Путь

скачать книгу бесплатно

Путь
Денис Романович Щеглов

Окунись в неизведанный мир, полный тайн и загадок, где добро и зло смешались, а помощь и предательство могут явиться с неожиданной стороны. Познакомься с Костей, молодым парнем, случайно попавшим в водоворот невероятных приключений, в ходе которых он столкнется с загадкой древней империи, найдет свою любовь и приложит все силы к спасению своих друзей и целого мира. Сможет ли он справиться с этой тяжелой ношей, спасти мир и свою жизнь, ты узнаешь на страницах этой книги.

Эта книга посвящается всем тем близким мне людям, которые были в моей жизни и останутся в моем сердце навечно.

С особой благодарностью тем друзьям, которые тратили свое время и ресурсы на то, чтобы помочь мне с издательством.

Глава 1

1258 г. н. э.

Огонь распространялся так быстро, что люди, не успевая покинуть свои дома, сгорали в них заживо. Крики ужаса и отчаяния заполонили весь город. Каждая его улица была пропитана смертью. Деревянные крыши вспыхивали, как перепрыгивающие с дома на дом спички, а центральная городская церковь полыхала так сильно, что ночь казалась днем. Две сотни отважных воинов из последних сил сдерживали натиск превосходящих сил захватчиков, пока женщины, дети, старики и раненые товарищи прятались в подземные катакомбы города. Тем временем полторы тысячи лучших воинов Монголии уже прорвались через главные ворота, и бой переместился на залитые огнем улицы города.

Иван и Рафаэль – два воина гвардии охранения – были статными и красивыми брюнетами, молодого возраста, с короткой бородой и длинными волосами. Их лица были испещрены ранениями и порезами, доспехи треснуты и залиты кровью, а мечи затуплены за время многочасового боя. Потеряв воеводу и почти весь свой отряд, они, отбиваясь от многочисленных атак монгольских воинов, продвигались по одной из центральных улиц Грустины. К тому моменту уже пала центральная площадь и царский дворец. Бараки гвардии были сожжены, и почти все волхвы и священники центрального храма были убиты. Некогда великий и процветающий город огромной и сильной империи Тартарии погибал под натиском восточных захватчиков. Но последние воины империи под градом стрел и натиском отборных воинов Улун Бея пытались спасти свои семьи и главную реликвию страны. Сотни воинов погибли или погибали в ту ночь, чтобы дать возможность отборной группе воинов и монахов спрятать главную реликвию их народа от иноземных захватчиков. Рафаэль был в составе той малой группы, что должна была встретить монахов с реликвией у храма и сопроводить их до безопасного места, но не прошло и получаса с их встречи, как от группы в живых остались только он и Иван, который держал в одной руке тот самый артефакт.

– Быстрее, Рафаэль, быстрее же! – кричал во всю глотку Иван своему товарищу, добивавшего одного из нападавших.

Продвигаться по городу к тому моменту стало очень тяжело. Израненные и измученные воины вынуждены были делать большой крюк среди горящих домов. К тому же на их пути постоянно возникали монгольские воины, разоряющие город. Свернув с главной улицы, друзья бежали по направлению к рынку, от которого было всего лишь несколько сотен метров до причала и входа в подземные катакомбы.

– Ты думаешь, это действительно так важно? Действительно важно спрятать это для будущих поколений? – задыхаясь от непрерывного бега, спрашивал Рафаэль.

– Думаю, да… Помнишь, что сказал Салтан перед тем, как стрела пронзила его острый глаз?

– «Защитите это любой ценной, даже если нам всем придется погибнуть», – вспоминая слова своего погибшего воеводы, крикнул воин.

– Ну, ничего, мы уже почти добрались. Сейчас на рынке срежем, а там уже и вход в катакомбы… Смотри! Это же сам царь Виктор сражается среди цветочных клумб, быстрее, бежим!

Территория центрального рынка Грустины была огромной. В славные времена тут торговали сотни людей. И чего тут только не было: и черный соболь, и ярчайшая желтая медь из близлежащих рудников, и заморские диковины в виде фруктов да платьев пестрых – все было высочайшего качества и количества безграничного. Сейчас же вид этого места был поистине ужасающим: десятки трупов воинов двух народов, местные жители, не успевшие убежать по укрытиям, среди которых были женщины, и дети. Сгоревшие скамьи и столы, разрушенная каменная кладка, разбитые стекла ближайших домов. Куда не глянь, все представляло собой ужас великого города, сгоравшего в пучине войны.

Царь Виктор был высоким и сильным человеком, ростом под два метра. Дрался он сразу с двумя монгольскими воинами, которые ростом своим доходили ему до плеч. Взмах, удар, еще удар и крик, и вот он поднимает свой меч, чтобы добить одного из монголов, когда второй уже мертвый лежит у его ног.

А вокруг продолжается настоящая пляска со смертью: пол дюжины гвардейских воинов, охраняя знаменосца и своего царя, отбивают атаку за атакой, с каждым часом теряя одного из своих бойцов.

– Эй, Елисей, подними свой щит повыше и следи за левым флангом! Нам не продержаться долго, если тебя убьют, – кричал молодому гвардейцу Виктор, расставляя своих воинов перед следующей атакой.

– Ну же, Руслан, выкинь ты свое копье и возьму булаву что ли, улицы-то узкие… Как тебя вообще еще не убили с ним тут, – продолжал Виктор, обращаясь к одному из своих ближайших воинов, – а вы что, кто такие?

– Мы с полка охранения, царь мой, – отрапортовал Иван, – вот, несем этот артефакт в катакомбы.

– Как же так? Вас должно быть не меньше десятка, да и волхвы должны были быть с вами. Где все?

– Так погибли все, Царь-батюшка, Салтан-то еще у казарм был убит монголом. Вот мы последние… Отступаем к убежищу, там-то уж…

Но не успел Иван договорить последнее предложение, как несколько монгольских стрел пробили молодцу грудь. Он еще стоял несколько секунд глядя на наконечники стрел, торчавшие из его груди, а затем пошатнулся, и пал к ногам своего царя с открытым ртом, так и не успев закончить последнее предложение в своей жизни.

– Скорее, Рустам, Сергий, Святослав, прикройте нас щитами! – прокричал Виктор и, пригнувшись, подобрал сверток с артефактом. – Держи и беги, беги так быстро, как только сможешь, не останавливайся до тех пор, пока не закроешь двери в подземелье!

– Но, мой царь, а как же вы, и ваши воины, – запротестовал было Рафаэль.

– Только он, мой сын, только он сейчас важен. Доставь его, доставь его волхвам, скорее же! Обо мне не беспокойся…

Побежав со всех ног к причалу на берегу реки и спасительному убежищу, Рафаэль услышал, как на рыночной площади разгорелся бой с новой силой, но оборачиваться было нельзя. Его задача сейчас была важнее, и он не мог позволить себе останавливаться.

У дверей в катакомбы уже толпилась огромная очередь из гражданских людей: тут были старые и молодые, женщины и дети, раненые воины и уцелевшие, что трусливо озирались в поисках спасения.

– Разойдись! Важное дело! Разойдись, – кричал Рафаэль, пробиваясь через толпу стремящихся поскорее попасть в убежище людей.

Не пройдя и половину пути в суматохе толпы, он повернул голову назад и увидел площадь, на которой в живых уже оставался один лишь Царь. Истекавший кровью… Не имея возможности поднять щит левой рукой, так как она была уже наполовину отрублена, он пытался длинным копьем отмахнуться от наступающих вражеских воинов. Еще секунда и на него летит монгольский всадник с длинным копьем наперевес. Удар… Копье на половину своей длинны входит в тело могучего, статного, последнего царя великой Тартарии. Еще несколько секунд спустя вся рыночная площадь уже заполнилась монгольскими воинами, предводитель которых резким ударом меча отрубил голову царя и, бросив ее в сторону, обратил взгляд на огромную толпу людей, пытавшихся спастись.

– Быстрее, быстрее! Все внутрь, – кричал Рафаэль отступающим людям.

Но толпа, обезумив от страха, разбегалась в разные стороны, не замечая его криков. Монголы же, стоявшие на небольшой возвышенности рыночной площади, достали луки и по команде своего командира начали стрелять по спасающимся жителям. Первый град стрел убил, наверное, четверть всех стоявших в очереди людей, остальные же бросились в рассыпную. Многие бросались в быструю и смертоносную реку, пытаясь спастись, но тут же погибали. Рафаэль бежал к двери убежища так быстро, как только мог. И когда до входа оставалось всего несколько метров, первая стрела пробила его руку. Присев на секунду от боли на одно колено, он сразу же поднялся и бросился бежать дальше, с каждым шагом, приближаясь к заветной двери, в то время как новые стрелы пронзали его, пробивая ногу, грудь в двух местах и плечо. Упав у самых дверей, он последним движением забросил самую важную реликвию своего народа в проход.

– Это… важно… волхвы поймут… – последним шепотом сказал он стражнику.

Дверь громко и плотно закрылась, а подле нее остались лежать сотни погибших и ни в чем неповинных людей, стариков, детей, женщин, мужчин. Рафаэль последним взглядом увидел красную от крови реку, уносящую в даль по течению трупы его сограждан и серое суровое небо, которое плакало мелким дождем в этом кроваво-красном рассвете. Великая империя Тартарии пала в забытьё.

Глава 2

Наши дни

Тонкий луч яркого летнего солнца светил прямо в глаз не давая спокойно подремать на мансарде старого деревенского дома. Июль в этом году выдался жарким и сухим, впрочем, как и в предыдущие года. Сухой и горячий ветер совсем не спасал от духоты, а скопление комаров и мошек делало невыносимым сидение на улице, хотя и в домах ситуация была ни намного лучше. Единственным спасением в небольшом селе Среднекрасилово было большое озеро, возле которого собирались жители, чтобы отдохнуть, половить рыбу или просто покупаться.

Костя, приехавший к своей двоюродной бабушке на несколько дней погостить, проводил большую часть времени, купаясь на озере или вылавливая рыбу по утрам, когда был самый лучший клев, благо, что дом его бабушки располагался близко к озеру, и любившему комфорт городской среды парню не приходилось идти к озеру за десяток километров.

Быт в деревенской глуши был для Кости не очень привычен, поэтому приезжал он сюда крайне редко и не задерживался на долго. Очень плохой интернет и практически полное отсутствие сотовой связи его телефонной компании плюсов деревенской жизни не прибавляло. Поэтому каждый свой день Костя проводил одинаково – вставал рано утром, умывался, и, глядя в зеркало на себя, задавался одними и тем же вопросами: «Что делать ему в жизни дальше? Куда идти? Чем заняться после окончания университета? В чем смысл жизни?». Костя называл это утренним, благостным самобичеванием, хотя что было в этом благостного его друзья не понимали. В последнее время многие события его жизни совершенно выбили его из колеи. Казалось, что всё в жизни шло не так: учеба не приносила удовольствие, мелкие подработки приносили гроши денег, сердце разрывалось от одиночества, а душа от отсутствия приключений. Все эти мысли не давали ему покоя ото дня ко дню, создавая только более тяжелое состояние. Все казалось серым и однообразным, даже выглядел он, по его мнению, совершенно обычно и ничем особым не отличался. Высотой он был под метр семьдесят, с восточными чертами лица, черными взъерошенными волосами и гордыми карими глазами. Унаследовав и объединив в себе черты восточной и европейской внешности, он, будучи мулатом, был, как и большинство из них весьма привлекательным, но назвать себя красивым, он все же не мог. Не считал он себя и особо умным или богатым, не был профессиональным спортсменом, или талантливым певцом, обычный парень которых целый свет пуд пруди. Хотя если что-то он действительно знал и любил, то была история, о которой он мог часами и днями рассказывать своим друзьям.

Оторвал его от размышления о собственном бытие его старый приятель Сашка, который пришел забрать его на дружескую вечеринку на озере. Они были знакомы уже довольно давно, примерно со школьной скамьи. Веселый, невысокого роста и в меру упитанный Сашка был настоящим добряком. Он часто улыбался, а его светлые коротко стриженные волосы создавали такой вид, будто он в самом деле светится от счастья. Знавшие его люди с уверенностью могли сказать, что он и мухи не обидит, но ради близких людей готов был драться до последнего. Может быть благодаря всем этим качествам, они и продолжали общаться и дружить все эти годы, даже спустя много лет после школы.

– Здорова, Костян, ну что, на речку идем? Я слышал, Алинка с подружками там тоже будут, – с мечтательной улыбкой сказал Сашка, – как бы мне к ней подобраться то по лучше, не знаешь?

– Ну-у, ты можешь просто поговорить с ней, Сань, зачем усложнять? Ты ж у нас ого-го! Жирный правда мальца, – крикнул в ответ Костя, уворачиваясь от летящего в него полотенца.

Через пол часа шутливых пререканий и бросания полотенцами, они, наконец, дошли до озера. Где их уже ждала большая компания друзей.

– О! Костян, Санек, здорова мужики! Мы уж вас заждались, сейчас Колян шашлычки дожарит и пойдет веселье! – поприветствовал ребят их друг Данил.

– Здорова Дань, шашлычки – это хорошо, я смотрю, тут все наши! Два Никитоса кальян забивают, Колян со Степой мяско готовят, Таня с Надей стол накрывают, – улыбаясь, оглядывался Костя, смотря на своих друзей. – А вон смотри, Сань, там и Алинка с подружками!

– Даа… – неуверенно отозвался Сашка, – подойду поздороваюсь, наверное.

Костя любил проводить время отдыхая вместе со своими друзьями. Озеро, свежесть, рядом жарится шашлык, а в походном холодильнике остывает пиво… «В такие моменты можно и нужно наслаждаться жизнью.» – считал он.

Ближе к ночи все собрались вокруг разгорающегося костра. Ели мясо, запивая холодным пивом, а Сашка развлекал всех игрой на гитаре, и даже, кажется, нравился Алинке, хотя та и не проявляла никаких намеков в его сторону, но смотреть на него стала гораздо чаще.

– Эх, Костян, не жизнь, а наслаждение, не правда ли? – спросил у друга Сашка, откладывая в сторону свою гитару. – Ты видел, Алинка сегодня с меня глаз не спускала, зуб даю, моей будет!

– Как знать, как знать… Ты играть не забывай, глядишь, что и сложится интересного, – похлопав по плечу своего друга, сказал Костя, – ты знаешь, когда наступит ночь, расскажи ей там про звезды, Кассиопею, ну стандартный рассказ. Просто тыкай с умным лицом в небо, а там прокатит.

– Ну, не знаю, попробовать, конечно, можно, – подняв глаза к вечернему небу, промямлил Сашка. – О, смотри, сокол пролетел! Странно, в наших краях он редкий гость.

– Да? Ну, не знаю, я похожую птицу часто вижу у себя над домом. Думал, коршун это, разве нет?

– Не, точно тебе говорю, я же профессионал, птиц на раз два отличаю – бросил Сашка. – Вон, смотри: оперение, форма тела, крылья – все указывает на то, что это сокол.

– Ну, значит, добрый знак он нам несет, особенно тебе. Давай там не подкачай! – улыбнувшись, сказал Костя.

Глава 3

Птицы

Проснувшись рано утром с тяжелой головой и легким похмельем, Костя медленно побрел к озеру, чтобы умыться и привести себя в чувство после длительной и веселой гулянки, продолжавшейся до глубокой ночи. Пройдя мимо палаток девушек, он не без удивления обнаружил, что в одной из палаток Сашка лежит в обнимку с кареглазой незнакомой ему брюнеткой с удивительно знакомыми чертами лицами, но где бы он мог их видеть, Костя не мог вспомнить. Но, поразмыслив пару секунд, он решил не будить друга и не отвлекать от прекрасной компании, находиться в которой Сашка наверняка был невероятно рад, учитывая его спящее, но светящееся от счастья лицо.

Дойдя до озера, он одним прыжком погрузился в прохладную утреннюю воду, моментальным образом улучшив свое состояние. Вдоволь поплавав и освежившись, он вышел на берег и, сев на песчаный пляж, погрузил ноги в воду. Прохладный ветерок, создавал комфортную температуру, легко обдувая, сидевшего на берегу Костю. Спустя несколько минут к нему подошел Сашка, протянув банку пива.

– Держи. Холодное… Вчера специально оставил нам в запасниках по паре банок, – сказал он, с наслаждением отпивая холодное пиво. – Не, ну ты видел? Ну? Как тебе она? Хороша, не правда ли? Я даже сам не понял, как все закрутилось… Я тут, она тоже тут. Я говорю: «А тебя как зовут-то, ты вроде не из местных.». А она…

– А что она?

– А она что-то сказала непонятное, видать перебрала с вечера, да как и я в принципе, и сразу лезет ко мне. Ну, я не будь дураком, да и взял ее к себе в палаточку… А там такое началось! Ух!

– Ой, да хорош чесать! – сказал не верящий не единому слово Костя. – Так вот прям взяла да пошла с тобой к тебе в палатку, видя тебя первый раз? Не смеши.

– Не веришь? Да я щас ее приведу, все у нее сам и спросишь, – не дождавшись ответа, кричал он на бегу к палаткам. Но не прошло и нескольких секунд как он с кислой и грустной мордой вернулся обратно, – нету её… Видать ушла. Эх, такая девушка! Кареглазая брюнетка! Ух какая!

– Да ты даже имени ее не знал, Ромео, – начал было Костя, но вдруг остановился, показывая пальцем в небо, – ты смотри, смотри Саш. Это же лебедь, белый лебедь! И он падает. Что это с ним? Он в крови, что ли? Бежим посмотрим.

Пока друзья бежали посмотреть на раненую и окровавленную птицу, Саша, успел рассказывать, что в наших краях лебеди вообще не водятся, а уж тем более одиночками-то они и не летают, и что все это ужасно подозрительно и странно, и он вообще не уверен, откуда тут могла взяться эта птица. Найти птицу в зарослях кустарника и высокой травы было не просто. Они отчетливо видели кроваво-красный след, который создавал ощущение, что лебедь после падения еще какое-то время полз в сторону дальних зарослей, чтобы спрятаться в них.

Спустя минут десять поисков, друзья решили разделиться, хотя уже и потеряли особый интерес к поискам лебедя, решив, что его уволокла одна из бродячих собак. Пройдя метров семьдесят так ничего и не найдя, Костя вдруг услышал громкий крик ужаса, исходивший с той стороны, куда ушел Саша. Развернувшись и побежав туда, он все четче и четче слышал звуки какой-то борьбы и криков друга.

– Уйди! Прочь! Уйди! – кричал Сашка и яростно махал палкой зажатой рукой.

Когда Костя уже был метрах в десяти от друга, он увидел, как с земли резко взлетел и полетел в воздух тот самый сокол, которого они видели накануне вечером. Вид открывался довольно жутким: Сашка стоял на коленях, держась за свою левую руку, которую ему, по всей видимости, сокол разодрал своими острыми когтями, а возле его ног умирал белый и красивый лебедь. Подбежав к своему другу, Костя начал наскоро обматывать ему руку своей футболкой, создавая подобие медицинской повязки.

– Ты прикинь, Кость, я подошел, чтобы помочь лебедю, уже открыл рот, чтобы позвать тебя, а тут… Ай, тихо! – простонал он, когда Костя туго сжал повязку. – А тут этот сокол как налетит на меня, вон, всю руку разодрал! Я еле-еле смог отбиться палкой. Ну, это что, ты на лебедя посмотри, это самка, кстати, и довольно старая, у неё вон, вся грудь разодрана. Бедняга, ей не долго осталось.

Закончив перевязывать руку своему другу, Костя склонился осмотреть лебедя. Её вид и правда был ужасно плох: она еле дышала, правое крыло было разодрано, также, как и грудь. Из глаз, кажется, текли слезы, а ее дыхание было прерывистым и очень слабым. По оценке Саши жить ей оставалось всего ничего. Обсудив это, они решили подождать пару минут, пока она погибнет и закопать её, чтобы вражий сокол не разодрал ее тушку. И вот когда им казалось, что лебедь издает последний вздох, произошло то, чего друзья никак не могли ожидать. На последнем своем издыхание, лебедь открыла рот и чуть слышно произнесла:

– Найдите камень… Ключ в Тартарии… Кот расскажет сказку… – и выдохнув последнее слово, она умерла, оставив за собой гробовую тишину.

– Что!? – разом прокричали друзья.

Глава 4

Начало пути

– Может, мы просто не протрезвели, как думаешь? – неуверенно спросил Костя у друга. – Знаешь, мне кажется, умирающие лебеди не должны разговаривать, нет?

– Живые, знаешь ли, тоже не особо разговорчивы… – саркастически заметил Сашка. – Это похоже на какое-то безумие! Может ребята вчера в кальян какую-то другую траву забили?

– Вы оба в порядке, соберитесь и идите за мной быстро! Труп лебедя придется оставить здесь. – скомандовала подбежавшая к ним из ниоткуда та самая кареглазая брюнетка, с которой ночью познакомился Саша.

– А ты кто такая? – возмутился Костя, уставившись на нее в полной прострации. – И что, блин тут, вообще происходит?

Объяснять им загадочная незнакомка ничего не стала. Она резко схватила за руки Сашку и Костю, и повела их к соседнему каменистому берегу, где обычно не бывает людей. Пока они бежали, Костя заметил, что двигается эта девушка удивительно легко и быстро, так, словно она летит в воздухе. Ее одежда только дополняла образ парящей над землей птицы, а не бегущего человека. Одета она была в черное свободное платье в пол, имевшее сходство с длинной мантией. На ногах были обуты легкие, но такие же черные тапочки, а по плечам свисали длинные черные волосы. Добравшись до безлюдного места, на высоком утесе, свисающим над озером, они наконец-то остановились.

– Быть того не может! – закричал Костя. – Ты так быстро двигаешься, как будто паришь над землей, нет, нет, нет, ты же не можешь превращаться в ту птицу? Это просто невозможно!

– Вообще-то могу, но это долгая история, потом расскажу. А та птица, это сокол и в нее тоже превращается человек, а если быть точнее, то Фарлан. Он один самых давних, прямых потомков хана Улун Бея, – с раздражением отвечала девушка, что-то ища в складках своей мантии. – Вот, намажь этим руку своему другу, должно помочь.

– Да черта с два! Откуда я знаю, что это! А если он вообще умрет, помазав рану этим? – бросив ей обратно бутылек, сказал Костя. – Пойдем, дружище, тут не далеко до медика, я его знаю, в раз тебя на ноги поставит.

– Вы что, безумны?! – закричала девушка, бросаясь им на перерез. – Куда вы собрались? Вы и ста метров не пройдете, если не обработаете рану! – но было поздно… Не пройдя и двух шагов, Сашка упал на землю, почти не дыша. Рука начала чернеть, а изо рта повалила пена. Костя в ужасе отпрыгнул, не зная, как помочь своему другу, которого трясло во всю силу.

– А-а-а! – прокричала незнакомка, и, оттолкнув Костю, склонилась над его другом и начала по очередности что-то заливать ему в рот из разных бутыльков, при этом что-то тиха шепча. Хотя Костя ей и не доверял, вмешиваться в процесс он не стал. В любом случае, он не знал, что делать, да и вид был у Сашки, мягко говоря, не очень.

Через минут тридцать стало поспокойнее. Сашка больше не кричал и не бился в конвульсиях, а незнакомка произносила слова тише. Чернота стала сходить на нет, а рука заживала на глазах. Вскоре он стал выглядеть вполне себе сносно, – с целой рукой и без крови на теле – только вот вид его все еще был уставший и очень слабый. Прошептав ему что-то на ухо, незнакомка улыбнулась ему и протянула последний бутылек, выпив который Сашка быстро преобразился, и стал выглядеть заметно бодрее и свежее.

– Спасибо, – тихо улыбаясь, сказал Сашка и, прислонился спиной к пню старого дуба.

– Пожалуйста. А вам впредь, молодой человек, стоит научиться слушать тех, кто умнее, и не бежать сломя голову, еще пару минут, и ваш улыбающийся друг умер бы у вас на руках.

– Ну, да, пожалуй, – промямлил Костя, глядя мимо незнакомки. – Спасибо, что спасли его.

– Пожалуйста. Меня зовут Алсу, я была помощницей и подругой Василисы, – сказала она и, отвернувшись к озеру, смахнула одинокую слезу. – К сожалению, Фарлан все же смог добраться до неё, а вы единственные, кто слышал ее последние слова. Что она вам сказала?

– Она что-то сказала про камень, Тартарию какую-то, кота… Я ничего не понял: какой кот, что такое Таратария, куда идти, кого спасать, что делать? Ничего не понятно. – с недоумением ответил Костя.

Алсу, задумавшись стала ходить кругами, о чем-то тихо споря сама с собой, задумываясь на минуту, и снова продолжая кружить на месте, как будто пытаясь понять, что все это значит. В это же время двое друзей молча переглядывались друг на друга, не в силах понять, что происходит и чем все это может закончиться для них самих. И вот где-то спустя час раздумий и хождений по кругу Алсу наконец-то остановилась и, присмотревшись к друзьям, с неуверенностью обратилась к ним.

– Вы знаете, где находиться Тартария?

– Мы даже не знаем, что означает это слово «Тартария», – заметил Костя. – Если бы ты хоть немного нам рассказала, что здесь происходит, мы быть может и смогли бы чем-нибудь тебе помочь.

– Вы абсолютно бесполезны! От вас нет никакой пользы. Нужно было оставить вас тут умирать! – огрызнулась Алсу.

– Стой-стой, мы ведь можем загуглить, – тихо пролепетал Сашка, – только нам нужно к центру деревни, что ли, добраться, тут совсем связи нету. А у тебя-то своего сотового нету, что ли?

– Нет, я не пользуюсь такими устройствами. Но ты прав, это поможет нам. Я много слышала от Василисы в детстве про Тартарию, но она никогда не говорила, где она находится. А может и говорила, да я не слушала. Ладно, пойдем в деревню.

– А ты расскажешь, про превращение в птиц, про магию? И вообще, все что тут происходит? – с заискивающей, но теплой улыбкой, спрашивал Сашка.

– Ладно, слушайте… В далеком детстве меня в лесу подобрала Василиса. Я была совсем маленькой девочкой, выброшенной на произвол судьбы. К тому дню я уже давно ничего не пила и не ела. Василиса выходила меня, и я осталась жить вместе с ней в избушке на краю лесу. Она растила меня как свою дочь, одевала, обувала, учила всему. Примерно в двенадцать лет она научила, как превращаться в птицу. Сложное это, видимо, умение, потому что я никогда после этого нигде не видела таких способностей у людей, да и Василиса мне об этом не рассказывала. Росла я, конечно, в изоляции, среди болот да лесов, в мир ваш не появлялась, в школы и университеты не ходила. Так может быть и прожила бы всю жизнь в лесу, но мне стало больно уж интересно посмотреть на ваш мир, и я стала часто вылетать сюда к вам, превратившись в ворону. Смотрела кто и чем живет, а вчера осталась на ночь вместе с вами… – в этот момент она прикусила губы, явно сдерживая слезы и какую-то глубокую внутреннюю боль. – И мне понравилось, но я знала, что не должна была этого делать, не должна была надолго улетать из дома. Василиса полетела, чтобы найти меня, но ей этого было делать нельзя. Она одна знала, где находится камень Тартарии, тот, что поможет спасти мир! Тут-то ее и поймал Фарлан, разодрав ей все тело, а я была так беззаботно счастлива, что не заметила этого сразу и не смогла помочь ей…

Дальнейший путь в деревню они молчали. Алсу явно не горела желанием рассказывать более детально про свою жизнь и возможности превращений. А друзья, понимая тяжесть ее горя, не хотели давить на недавние и еще кровоточащие раны души. Так и шли они до центра деревни, пока Сашка не поймал медленную и слабо работающую сеть.

– Так, Тартария, хорошо… Сейчас пару минут, и мы найдем что это за загадочное слово, – медленно проговорил Сашка, и спустя пару минут продолжил, – так, хм… странно, ну ладно, а если так…