скачать книгу бесплатно
Вот уже одна за другой жерди возносятся над пожаром и начинают монотонно подниматься и опускаться, с грохотом руша обугленные балки перекрытий.
– Искры! Прекратите! Они нас спалят! – раздается истошный визг, но удары жердей только убыстряются, а мириады огненных жучков взлетают к черному небу и кружат там в поисках новой добычи.
Между тем, жерди возымели свое действие: пламя опало вместе с обрушившимися стенами, жар поубавился, опасность распространения огня прошла. Толпа с ведрами снова переключилась на единственный пострадавших дом. Не просто пострадавший, а почти стертый огнем с лица земли.
Толпа на глазах редела. Крики постепенно стихли, уступив место возбужденному гулу. Опасность миновала, и люди наконец-то смогли задуматься о том, что же произошло.
– Чей это был дом?
– А ты не знаешь разве? Писаря.
– Писаря?
– Харлина Шепелявого.
– Да будет милостива к нему Квалу! Как же это случилось?
– Не знаю. Я уже собирался спать, когда услышал крики.
– Посмотрите на эту Эльху! Она и здесь не упускает времени, чтобы продемонстрировать свои прелести.
– Отчего произошел пожар?
– Скорее всего, старый Харлин сам его устроил. Он постоянно по ночам лучину жег.
– За что и поплатился.
– Зря вы так. Хороший был человек. Мухи не обидит.
– Я ему до сих пор за два свитка должен.
– Считай, что уже не должен.
– Да брось ты! Может, все еще обойдется.
– Эй, никто Харлина не видел?
– Нет.
– А я видел, как от его дома кто-то с факелом горящим убегал перед пожаром.
– Хочешь сказать, его подпалили?
– Да брехня все это! Кому старый писарь сдался?
– А раз видел, чего ж не поймал?
– Не слушайте вы его! Какой дурак специально дом поджигать будет?
– А враги у него были?
– Был. Один. Старость.
– А я вот вам что скажу. Если и был поджигатель, то, знать, не из наших мест.
– Ну и хватил! Это почему ж так?
– Да у нас любой знает, чем один пожар может обернуться. Смотри, как всем миром навалились и затушили в конце концов. Потому что иначе все полыхнуло бы. Нет, свой поджигать бы не стал.
– Шеважа!
– Что?!
– Где?!
– Откуда им тут взяться?
– А мне почем знать? Только кто еще мог такое устроить?
– А ты не слышал, как они целую заставу намедни спалили?
– То застава в лесу, а то дом посреди Вайла’туна. Отсюда и до замка рукой подать.
– Вот и я про то же.
– Про что?
– Да не про что. Иди лучше спать.
Хейзит слушал эти обрывки разговоров, а сам судорожно пытался понять, что же могло случиться в самом деле. Поискал в толпе Дита. Может быть, он знает?
Возле колодца остались лишь наиболее упорные. Медленно накручивалась на бревно железная цепь с плескающимся ведром. Чьи-то руки выхватывали его из колодца и опорожняли в другое, которое передавалось по рукам дальше и выливалось одним последним взмахом на жертвенный костер.
Еще одна ночь потеряна, подумал Хейзит. Сейчас он не мог просто взять и уйти отсюда, не дождавшись возможности побродить по пепелищу и удостовериться в том, что вместе с Харлином погибло все его достояние, заваленное грудой углей в подвале. Если так оно и окажется, что ж, увы, тайну замка и владеющего им рода постигнет предписанная ей судьбой участь: сгореть в пожаре. Если же нет, тогда он тем более хотел бы попасть в подвал первым, чтобы вынести оттуда драгоценные рукописи. Ведь неизвестно, кому они могут достаться, и что будет, если заключенная в них правда в прямом смысле слова выйдет наружу.
Цокот копыт возвестил о приближении отряда мергов.
Толпа попятилась. Продолжали свою работу только те, кто впряглись в переливание ведер из колодца на догорающий костер.
Во главе отряда, вышедшего в блеске лат и с копьями наперевес из-за дома пекаря на внезапный простор пепелища, гарцевал всадник, в котором Хейзит, присмотревшись, признал одного из тех двоих, что вчера останавливали телегу Исли. Сегодня он имел еще более угрожающий вид и взирал на происходящее поверх голов.
– Что это за безобразие? – начал он, не без труда удерживая коня на одном месте. Конь с ужасом косился на тлеющие угли и норовил податься назад.
– Приехал бы раньше, сам бы все увидел, – бросил кто-то из толпы.
Мерг свирепо огляделся, но не поддался на провокацию. Едва ли он осознавал свою вину за то, что пожаловал к месту событий только сейчас, когда все уже было кончено.
Подгоняя коня шпорами, он приблизился к ближайшим углям, привстал на стременах и заглянул вперед.
– Чей это был дом?
Хейзиту показалось, что он вновь и вновь переживает одну и ту же минуту. Вот сейчас, кто-нибудь ответит, что, мол, писаря, а он спросит, отчего произошел пожар.
– Там прятались заговорщики, – выкрикнули из толпы.
Поднялся гул.
– Кто сказал? – Мерг развернул коня. – Какие заговорщики?
Ему не ответили.
Однако Хейзит был готов поклясться, что узнал голос кричавшего. Он юркнул за спину стоявших плотным кольцом людей и принялся осторожно пробираться туда, где надеялся застать бывшего друга своего отца и бескорыстного помощника матери – востроносого Дита.
Мерг отдал между тем своим подчиненным приказ спешиться и приступить к расчистке образовавшейся площади от дымящихся обломков дома и посторонних. Никто не спешил расходиться, но и помогать виггерам взялись лишь немногие добровольцы.
В народе считалось, что ежедневная и еженощная охрана спокойствия в Малом Вайла’туне – обязанность мергов, отряды которых замок исправно отряжал на патрулирование запутанных улочек. В Большом Вайла’туне они тоже изредка появлялись, но там вабоны брали заботу о своей безопасности в собственные руки и не ждали ни от кого помощи. Зато и гафол они традиционно платили гораздо меньший. Нельзя сказать, чтобы конные отряды, гарцевавшие вдоль Стреляных Стен и обводного канала по ночам и разбивавшиеся на пары днем, были всегда при деле. Кроме незначительных потасовок в районе рыночной площади да редких домашних скандалов, в которые никто из посторонних не спешил вмешиваться, ничего обычно не происходило. Однако вабоны, а тем более те их них, кого относили к разряду эделей, чувствовали себя под надежной охраной. Тем обиднее им было обнаруживать, как, например, сейчас, что в нужный момент помощь может опоздать или не прийти вовсе. А ведь пожар в Вайла’туне был событием из ряда вон выходящим. Оставшемуся на коне мергу и его подручным можно сказать повезло, что поблизости не оказалось ни одного эделя. Не то уже до рассвета в замке стало бы известно об их непростительном опоздании. Простые жители едва ли пойдут на это. Пожар удалось потушить, а чьими усилиями – да кому какая разница?
Размышляя на эту тему, Хейзит упорно продолжал свои поиски. Дита нигде не было видно. Неужели это и вправду его рук дело? Хейзит считал, что его. Уж больно гладко складывалось в единую картину все, что он знал: Дит запросто мог видеть Фейли, когда тот впервые зашел вместе с Хейзитом ночью в таверну и на время избавился от личины старика; он присутствовал при разговоре Хейзита с сестрой и матерью, когда Велла неосторожно упомянула Харлина; он бы одним из первых, кого Хейзит заметил на пожаре; наконец, этот голос в толпе, произносящий слово «заговорщики», которым с такой уверенностью пользовались те двое сверов, что разыскивали в их таверне Фейли. Теперь ему нужно во что бы то ни стало отыскать и призвать Дита к ответу.
Люди неохотно уступали ему дорогу. Возникшая на пути Эльха стала единственной, кто при виде него выразила радость, но он шарахнулся в сторону от ее пышной груди и… заметил Дита. Тот отступил в темноту прохода между домами и разговаривал с кем-то, кого Хейзит никогда прежде не видел. Собеседник Дита оживленно жестикулировал, то и дело указывая на пепелище, потом кивнул, подхватил длинные полы своей рубахи и поспешил не куда-нибудь, а к стремени мерга.
Хейзит притаился, наблюдая за тем, что последует дальше, и стараясь не спускать глаза с Дита, который остался стоять в темноте.
Мерг наклонился к лысеющей голове посыльного, молча выслушал его, отмахнулся, но, выпрямившись в седле, громогласно объявил:
– Представление закончено! Всем расходиться по домам! Того, кто не выполнит моих распоряжений, ждет наказание. Здесь больше нет ничего интересного.
Люди возмущенно загалдели, однако не нашли, что возразить тому, на чьей стороне была сила, и стали разбредаться восвояси.
Хейзит не придумал ничего лучше, как перемахнуть через изгородь ближайшего дома и залечь под кустом. Сквозь щели в досках он продолжал лицезреть то, что осталось от жилища Харлина, хотя и упустил при этом из вида Дита.
Мерги принялись тщательно разгребать дымящиеся завалы. Одни пользовались копьями, другие предпочитали топорики на длинных рукоятках, до сих пор притороченные к лукам седел, третьи не гнушались рубить не прогоревшие до конца поленья мечами, хотя Хейзит всегда предполагал, что использовать оружие не по прямому назначению все равно что осквернять его. Это навело его на мысль, что если вдруг из пекла восстанет хозяин дома или сам Фейли, горе-спасатели прикончат их с такой же незатейливой решимостью.
Главный мерг по-прежнему сидел на спине своего рысака, которому явно наскучило топтаться на одном месте, и он то и дело воротил морду в сторону замка. Всадник настойчиво удерживал его сильной рукой в железной перчатке и продолжал переговариваться с посыльным Дита.
Хейзит постарался запомнить черты этого человека.
Кроме длинной, чуть ли не волочащейся по земле рубахи, на нем был пояс из простой веревки, несколько раз обмотанной вокруг намечающегося живота и заканчивающейся довольно странными не то кожаными, не то металлическими шарами размером с половину кулака. Подобные пояса Хейзиту приходилось видеть на заставе у двух или трех эльгяр, и он знал, что мирно они только выглядят, а на самом деле предназначены для боя сразу с несколькими противниками. Пояс распускался, перехватывался посередине и превращался в умелых руках в грозную двойную палицу с тяжелыми грузилами на концах. Хейзит за ненадобностью позабыл названия этого примечательного пояса, однако помнил, как один из эльгяр показывал свое мастерство во владении им: он умудрился не подпустить к себе двух нападавших, оглоушить одного, вырвать меч из рук другого, а когда тот обратился в постыдное бегство, метнуть пояс вслед и перехлестнуть ему ноги так, что бедняга кубарем покатился по траве.
Внешность у незнакомца была самая что ни на есть заурядная, если не считать проплешины на макушке, делавшей его старше своих зим. Еще Хейзит отметил слишком тонкий рот, больше походивший на щель, с плаксиво опущенными углами.
Хейзит был совершенно уверен в том, что никогда не встречал этого человека прежде, ни в Вайла’туне, ни тем более в таверне «У Старого Замка». Откуда же его мог знать Дит, считавшийся домоседом и выходивший прогуляться разве что до рынка? Может, там они и познакомились? Правда, какое это теперь имеет значение? Дит, хоть и прячется сейчас в укрытии домов, выдал себя с головой. Именно он узнал и выследил Фейли. Именно он подослал в таверну тех двух сверов. Именно он воспользовался наивностью Веллы и понял, где тот прячется. Именно он, скорее всего, был тем, кого заметили убегающим с факелом от уже горящего жилища Харлина. И теперь он, как стервятник, нацеливающийся на падаль, готовился полакомиться тем, что останется после выполняющих по сути его же приказ мергов.
Некоторые бревна из пепелища были оттащены к изгороди, за которой прятался Хейзит. Он слышал, как вконец измотанные мерги втихаря кляну своего начальника, бубня себе под нос, что с охотой уступили бы ему место, а то уж больно чистеньким он умудряется выходить даже из пожара. Один из мергов удосужился назвать его по имени – Андохас. Хейзит запомнил. Пересчитав по головам отряд, он удостоверился в том, что, скорее всего, это Андохас занимает пост десятника.
Прошло довольно много времени, прежде чем незнакомец отклеился от стремени Андохаса и, осторожно переступая через тлеющие то здесь, то там головешки и смешно задирая подол, принялся бродить по пепелищу, что-то явно выискивая. Хочет найти трупы, догадался Хейзит. Интересно, что он будет делать, если таковых не окажется?
Предчувствия Хейзита не обманули.
Время шло, и незнакомец становился все раздраженнее. Он уже пользовался не только переданным ему копьем, но и ногами, расшвыривая в разные стороны ни в чем не повинные угли и поднимая облака пепла. Наклонившись, брезгливо подцепил копьем какой-то предмет, поднес к самому лицу и возмущенно отшвырнул, да так, что тот, погромыхивая, докатился до изгороди, из-за которой Хейзит со внезапным облегчением признал в нем клетку с обгоревшим трупиком филина.
Хоть какая-то польза от пожара, подумал Хейзит и стал во все глаза смотреть, удастся ли незнакомцу отыскать вход в подвал. Через некоторое время ему стало ясно, что вряд ли, поскольку все поиски ограничивались задачей найти тела хозяина и его гостя.
Помогавшие по мере надобности ворошить угли воины первыми объявили об этом вслух.
– Похоже, никто, к счастью, не погиб, – сказал один из них, убирая меч в ножны и обращаясь к Андохасу, который не мог скрыть своего равнодушия по этому поводу.
Зато если бы мерг заметил взгляд, брошенный на него человеком в длинной рубахе, он бы наверняка выхватил меч обратно и принял защитную стойку. Хейзит все это видел и ехидно посмеивался.
– Здесь нам больше нечего делать, – принял решение Андохас. – Пусть утром сюда приходят другие, а мы двинемся дальше. Ночь только начинается, и кто знает, где еще могут оказаться все эти ваши заговорщики.
Незнакомец хотел было возразить ему, однако мерги уже повскакивали в седла и потянулись вереницей прочь, прихватив с собой факелы, оставленные давно заснувшими в своих постелях вабонами, довольными уже тем, что на сей раз беда обошла их стороной.
Неужели никто так и не понял, что тут только что произошло, думал Хейзит, следя за удаляющейся кавалькадой. Говоря по правде, самого его тоже одолевали сомнения относительно причин всех этих неожиданных событий, но он хоть знал, кто за ними стоит. Немного терпения, и ему откроется истина. Кроме терпения, понадобится осторожность. И везение. Последнего ему не занимать, судя по тому, что до сих пор он оказывался в самой гуще круговерти загадок, намеков и подозрений. Теперь крайне важно не упустить нить.
Когда последний всадник скрылся за домом, Хейзит встал на ноги и смог выглянуть поверх изгороди, доходившей ему до плеча. Не успел он заметить, куда направился незнакомец и где прячется Дит, как позади раздался грубый окрик:
– Тэвил! Кого это носит по моему саду! Ну, погоди у меня, сейчас я выйду!
Ждать Хейзит не стал. Метнувшись в сторону, чтобы не свалиться прямо на черные головешки, он ловко перемахнул через изгородь и, пригнувшись, обежал дом с другой стороны, спугнув нескольких мальцов, которые, очевидно, тоже прятались в темноте, надеясь покопаться в пепелище, когда все разойдутся. Дети с визгом разбежались, что было Хейзиту только на руку: пусть хозяин дома и все, кто сейчас прислушивается, думают, будто это всего-навсего проделки ребятни.
Только бы не натолкнуться на Дита и его тайного приспешника, мелькнула мысль. Кстати, где они?
Он обогнул дом, потом второй, оказавшийся жилищем пекаря и его выдающейся во всех отношениях женушки, заглянул в ближайшие проулки, однако никого там не застал. Неужели они тоже убрались восвояси, наивно решив, что на сегодня их задача по поиску заговорщиков выполнена?
Стоило Хейзиту поставить себя на место того, кто не знал о наличие в доме писаря большого погреба, как он осознал, что едва ли околачивался бы сейчас здесь в ожидании сам не зная чего. Вероятно, он поспешил бы обратно в таверну рассказать обеспокоенной его долгим отсутствием матери о том, что их добрый знакомый Харлин погиб в огне, а вместе с ним – мятежный арбалетчик Фейли, бежавший из одного пекла, чтобы попасть в другое.
Кстати о таверне! Если Дит ушел отсюда, очень может быть, что он направился именно туда. И если выяснится, что Хейзит до сих пор где-то бродит, это вызовет у Дита справедливые подозрения. Хотя, какое ему дело? Диту выгодно, скорее всего, продолжать разыгрывать полную непричастность к происходящему и таким образом оставаться в роли доносчика замка, роли, которую он исполняет неизвестно с каких пор.
Хейзит подобрался к одиноко стоящему посреди дороги колодцу, сел на влажную от разлитой вокруг воды землю и призадумался.
Почему же неизвестно? Разве Харлин не намекал при их последнем разговоре на то, что большинство несчастных случаев таковыми вовсе не являются? То есть, если он прав, гибель отца, его падение с собственноручно выстроенной стены в ров, не было случайностью. Хокан дружил с опальным писарем Харлином. Даже построил ему дом, который теперь лежит грудой углей. Не означает ли это, что Хокан мог знать то, о чем знает Хейзит: про переписанные свитки, двух жен Дули и еще многое другое, про что Харлин не успел упомянуть? И на свою беду поделился этим открытием с ближайшим другом, тоже строителем – Дитом. А тот, не долго думая, выложил все Ракли и получил доходное место личного осведомителя с заданием продолжать слежку за всеми подозрительными личностями, которые вступают в связь с бывшим старшим писарем замка.
Нового замка.
Хейзит аж подскочил от внезапной догадки.
Ну, конечно! Какого же еще? Отец погиб от руки предателя, но успел незадолго до смерти передать ему, своему сыну, весточку, смысл которой он постиг только сейчас, сидя в грязи у сослужившего сегодня добрую службу колодца.
«У Старого Замка». Это не просто название таверны. Это гораздо больше, чем название. Это – своего рода завещание ему, сыну. И всем тем, кто знает правду об истории вабонов. Завещание настолько хитрое, что даже Дит не понял его смысла. Подобные ему наверняка сочли «У Старого Замка» выражением преданности старине Меген’тора, и потому никто до сих пор не додумался заставить Гверну сменить табличку при входе. «У Замка» звучало бы слишком очевидно. «У Нового Замка» – слишком вызывающе, чтобы не привлечь внимание преданных Ракли людей. А вот «У Старого Замка» было именно тем выражением, между слов которого скрывался намек на разницу между просто «замком» и тем, каким ему надлежало быть.
Хейзит в возбуждении стукнул кулаком по каменной кладке колодца. Он разгадал! Он понял отца! Теперь он точно знает, что все рассказанное Харлином – правда. Во всяком случае, так считал его отец. Кто же еще из завсегдатаев таверны догадываются об истинной природе ее названия?
Что-то было не так…
Хейзит осмотрелся. Вокруг все было тихо.
Опустил взгляд на свою руку. Снова сжал ее в кулак. Кулак ныл от удара. Колодец-то был из камня. Здесь, где все постройки из дерева, а камень ценится превыше всего уже потому, что его запасы давно иссякли, обыкновенный колодец имеет каменные стены!
