивиных за это лето произошли большие перемены. Александр Захарович, теперь начальник отдела. Мама, Анастасия Матвеевна, так же перевелась на СМЗ и работала в отделе главного технолога. Учитывая безупречную работу Крапивина и заявление о расширении жилплощади, профком выделил их семье ещё одну комнату в этой же квартире. А в начале 1962 года путем сложного обмена Крапивины переехали в отдельную, двух комнатную, квартиру на пятом этаже этого же дома.
Приближалась весна. Миша ждал этой весны, предчувствуя, большие изменения в его жизни. Надеялся, что Таня станет к нему более благосклонной, и они станут друзьями. И действительно изменения в жизни Михаила Крапивина произошли, и очень большие. Но совсем не там, где ожидал Миша.
Ранней весной, в марте, в дом, где проживали Крапивины, приехал мальчик Измаил вместе с родителями. Они были из Баку и переехали в Корчеву из-за жаркого климата, который, по состоянию здоровья, был Измаилу противопоказан. Врачи посоветовали климат средней полосы России. Так они поселились в Корчеве, в Мишином доме. Измаил был старше Миши на год, выглядел почти взрослым. Выйдя солнечным утром на улицу, были как раз весенние каникулы, щурясь от яркого солнца после тёмного подъезда, Миша нос к носу столкнулся с незнакомым парнем.
–Привет, – сказал парень , – Живешь здесь?
–Привет, да живу здесь. А ты кто ?
–Я Измаил. Мы переехали в Сазоново из Баку, и будем здесь жить, год или два, пока не знаем.
