скачать книгу бесплатно
Колян
Литагент Щепетнов Евгений
90-е годы, их называют «лихими». Лихими – от слова «лихо». А что такое лихо? То же самое, что «зло». Злые годы. Злые люди. Голодные люди.
Как жить, если ты не умеешь ничего, кроме как стрелять, и копать? Если ты не нужен стране, если ты устал от войны, устал от этой жизни и все, чего ты хочешь – это чтобы тебя не трогали.
«Черный копатель» – кто он? Сталкер, который умеет найти то, что нужно «барыге», и за что тот даст денег. И тогда можно будет какое-то время прожить, не думая о будущем, заливая память алкоголем.
Колян – «черный копатель». Прошел «горячие точки», выживший на войне, выброшенный на берег реки жизни без копейки в кармане и живущий по принципу «прошел день, жив – и хорошо!» Он ни на что ни надеется, он никуда не стремится – просто живет, так живет, как – может.
Но жизнь его резко меняется. «Выстрел из прошлого», тайна, которая обрушится на него со скоростью и жестокостью селевого потока, несет его в неизвестное будущее. И тут уже держись! Весь мир против него! Шпана, менты, бандиты – все!
Но не так-то просто взять Коляна, и уж точно – не голыми руками. Бывший разведчик, он даст отпор и отомстит тем, кто заслуживает мести. Потому, что по-другому нельзя. Время такое!
Евгений Щепетнов
Колян
Глава 1, в которой Колян знакомится с фрицем и его «друзьями»
Лето… Жара… Колян сидел в электричке возле тамбура и смотрел в окно на пролетающие мимо деревья, дома, полустанки…
Электричка неслась от станции к станции, извергая на каждой остановке толпу дачников с рассадой, корзинками и узлами, и занося в вагон таких же возбужденных распаренных мешочников.
Коля поморщился, оставил рюкзак на скамейке и вышел ненадолго в тамбур – покурить.
В грязном тамбуре противно пахло какой-то кислятиной, блевотиной и раздавленными окурками, и еще отчетливо – мочой…
«Совок», – подумал Колян. – «Суки, обосрали все…» – но при этом и сам кинул окурок на пол и раздавил его ногой, ухмыльнувшись: «И я свинья, а что, тоже из народа!».
Он прошел на свое место и стал опять пристально смотреть в окно, обдумывая будущую работу…
А работа его заключалась в поиске военных артефактов в местах боев. Линия обороны советских войск проходила рядом с городом. Она часто менялась, так как позиции переходили из рук в руки. При достаточном умении и знании вопроса можно было откопать что-нибудь интересное, стоящее, то, за что коллекционеры дадут хорошие деньги. Деньги настоящие, зеленые, а не деревяшки, которые в царящие девяностые годы беспрерывно то обменивались, то превращались в пыль… А у.е. и в Африке у.е.
Коля уже не первый год копал «по войне». С этого ремесла можно было очень неплохо жить. На хлеб, масло и даже неплохой коньяк хватало.
Конечно, хорошо было бы иметь металлоискатель… Но те, что были доступны, советского производства, годились лишь на то, чтобы найти ведро помоев, накрытое газетой «Правда», а импортные стоили дорого и считались роскошью. Инструментами обычного «черного следопыта» (да, и не только «черного») были щуп и лопата.
Щупом, обычно сделанным из тонких, но прочных стальных стержней, прощупывались окопы, блиндажи, все подозрительные места. Он ввинчивался в землю до тех пор, пока не упирался в преграду, и опытный поисковик мог определить по звуку, отклику в руку, что перед ним – кость, дерево или металл.
До Коли доходили слухи об импортных металлоискателях, способных взять цель на глубине полутора метров и определить ее размеры, но для него это было чем-то из разряда сказок, как о Коньке-Горбунке.
Время текло незаметно. Мысли тоже…
Коля представлял себе карту района и прикидывал, где можно еще копнуть: «В прошлый выезд хороший железный крест взял. Вот бы еще такой копнуть – и жить можно…»
Время наступило такое, что или ты горбатишься на производстве за копейки, не получая их по полгода, или торгуешь какой-нибудь хренью и тебя доят бандиты, менты и все, кому не лень… Или же сам идешь в бандиты – доить «барыг» и быть, в конце концов, или убитым, или «закрытым».
Колян выбрал другой путь – работу на открытом воздухе. Все почище и поинтереснее, здоровый образ жизни опять же… Хотя он, конечно, лукавил с собой – занятие это было не очень благодарным и, частенько, незаконным, а временами он рисковал потерять не только здоровье, но и саму жизнь.
В эти лихие времена многие, если не все копатели, промышляли, в том числе, сбытом найденного оружия, найти которое было совсем несложно – земля в местах боев была просто нашпигована военным железом.
Было в этом деле что-то мистическое. Не раз выкапывает, к примеру, Колян, ствол – ну кусок говна, в труху весь изржавел, а рядом, буквально в полуметре, выкапывается такой аппарат, что почистил чуток, стряхнул землю, передернул и стреляй!
Никто не знал, почему это происходит, какие физические процессы на это влияют, но Коляна это и не интересовало – похеру почему, главное, сколько стоит и что за это будет – повяжут – не повяжут, накроют – не накроют…
Все это оружие потихоньку сбывалось через известных посредников, которые, как несложно догадаться, имели крышу и у бандитов, и у ментов с фээсбшниками.
У Коляна не было особых запросов к жизни. После того, как он чудом выжил в чеченской мясорубке, он жил одним днем – продал выкопанное, купил еды, водки, шмотья, еще день пережил – и слава Богу.
Война отучила его рассуждать на годы вперед. Он все еще был на войне – там, где сейчас, сию минуту, ты хлебаешь водку из эмалированной кружки, а через пять минут корчишься на дороге в поганом горном кишлаке, подстреленный, но не убитый латышской снайпершей. Разумеется, она делала это специально. «Прошьет» бойца не до смерти – его, конечно, ползут выручать, и она, сучка, расстреливает всех спасителей. Таким образом эта тварь набивала до десятка человек, пока ее не пеленговали и не накрывали огнем из всех стволов, иногда даже пуская в ход артиллерию.
У них был один офицер, капитан с кличкой Гинеколог. Когда поймали однажды эту латышскую биатлонистку, приехавшую заработать на смерти пацанов, он засунул ей во влагалище гранату и, дернув кольцо, отбежал… Кровавые ошметки висели с деревьев, камней, повсюду. Даже видавших виды парней рвало.
Потом Гинеколог попал в плен к чичам и его выкупили за несколько ракетных пусковых установок типа «Игла», из которых потом палили по нашим.
Колян выжил в этой мясорубке, отделавшись осколком гранаты в зад и срезанным пулей кусочком левого уха. Чуть бы правее – и в лоб, мозги развесились бы по деревьям – но уберег ангел-хранитель.
Колян задумался: «Бабка, наверное, молилась… Матери-то я всегда нахрен не нужен был, ей свою жизнь устраивать с «новым папой» надо… Жалко бабку. Одна она и совала мне рублик – «иди внучок, купи мороженого «… Померла, пока я ползал по грязи под пулями, не дожила».
Коля грустно вздохнул и опять приник взглядом к окну.
«Надо за комнату платить, хозяйка не дай Бог вопрется в хавиру, а там арсенал. Сука – заявит еще,» – подумал он. – «Вчера подкатывала, ныла – «За комнату кода отдашь?! Лазишь и лазишь, пачкашь везде! Вот ужо заявлю на тебя, все равно денег не платишь»!
Отделался он, только вручив ей пузырь и пообещав в понедельник по-любому расплатиться.
Незаметно подплыла станция Раскатово.
Колян поднялся с жесткой, отполированной задами пассажиров скамьи, накинул на плечи выцветший, набитый продуктами и инструментами рюкзак и шагнул на раскаленный июньским солнцем перрон.
Шагать ему было еще километров пять, до опушки леса, где и проходили позиционные затяжные бои.
Колян шел по дороге, привычно отслеживая обстановку по сторонам – не следит ли кто, нет ли ментов, конкурентов, шпаны какой – копание по войне это вам не детские игры, тут можно и голову сложить – попав не в то место, не в то время и не в ту компанию.
Ходили слухи о поисковиках, бесследно пропавших в этих лесах – то ли в болоте утопли, то ли подорвались на минах или снарядах, то ли лихие люди упокоили их шебутные головы…
Колян не для того выжил в чеченской мясорубке, чтобы сгинуть за триста баксов в пригородном лесу, потому шел осторожно, как говорили старые вояки «на щелчке» – это когда оружие снято с предохранителя и ожидаешь нападения со всех сторон, готовый к выстрелу.
Коля не был этаким Рэмбо, но ему приходилось убивать. Он видел смерть в лицо, и выглядела она совсем не по-киношному – в говне, крови, кишках, выпавших из живота и без единого крика «За Родину! За…» – да хрен знает за кого уже давно кладут головы наши пацаны, которые еще и бабу-то голую не видели, а вот кровь и разбросанные по земле мозги товарища – это пожалуйста.
Дорога пылила и извивалась вдоль деревеньки, лугов, пастбища с вьющимися оводами и мошкарой…
Метрах в ста от околицы стояла группа местных парубков – они увидали Колю и стали что-то бурно обсуждать, показывая на него пальцем…
Колян предусмотрительно взял подальше от них и углубился в лес справа от дороги, шагая перпендикулярно проселку.
«Б…ь, болван я! Нах… я поперся возле деревни?! Теперь этих пид…сов местных возбудил!» – Колян крякнул и продолжил проламываться сквозь кустарник дальше в лес.
На старой просеке, заросшей кустарником и осинами, он увидел оплывшие остатки когда-то вырытых тут окопов… Только опытный глаз мог их заметить, просканировав поверхность земли умелым взором. Грибник, пройдя мимо этих объектов, и не понял бы, что такое находится в этом месте, но Коля сразу определил – тут могут быть перспективные точки. Стоит начинать поиск.
Впрочем, тут все было нашпиговано военным железом, так что-только фарт мог помочь найти что-то ценное.
«Хорошо бы найти немчуру, жмура офицерского, их хоронили в орденах, при оружии», – подумал Колян и вытащил из рюкзака тонкий, гибкий, но прочный стальной щуп, в зачехленной виде выглядевший как спиннинг.
Он взял его за рукоятку, приделанную крест-накрест к стальному штырю и стал вводить прочный стержень в мягкую лесную почву, втыкая его почти до основания.
Так прошло около часа, потом под щупом что-то глухо стукнуло.
«Не дерево. Костомаха, по ходу дела, – подумал Колян – По-любому копать надо».
Достал из мешка сложенную саперную лопатку, свинтил ее и начал копать, разгребая и откидывая двумя руками рыхлую, перевитую корнями землю.
Лопата глухо стукнула о желто-коричневые кости…
– Ага… Жмур! По ходу, ганс – теекс… Что тут у нас – ага – ка?бура… Похоже от парабеллума…с курицей. Жетон какой то… хммм… мля… по ходу, жетон не простой… мож гестапо, полицай… реально можно приподнять штукарь баксов! – Колян, лихорадочно закопался глубже, отбрасывая в сторону желтые кости с налипшим местами тряпьем – стали видны остатки сгнившего мундира и портупеи.
«Мля, портупея сгнила, а ка?бура ни хера! Что за черт!» – Колян не верил в мистику, хотя частенько слышал рассказы о том, что на местах боев случаются всякие мистические вещи, мол, призраков видят или огни.
«Херь это все, – всегда говорил Коля – Живые страшнее. Жмур он жмур и есть – если не сгнил до конца – воняет. А сгнил – землей пахнет и болотом. Нехера придумывать. В это вот все «пионэры» верят, когда наши придумывают всякую хрень, чтобы отпугнуть их от раскопок, конкурентов убирают».
Лопатка звякнула обо что-то – «Мож ствол? В ка?буре его не было… нет… фляга… прикольная… из-под коньяка, серебряная или мельхиор… тоже с курицей! Везет тебе, Колян!» – подумал он и тут же сплюнул, – «Не сглазить бы, что-то больно уж пруха седня…»
Фляжка была отличная – целенькая, без следов коррозии, с завинчивающейся крышечкой и «курицей» – имперским орлом на слегка изогнутом боку.
Колян положил флягу и ка?буру в рюкзак и продолжил рыть.
Из раскопа показалось что-то круглое. «Ага – колпак, цц по-ходу, а вот и дырочка – ну-ка, куда его наш солдатик засветил… Хорошо попал, грамотно, трехлинеечка работала, чисто прошла бронебойным… А не ходи, сука, к нам, не сри тут…»
Колян отложил каску в сторону, чтобы чуть позже вычистить из нее грязь и продолжил копать….
Лопата опять стукнула обо что-то металлическое – «Ну мля – мож хоть ща ствол – куда он сука дел-то его. Мож сгнил…»
Колян потянул из земли что-то продолговатое, вынул, обтер грязь и землю черными, заляпанными пальцами и невольно вытаращил глаза: «Ни хера себе! Эсэсовский кинжал! Их выдавали при вступлении в СС офицерам! Мляяяя… Я за него всю кровь поганую из барыги выпью! Живем, Колян!»
Он радостно хохотнул и еще раз протер руками предмет – в руках его лежали ножны, скорее всего из мельхиора, тускло светившиеся сквозь грязь, а на верхней части их сидела «курица».
«Мля – рукоять цела! Деревянная – как не сгнила – х….й ее знает!» – он осторожно потянул за рукоять, и клинок довольно мягко вышел из ножен.
«Целый! Мля я за него тачку куплю, в натуре!» – Коля в восторге вскочил и засмеялся. Он сунул находку в рюкзак – «Копать надо. Потом все разгляжу!»
Его охватила неистовая радость – нечасто поисковику выпадают такие находки, а многим и за всю жизнь так не фартит.
Коля как следует уложил находки в рюкзак, завязал горловину и присел на бугорок перекурить это дело.
«Надо аккуратно покопать – могут быть кресты и еще какая-нить шмурдятина, не простой ганс попался…»
Он нервно покурил, загасил сигарету о землю рядом с собой и собрался вставать, когда до его слуха донесся треск ветки – сзади и чуть в стороне, в том направлении, откуда он пришел.
Колян напрягся – на просеку вышел этакий парубок, в адидасе а-ля колхоз, с мутными глазами и тупой, отекшей физиономией с маленькими, поросячьими глазками на красном от алкогольных излишеств лице.
«Бык» цепко осмотрел просеку, раскоп, Коляна, рюкзак рядом с ним и нарочито гнусавя, с блатными мотивами, сказал:
– Ну чо, брателла, дохера ништяков копнул?
Колян, ощетинившись, бросил:
– А тебе чего, ты чо, налоговая или из ментуры?
– Чо чо, е…т в очо – ты хули на нашей земле копаешь? Тебе чо, разрешение давали?
– А ты чо, мля, администрация чтоли, разрешение выдаешь? Или купил землю? – Колян подошел к «быку» и, затянувшись сигаретой, выдохнул ему дым в морду. – Хули предъявы толкаешь, в натуре, ты кто такой, чтобы мне предъявлять?
– Кто? Ты борзый лошок, смори мля, не надорвись копаючи! Вали с нашей земли, и барахлишко давай вытрясай. Поглядим, чо накопал. Лошара!
– Слышь, чмо рогатое, ты иди понтуйся у себя в коровнике, я мля таким е…ло бил пока ты еще спиногрызом корову за сиськи дергал. Свали отседова…
– Лано, мля, лошарик, мы с тобой еще потолкуем, отсос городской…» – бычара повернулся и, продираясь через заросли ежевики, поперся к опушке леса.
Колян присел, нервно докуривая сигарету, и стал лихорадочно думать: «Эти козлы так просто не отвяжутся. Надо пути отхода определять. Перехватят падлы у станции…а то и раньше».
Коля достал карту района, посмотрел: «До ближайшей станции километров 15, до трассы – 10, в сторону от этой станции. Валить надо отсюда, добром это все не кончится».
Он положил карту в карман, закинул рюкзак за спину и собрался уходить, когда услышал крики с опушки:
– Эй, гандон, выходи побазарим, педрила! Эй, городской. Быстро сюда, казел!
Другой голос, пробубнив что-то своим, крикнул:
– Ну не ссы, иди сюда, базар к тебе есть! Хули ты ссышь, давай сюда, познакомимся, побазарим…
Кто-то хохотнул и послышалось:
– Мля, молчите, чо вы бубните, в натуре! Он щас чухнется и свалит!
«Агааа…» – подумал Колян – «Там их целая кодла! Ща прям так я и выйду к вам! Суки позорные! Попробуйте взять, уроды!»
Он пружинисто вскочил на ноги и крикнул:
– Сосите х. й, волки? позорные. У пожилого зайца притом! – и скакнул в сторону, в подлесок.
Гулко ударил выстрел.
«Мляяя – из «кулака» мочат, с обреза!» – понял копатель.
Хлестко ударил еще выстрел.
«Винтарь, мля, по-ходу карабин 7.62… ну пипеец тебе, Колян!» – мелькнуло у Коли в голове.
Пуля вонзилась в дерево рядом с его щекой, обдав пылью и щепками, и Коля, петляя, побежал в сторону чащи леса. На несколько секунд он остановился, спрятавшись за деревом, развязал рюкзак и вытащил саперную лопатку, потом помчался дальше, стараясь не подвернуть ногу на скользких, покрытых мхом кочках.
