скачать книгу бесплатно
– Заплати мне и я уйду.
– У тебя волосы мокрые, простудишься. В ванной есть фен.
– Хорошо.
Пока шумел фен, Андрей сварил кофе, сообразил несколько бутербродов, открыл коробку с шоколадом.
Высушенные волосы ночной гостьи были пушистыми и мягкими. Глаза ее округлились от удивления, при виде угощения.
– Тебе, наверное, влетит от сутенера. – Предположил он.
– Не-а, – ответила она, жуя бутерброд, – я не профессионалка. Так, подрабатываю, иногда.
– Рискуешь.
– Чем? – удивилась девушка, – я на рожон не лезу, дорогу никому не перебегаю.
– Другую подработку не пробовала?
– Пробовала, только я ведь ничего не умею, кроме этого, – она лукаво усмехнулась. Он снова захотел ее.
Девушка ушла утром. Андрей дал ей несколько сотен, не глядя, с условием, что она купит себе что-нибудь теплое.
После ее ухода он лихорадочно сгреб в кучу постельное белье, полотенце, мыло и швырнул в мусоропровод, затем он методично выскреб квартиру, собрался и уехал к родителям.
14
В субботу Борису Петровичу сообщили, что один из его конкурентов, желая опорочить его перед инвестором, организовал всю эту банную вечеринку, в надежде, что пьяный Борис начнет болтать и вести себя непотребно в присутствии одного из представителей компании. В качестве девочки для Бориса выступала личная телохранительница конкурента, она и должна была довести игру до конца. Вообще весь спектакль был разыгран как по нотам. Если бы не фантастическое чутье Бориса и наблюдательность Андрея, то громадные иностранные вложения, на которые рассчитывал Борис, уплыли бы к конкуренту. Представитель инвестора настолько был поражен поведением будущего партнера, что дал ему самые положительные рекомендации на заседании правления компании. Таким образом, Борис выиграл миллиардное дело, оставив конкурентов ни с чем.
– Не пролив ни капли крови, не вложив ни копейки денег, – шутил он, рассказывая дяде полковнику всю историю.
– Хороший парень, – говорил дядя.
– Сам вижу, что хороший, – откликался Борис.
В понедельник шеф спросил Андрея:
– Заграничный паспорт есть?
– Нет.
– Надо сделать. Я распоряжусь сегодня. Кстати, ты ведь язык знаешь?
– Английский.
– Переводить сможешь?
– Не пробовал.
– Вот и попробуешь. У меня переговоры на этой неделе. Переводчик будет, но ты тоже пригодишься.
– Как скажете.
15
Свою первую курсовую работу по социологии Рита решила посвятить студенчеству. И, если сначала она просто хотела отписаться, начав работать над темой, увлеклась. Ни на минуту не забывая об Андрее, она понимала, что студенчество – это не только благополучные мальчики и девочки с ее курса. Она осознала, что образование стало привилегией обеспеченных и недосягаемым благом для бедных. Рита завела интенсивную переписку в интернете со студентами из разных городов и различных учебных заведений. Она составила опросник, включив в него наиболее значимые и важные вопросы. Она начала активно знакомиться и общаться. В итоге, курсовая работа была завершена и сдана блестяще, но у Риты накопилось такое количество информации, что она решила не бросать едва наметившееся дело, а работать в этом направлении дальше.
Однажды она решила поговорить с отцом, потому что почувствовала, что ей не хватает опыта, и она вязнет в материале.
Соболев, снисходительно выслушал дочь и предложил ей – ни много, ни мало – сделать свою передачу.
– Вот тебе и практика, и возможность общения, и способ заявить о себе миру, – сказал отец.
Первая передача с Маргаритой Соболевой вышла в апреле. Она наделала шуму в студенческих кругах, привлекла рекламодателей и подняла скандал в прессе. Рите предложили сделать серию передач, она согласилась.
Андрея не видел первого Ритиного эфира. Он, по настоянию Бориса Петровича, находился вместе с ним в Испании.
16
Он стоял босыми влажными ступнями на ковре, но в то же время, он словно летел, оторванный от земли, отеля Хилтон, набережной, Барселоны… Он летел в двуцветном небе, разделенном надвое облачным фронтом, а под ногами его катило свинцовые волны древнее Средиземное море.
Андрей, только что принявший утренний душ, с трудом оторвался от вида, открывающегося за огромным панорамным окном. Во вчерашней суматохе он почти не думал о том, что впервые попал за границу, что за окнами автомобиля проплывали знаменитые дворцы и соборы Барселоны.
Его знание английского сразу же пригодилось Борису. Конференция для российских бизнесменов проводилась корейцами. Кое-кто в кулуарах шутил: «Это еще ничего. Вот в прошлый раз, дело было в Италии, встреча была организована немцами, а представляли они чуть ли не японцев. Еще то шоу! В английском-то мы кое-как разбираемся. А немецкий, извините…». Приглашенные понимающе смеялись. Многие друг друга знали, договаривались тут же: во время обеда, в перерывах.
Ужинали в настоящем замке, где испанцы, одетые, почему-то во фраки, подавали блюда французской кухни. На сцене негритянка пела джаз. Наверное, известная, потому что ей очень хлопали. Один из гостей расплакался. Андрей подумал, что это знаток джаза, но оказалось, что человек просто не рассчитал свои силы, слишком много выпил. Его спящего, нашли потом в баре и отвезли в отель.
Вдоль ночного шоссе плотно стояли и сидели проститутки. Когда какая-нибудь из них попадала в свет фар, распахивала наброшенную на голое тело шубку. Ночи еще холодные, девушки мерзли.
Набережная оказалась пустынной и удивительно похожей на те, что Андрей видел в Крыму: тот же разбитый асфальт, та же пыль, те же низкие горы, закрывающие горизонт.
Утром, преодолев стометровку, отделявшую корпус отеля от пляжа, Андрей, не раздумывая, бросился в штормившее море. Вода была мутная от песка и очень соленая; он нырнул по привычке с открытыми глазами, потом понял, что этого делать нельзя, в глазах потом щипало.
Борис ждал его на берегу. Он улыбался снисходительно; несколько загорающих женщин недоуменно разглядывали мокрого Андрея.
– Они, видишь ли, не купаются, – пояснил Борис, – для них, представляешь, не сезон! – Он хохотнул и тоже бросился в воду.
Борис возил Андрея по старому городу, где Японские башенные краны гармонично сочетались с безумным долгостроем Гауди, знаменитым Sagrada Familia. Узкие улочки не давали возможности рассмотреть грандиозное сооружение во всем его великолепии.
– Только с вертолета, – говорил Борис, щелкая Андрея на фоне стены. – Знаешь, существует поверье: как только собор достроят, наступит конец света. Андрей задирал голову, поражаясь нагромождению стилей, фигурам святых, застывших в своих нишах, готовым упасть колоннам, сочетанию не сочетаемого, возможностью невозможного.
Они бродили по крохотным лавчонкам, торгующим сувенирами. Андрей хотел купить матери мантилью, или веер. Но на всем, что он брал в руки, красовалась надпись: made in China.
Уже в самолете, как бы между делом, Борис сказал:
– Тебе надо учиться. Что ты думаешь на счет Юридической Академии?
Часть 2
17
– По моим подсчетам, Маргарита Соболева замужем побывала трижды, – раздраженно заявил Борис Петрович, глядя на экран телевизора, где прекрасная, как всегда, Рита виртуозно выводила на откровенность очередного приглашенного: на этот раз, знаменитого политика.
Андрей сидел задумавшись. Он никак не прокомментировал заявление Бориса, просто смотрел на Риту, узнавая и не узнавая в ней ту девочку, что была с ним когда-то.
Недавно они едва не столкнулись на очередном приеме в знаменитом особняке на Гоголевском бульваре. Андрей заметил Риту, когда она только входила в зал. Окруженная поклонниками, она не должна была сразу увидеть Андрея.
Андрей поспешно удалился, его уход буквально граничил с невоспитанностью. Но что было делать: у него задрожали руки и колени стали ватными. Он долго не мог успокоиться и выровнять дыхание. Так и кружил по кольцевой. Струсил ли он? Вероятнее всего – струсил. Он не скрывал от себя этого.
Его вывел из задумчивости голос Бориса:
– Говорят, у нее снова какой-то жених, – Борис вложил в слово жених весь свой сарказм. Эти выпады он совершал постоянно. Не зная об их истинной причине, Андрей тяжело переживал всякий раз, когда Борис дурно отзывался о Рите. На этот раз Андрей не выдержал.
– Знаешь, Борис, – неожиданно сказал он, – я когда-то был влюблен в эту девушку.
– Нашел в кого влюбляться, – зло хохотнул Борис.
– Она тогда была почти ребенком, едва школу закончила…
Борис живо повернулся к Андрею:
– Ну-ка, ну-ка, расскажи.
– Да нечего рассказывать, – грустно улыбнулся Андрей, – мы расстались из-за социального неравенства, предварительно поклявшись друг другу в вечной любви. А на случай измены одного из нас придумали такую штуку: отправить по интернету открытку со словами из сонета Шекспира: Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай…
– Надо же! Как романтично! – воскликнул Борис. – Ну и что? Кто кому написал?
– Знаешь, так получилось, что никто никому не написал. Я потерял ее адрес; а она… наверное, забыла обо мне.
В кабинет вошла Маша:
– Пойдемте, чай пить, – пригласила она.
– Идем, идем, Маша, – отозвался Борис. – Сильно переживает из-за смерти старика, – вздохнул он, после того, как сестра ушла. – Жаль его, конечно. Только Машу жаль сильнее, я на это ее траурное платье смотреть не могу!
– Да, Алексей Борисович был хорошим человеком, – Андрей задумался. После смерти дяди полковника в доме, где царила Маша, поселилась тихая грусть. Маша зачастила в церковь, ездила по святым местам, собралась совершить паломничество в Иерусалим.
– Все бы ничего, – доверительно сообщил Борис, – только как бы она в монастырь не ушла.
– Зачем ей в монастырь? – удивился Андрей.
– Тетка-то у нас верующая была. Она и приучила. Маша мне и раньше говорила о монастыре, но я как-то не придавал этому большого значения, – Борис закашлялся. Начал задыхаться, знаком попросил воды. Андрей поспешно подал ему стакан. – Проклятый кашель, – сказал, отдышавшись, Борис. – Кстати, что у тебя с дипломом, юрист?
– Ты бы все-таки сходил к врачу, – покачал головой Андрей, – не нравится мне твой кашель.
– Мне тоже не нравится. Так, что с дипломом?
– Нормально все с дипломом, – ответил Андрей, – защита в июне.
– Ну, пойдем, чай пить, Маша ждет.
Андрей уже давно стал своим в этом доме. Теперь он привычно носил дорогие костюмы, приобретенные в Европе, ездил на своей машине и считался почти партнером Бориса, сделавшего из своей фирмы филиал инвестиционно-промышленной международной корпорации. В этом году Андрей заканчивал Юридическую академию, по специальности – международное право.
Он по-прежнему жил в квартире Бориса, оставаясь холостяком, как, впрочем, и сам Борис. Собор Святого Семейства безумного испанца Гауди, площадь Святого Марка с ее бесчисленными голубями, башня Эйфеля, Сикстинская капелла, Лувр, набережные Ниццы – все это давно перестало быть красивыми картинками в глянцевых альбомах, став реальностью и неотъемлемой частью того образа жизни, которую теперь вел Андрей.
Год назад, когда заболел Алексей Борисович, Андрей практически вынужден был взвалить на себя руководство всеми делами фирмы. К тому времени можно отнести событие, заставившее Бориса окончательно поверить своему протеже.
К Андрею, понадеявшись на его неопытность, подкатил один из теневых партнеров Бориса, с предложением заработать. Для этого надо было пропустить некоторую сумму через банк. Одним словом, афера чистой воды. Андрей согласился, не доложив Борису. Но, вместо того, чтобы сработать по предложенной схеме, Андрей провернул свою. Комбинация была настолько чистой, что ни один законник не смог бы к ней придраться. В итоге заработали все, в том числе и Борис. Партнер на всякий случай, решил обезопасить себя. И, не зная всех обстоятельств дела, позвонил Борису и предупредил: мол, его молодой заместитель не чист на руку.
Время было не из легких: только что скончался дядя полковник, Маша впала в жесточайшую депрессию. Издерганный Борис вызвал Андрея на ковер. Андрей явился с отчетом о проделанной работе, в котором были указаны все его действия. Так же, Андрей сообщил шефу о его доле прибыли, упавшей на иностранный банковский счет. Борис несколько опешил. Он не понимал, как Андрею удалось провернуть такую операцию. Рассудив здраво, Борис понял, что теперь у Андрея есть начальный капитал. И, что самое главное, у него есть мозги и финансовое чутье. То есть, Андрей в любой момент мог уйти и плыть своим курсом. Этого Борис не хотел. Считая себя первооткрывателем и наставником Андрея, он мечтал оставить его при себе. Он пошел ва-банк, предложил молодому человеку руководство отделом и практически полную самостоятельность в приеме решений. На некоторое время эта мера должна была удовлетворить амбиции Андрея.
В последнее время Борис стал задумываться над тем равнодушием, которое Андрей выказывал по отношению к женщинам. Дело в том, что у него зрел план. И этот план он собирался претворить в жизнь. Вот только сегодня он узнал от Андрея такое, о чем не смог бы догадаться: Андрей был знаком с Ритой, более того, они, кажется, были влюблены друг в друга…
Одно время он рассчитывал, на то, что его милая сестренка приберет к рукам красавца Андрея. Но добродетельная Маша только вздыхала, да поглядывала украдкой. Андрей же испытывал к ней, по-видимому, братскую привязанность и не более того. Борис поискал связь на стороне, но таковой не обнаружилось. Андрей довольствовался, как и он, сам, случайными женщинами.
«Неужели за этой холодностью и безразличием кроется нечто большее, чем обычная занятость? Неужели есть что-то, чего я не знаю?» – такие мысли время от времени посещали Бориса. Он искал ответ и, кажется, завеса тайны приоткрылась. Андрей влюблен, более того, он любит, давно и неизменно, любит девушку по имени Рита. Ту самую Риту Соболеву, за которой вот уже пятый год в тайне от всех ухлестывал сам Борис. Его деятельная натура требовала немедленных результатов, он прикладывал колоссальные усилия, но по-прежнему не добился ничего. Не смотря на то, что Борис возобновил знакомство с ее отцом, финансировал несколько проектов Риты, старался всюду попадаться ей на глаза, девушка едва узнавала его.
Борис знал, все, что о ней пишут и говорят – вранье. Рита была одинока и, вне работы, нелюдима. Светские тусовки посещала только по необходимости, много времени проводила за границей, друзей почти не имела. Отец купил ей квартиру в знаменитом Доме на набережной, где она жила затворницей, насколько это вообще было возможно при ее популярности и социальной активности. Рита постоянно кому-то помогала, организовывала благотворительные концерты в пользу талантливых детей, неимущих, студентов, она выезжала в провинцию, участвовала в организации фондов, искала и находила спонсоров. Борис не раз подписывался. Еще бы! В свои двадцать с небольшим Маргарита Соболева считалась самой завидной невестой, самой очаровательной телеведущей, самой элегантной девушкой, самой, самой, самой… Но при этом она оставалась одна.
18
Рита плохо спала. Точнее, иногда она не могла спать совсем. Она сидела ночи на пролет за компьютером и ждала. Это превращалось в навязчивую идею, в манию. Когда губы ее непроизвольно шептали: отпусти меня! Отпусти! Но почты не было, роковые слова из проклятого сонета Шекспира по-прежнему не появлялись в ее почтовом ящике. Толстый керамический кот на ее столе, казалось, злорадно улыбался. Она накрывала его книгой, или папкой с бумагами. Но потом находила и укладывала на прежнее место. Однажды Рита в сердцах швырнула безвинную игрушку об пол. Кот потерял голову и часть хвоста. Хозяйка кинулась искать осколки, чтобы, обливаясь слезами, склеить подарок.
В тот вечер, злосчастный для кота, Рита прибыла на прием, устроенный для партнеров и прессы одной иностранной фирмой. Рита давно перестала обращать внимание на названия фирм наших, или иностранных. Если ее просили где-то присутствовать, она присутствовала, вот, собственно, и все.
Прием давали в особняке на Гоголевском бульваре. Рита чуть задержалась и не успела к началу. Когда она входила, скользя дежурно-приветливым взглядом по окружавшим ее людям, Рита словно запнулась. У дальней колонны стоял светловолосый молодой мужчина в сером костюме. Этот мужчина показался ей смутно знакомым. Он вызвал в ней легкое беспокойство, готовое перерасти в панику. Девушка, забыв о приличиях, поспешно направилась к тому месту, где стоял мужчина. «Андрей! Андрей»! – ей показалось, что она кричит. На самом деле она только шевелила пересохшими губами. Не отдавая себе отчета, Рита, оттолкнув нескольких гостей, оказалась у той самой колонны. Там стояли две ярко разодетые дамы и с любопытством рассматривали телезвезду. Рита взяла себя в руки. Милостиво улыбнувшись дамам, она спросила:
– Кажется, я видела здесь своего давнего знакомого…
– Кого вы имеете в виду? – спросила одна из дам.
– Молодой человек, в сером костюме, – Риту била дрожь, но она продолжала улыбаться. – Правда, я могла ошибиться, – поспешно сказала она.
– Вы, по-видимому, ошиблись, – высокомерно пропела другая дама. – Этого молодого человека зовут Андрей Истомин. Вряд ли вы знакомы. Кстати, – обратилась она к своей приятельнице, – а где же Андрей?
Та пожала плечами, оглядываясь.
– Андрей? Истомин? – прошептала Рита. – Вы правы. Мы никак не можем быть знакомы…
Она резко повернулась и смешалась с толпой. Дамы переглянулись в недоумении.
Не найдя Андрея в зале, Рита бегом спустилась с лестницы, выбежала на улицу, не замечая зимнего холода, быстро прошлась вдоль припаркованных машин.
– Андрей! – обреченно позвала она. Но Андрея не было. Рита стояла, обхватив себя руками, слезинки стекали по ее щекам, превращаясь в ледяные дорожки.
Она вернулась. Потребовала свою шубу в гардеробе и, не говоря никому ни слова, уехала домой.
– Забыл меня, забыл… А я, глупая, помню, – рассказывала Рита глиняному коту, приклеивая ему голову.
