скачать книгу бесплатно
– Ну что? В ране гной, кроме того что-то осталось в канале – типа стружка или окалина какая-то. Надо чистить, разрезать, удалять инородные предметы, очищать кровь. В общем, «он сказал – поехали!»
– Куда поехали?
– Я тебе потом расскажу.
Владимир взял в руки остро отточенный небольшой нож – местный аналог скальпеля, точным движением руки сделал разрез вдоль икроножной мышцы. Оттуда полился гной… Продолжая смотреть на канал раны, лекарь усилием воли перекрыл сильно закровоточившие сосуды, успело вылиться примерно с полбутылки черной застоявшейся крови. «Это неплохо, – подумал он, – гнилая кровь стекла, а остальную почистим».
Он стал безжалостно срезать почерневшее мясо, кромсая, как черствую горбушку хлеба, до тех пор, пока не показались красные волокна более-менее здоровых мышц. Остатки предмета, проткнувшего ногу, были удалены…
Из-за распространившегося по комнате запаха дышать было тяжело, даже Марьяна, привыкшая ко всему, стояла бледная. «Как на грех, сегодня такой вот случай! Поучился, называется», – подумал Влад и продолжил операцию. Пришлось вырезать икроножную мышцу почти до кости – гангрена разъела все до основания. Владимир остановился и задумался: как сохранить ногу без мышц? Мышцы есть – выше и ниже, что делать? Он сосредоточился… Из остатков мышцы выше и ниже раны стали вытягиваться красные нити. Они росли, пока не соединились в основу икроножной мышцы. Она вышла пока еще тонкая, но организм, помнивший, какая она должна быть, медленно, но верно наращивал сплетения…
Марьяна взяла его за локоть:
– Осторожнее! Мальчишка небольшой, ресурс у него маленький. Давай завершай!
Владимир сосредоточился на коже мальчика – мышцу надо было прикрыть. Кожа стала медленно расползаться от краев, сдвигаясь, пока, наконец, не прикрыла зияющую красную дыру. Мышцы не хватало, чтобы заполнить все место, которое ей было предназначено, на месте раны образовалась впадина, а нога как будто усохла.
– Ничего, разбегает, нарастит ногу. – Марьяна озабоченно осмотрела на мальчика. – Нам еще кровь очистить надо. Продолжай.
Владимир магическим зрением осмотрел мальчика – кровь была заражена. Целитель лихорадочно думал, думал, что делать? Что чистит кровь? Печень, почки?.. Усилил кровоток, поддерживая органы Силой. Пошло очищение…
Шел уже третий час работы, наконец, Владимир решил – хватит. Он подпитал слабую ауру мальчишки Силой и устало откинулся назад, усевшись на табуретку. Все. Марьяна с уважением поглядела на него:
– Влад, ты молодец. Я думала, у тебя не получится. Я ни разу не видела, чтобы так кто-то мог работать. Я горжусь тобой. Ты настоящий целитель.
– Спасибо, Марьян, без тебя я бы не смог, твоя заслуга.
– Так, давай отмываем все, перекусим и потом продолжим. Остальные ерунда – переломы, вывихи… ничего страшного. Щас я этого идиота позову. Пусть забирает мальчика. Сними с него оцепенение.
Владимир провел рукой над головой пациента, снимая оцепенение, и ребенок тут же заревел от страха, обнаружив себя без штанов в незнакомом помещении, дурно пропахшем и отвратительном. В комнату заскочил отец мальчика, но тотчас выбежал обратно на улицу. Владимир сам поднял ребенка и вынес за порог. Малец ревел, оглашая окрестности. Отец принял его с рук на руки, успокаивая и похлопывая по спине. Тот утих и позволил Владимиру вставить слова об оплате:
– По-хорошему, с тебя тысяча золотых. За такую мерзкую работу. Прибил бы тебя – мальца ведь почти что загубили. Еле-еле вытащили его с того света. В общем, с тебя золотой.
– У меня только три серебреника…
– Давай три, а остальное принесешь продуктами, на семь серебреников, по ярмарочной цене. Все, вали отсюда, мы прибираться будем и отдыхать, нам еще других лечить.
После отдыха и уборки лечение пошло быстро, за час целители пропустили человек пять, неплохо заработав.
Платили им за услуги и деньгами, и продуктами. Так прошло еще два месяца. Поток больных сильно увеличился – слухи о том, что появился сильный лекарь, берущийся и за безнадежные случаи, разошелся по всей округе.
Марьяна ворчала – работы прибавилось, и много сложной, а вот доходы выросли незначительно – сложная работа отнимала уйму времени, а оплачивать ее как следует у крестьян не было возможностей. Правда, появлялись и зажиточные клиенты. Конечно, не дворяне – им не по чину мотаться в какую-то заштатную деревеньку, в лесной хутор – а вот купцы и проезжие люди стали заглядывать нередко. Большой тракт проходил всего в пятнадцати верстах от хутора. А на тракте всегда что-то случается: раны, болезни, роды и травмы.
С купцов уже целители брали более-менее справедливую цену, впрочем, особо тяжелых случаев там не было: больше колото-рубленые раны да патологические расстройства желудка. С ними Владимир научился работать уже на автомате, он мог пропустить уже десяток человек в час. Этот поток больных его тяготил, хотя он и понимал, что от его работы зависит и их благосостояние, будущее и здоровье многих людей. Впрочем, несмотря на чувство морального удовлетворения от хорошо выполненной работы, в глубине души он не особо вникал в проблемы этих людей – своих хватало. Видимо, у него выработался уже синдром врачей – отстраняться от людей, воспринимая их как объекты лечения.
В свободное от работы время Влад учился пользоваться магией, экспериментируя с ней, создавая различные структуры и смотря магическим зрением на предметы. Как оказалось, он может, напрягшись, погружаться в глубь любого материала, изменяя его свойства. Как это происходило, он не знал, но знал только одно – для изменения свойств материала нужно столько Силы, что у него с трудом хватало одного заряда магического узла.
Теперь он понял, почему Марьяна хмыкала, когда он говорил об изготовлении магических вещей, или вещей, свойства которых изменены с помощью магии, – все это требовало такого расхода энергии, что о том, чтобы кто-то мог это повторить, не могло быть и речи. Первое, что он попытался сделать, – нож со специальной заточкой и «мыльной поверхностью».
Для этого он вошел в структуру стали ножа и стал «требовать» от лезвия, чтобы оно уплотнилось на конце и приобрело толщину в молекулу. Магическим зрением было видно, что под большим увеличением лезвие представляет собой грубейший и рыхлый кусок металла, изборожденный многочисленными заточками. Владимир два часа сидел, добиваясь улучшения и укрепления лезвия, Сила вытекала из него бурным потоком и вливалась в нож.
Через два часа он обнаружил, что Силы у него уже нет, а нож готов только на треть. Он был ошеломлен – работать с неживыми предметами было очень сложно, гораздо сложнее, чем с живыми объектами. Нож он закончил только через неделю… Это было странное произведение – лезвие нельзя было удержать руками с двух сторон, оно все время выскальзывало, а острота его была такова, что им можно было спокойно нарезать стружку из лопаты, как из кожуры огурца. При этом занятии Влад был отловлен Марьяной и яростно выруган.
«Купи свое, а потом уродуй! Хорошая лопата была, а ты ее на лапшу пустил! Вот чем теперь всякое дерьмо закапывать?!» – и все в таком духе. Но в общем и целом результат она оценила очень положительно, только вот боялась этим ножом что-то резать – отхватить палец можно было так, что и не заметишь.
Влад посчитал, что на изготовление меча по подобной системе уйдет не меньше месяца, по два часа в день. На большее у него пока не хватало Силы. Впрочем, он заметил, что с каждым разом объем запасаемой им Силы увеличивается, по мере ее исчерпывания. Марьяна это подтвердила:
– Я же тебе рассказывала, узел по мере использования развивается. А как ты думаешь, люди растут в Силе? Правда, это до определенной поры, потом почему-то все застопоривается, и сколько ни старайся, больше не поднимется. Видно, это зависит от свойств человека. Ну как один может бегать быстро, а другой нет. Один сильный, а другой и кадку поднять не сможет. Радуйся, что узел у тебя не застыл, есть шанс стать очень сильным магиком!
Влад тоже на это надеялся. Ну, что он станет сильным магиком. Он давно уже уяснил для себя, что только сильные могут выжить. Все равно – в том мире или в этом.
Каждый раз заполнение узла Силой занимало у него меньше времени, в сравнении с началом его магической деятельности, хотя и объем поступающей Силы увеличился. Владимир захлебывался удовольствием, качая Силу, но уже не терял контроля и следил за процессом. Он как-то уже сам чувствовал, когда его узел наполняется, и останавливал откачку. Он четко осознавал, что канал, соединяющий его с рекой Силы, расширился по сравнению с началом его обучения и все продолжает расширяться – тем больше, чем интенсивнее он тратит и закачивает Силу. «Интересно, – думал он, – когда же все-таки остановится развитие? Эта чертова шаровая молния, забросившая меня сюда, сильно мне помогла в этом».
Жизнь продолжалась. В избушку в глубине леса шли потоком больные, лекари уже с трудом успевали справляться с наплывом, пришлось нанять себе прислугу – кухарку и помощника по хозяйству и уборке. На этом настоял Владимир – ему надоело каждый раз после операции и лечения вычищать рабочее место. Пришлось им заказать дополнительный операционный стол, потом еще один. Легких больных принимала Марьяна, тяжелых – Владимир. На выезды они не соглашались, хотя такие предложения поступали. Это занимало слишком много времени и не оправдывало себя – оплата в этом случае должна была превышать оплату на месте по крайней мере раз в сто, и пока желающих платить такие суммы не находилось.
Влад постоянно экспериментировал с предметами, например, его гордостью была нательная рубаха, ткань которой он сумел уплотнить настолько, что она превратилась в броню почище кевларовой – топор, которым он попытался разрубить эту рубаху, сумел только загнать ее лезвием в пенек, так и не разрубив. Кстати, результат его напряг. Он представил, что ему рубанули топором в бок, прикрытый этой рубахой… ну да, рубаху-то не прорубят, но вот многострадальному телу от этого не легче. И Сила тут никакая не поможет.
Впрочем, расспросив Марьяну, он кое-как выяснил, что в основном, «в быту», здесь используются клинки типа катан – видимо, эта мода пришла с Востока, как и многое в стране. А катаны, как он знал еще по прежней жизни, на самом деле не предназначены для прямых рубящих ударов, как рыцарские мечи, к примеру, или мечи викингов – ими наносились секущие удары, режущие. Кромка лезвия катаны представляет собой что-то вроде микропилы. То есть, когда воин наносил удар, он делал это «пилящим» движением, чтобы рассечь тело, прикрытое легкой кольчугой или кожаными доспехами.
Конечно, была тут и тяжелая кавалерия, с мощной броней, длинными копьями, но она уже стала выходить из моды лет сто назад – поджарить молнией тяжеловооруженного бойца было раз плюнуть. К тому же кони боялись пехоты, применяющей длинные тяжелые копья, упираемые в землю. Оставались лучники и легкая пехота в легкой броне. Ну а уж говорить о дворянах и не приходится – там дальше легкой кольчуги дело не пошло, глупо было бы таскать на себе груды железа. Так что удар катаны рубаха выдержала бы точно. Никакая катана не смогла бы «пропилить» ее до тела. Если только ее лезвие не обработано неким пришельцем из другого мира… но таких, как надеялся Владимир, больше нет. По типу рубахи он обработал и штаны. После изготовления комплекта непробиваемого нижнего белья настал черед экспериментов и с человеческими телами.
Это проделывалось незаметно для объектов эксперимента, а иногда Владимир и сам предлагал им бесплатно исправить тот или иной дефект. Начал он с оттопыренных ушей, кривых носов, потом перешел на кривые ноги. Попался один пациент со сломанной в юности ногой, которая неправильно срослась. Владимиру пришлось заново ее сломать и срастить. Человек был очень удивлен, получив в довесок к вылеченному чирью прямую ногу.
Вокруг избушки целителей через полгода уже стоял целый лагерь ожидающих своей очереди на лечение. В основном это были уже богатые купцы с домочадцами, с которых лекари брали реальную плату – хоть и не тысячи золотых, но близко к этому. Крестьяне лечились просто так, бесплатно, но тогда, когда возникало «окно» между богатыми клиентами.
С одной стороны, это было печально – как всегда, бедные оказывались на задворках жизни, с другой – целитель имел право принимать тех клиентов, которых ему хотелось, и отказать любому в лечении, тем более что бедные обслуживались бесплатно. Даже при тяжелых случаях. Нередко было так, что богатый клиент отставлялся в сторону ради бесплатного, но которому требовалось спасти жизнь. Денег у целителей теперь хватало, в тайничке под полом домика хранилось уже не менее пятидесяти тысяч золотых, и Владимир стал опасаться грабителей. Пришлось нанять охрану из гильдии наемников, и их охраняли круглосуточно десяток бойцов. Они вроде бы отдыхали, но в случае тревоги могла в считаные минуты встать «под ружье».
Влада уже давно тревожила мысль о том, что слишком все гладко происходит: они тут развернули бурную деятельность, получают очень хорошие доходы, – кому-то это должно очень не понравиться. Или наоборот… В его памяти лихие девяностые не прошли бесследно, так что Владимир просчитывал ситуацию на раз. Она вообще была какая-то странноватая.
Со слов Марьяны, каждый практикующий магик должен состоять в гильдии, чтобы практиковать. Но она почему-то не состояла, однако практиковала. Почему? Как это могло быть? Он задал ей этот вопрос, и ответ оказался неожиданным: оказывается, они жили на земле, принадлежащей графу Савалову. Чтобы поселиться на этих землях, Марьяна получила разрешение от управляющего графского поместья и платила налог пять золотых в год. Фактически это составляло десять процентов от заработка крестьянской семьи. Не сказать, что высокий налог, но и не малый. В этом случае графу была двойная выгода – и прибыль, и обслуживание крестьян в округе. А рачительный хозяин заботится о свое имуществе.
– Почему ты мне не говорила, что платишь графу?
– А зачем? Что бы это изменило? Ну вот, я сказала тебе – и? Везде надо платить за то, что ты живешь. Тут тихо, спокойно… было. Теперь все изменилось. Я сама не знаю, во что это выльется. Не хотела тебя расстраивать.
– Я что-то подобное предполагал. Как только слухи о клинике дойдут до графа, скорее всего, наша спокойная жизнь кончится. Пятью золотыми не отделаемся. Заставят платить как следует или задушат. Ты какой-то договор подписывала?
– Хм-м… нет. Кто знал, что так все будет?
– Марьян, ты лохушка. И не спрашивай, что это такое. То есть теперь понятно, нас в любой момент можно согнать с места или обложить такой данью, что мы взвоем. Интересно, сколько у нас времени до того, как нас прижмут…
Они задумались. За окном уже стемнело. Мир был укрыт белым снежным одеялом – зима. Прошел охранник, обходя территорию. Из пристройки, где жили охранники, слышались веселые голоса и шум – там что-то отмечали. Избушка изменилась – вместо топчанов стояли хорошие кровати с пуховыми перинами, большая комната была разгорожена на две поменьше и кухню. Все сияло чистотой и достатком.
Владимир с грустью осмотрелся. Неужели все придется бросить? Он как-то уже привык к этой жизни. Пошел третий год его пребывания в Мире, они многого добились, и добились бы еще, но… как говорили в мире Владимира: далеко пойдет, если не остановят. С Марьяной они как-то сроднились – она была ему кем-то вроде старшей сестры, если забыть, что ей сто двадцать с лишним лет. Физически она выглядела лет на пятьдесят пять – шестьдесят, и он воспринимал ее соответственно.
– Влад, я все хотела с тобой поговорить… Ты почему все без женщины?
Владимир поперхнулся:
– Марьян, где я женщину тут добуду? Ты чего несешь-то?
– Влад, извини, я сперва подумала, что, может, ты вообще мужиками интересуешься, потом вижу – вроде нет, глазом на женщин косишь. Я уж не знаю, что и подумать, только мужику без бабы нельзя, это ненормально. От этого проблемы со здоровьем могут быть, понимаешь?
Владимир помолчал…
– Да понимаю я. Я в своем мире книжку одну читал, ее баба написала…
– Баба? Правда, что ли? У вас бабы книжки пишут?!
– Да. Ну баба, ну книжку – чего такого. Там речь шла о неком воине, очень сильном и умелом, и вот он там ходит по миру, у него множество приключений и всех побивает… только вот бабы нет. Я всегда подозрительно относился к таким героям – как он годами без бабы-то? У нас умные люди говаривали, что если мужик до тридцати лет не женился, у него крыша едет. Хм, ну то есть с ума немного сходит он… Все время забываю, что ты не из моего мира.
– Забавные у вас выражения, надо же, крыша едет… Надо запомнить. – Марьяна посмеялась, встала, взяла с печи чайничек и подлили себе и Владимиру травяного отвара. – Вот я о том я тебе и говорю: тебе баба нужна, регулярно. Как-то не хочется тебя лечить. И как ты почти три года обходился? Ладно, как ты говоришь, «замнем» этот вопрос. Надо думать, что и как. Я предлагаю присмотреть какую-то девчонку или какую-то вдовушку в деревне, пусть приходит к тебе. Будем платить ей… ну как прислуге… Ну побольше немного. Нечего баловать особенно-то… В деревне за счастье – дополнительный приработок. Пусть еще и прибирает за тобой, стирает, постель стелет… хе-хе-хе… – захихикала Марьяна. – Ты у нас мужчина видный… Завтра схожу в деревню, поговорю со старостой, пусть кандидаток подберет. Смотрины устроим… хе-хе-хе – все развлечение. А то только гнойники да уши оттопыренные. Как ты, не против?
– Марьян, ну ты зараза. Да почему бы и нет, – решился Владимир, – тоже как-то не по себе без регулярного секса.
– Чего? Что такое секс?
– Ну это у нас так называют то, что делают мужчина и женщина… Только это, Марьян, нам как-то последствий не надо, да? Толпу спиногрызов нам тут не надо же?
– Кого?! – поперхнулась целительница. – Что за… а, поняла. Да давно уже есть типа заклятия. Наложил – и на полгода никаких последствий. Думаешь, я не додумалась бы?
– Ты меня давай научи, пригодится, – покосился Владимир. – Знаешь, почему я так долго мог обходиться без баб? Так, давай не ржать – это не то что ты подумала, и девственность овец тоже не нарушена. Понимаешь, когда я припадаю к реке Силы, я получаю такое удовольствие, что это сравнимо с сексом… аж самому страшно – хочется никогда не отрываться, черпать, черпать… Знаешь, у нас проводили опыты ученые, изучали мозг, а тренировались на крысах. Как бы тебе доступно объяснить… в общем, им в мозг засовывали такие штучки, электроды называются, а совали их в то место, где они нашли такой центр удовольствия. Раздражишь его и получаешь удовольствие по типу оргазма, ну это удовольствие от секса. Раздражение центра удовольствия шло по проводкам… это веревочки такие, а по ним заклятия раздражающие идут. Нажал педальку маленькую – заклятие пошло в мозг, центр удовольствия раздражился, хозяин мозга получил удовольствие. А педалька была в клетке крысы. Так вот, крыса могла сама нажимать на нее… и нажимала. Пока не умирала от голода и жажды. Все нажимала, нажимала, нажимала… Вот так же с той рекой – хочется не останавливаться и черпать, черпать…
– Я поняла, о чем ты говоришь. – Марьяна нахмурилась и задумчиво стала водить рукояткой ножа по лужице пролитого чая, выводя какие-то непонятные узоры. – Я этого боялась после нашей первой пробы. Помнишь, как я тебе по носу заехала?
– Еще бы не помнить, – хмыкнул и поморщился Владимир. – Так врезала, что через двадцать лет помнить буду.
– А по-другому нельзя было. Ты сам это понимаешь. Слава богу, понимаешь. Ладно. Хватит. Давай спать и завтра будем решать. Гаси свой фонарь.
Целители разошлись по своим закуткам, Владимир на ходу, уже не глядя, махнул рукой и погасил светляк, сияющий над головой, перекачав Силу в магический узел. Он лег на кровать, закрыл глаза и стал думать – спать еще не хотелось, и он решил потренироваться в управлении телом.
Марьяна ему рассказывала, что делать что-то со своим телом невозможно, мол, это все равно как тянуть себя за волосы из болота. Но так ли это? Уровень каждого магика можно определить по сиянию ауры, Марьяна говорила, что он светится как его светляк, любой магик за версту его увидит. Так что магический узел напрямую связан с аурой? Ну да. Так и есть. Подпитывая свою ауру, он одновременно подпитывает магический узел. То есть получается: сколько втекает в резервуар ауры, столько же вытекает из него. Что-то вроде сообщающихся сосудов. Воздействуя на свою ауру, маг фактически через нее перекачивал Силу опять в магический узел. Итак, чтобы воздействовать на себя, надо как-то закрыть каналы оттока Силы от ауры.
Владимир сосредоточился и стал смотреть на себя магическим взглядом… Тело сияло в пространстве, в ауре перетекали красные, синие, зеленые потоки, ведущие к органам. Он понимал подсознательно: вот этот поток – работа печени, она сияет здоровым светом, розовеет (он отметил с удовольствием: вот результат трезвой жизни), почки розовые, но с небольшой чернотой… Он не удивился, в юности он узнал, что некоторым образом он… мутант – у него четыре почки. Такое бывает, нечасто, но бывает. Увы, удовольствия это не приносит, как и пользы. Сердце работало четко, в шейном отделе было черное пятно – остеохондроз, левое плечо пульсировало черно-красным – воспаление связок и сустава, давнее, вялотекущее, он боролся с этим уколами и гелями уже несколько лет.
Владимир всегда вспоминал пословицу: «Если после пятидесяти ты проснулся и у тебя ничего не болит – значит, ты умер». У него это началось после сорока: все травмы, все повреждения, все переохлаждения и микросотрясения головы, накопленные за годы жизни, – все начало вылезать наружу. Он осмотрел свое тело внутренним взором и заметил множество ниточек, тянущихся от участков ауры по направлению к солнечному сплетению… Так вот как аура соединяется с магическим узлом! Он специально зачерпнул из узла Силы и выпустил ее в ауру – она засияла гораздо ярче. Потом стала тускнеть, тускнеть… и вошла в прежние границы. Так. Сила вернулась назад, практически не задерживаясь. Чтобы Сила не откачивалась, надо перекрыть ниточки-каналы.
Владимир сосредоточился… Раз, два, три – каналы стали закрываться один за другим. Он не видел, как это происходит. Но знал – происходит. Потом стал черпать Силу из узла и подпитывать почки. Он мысленно задал программу – две ущербные почки должны были увеличиться и стать нормальными. Шли минуты – две, пять… пятнадцать – наконец он заметил, что две лишние почки стали расти, расти…
Он вмешался в программу и расширил протоки, по которым кровь приходит и уходит из органов. Фактически он удвоил очистку крови, прикинул – дал задание организму увеличить эффективность работы почек и увидел, как они немного укрупнились. Осмотрел тело – вреда организму не было. Странно, ведь увеличение почек могло произойти только за счет остальных органов… Нет, видимых повреждений он не обнаружил.
Затем он обратился к голове, но в мозг лезть не стал – занялся зубами. Выплюнул слетевшую коронку – новый зуб прорвал десну, наполнил голову болью… Владимир молниеносно отключил болевые ощущения, перевел дух. Все-таки с зубной болью ничего не может сравниться. Новые зубы вставали на месте старых, а те падали на пол, как косточки от мандаринов. Проверил – ресурсы организма держатся.
Теперь – к лицу: убрал мешки под глазами, двойной подбородок (впрочем, его уже почти не было – Владимир сильно похудел после перелета в этот мир, но жировые клетки-то остались, он и их удалил, и клетки рассосались, пополнив резервы химических элементов). Спустился ниже. Шея. Удалил отложения солей, наросты на костях – очень аккуратно, не дай бог повредить позвоночный столб, станешь инвалидом. Спускался ниже, ниже, походя устранив начинающиеся болезненные процессы в поджелудочной железе. С боков и на животе удалил жировые отложения, брюшные мышцы, растянутые поднятием тяжестей, он укрепил наращиванием новых, пока они не стали выглядеть, как у Геракла.
Подумал, вернулся выше и стал наращивать мышцы рук, плечи, дельтовидные мышцы, формируя из них определенную фигуру – ту самую статую Геракла, только более молодой ее вариант. Сила качалась из узла, как из шланга, но переделывать себя оказалось труднее, чем других.
Он проверил свои резервы химических элементов: ничего страшного – все, что он удалял, растворялось в организме, в крови, потом опять использовалось при строительстве. Сформировав плечи, грудь, живот, спустился ниже… Хихикнул про себя – вроде бы тут все в порядке, женщины не жаловались… Потом вернулся и все-таки нарастил три сантиметра: это пунктик большинства мужиков – у кого длиннее.
Ноги рельефились мышцами, кости, битые-перебитые, освобождались от солей в суставах, укреплялись… Вернулся к коленям – устранил красное свечение с темными прожилками – больше щелкать не будут. Осмотрел себя: лет на тридцать, не больше.
Но тут же мысленно сплюнул: какой там на тридцать! Седая борода, волосы, как будто подернуты инеем. Дал импульс, и на глазах волосы стали темнеть, темнеть… Упс, вот теперь тридцатилетний… причем заросший по самые глаза мужик. Показалось или нет? Волосы бороды и головы вроде бы стали гуще? Нет, не показалось… Борода по самые глаза. Ну черт с ней, побреюсь. Взял и как невидимым ножом прошелся по щекам, так же подравнял волосы на голове. Ага, теперь стал выглядеть благообразно.
Осмотрел еще раз тело: кое-где увидел красно-черные свечения, то ли в желудке, то ли в кишечнике, – направил поток энергии в очаги, и свечение стало гаснуть. Теперь аура сияла гармонично. Порядок.
Проверил узел Силы – еще процентов двадцать есть. Подумал немного. Как бы еще увеличить скорость восприятия, то есть реакцию? Иначе говоря, скорость прохождения сигналов от рецепторов к органам. Что надо сделать, чтобы она возросла? Расширить каналы, подводящие сигналы к органам – как бы сменить проводку: вместо одного квадрата поставить провод в четыре квадрата.
Владимир напрягся… Внутренним взором он увидел, как нервы стали утолщаться, почему-то появились дополнительные окончания. Он не задумывался – для чего это. Занятия магией уже научили его: чтобы добиться результата в магии, не нужно задумываться, как это получается, нужно думать, что сделать, чтобы оно получилось, хотеть этого, управлять своей волей.
Человеку технологического мира, осведомленному о причинах многих протекающих процессов, трудно свыкнуться с мыслью, что результат зависит от определенных манипуляций. В этом есть что-то родственное вере, когда просто веришь, не требуя объяснений и расшифровки. Самое главное в деле, которым он занялся, – наличие достаточного количества Силы и желание. Остальное неважно. Через полчаса нервы во всем теле увеличились в размере и приросли новыми ответвлениями.
Владимир задумался. Если скорость реакции возросла, значит, нагрузка на мышцы, связки тоже, – как бы связки не порвались. Он дал команду связкам стать толще и прочнее. Как ему это удалось, он и сам не знал. Было желание, чтобы они стали крепче раз в двадцать, как минимум… по максимуму, в общем. Связки стали утолщаться, прирастать к костям – чрез полчаса процесс завершился. «И сказал Он, что это хорошо…», но можно и получше.
Так, что имеем? Усиленные мышцы, усиленные связки и нервы. Рванут – а кости-то выдержат? Хм, задача. Не выдержат. Свои же мышцы переломят кости, как спички. Что с резервом? Так, пора подключиться к реке – Силы не хватает. Затянулся процесс. Вычерпал узел.
Владимир вошел в черноту. Река плескалась рядом, ласковая, горячая, он потянул каналами Силу… Каналами? Откуда еще канал? Их два! Похоже, в процессе занятия у него возник еще один канал. Интересно…
А я могу Марьяне прирастить каналы? Надо будет поговорить с ней. Ах, как сладко наполнять узел! Все – шабаш! Чуть не трескаюсь от энергии. Сразу вспоминается кулак Марьяны… Крепкая бабуленция – урезала, как срезала.
Сила хлынула в узел, наполняя тело эйфорией, легкостью, смывая усталость. Любопытно, а можно ли установить непрерывную подкачку Силы, поставить что-то вроде клапана? Как наполнился узел – перекрыл. Но это потом когда-нибудь. Надо с телом закончить.
Он остановил закачку Силы и снова занялся телом.
Что можно сделать с костями? Попробовать их уплотнить, как с тем ножом? Ну не до конца, времени не хватит… Впрочем, надо попробовать, может, быстрее выйдет? Команда в ауру… Аура замигала, сияющие ручейки потекли в тело… Подкачал. Силы. Подкачка, подкачка… Сила льется в ауру, как из крана смесителя. Хм, что там с костями? Ну, внешне ничего не видать… Стоп! Что-то происходит. Блеск какой-то странный, матовый. Вообще процесс идет бодро. Опасно только – не навредить бы. Установка: «Не навредить!» Немного затих процесс… Продолжается, но медленно, как сканирование компьютера антивирусной программой. Похоже, по ходу дела удаляет ошибки строения. Надо признать, человеческое тело, при всей его сложности, довольно несовершенно. Чуть что – разлад, чуть что – повреждение.
Упс… с костями вроде закончилось. Сила больше не убывает, аура сияет. Осталось? Хм, опять двадцать процентов. Это при таком-то запасе! Все непросто. Так, осмотрелся: убрать шрам на пузе от аппендицита – есть!
Так, а если сделать автоматическую подкачку ауры из узла, замкнуть ее на организм и установить программу на восстановление нынешнего состояния тела? Смотрим… Ага, каналы на органы, так, фиксируем нынешнее состояние: «Органы! Оставаться в нынешнем виде!»
Ой, болван! Ты что, забыл?! А глаза-то, старческая дальнозоркость!.. Какое слово-то гадкое – «старческая»… Убрать дальнозоркость! Есть! Процесс пошел. Хрусталик очистился… хм, мало. Видеть в темноте! Видеть, как в морской бинокль, до горизонта!.. Стоп-стоп, внешне чтобы ничего не отличалось от прежнего облика. Есть! Что-то получилось! Теперь – защиту на глаза! Наподобие стальной прозрачной брони на роговицу, только чтобы опять же было неотличимо от оригинала. Ага, какая-то пленка затянула, толщиной в несколько молекул. Сделано!
Сохранить – перезагрузка программы – сохранить в нынешнем состоянии. Осмотрелся. Каналы к узлу открыл, подождал… Никаких изменений. Все функционирует нормально. Вышел из транса. Осмотрелся, ощупал себя… В темноте не видно, что получилось. А за окном уже сереет… Всю ночь себя правил, надо покемарить хоть пару часов.
С этими мыслями Владимир провалился в сон, не прерываемый никакими сновидениями.
Глава 3. Бой
«Утро красит нежным светом стены древнего-о-о Кремля! Просыпается с рассветом вся Советская земля-а-а-а!» – Владимир хлюпал водой над кадушкой, кухарка Фекла поливала ему на голову, на плечи, странно и явно испуганно таращась.
Он покосился на нее и с недоумением спросил:
– Ты чего вытаращилась на меня, как на морского змея? У меня что, хрен на лбу вырос, что ли?
Фекла неловко выронила ковшик, подхватилась и выбежала из избы, хлопнув дверью. Мужчина пожал плечами, вытерся расписным рушником, натянул рубаху и сел за стол.
Судя по ощущениям, время приема больных было уже близко. Марьяна где-то возилась во дворе, слышался ее голос, распекающий кого-то из охранников. К голосу Марьяны присоединился и голос Феклы.
Он уселся за стол, налил в деревянную расписную чашку травяного отвара, который тут был вместо чая. «Кстати, а чего они тут чая не пьют? Может, пьют, да не тут в глубинке? Надо будет спросить», – подумал он, размешивая в чашке иссиня-белый тростниковый сахар, кусочек которого перед тем отбил от головки ножом. Прихлебнул, потом отпилил от куска окорока тоненький ломоть – он всегда упрекал дома жену, которая норовила нарубить колбасу или копчености крупными кусками.
