скачать книгу бесплатно
«Ну, старухи! Каков репертуар! Завидую вам, живете выше рассудка».
– Давай, давай! – Сагадат апа сдернула простыню. Нож упал на диван, Сагадат апа не обратила на него внимания, а лишь пристально вгляделась в Веркино лицо. Ждала, что сейчас разомкнутся ее веки, грудь приподнимется при вдохе.
Верка так и сделала: улыбнулась, открыла глаза и вновь закрыла.
Ее сморщенное лицо стало безмятежным, старческие руки, скрещенные на груди, обмякли.
Сагадат апа протянула руку слегка похлопала Верку по плечу, по голове, по рукам.
– Ну все, все, хватит, – стала уговаривать она подругу, – хватит шутить. Вставай!
Время шло и уходило, а вместе с ним уходила надежда. Разумеется, Сагадат апа уже понимала бесполезность своих слов. В какой-то момент она уткнулась головой в Веркину грудь и заплакала.
Асю пробрала дрожь от мысли, что Верка действительно их ждала. Дождалась и умерла.
– Я все-таки схожу за Русланом. – Ася чувствовала, что ей надо выйти из квартиры, успокоиться, глотнуть воздуха холодной ночи. Сагадат апа никак не отреагировала.
Ася села в машину, осторожно прикрыла дверь.
– Чего там? – спросил Руслан, хотя уже все понял по тому, как дрожит Ася, и по белым сцепленным кулачкам. – Испугалась? – сказал доброжелательно – не такой это был момент, чтобы покрикивать.
Время остановилось, но все равно его не хватало. Ей хотелось еще и еще отодвинуть тот момент, когда надо будет решать вопросы похорон. Она понимала, что все равно этим придется заниматься им – больше некому. У бабы Веры один сын, двадцать лет назад эмигрировал в Америку, помогал матери деньгами, и все. На похороны точно не приедет.
Во всем доме темнота и тишина. Свет горел только в далеком окне четвертого этажа. Окно было прикрыто красными шторами. Асе показалось, что их назначение – специально создавать страх и печаль, неизбежные атрибуты небесного покоя. Ася сделала важное открытие. Стоило на два шага отойти от машины, чуть приподнять голову – и сквозь ветви тополя можно увидеть клочок неба в звездах, одинокое окно, похожее на квадратное красное солнце. По правде говоря, картина не очень интересная и понятная, но Ася была рада и этому.
Сагадат апа сидела на стуле в любимой позе монументальной скульптуры. Волосы, распущенные пенным потоком по спине, сливались с белой длинной рубахой. Калфак и зеленый камзол с золотыми оберегами аккуратно сложены на кровати. К чему все это? Может, какой-то неведомый ритуал? Трудно сказать, что она задумала. Вместо того чтобы оплакивать подругу, проделала свой маневр и теперь, невинно и не таясь, предстала в исподнем белье перед Асей и Русланом. Когда они зашли в комнату, она не шелохнулась. На лице жесткая улыбка, улыбка-гримаса, которая появляется на губах у человека, когда его вдруг опалило горем и он стремительно пытается с ним справиться. Возможно, она читает молитву.
Уже несколько раз Руслан пытался привлечь внимание Сагадат апы и заходил то справа, то слева, задавал вопросы. Было очень странно за этим наблюдать. Асе казалось, что ответ будет такой силы, что сразу обрушится потолок. В комнате повисло, разлилось какое-то особое напряжение, словно все пространство заполняло бесконечное множество притаившихся теней, которые пока бездействуют, но стоит Сагадат апе произнести слово, как они проявятся и превратятся во что-то катастрофически мощное и непоправимое. И до этого всего одно мгновение.
Руслан присел на край дивана.
За окном поднялся ветер, по мрачному стеклу стали скользить ветки и листья тополя. Они отливали тонкой матовой белизной, словно светились любопытством. Это вызывало у Аси легкое удивление. Тополь шелестел, как будто требуя объяснения. Он монотонно царапал ветками стекло в такт легчайшему для слуха звуку, который скрывал вопрос, недоумение. Скоро слабый шорох превратился в ритмичные удары. Чудилось, что ветки барабанили, вторя воинственным шагам. «Бум! Бум! Бум!»
Сагадат апа очнулась, подняла голову. Казалось, готова была отпрянуть назад, но вместо этого пристально поглядела на Руслана, и ее выцветшие глаза просияли, будто он ей сказал что-то хорошее.
– Поверните ее.
Руслан не услышал, а скорее прочитал по губам, так тихо она это сказала.
С трудом справились. Повернули так, чтобы баба Вера оказалась головой на восток. От разности высот кровати и дивана ложе перекосило, ноги усопшей оказались чуть выше головы. Пришлось подкладывать под дверь со стороны головы дополнительное возвышение. В ход пошли книги, тряпки, подушки.
Ася уже не чувствовала спины. Сама дверь была тяжелой, а с телом она становилась и вовсе неподъемной. Вот уже больше суток Ася на ногах, от усталости каменело все, кроме соленых слез, катившихся по щекам.
Сагадат апа медленно поднялась, потрогала край ложа, словно опробовала его устойчивость.
– Может, снять другую дверь, на одной не уместимся, – складки у рта стали резкими и пронзительными. Ни тени улыбки, чтобы заподозрить шутку.
Ася вдруг почувствовала раздражение, которое росло, не останавливаясь.
Сагадат апа присела на ложе, оно угрожающе накренилось, вслед шевельнулось тело покойной. Она удержала Верку, медленно поднялась.
– Надо вторую дверь, – губы Сагадат апы тронула вымученная улыбка.
– Хватит уже, – выдохнул Руслан, глядя на старуху. – Нашла время шутить.
– Надо вторую дверь. – Она смотрела, как маленький ребенок, который знает всего три слова и повторяет их опять и опять в надежде, что кто-нибудь его наконец поймет. Голос у нее был тихий и спокойный. Губы и щеки постепенно белели и деревенели, и она говорила все медленней, проглатывая последние звуки. – Надо втору…
Руслан горестно вздохнул не в силах что-либо понять.
Дверь решили снять в зале. Пока думали, дергали, Сагадат апа покорно сидела на краю дивана. Она уже напоминала скорбный призрак, которого задерживают на земле эти нерасторопные люди. Видно, что она делает огромные усилия, которые превышают возможности тела, вдруг утратившего силу жизни.
Потом действие стало разворачиваться очень быстро. Быстро уложили дверь, простынь, старуху.
– О Аллах, Сагадат апа. Что ж ты творишь? С ума сошла, что ли?
Ася кинулась подкладывать полотенце под голову старухи, Руслан суетился, пытался заговорить, но подбородок дрожал, не давал разомкнуть губы.
Сагадат апа тихо сжала Асину руку, с трудом выдавила из груди:
– Три дня…
– Чего? Что? – бормотала Ася, зубы у нее стучали.
– …Я не успела… – сухая ладонь старухи разжалась.
Первый раз в жизни Руслан с Асей, дрожа, мостятся друг к дружке, бок о бок, плечом к плечу – в первый раз они прочувствовали беспомощность этого мира перед другим, неведомым.
Руслан приложил свою загрубелую ладонь ко лбу старухи – никаких признаков жизни, лоб был таким же, как и все остальное тело: холодным и чужим.
Ветер за окном усилился, ветки и листья тополя бились в стекло. Они словно шептали молитву по усопшим.
Руслан позвонил в скорую, оттуда его звонок перенаправили в милицию.
Через четверть часа появился молодой, на вид совсем мальчишка, участковый, увидев одновременно два тела, удивился, еще больше удивился рассказу Загребиных. Он честно пытался вникнуть в эту историю и по несколько раз задавал одинаковые вопросы, но ответы то ли не понимал, то ли забывал.
Руслан постоянно бегал курить, Ася холодным полотенцем пыталась успокоить головную боль, но оба с трудом сдерживали эмоции.
– Что за ночь, – жаловался участковый, заполняя бумаги, – шестой вызов за ночь… так кем, вы говорите, вам приходятся усопшие?
– Знакомые, – по пятому кругу говорили то Руслан, то Ася.
– А как вы оказались здесь, кто вас пригласил… документы есть… не ваши, а усопших.
Как участковый путался в вопросах, так же Руслан и Ася путались в ответах. Только после долгих раздумий вспоминались фамилии и адреса старушек.
– Кем, говорите, вам приходятся усопшие? Как вы здесь оказались?
– Сагадат апа попросила привезти, – пыталась рассказать Ася.
– Кто из них? – кивал на старух участковый.
В какой-то момент Ася не удержалась и уже открыла рот, чтобы отругать его как следует, но как великое облегчение появились медики. Они быстро обследовали тела, быстро вызвали машину, быстро удалились. Их моментально сменил человек, словно он стоял за дверями и ждал сигнала от медиков. Участковый, увидев его, ожил, быстро заполнил документы.
Человек назвался Василием, предложил услуги по сопровождению тел, захоронению. Его голос был мягким, успокаивающим и в эти тяжелые минуты таким необходимым и желанным. Ася с Русланом соглашались, кивали, удивлялись ценам и вновь соглашались и кивали. Они даже были рады появлению Василия, этого волшебника, который выдернет их из бесконечной ночи ужаса и смерти.
Когда тела унесли, до рассвета оставался примерно час.
– Здесь поспим или домой поедем? – спросил Руслан.
– Что за вопрос? – захотелось заорать Асе. – Домой, только домой.
– В восемь надо быть в морге, встать в очередь.
– Все равно домой, хоть час, хоть полчаса поспать дома.
Руслан не сопротивлялся.
Ася растянулась на кровати, но от усталости уснуть не получалось. Время шло, а она все лежала, не смыкая глаз.
Вспомнилось, как не реже чем раз в месяц в квартире родителей собирались гости, мать пекла огромный пирог человек на десять. Ася любила этот «день пирога»: воспоминания, разговоры, протяжные песни, от которых становилось тепло и спокойно. Любила даже тогда, когда гости вдруг схватывались на какой-нибудь теме и делились на два противоборствующих лагеря. Прислушивалась к разумным доводам, перекрывающим друг друга голосам, взрывам смеха. В этом нагромождении эмоций Ася различала то ясный отцовский голос, то звучный Сагадат апы, то нежный и естественный голос матери. Этот голос она не спутает ни с каким другим. Мать часто рассказывала что-то доброе и веселое. Ася попыталась вспомнить… и провалилась в глубокий сон.
Где-то через час Руслан ткнул Асю в бок.
– Вставай! Проспали.
Возникла долгая пауза. Ася не могла сообразить, где находится, что-то смутное шевелилось в голове, моталось в стороны, поднималось, опускалось и никак не собиралось в кучу правильных мыслей.
Чай, кофе, холодный душ! С чего начать? Хотелось нырнуть под одеяло и спрятаться.
– Вставай! – повторил Руслан. – Надо все сделать сегодня.
Ася порадовалась, что у нее есть Руслан. Она была уверена, что его терпение сейчас лопнет и он начнет злиться и ругаться, но он спокойно натянул штаны, полез в шкаф за носками.
– Проклятье! – чертыхался он, пытаясь справиться с вывернутой наизнанку футболкой. – Давай вставай, я чайник поставил.
Ася закрыла глаза. Как сквозь вату слышала обрывки фраз:
– Василий звонил… Серега… поможет… с утра мотнусь в мечеть… с работы отпросился… А про какие три дня говорила Сагадат апа?
Ася вздрогнула. Она знала, что он когда-нибудь спросит, и все равно вопрос прозвучал неожиданно.
Ася улыбнулась, обняла Руслана за плечи. Он нетерпеливо похлопал ее по руке, намекая, что надо поторапливаться.
– Не хочешь, не говори, – стараясь казаться равнодушным, сказал Руслан, но Ася уловила нотки обиды.
Да, она не хочет говорить, и это правда.
Это было пять лет назад. Ася пришла к матери в больницу и, пока она спала, села ждать на стуле у окна. В палате, кроме матери, было еще трое больных. Самой тяжелой была старушка у входа – острые колени, локти, пустой взгляд в потолок, открытый беззубый рот, а в нем по языку ползала муха. Старушка дышала то резкими короткими вдохами, то храпящей затяжкой. Иногда замирала, и казалось, что умерла. Ася испуганно вскакивала, подходила, прислушивалась. Она уже готова была бежать к медсестре, и тут в груди старушки что-то булькало, клокотало, словно проходила через фильтр еще одна дарованная минута, и вновь грудь оживала, поднималась, опускалась.
– Пообещай мне, что ты закроешь мне рот, чтобы я так не мучилась. – Слова матери застали Асю врасплох.
– Ты о чем?
– Я о себе. – Мать подошла к старушке, прогнала муху из ее рта. Старушка никак не отреагировала, а мать продолжила: – Просто подушку положи мне на лицо и подожди, когда наступит конец.
– Ты что такое говоришь?! – Ася испуганно стала оглядываться – как бы кто не услышал диких слов матери.
Но все спали, всем было не до них.
– Обещай мне.
– Мам, – застонала Ася.
– Не сделаешь, прокляну!
Ася забыла про этот разговор, пока однажды с матерью не случилась та же беда. Мать лежала и взглядом требовала помощи, а Ася не могла. Она не могла выполнить ее просьбу, она не могла этого сделать, она не могла об этом даже подумать…
– Так и не скажешь? – все-таки не удержался Руслан.
– Сагадат апа сказала, что через три дня приснится мать и выдаст мне тайну, – сказала Ася делано игриво. Вроде не обманула, но и всей правды не сказала. И пусть будет так. Ася стала быстро собираться.
Глава 2
Дым пожара
Ася встала, распахнула шторы, балконную дверь, впустила в комнату утренний воздух. Было пять часов утра. Неужели прошел всего один день с тех пор, как она справляла поминки по матери, всего один день с тех пор, как они поехали по ночному городу к бабе Вере и там же оставили Сагадат апу. Один день, но как все изменилось – исчез, растаял прежний мир и вместо него возник новый, холодный и бесцветный.
Пока занимались похоронами, узнали главную городскую новость – горел завод двигателей.
Через открытую дверь пошел запах гари и дыма. Дым показался мутным чудищем, которое, улыбаясь и гримасничая, стало заполнять комнату. Из него послышались голоса беседующих людей, они что-то говорили, спрашивали, отвечали, снова и снова сплетая магическую ткань слов. Дым обживал комнату обрывками фраз «пожар… пожарные… уволили… погибли…», наполнял шумом автомобилей. Конечно же, это были отголоски улицы, но сегодня Асино восприятие переваливало за грань действительности.
Вчера она целый день толкалась среди людей. Бесконечно отвечала на вопросы. Отвечала коротко: «никто», «знакомые», «вот документы: паспорта, свидетельства о смерти». Часто ошибалась с отчествами, датами рождения, на укоры служащих злилась, нервно и коротко предлагала взять заботы на себя. Руслан успокаивал и одновременно переживал сам, потому что денег не хватало. Приходилось звонить знакомым, мотаться по друзьям за помощью.
Во всей этой суматохе часто встречались знакомые люди, с которыми давно не виделись. Чуть ли не все жители вышли на улицу, чтобы поговорить, пережить, переосмыслить городское событие. Атмосфера в городе была непривычно напряженная, ведь завод тем или иным образом касался каждого горожанина.
Руслан с Асей, занятые похоронами, держались в стороне от уличной суеты, они словно запретили себе даже думать об этом. Поскольку Ася работала на заводе инженером-технологом, а Руслан выполнял заказы по изготовлению оборудования для завода, этот пожар являлся для них катастрофой.
Балконная дверь с трудом закрылась, Ася задернула шторы, словно отгородилась от проблемного мира. Руслан стоял в дверях, пытаясь полотенцем высушить волосы. Ему недавно исполнилось тридцать шесть, он был на год младше Аси, выше ее на полголовы и в полтора раза шире в плечах. У него были черные волосы с намечающейся лысиной и серые глаза, такие же, как у отца. Ася внешностью тоже пошла в отца: пухлые губы, бесцветные брови, а глаза – голубые. И может быть, именно эти голубые глаза и свели Руслана с ума, он стал за ней ухаживать, все быстро закрутилось и понеслось.
Ссора на кухне завязалась исподволь: сперва ничто не предвещало скандала – напротив, общая тема пожара могла вызвать перемирие между соседями. Но когда соседка зашла на кухню, она без приветствия сразу обрушила поток брани на администрацию завода и заодно на правительство. Руслан поддержал тему, и это распалило соседку еще больше. Она осыпала колкостями всех людей мира и в запале отпустила шуточку в адрес Аси. Ася оскорбилась и ушла в комнату, неся чашку, как вымпел спокойствия.
Тогда увесистая гроздь упреков понеслась ей вслед. Соседка вдогонку гоготала гусыней, как крыльями, гремела крышками кастрюль. Ася включила телевизор – с экрана пялилась полуголая девица, а Ася не могла освободить указательный палец, застрявший в ручке чашки.
– Твоя жена маймыл… бродячая маймылиха… – прорывались сквозь телевизионную музыку оскорбления соседки.
Ася прикрыла дверь. Воздух, которым приходилось дышать, был едким, переполненным угарным газом и запахом сажи. Он был конденсатом тревоги и страха перед будущим. От нападок соседки Ася убегала в комнату пытаясь спастись за тонкой дверью. Она напрягала все силы, чтобы не сорваться и не нагрубить в ответ. «Чуть потерпи», – уговаривала она себя и трепетала от ожидания избавления. Но избавление затягивалось, обещанная трехкомнатная квартира витала где-то в облаках и никак не хотела материализовываться.
Ася сидела на переднем сиденье и приходила в себя. В окне машины она видела бледное, светлеющее небо, опоясанное длинным, стелющимся параллельно земле черным шарфом, который зарождался над корпусом завода и уволакивался ветром через весь город за реку к горизонту. Завод двигателей по правую руку, сзади него – автосборочный. Вдоль всей дороги по обочинам – разные машины: пожарные, легковые, грузовики. В небе медленно скользит вертолет. На капоте пожарной машины двое пожарных едят кашу из котелка. Белый клуб дыма, прозрачный и исчезающий, летит по направлению к ним. Долететь не успевает, переходит в другое измерение и достигает обедающих только последним своим следом, свивается в еле видный астральный круг.
