скачать книгу бесплатно
Я быстренько нагрузила тарелку макаронами, сверху горкой выложила густой, ароматный соус и украсила все это веточкой свежей петрушки. На мой взгляд получилось очень красиво, совсем как в ресторане.
Гордая и довольная своей работой, ждала возвращения хозяина. Нет, ни на какие восторженные охи и вздохи я не рассчитывала, но выражения искренней благодарности ожидала, потому что очень старалась. И вообще, умение вкусно готовить я с гордостью могу отнести к своим немногочисленным достоинствам. И все благодаря маме и бабушке. Они искренне полагали, что отсутствие внешней привлекательности у девушки, отягощенной гренадерским ростом, компенсировать можно только кулинарным талантом.
Барханов вернулся в неожиданном для меня облике: вместо привычного классического костюма с галстуком на нем был тонкий трикотажный джемпер бежевого цвета и старые, потертые джинсы. Весь его вид как бы говорил: «Я у себя дома!»
– Ну-с, попробуем! – Сел за стол и взял в руки нож и вилку, пристально разглядывая содержимое тарелки.
Сердце мое замерло и стало стучать тише и медленнее. А Егор не торопился приступать к трапезе, он принюхивался, прикрыв глаза и водя носом над тарелкой.
– Что, Егор Сергеевич, думаете, я вас решила отравить? – не скрывая ехидства поинтересовалась я, замерев у плиты с кухонным полотенцем в руках.
– Нет, конечно, нет. Тебе не хватило ума грамотно влезть в дом, не потревожив сигнализацию. Где уж отравить! – И положил в рот кусочек фарша.
Это замечание меня задело. Он меня полной дурой считает?..
А господин Барханов тем временем дегустировал приготовленный мной ужин, и лицо его при этом плавно меняло свои выражения от опасливо-недоверчивого до вполне удовлетворенного. У меня отлегло от сердца, когда тальятелле в соусе болоньезе были съедены до последней крошечки.
Вот сейчас снисходительно уронит: «Ничего, есть можно». Но я ошиблась. Егор медленно поднялся из-за стола, вытерев губы салфеткой, и произнес:
– Пасту ты переварила, Земляникина, а соус болоньезе вообще-то готовится с красным вином.
Вот вам и благодарность! Но ведь уплел все до последней крошки, несмотря на переваренность и отсутствие в соусе алкоголя. Смолчать я не могла.
– Так откуда ж мне знать, где у вас вино хранится?
– В баре, естественно. Ты что, не заметила бар, убирая гостиную? Кстати, пойдем-ка посмотрим на качество уборки.
Я сняла фартук, отложила в сторону полотенце и поплелась следом за хозяином.
Нет, ужин был вкусным, даже очень вкусным – так, что захотелось вытянуться после него в гостиной на диванчике, включить телевизор и подремать под усыпляющую болтовню очередной «говорящей головы». Усталость отошла на задний план, а настроение поднялось.
Но уж если выбрал игру, то не стоит отступать от роли! Девчонка старалась, так пусть старается дальше.
Егор натянул на лицо маску строгого начальника и отправился с инспекцией по дому.
Первым делом проверяющий двинулся в конец коридора, свернув направо, но не стал заходить в комнаты, а распахнул прячущуюся за лестницей неприметную дверь в спа-центр. Окинул с порога внимательным взглядом все помещение. Я честно поменяла махровый халат и полотенца, сложенные стопочкой на полке, но пол мыть не стала. И так чисто!
Барханов решительным шагом направился к тренажерам и, к моему ужасу, вытащил из-за беговой дорожки скомканную футболку.
– А это что? – спросил строго, и я тут же почувствовала себя проштрафившейся первоклашкой.
– Грязная футболка, – тихо пролепетала я.
– А убрать ее в корзину для белья не надо?
Сунув мне в руки злосчастную футболку, хозяин направился к выходу. А у меня зародилось подозрение, что он ее туда специально подсунул: ведь заметить этот комочек трикотажа можно было только близко подойдя к тренажеру.
Вот подлая подстава!
В библиотеке Егор с видом строгого экзаменатора подошел к стене, вытянул руку и провел пальцем по самой верхней рамке, в которую была оправлена гравюра с изображением городского пейзажа. Внимательно изучил свой палец и сунул его мне под нос.
– Видишь?
На кончике пальца тонким слоем серела пыль.
Черт, я и не подумала вытереть пыль с многочисленных гравюр и акварелей, заполнявших простенки между книжными шкафами почти до самого потолка! Блин…
Оставалось только низко опустить голову.
Но самый настоящий ужас ждал меня в кабинете хозяина. Распахнув дверь, Барханов замер на пороге, издав непонятный короткий звук, похожий на всхлип. Сердце мое подпрыгнуло и ухнуло в пятки, едва я выглянула из-за хозяйского плеча.
Ближе к тумбе, на которой покоился принтер, на полу лежал робот-пылесос, плотно обмотанный разноцветными проводами. Со стороны было похоже, что кабели от всех многочисленных офисных агрегатов, заполнивших кабинет, самоотверженно бросились на электронного пришельца, незаконно вторгшегося на их территорию, и повязали его.
Боже, я совершенно забыла про пылесос, замотавшись на кухне с кастрюлями и сковородками!..
Барханов тяжело вздохнул и прошел в кабинет. С полминуты стоял над неподвижным роботом, точно над погибшим солдатом, скорбно опустив голову. А потом сказал:
– Ну, чего стоишь? Давай, помогай распутывать!
Опустился на колени и стал бережно и аккуратно вызволять машинку из проводного плена. Я кинулась помогать.
Когда до полного освобождения оставалась буквально пара выдранных из своих гнезд проводов, Егор сказал:
– Ну ты даешь, Александра! Ты что, никогда не имела дела с робототехникой?
– Нет, – честно призналась я.
– Ты как будто с другой планеты, Земляникина. А еще Саша Стар!
Он взял в руки обездвиженного робота. Щетки того беспомощно и жалко торчали из-под лакированного корпуса, как лапки попавшего в паутину жучка.
– Он сдох? – тихо спросила я.
А вина за гибель маленькой машинки тяжким грузом легла на сердце, напомнив о китайской вазе древней династии Мин.
– Разрядился! Поставим на базу, к утру будет как новенький, – снисходительно, словно двоечнице, объяснил Барханов и легко поднялся с колен.
Он отнес пылесос в кухню, извлек из шкафа зарядное устройство, вставил вилку в розетку и водрузил робота на зарядное устройство. К моему облегчению, на поверхности корпуса тут же радостно замигал индикатор. Жива машинка!
А Егор повернулся ко мне.
– Интересный ты человек, Земляникина, – заявил он, глядя на меня сверху вниз с презрительным превосходством. – Даже не знаю, к какому классу тебя отнести. Обычно женщин я делю на тех, кто создан для любви, и тех, кто предназначен для работы. До любви ты еще не доросла, а с работой у тебя что-то не очень получается.
В его светло-карих глазах, так похожих на расплавленную солнцем карамель, прыгали золотистые насмешливые искорки. И так мне обидно стало от этих искорок, что с языка сорвалось:
– А устраивать натуральный экзамен, не дав к нему подготовиться, это как? Это просто подлость и издевательство над человеком! И вообще, вы – высокомерный, жадный, подлый тип, вот кто!
Насмешливые искорки в расплавленной карамели погасли, глаза мстительно сузились.
– А ты бездарная блогерша, которая, как и все твои собратья по Ютубу и Инстаграму, ни учиться не хочешь, ни работать, но жаждешь сшибать бабки на халяву, вешая лапшу на уши таким же дурачкам-подписчикам.
Меня захлестнуло возмущение. Это уже была форменная несправедливость!
– Да вы ни разу даже не видели мой блог! Как вы можете о нем судить?
– А мне достаточно одного взгляда на блогершу. Безмозглая дура, у которой к тому же руки-крюки.
– Да идите вы знаете куда?! – Я схватила со спинки стула кухонное полотенце и со злостью зашвырнула его на шкаф. Мне очень хотелось сделать какую-нибудь гадость этому типу. Решительно направившись к двери, заявила: – Я ухожу отсюда! Готовьте себе сами свои тальятелле!
Я уже была на пороге, когда сильная рука ухватила меня за локоть и остановила.
– А ну стой! Не было команды «отбой». Это я решу, когда тебя отпускать. А пока убери свои ежиные иголки и выполняй все требования, желательно молча. Ты мне сто двадцать тысяч должна, забыла уже? Я все еще могу написать заявление в полицию.
Упоминание о долге и полиции тут же потушило вспыхнувшее пламя возмущения в моей душе. Барханов весьма грубо подтащил меня к столу и заставил сесть на стул. Казалось, он сейчас зарычит, как дикий рассерженный зверь.
В животе у меня шевельнулся холодок страха. Но дух противоречия не сдавался:
– Я все равно сбегу!
– Попробуй! – Барханов улыбнулся, и улыбка эта походила на волчий оскал.
– Послушайте, Егор Сергеевич, но у меня даже вещей нет! – чувствуя, что проиграла в этой битве, взмолилась я. – По-вашему, я весь месяц должна ходить в этом?
Оттянув ворот толстовки, я взглянула на своего мучителя. Он нахмурился.
– Можешь заказать себе все необходимое в Озоне. Елисей съездит и заберет заказ. Стоимость одежды я приплюсую к твоему долгу.
Скотина! Гад! Как же мне хотелось схватить кастрюлю из-под соуса болоньезе и запустить ему в голову… Но я сдержалась. Барханов же фыркнул, как норовистый конь, и направился к выходу, бросив на ходу небрежно:
– Приготовишь мне на завтрак фриттату. И попробуй проспать, Земляникина! В следующий раз я с тобой церемониться не буду, оболью холодной водой, но разбужу вовремя.
И ушел, надменно выпрямив спину.
А непонятное слово «фриттата» упало на меня, словно кирпич, и придавило, не давая шевельнуться. После этой перепалки Елисей уж точно не даст мне воспользоваться своим телефоном. Конец света!..
Я некоторое время сидела, переживая свою беспомощность, злясь на Барханова, на Елисея, на чертову итальянскую кухню, на весь белый свет… А потом пошла в гостиную, из окон которой открывался участок земли с остатками соснового леса, обнесенный высоким забором.
К моему удивлению, Егор бродил между деревьями. Его светлый джемпер был хорошо виден между темными стволами сосен. Он то медленно шел, то останавливался и наклонялся к земле, будто что-то искал. Грибы, что ли? А потом снова медленно шел. И плечи его, обычно прямые и широкие, были ссутулены, голова опущена.
Странно, но издали он производил впечатление усталого и печального человека, с трудом переносящего тяготы жизни.
Глава шестая
Сначала я решила, что вовсе не лягу спать – чтобы у господина рабовладельца не было счастливой возможности окатить меня холодной водой с утра пораньше. А потом я нашла в кухне электронные часы с будильником.
Ура! Мне повезло в кои-то веки!
Проблема с ранним подъемом была решена. Но вот что делать с незнакомым зверем по имени Фриттата?
Я ломала над этим голову даже когда легла спать поздно ночью, но ничего путного придумать так и не смогла. В конце концов решила, что приготовлю этому жлобу что-нибудь простое и с детства знакомое. Итальянские блюда с заковыристыми названиями пусть заказывает себе в итальянском ресторане! Не буду я под него подстраиваться.
Приняв это нелегкое решение и предвкушая очередную волну унижения, я уснула.
Во сне меня преследовало жуткое чудище с горящими глазами и когтистыми лапами. Оно меня гнало по бесконечным коридорам, дыша смрадом за спиной и клацая когтями по бетонному полу, и утробным голосом завывало: «Фриттата! Фриттата!»
Проснулась я в холодном поту за десять минут до звонка будильника.
Придя на кухню, достала из холодильника яйца, молоко и пучок свежей петрушки, твердо решив приготовить Барханову омлет с зеленью. А не захочет есть – пускай катится в свой «Геймер» голодным!
Я так яростно взбивала венчиком яйца с молоком, что не услышала, как в кухню вошел хозяин.
– Доброе утро! – сказал он как ни в чем не бывало.
– Здрасте, – процедила я сквозь зубы.
– Какое чудо: наша кухарка впервые встала вовремя! День обещает быть хорошим.
И уселся за стол. Он был уже умыт, побрит и облачен в привычный элегантный костюм с модным галстуком.
Пока готовился омлет, я сварила хозяину кофе и подала его в маленькой, изящной фарфоровой чашечке.
– Сахар и молоко добавлять?
– Только молоко.
– Вы всегда без сахара пьете, или только когда хорошее настроение?
Барханов посмотрел на меня с подозрением. Что-то рано проснулся во мне сегодня дух противоречия…
– Всегда. Я не люблю сладкое.
Мысленно перекрестившись, я со стуком поставила перед ним тарелку с омлетом, посыпанным мелконарезанной свежей зеленью и украшенным кляксами кетчупа и майонеза.
– Плиз-зз! – И поклонилась, как угодливый халдей.
Брови Егора поползли на лоб.
– Но это не фриттата, синьорина Земляникина.
– Конечно, – согласилась я, не моргнув глазом. – Это, синьор Барханов, омлетто грино, блюдо номер один в итальянской кухне, с пикантным соусом «кетчунезе». А ваша фриттата, позволю себе заметить, у порядочных итальянцев давно вышла из моды. Вы отстали от жизни. Нынче ни один уважающий себя итальянец не начинает трудовой день без омлетто грино. А в соусе «кетчунезе» соединились мечты всех гурманов Пиренейского полуострова.
Я готова была нести эту чушь и дальше, но остановилась, потому что мой хозяин сидел над тарелкой, закрыв лицо ладонями, и трясся в приступе хохота.
– Омлетто… грино… – всхлипывал и похрюкивал генеральный директор крутой компьютерной фирмы. – Кетчунезе… Ха-ха-ха! Ну, Сашка, рассмешила!
Отхохотавшись и утирая выступившие на глазах слезы, Барханов заключил:
– Молодец, Земляникина, хвалю за изобретательность! На самом деле фриттата – яичница по-итальянски, только готовится с томатами, луком и сыром, помимо зелени. Так что с твоим омлетто ты почти попала в точку.
