скачать книгу бесплатно
– Ну хватит паренька смущать! – цыкнула раздатчица, и заговорщицки мне подмигнула – Ты это… не теряйся! Меня Анар звать… если что, обращайся! Я вообще очень хорошо к воркам отношусь. Знаешь, у меня в юности парень был – ворк. Вот мы с ним зажигали! Как вспомню, так вздрогну! До сих пор забыть не могу!
– А куда он делся? – из вежливости поинтересовался я, и лучше бы этого не делал.
– Убили его – погрустнела женщина – Шел как-то вечером с работы… он в лавке, продавцом работал. И… утром нашли. Голову ему проломили, раздели. Тогда как раз на севере снова война началась с ворками, били их крепко, убивали. Мол, ваши соплеменники нас режут! А причем тут мой Виглан? Он и мухи бы не обидел! Он все в их храм ходил, а там им священник рассказывал, что никого обижать нельзя, что надо молиться за своих врагов… вот и домолился. Голову разбили. Тоже красавчик был!
Она вытерла глаза запястьем, посмотрела куда-то в зал за мою спину, и еще тише сказала:
– Ты это… как тебя звать?
– Петр
– Ты, Петр… будь осторожнее. Тут знаешь, сколько говна среди курсантов? Друг перед другом выпендриваются, перед девчонками выкаблучиваются. А уж если ворка увидят… так и жди, что сейчас что-нибудь учудят. Тут многие с севера, опять же – родители офицеры, воевали с ворками. А ваше племя все эти дурацкие завывания слушает – не убий, не защищайся! Ну кроме лесных ворков, конечно. Так что ты сладкий пирожок для этих коршунов. Опять же – слишком красивый, девки на тебя смотреть будут. Берегись, парень!
– Спасибо, Анар! Учту! – искренне поблагодарил я, и подняв тяжелый поднос, пошел в зал. Уже в спину мне подавальщица вполголоса сказала:
– Не наешься – подходи, еще положу! Тут у нас кормят от пуза, а тебе надо поправляться, вон какой худенький!
Я кивнул, поблагодарил и пошел дальше, думая о том, что вряд ли буду просить добавки. Здоровенная чашка огненно-горячей похлебки, посреди которой как остров возвышался кусок темного мяса, миска с чем-то вроде картофельного пюре, политого соусом, в луже которого лежали здоровенная жменя соломкой нарезанного мяса. Два пирожка – один вроде как с мясом, другой с фруктами, сладкий (сквозь отверстие в центре видать), Ломоть ноздреватого белого хлеба толщиной сантиметра четыре, и литровая кружка компота, в котором плавали нарезанные на кусочки ягоды и фрукты. Да я с такой пищи сделаюсь жирным, как боров! Неужели все это в меня влезет?
Влезло. Правда, с трудом. Видно сильно я проголодался, да и еда была вкусной. Мясо нежное, пюрешка как у мамы, компот не приторный, кисленький – как я люблю. Сижу, отдуваюсь, думаю – чем бы в зубах поковырять. Расслабился после обеда как сытый кот. Только уши как у кота – настороже.
– И кто тебя сюда пустил, свинья?! Твое место – на кухне! У помойного ведра! Пшел вон, скотина! Где украл форму курсанта?
Поднимаю взгляд – медленно, нарочито вяло. Началось. Итак, что тут у нас? Ага… парень довольно крупный, покрупнее меня. Килограммов на двадцать тяжелее. Видно, что сильный парнишка. Одет в безукоризненно выглаженную форму, ботинки блестят. Буквы «А» на петлицах… золотые, что ли?! Ух ты… богатенький Буратино! Кольцо на среднем пальце левой руки – похоже, что бриллиант. Здоровенный такой камушек… сверкает! Нет, никогда не любил мужские перстни. Мне это кажется глупым и претенциозным – носить перстни. А еще – опасным. Вот так зацепишься таким перстнем, да и оторвешь палец.
– А по какому праву ты со мной так разговариваешь, юноша? – спрашиваю лениво, делая самую презрительную гримасу, которую могу создать. Нужно с самого начала себя ставить, иначе задавят.
– Да как ты смеешь! Воркская морда! Ты одним своим присутствием поганишь светлое здание Академии! Вон отсюда, мерзавец!
– Не ты меня приглашал, не тебе меня изгонять – цежу я сквозь зубы, и добавляю – И поосторожнее с оскорблениями. Можешь ответить за свои слова.
– Ах ты же гаденыш! – рука парня хватает меня за шиворот, вздергивает над стулом. Да, силен парень, ничего не скажешь!
Автоматически перехватываю его руку, находя указательный палец, беру на излом, и через секунду парень с воем опускается передо мной на колени. Палец сломан, торчит в сторону под неестественным углом, но я его не отпускаю. Тихо говорю:
– Если я тебе понадоблюсь, захочешь получить удовлетворение – я живу в комнате номер тридцать три.
Да, кстати, сразу внимание не обратил, но в уголке моей комнаты был вбит номер – «33». Я даже слегка порадовался – ну а чего, возраст Христа! Хороший знак!
Отпускаю парня, у которого из глаз льются слезы (больно, я знаю), и ухожу, сопровождаемый взглядами и курсантов, и обслуживающего персонала. Кто-то смотрит с любопытством, кто-то с ненавистью. Больше – с ненавистью, и это мои будущие… нет – нынешние коллеги, соученики. Братья, так сказать. «Никогда мы не будем братьями!» – ага, не будем. Только мне на вас плевать. Главное, чтобы из-за угла теперь дубиной не врезали. Ходи, да оглядывайся.
В комнате я пробыл недолго – всего полчаса. Уже через полчаса в мою дверь постучали, я встал, повернул ключ, и передо мной стоит гений чистой красоты – Хельга, собственной персоной.
– Скорее! Пойдем к ректору! Вызывает! – глаза девушки горят, щеки пунцовеют, ну не девушка, огонь! Мда… после мяса меня что-то на девиц потянуло.
– А в чем дело? Что случилось? – спрашиваю я небрежно, прекрасно зная, что именно случилось. Но надо же знать диспозицию сил!
– Ты напал на курсант Элронда и сломал ему палец! – выпаливает Хельга, с каким-то даже священным ужасом глядя на меня – А ты знаешь, кто такие Элронды?! Знаешь, насколько они богаты?! Один из древнейших Кланов! Можно сказать – король Севера! Эх и угораздило же тебя… теперь точно выгонят.
Хельга посмотрела на меня с искренней жалостью, ну а я изобразил на лице грусть и печаль, приличествующие моему нынешнему положению. Ну да, неприятно, когда ты еще и форму обмять не успел, а тебя уже норовят отправить восвояси – туда, откуда приехал. Так должен реагировать нормальный курсант. Но я не нормальный курсант. Потому еле сдерживал улыбку, глядя в печальное лицо девушки. Кстати, похоже что Хельга совсем не плохая девчонка. Искренне за меня переживает. Только вот непонятно – почему переживает. Я ей не сват, не брат, не любимый. Так искусно играет? Ну… все может быть.
* * *
Ректор был спокоен. Я ждал чего-то вроде: «Да как ты посмел?! Я так и думал, что этим этим все закончится!». Но – нет. Он посмотрел мне в глаза и негромко приказал:
– Рассказывай, как дело было.
Я рассказал – четко, в ясных и недвусмысленных выражениях. Ректор подумал секунд десять, и так же тихо и спокойно спросил:
– А зачем палец-то сломал? Нельзя было ограничиться… хмм… внушением?
Я чуть не расхохотался – этого придурка, и внушением?! Он что, шутит?! Но вслух такого не сказал. Так же четко ответил:
– Мне было необходимо с первой же минуты пребывания в Академии дать понять, что касаться меня без разрешения, и тем более нападать – чревато большими неприятностями. Вне зависимости от личности нападающего. И тот, кто напал на Мастера – всегда проигрывает. Просто потому что напал.
– На Мастера? – ректор иронично скривил губы – Ты – Мастер? Серьезно? Забавно… Леграс об этом ничего не писал. Ну да ладно. Ты в курсе обвинения, которое выдвинул Грендель Элронд?
– Да. Я коварно напал на несчастного, набросился на него в столовой, когда он ковырял у себя в носу. И он от испуга так глубоко засунул в ноздрю палец, что нечаянно его сломал.
– Да ты наглец, как я погляжу – усмехнулся ректор – Да, ты напал на Элронда, и сломал ему палец. Без всякого повода.
– Если не считать поводом то, что он назвал меня воркской мордой, скотиной, свиньей, мерзавцем, а потом схватил за шиворот и попытался выкинуть из столовой. В результате чего я и сломал ему палец.
– Кто может подтвердить? – озабоченно спросил ректор.
– Персонал кухни – пожал я плечами – Думается, что товарищи Элронда подтвердят его версию. Хотя… возможно что и кухня не станет ничего говорить. Как мне тут сказали, Элронды богаты и влиятельны. Зачем поварихам наживать себе таких врагов?
– Да… так я и знал! – сказав свою сакраментальную фразу, ректор уселся в кресло – Ну и что теперь будем делать? Что я напишу Леграсу, когда этот… когда Элронд тебя убьет на дуэли?
– Так вроде как дуэли здесь никогда не бывают смертельными? – удивился я.
– Для тебя будет сделано исключение – ядовито буркнул ректор – Не бывает совершенно не смертельных дуэлей! Ткнули тебе в глаз, пробили мозг – вот и покойник! Выпотрошили, не успел лекарь залечить – вот и покойник! Время от времени случается, чего уж там говорить. Элронд – один из лучших бойцов, фанат единоборств! А ты…
Он замолчал, посмотрел на меня одновременно и сочувственным, и неприязненным взглядом.
– А я хрупкий, неумелый сторонник непротивления Злу, так? – ухмыльнулся я, и тут же посерьезнел – Вот что, Мастер Зоран! Я гарантирую, что буду действовать в пределах правил Академии. Если ко мне не будут лезть – никого задирать не буду. Если нападут – отвечу. Словесные оскорбления мне безразличны. Собаки лают – караван идет. И вы не смотрите, что я такой тощий и хилый. Я вовсе не хилый. И выгляжу очень даже обманчиво. И скоро все в этом убедятся. Ваша задача (Зоран поднял брови и недоверчиво помотал головой – вот мол, скотина! Задачи мне ставит) – сделать так, чтобы меня не отравили и не прибили из-за угла прямо в Академии. Уверен, вы сможете этого добиться, вашего влияния на это хватит с избытком. Я бы на вашем месте (Зоран опять ухмыльнулся и поджал губы) вызвал этого Элронда и сказал, что есть достоверные сведения – он напал первым. И что если с курсантом Сином что-то случится в пределах Академии – папаше Элронда сразу отправится депеша о том, как себя ведет сынок. А еще – уйдет депеша в столицу, где будут описаны все подвиги этого придурка. И эта информация повлияет на его будущую карьеру. Уверен, он не первый раз ведет себя по-скотски. Просто по просьбе папаши вы всегда спускаете ему с рук. Что, небось папаша частично финансирует Академию? Но при этом не очень любит своего сыночка-залетчика, который бросает тень на папашино имя. Иначе почему бы этот придурок остался в каникулы здесь, а не уехал домой. Ну а что касается дуэли… заверяю вас, все будет по правилам.
Зоран смотрел на меня странным взглядом, будто заново оценив. Будто видел сейчас меня в первый раз. И после минутного молчания сухо и бесцветно отправил меня отдыхать, напоследок пожелал соблюдать правила Академии и не допускать никаких нарушений. Ну а я пошел к себе в комнату, улыбнувшись по дороге серьезной и удивительно неразговорчивой Хельге. Уже когда подошел к дверям комнаты – передумал, и отправился искать библиотеку. Валяться на кровати уже не хотелось, сон из меня выбило, как самым сильным возбуждающим снадобьем. Почитаю книжки, подышу воздухом знаний – хорошо! До начала занятий еще три или четыре дня, так что будет чем заняться в эти дни межвременья.
* * *
Мастер Зоран посмотрел в спину уходящему парню, невольно отмечая, что двигается тот легко, плавно, легко, как опытный боец, дождался, когда за курсантом закроется дверь, и закрыв глаза, задумался. Мерзавец Леграс! Проклятый советник протянул свои липкие паучьи нити во все уголки Империи! Правая рука Императора, что поделаешь!
Кстати – на этот пост Зорана поставил именно Леграс – он посоветовал Императору взять ректором именно его, тогда еще преподавателя боевой магии, и так же легко он может Зорана сместить. Всегда можно к чему-нибудь прицепиться, найти огрехи в работе Академии, или в жизни самого Зорана – хотя Мастер не представлял, что такого криминального можно у него найти. То, что пристроил секретарем свою дочь? Так это разве нарушение? Она хорошо исполняет свои обязанности! Ну да, торговцы дают ему откат за то, чтобы Академия закупала продукты только у них, но разве он, Зоран, кормит курсантов гнильем? Питание – как в самом лучшем трактире! То же самое с пошивом, то же самое с обувью, с ремонтом здания. Жалование ректора не такое уж и большое, тот же Леграс зарабатыват огромные деньги! По сравнению с ним Зоран просто нищий!
И вот – Леграс присылает этого парнишку. Ясное дело – непростого парнишку. «Крыса», без всякого сомнения. Хочет заслать его в среду столичных ворков? А может подослать к «непримиримым»? В любом случае – в послании Леграса твердо говорится, что парень не должен быть отчислен ни при каких условиях. Но при этом сказано и о двух совершенно противоположных вещах: Зорн не должен опекать парня, показывать, что администрация в нем особо заинтересована, и тут же требует не допустить его смерти! Правда, с оговоркой – «по возможности». И что бы это значило? Если возможности не будет – парня можно и списать? А после что будет? Не воспримет ли Леграс смерть этого странного ворка как невыполнение его недвусмысленного приказа? Названного в письме – «просьба». Смешно! Второе лицо Империи – ПРОСИТ! Кому скажи – засмеют.
Итак, что сейчас имеется в наличии: первая ссора Сина с одним из самых одиозных и знаменитых курсантов школы. Ну что за демонство?! Неужели он не мог поссориться с кем-то попроще?! Папаша этого парня на самом деле много делает для Академии, а значит – и для него, Зорана. И продуктов присылает, и денег дает на ремонт Академии, и вообще – на Севере он очень, очень влиятельная персона! И при желании может сильно навредить ректору. Не дай бог этот ворк его убьет! С него станется – вон как смотрит, волк волком! Чего-чего, а Зоран давно уже легко определяет потенциал бойцов. Настоящих Мастеров сразу видно – и по походке, и по движениям. Парень старается выглядеть как можно менее опасным бойцом – на зрителя, показно. Но он может обмануть этим только таких болванов как Грендель. Самодовольных, спесивых болванов. Но он, Зоран, видит Сина насквозь! И то, как тот скромничает, на самом деле абсолютно не чувствуя почтения перед авторитетом ректора, и то, как старается не смотреть в глаза, когда разговаривает, ведь глаза отражают многое из того, что происходит в душе человека. И вот у этого парня глаза самого настоящего убийцы! Он перережет глотку Гренделю не задумавшись ни на секунду – если это Сину будет нужно.
И вот теперь – что делать? Убьют Сина – Леграс испортит Зорану жизнь! Сместит с такой выгодной, такой сытной должности! Леграс обид не забывает!
Син убьет Гренделя – Элрон-старший ополчится на Академию, и лично на Зорана – почему не уследил? Почему допустил, чтобы сына убили? Не будет поддержки Академии, не будет подарков к праздникам, свежих овощей и фруктов – бесплатно. Придется тратить деньги, выделенные для содержания курсантов. И тут уже не отщипнешь ни медяка. Неприятности, однако!
А с другой стороны… кто такой Элрон, и кто такой Леграс? Если Леграс захочет – от Элрона только перья полетят! То есть если Гренделя не будет – Зоран потеряет часть доходов, но останется на месте и окажет услугу второму по значимости человеку в Империи. Ну да, заработает меньше, да – Элрон может и еще как-нибудь мелко напакостить, не очень сильно. Как? Это еще надо обдумать. Но по большому счету – неважно. Элрон не сможет нанести ему такого вреда, как Леграс. Потому – выбор очевиден.
А парнишка-то все четко просчитал. Вон как расклад сделал – все рассказал, как есть. И если с Гренделем что-то случится… это не вина Зорана. Так он и скажет – и в Совете Академии, и Леграсу, и отцу Гренделя. Леграс если что – прикроет. Он вообще-то помнит оказанные ему услуги. И очень жестоко карает предателей. И об этом надо помнить.
Зоран взял в руку серебряный колокольчик, стоявший на краю стола, коротко позвонил. Через несколько секунд открылась дверь и Хельга недовольно спросила:
– Чего, пап?
– Сколько раз тебе говорить – когда мы на службе, говорить только официально! Даже если никто не видит! Тебе может быть кажется, что никто не видит, а на самом деле…
– Чего изволите, господин Ректор! – нахмурилась Хельга и поджала губы. Ректор мысленно выругался – теперь нажалуется матери, и та будет выносить ему мозг: «Ну чего девочку обижаешь?! Что, она с обязанностями не справляется?! Справляется! А ты ее тиранишь мелкими придирками! Невозможный ты человек, совершенно невозможный! И еще курсантов воспитываешь?! Как ты можешь их воспитывать, если со своей дочерью так обращаешься?!» Вот хоть домой теперь не ходи! Может и правда – заночевать в Академии? Или пойти к Исидре? Та хоть и не великого ума, но мозг точно выносить не будет. И в постели не ленится. И много подарков не требует. И язык за зубами умеет держать. Мда…
– Пригласи ко мне Элронда – мрачно подвел итог своим мыслям Мастер Зоран – И побыстрее пусть тащит сюда свой толстый зад!
– Так и сказать ему, насчет зада? – невинно поинтересовалась Хельга, и ректор взорвался, это было последней каплей на сегодня:
– Да! Толстый! Зад! Пусть тащит! Бегом пошла! Чтобы через минуту был здесь! Вон!
Хельга вздрогнула, обиженно поджала губы и покачивая бедрами медленно выплыла из кабинета, похожая на дорогую яхту, качающуюся на волнах. Ну, копия матери! Такая же шлюховатая и бесцеремонная! Но очень красивая. И где были его глаза двадцать лет назад? Впрочем – он знал, где именно…
Ректор досадливо скривился, вздохнул и сел на место, наконец-то приняв решение: точно, домой сегодня не пойдет. А ночью сходит к Исидре. А еще – хорошенько напьется! Сегодня ему это жизненно необходимо.
Эх, Леграс… ну какую же свинью подложил! И что день грядущий готовит… явно, следующий учебный год будет очень, очень непростым.
Глава 3
– Вот здесь! Разборчиво давай! Ну что ты как крыса лапой?!
Морщинистый старик с глубоко запавшими карими глазами посмотрел на меня с такой откровенной брезгливостью, что мне стало даже не по себе. Неужели и он так не любит ворков?
– И осторожнее с книгами! Если увижу, что хоть один листочек не то что вырвал – просто испачкал – подам на тебя докладную! И тогда порка тебе обеспечена!
– Я похож на того, кто вырывает страницы из книги? – не выдерживаю я.
– Все вы похожи! Только и следи за вами! – зло бормочет старик и машет рукой – Иди! И помни – с двенадцатым колоколом библиотека закрывается! Закрою тебя здесь, и будешь сидеть тут до тех пор, пока я не приду! И попробуй только нагадить на пол!
Потираю руку, испачканную чернилами, иду между стеллажами с рядами книг. Сколько их тут?! У Велура, по местным меркам, была отличная, большая библиотека, но эта?! Велурова затерялась бы на первом же стеллаже! Иду дальше, легонько касаясь рукой книжных корешков, обтянутых старой кожей. Многие из книг сильно потерты, но есть и новые, сияющие золотом и серебром. И сто?ят наверное эти книги огромных денег! Представляю, сколько надо было вложить в Академию, чтобы содержать все ЭТО! Если не ошибаюсь, Академии около двух тысяч лет, и вот все это время в ней копились знания… Это на самом деле вызывает трепет. Ну-ка, найди на Земле библиотеку возрастом две тысячи лет! И кстати – вполне возможно многие из книг тут еще старше! Или не книги, а свитки – две тысячи лет назад вроде как еще не было книг, на свитках писали.
Кстати – вот и свитки. Тоже на стеллажах, ровными рядами, все под номерами – видимо это вот номер стеллажа, это номер свитка. А это что? А! Номер квадрата, на котором стоит стеллаж. Так. Это понятно. Непонятно только, как мне разыскивать нужные книги.
Возвращаюсь к столу библиотекаря, которого зовут Мастер Гийом, прошу:
– Мастер, вы не могли бы мне помочь разобраться? Как найти книгу по нужной тематике?
– Как найти? – Гийом с кривой усмешкой смотрит на меня – Вы, новички, всегда вначале идете куда глаза глядят, а потом уже возвращаетесь с вопросами. Интересно, хоть один когда-нибудь спросит, как найти книгу, прежде чем попрется вглубь библиотеки? Вы все одинаковы, все!
– Мастер, пожалуйста! – так же вежливо прошу я. По большому счету Гийом прав, и я не злюсь, а про себя хихикаю. Все точно – мы вначале премся куда глаза глядят, а потом уже спрашиваем совета.
– Вот там – видишь? Это каталог! – он машет рукой в угол – Ищешь нужный раздел, находишь карточку книги, смотришь ее номера. Понятно?
– Понятно – довольно киваю я, и тут же задаю вопрос, о котором тут же пожалею – Мастер, подскажите, а в библиотеке есть информация о некромантии?
– Что-о?! – лицо библиотекаря становится даже не хмурым, оно просто-таки чернеет. Глаза старика впериваются в меня тяжелым, колючим взглядом и наконец, библиотекарь медленно, с расстановкой выдает – Не с того начинаешь, парень! Все мы интересовались запретными таинствами. Но это так же дурно, как предпочесть мужчину хорошенькой женщине! Постыдно даже задавать такие вопросы! Ты разве не знаешь, что некромантия запрещена указом Императора? Что за такую запретную магию можно лишиться всего, даже самой жизни?!
Не выдерживаю, спрашиваю:
– Мастер, разве знания я могут быть запретными?
Библиотекарь замолкает, смотрит на меня внимательным взглядом, молчит. Потом твердо выдает:
– Могут! Если знания принесут беду людям – они должны быть забыты!
– Хорошо. А если они частично приносят беды, а частично – нет? Нет, я не так выразился – если они попали в руки хорошему человеку, эти знания принесут добро. Если плохому – зло. Мы покупаем топор. Им можно рубить дрова, а можно снести голову прохожему. Кто виноват в этом – топор? Или человек? Ну, давайте тогда отберем у людей все топоры! Что будет?
Библиотекарь молчит, смотрит, прищурившись. И не дождавшись ответа, продолжаю:
– Или тот же нож – им можно резать хлеб, можно нарезать пирогов, а можно и зарезать прохожего, чтобы отобрать у него кошелек. Нож – чем виноват? Вы лишаете людей знаний, считая, что так для них будет лучше. Считая, что они глупы, и не смогут правильно распорядиться этими знаниями. Будут причинять зло, будут безобразничать. Так может воспитать людей так, чтобы ни не делали зла? Контролировать тех, кто владеет знаниями, и наказывать, если они используют эти знания не по назначению? Почему вот так, огульно вы лишили нас этих знаний?
– Я как посмотрю… ты слишком умный – ворчит библиотекарь, но я внезапно замечаю, что глаза его теплеют. Странно, но похоже что ему понравилось мое выступление – Как там тебя? Петр? Так вот, Петр… сейчас конечно же не время и не место для философских диспутов, но я тебе скажу: в твоих словах есть правда, но… они ничего не значат. Некромантия – слишком сильное оружие, чтобы им владел какой-либо человек. Некромант превосходит по своим боевым способностям любого боевого мага, и даже нескольких магов. И как его победить, если он захочет подмять под себя весь мир? Прецеденты уже были, и прав император, когда издал указ о запрете некромантии. Может когда-нибудь человек и дорастет до такой степени ответственности, что ему позволят владеть запретными знаниями, но не сейчас. Оглянись вокруг – сколько вокруг тебя зла. Как ты думаешь, если дать злым людям некромантию – для чего они ее применят? Вот ты сказал про топор. Дать сумасшедшему топор – это хороший поступок? А отобрать топор у того, кто только и думает о том, чтобы дать по голове соседу – это разве не доброе деяние?!
– Но подождите! – я невольно повысил голос – Ведь некромантию можно применять для государственных дел – например, расследовать убийства! Убитый сам расскажет, кто его убил! А поговорить с умершими родственниками – разве это не мечта многих людей?! Разве они не хотели бы увидеть умершую мать, или давно почившего отца?
– Мертвые – пусть покоятся в мире! – сурово заметил библиотекарь – А преступление может раскрыть и обычный сыщик. Что он и делает, без всякой некромантии. Если положить на весы хорошие деяния некромантов, и плохие – плохие всегда перевесят. И потому эта тема закрыта. Навсегда! И даже не думай искать здесь трактаты о некромантии! То, что не уничтожили, то, что еще осталось – оно в специальном хранилище, в которое имеют доступ только ректор, библиотекарь, начальник службы безопасности, и… все. Даже преподаватели не имеют права туда входить. И так будет вечно! Пока император специальным указом не отменит указ своего предка. И больше на эту тему не говори!
Мы помолчали – я переваривал услышанное, библиотекарь тоже что-то себе думал, но потом Гийон вдруг улыбнулся и сказал:
– А вообще мне понравилось, как ты пытался выдвигать свои доводы. Вышло вполне логично и разумно.
– Но против вас – я не осилил – тоже улыбнулся я.
– Так я вообще-то пятьдесят лет прослужил преподавателем философии – в том числе – уже откровенно потешался библиотекарь – Смешно было бы, если бы ты, новичок, взял надо мной верх в философском споре! Но молодец. Я удивлен. Обычно те новички, что сюда приходят, двух слов из себя выдавить не могут. Пугаются! А ты…
– Наглец? – ухмыляюсь я.
– Ага… наглец! – уже хихикает библиотекарь, и снова становится серьезным – Мальчик… не наше дело обсуждать указы Императора. Да, уже давно в среде магов ходят разговоры о том, что пора бы отменить этот указ, запрещающий заниматься некромантией. Что он сдерживает развитие магической науки и лекарского дела. Что он… в общем – наша братия всегда была против любых ограничений их власти, их стремления к знаниям. Ученые готовы весь мир взорвать, чтобы удовлетворить свое любопытство. Так было всегда, и так будет всегда. Потому – нам нужны какие-то ограничительные меры. Иначе… Ладно, заболтались мы с тобой. Иди, выбирай, что тебе нужно. И помни мои слова.
– Можно еще вопрос? – спохватываюсь я, и библиотекарь кивает в ответ – А нельзя ли брать книги с собой в комнату? Или можно читать только здесь, в библиотеке?
– Можно брать, почему нет? – глаза Гийона хитро блеснули – оставляешь залог в размере ста золотых, идешь, и читаешь себе в своей комнате!
– Сколько?! Сто золотых?! – ахаю я – Не многовато ли?!
– Сто золотых за каждую книгу – довольно улыбается библиотекарь – КАЖДУЮ! Это, конечно, не гарантирует возврат книги и ее сохранность, но… при порче книги мы залог оставляем себе, восстанавливаем эту книгу, а при полной утрате – покупаем или переписываем содержимое книги в новый том. Я думаю, ты понимаешь, что у нас в большинстве своем не один экземпляр книги по одной и той же теме. Но если в библиотеке только один экземпляр книги, то он выдается только проверенным читателям, и только для чтения здесь, в читальном зале. Вот так, парень! А иначе от библиотеки останутся только рога и копыта! Ваша шайка превратит читальный зал в бордель, а зал каталогов – в сортир! Ну… может и не ты это сделаешь, я вижу, что ты парень умный, но твои товарищи – точно это сделают. Насмотрелся за свою жизнь!
Я был согласен с библиотекарем, и теперь, после короткого раздумья видел – да, насчет так называемых товарищей он был совершенно прав. Но вообще – круто насчет ста золотых! Черт возьми, это же целое состояние! Я такого и не видал никогда!
