скачать книгу бесплатно
Любовь до гроба
Анатолий Петрович Шаров
В новую книгу Владимирского писателя Анатолия Шарова «Любовь до гроба» вошли рассказы, написанные автором недавно. Сюжеты узнаваемы, они о сегодняшней жизни с её бедами, радостями и заботами и поэтому будут интересны широкому кругу читателей.
Анатолий Шаров
Любовь до гроба
ОТ АВТОРА
Иногда друзья, приятели, просто знакомые спрашивают, почему это я, будучи госслужащим, пишу о вороватых чинушах и бессовестных мздоимцах, засевших в органах власти. Где же цеховая солидарность? Обычно отвечаю словами кинематографического персонажа Юрия Деточкина: так ведь воруют!..
По долгу службы читаю «Российскую газету», которая публикует официальные материалы. Так вот, редкий номер этого издания обходится без сообщений криминального характера. Одного задержали, второго арестовали, третьего посадили. Фигуранты – мэры городов, главы администраций или их заместители, депутаты… в общем, чиновники всех мастей.
Воровство, растащиловка, мздоимство настолько укоренились в нашей жизни, что уже мало кто удивляется этому. Масштабы впечатляют: из двадцатитриллионного бюджета страны около десяти процентов исчезают бесследно. О местонахождении украденных денег осведомлены лишь те, кто рассовывал их по офшорам и зарубежным банкам.
В институте меня учили основам социалистического реализма. Сегодня постигаю реализм капиталистический. Даже с элементами соревнования. Судите сами: полицейский полковник крадёт девять миллиардов, фээсбэшный – двенадцать (статус выше!), у министра открытого правительства нашли более тридцати. Если украденное вернуть в казну и пустить в дело, дороги, ведущие ко всем нашим деревенькам, даже захолустным, будут не то что покрыты асфальтом, а, как на Красной площади, вымощены брусчаткой. С подогревом.
Кстати, что это за открытое правительство? Разве у нас есть и закрытое? Теневое? Представьте: целое министерство-призрак, возглавляемое начальником с почти полмиллионной зарплатой, со штатом в несколько десятков (а может, и сотен) человек…
По аналогии с вертикалью власти выстроена вертикаль воровства. Если федеральному министру можно, используя влияние, связи и т. д., обогащаться на полную катушку, то почему это должно быть запрещено на уровне региона? Вот и появляются то тут, то там сообщения о мздоимстве местных чиновников. Терапевт районной больницы выписывает липовый бюллетень за тысячерублёвую взятку, видя, что главврач получает миллионные откаты. Миллионные! А всё почему? Притупилось чувство ответственности за содеянное. Строгость наших законов смягчается необязательностью их исполнения, – говорят остряки. Любое расследование, даже пустяковое, может тянуться годами, за это время адвокаты «договариваются» с потерпевшими, а находящийся в СИЗО или под домашним арестом фигурант заключает сделку (слово-то какое скользкое!) со следствием, и в результате наказание ограничивается смехотворным штрафом или, на худой конец, условным сроком. Примеров можно привести сколько угодно.
В начале прошлого века председатель царского правительства П. А. Столыпин провёл в думе закон, согласно которому на работу по преступлениям, не требующим особого разбирательства, следователям отводилось два дня. Сорок восемь часов! Как сообщают документы той поры, коррупция в России была побеждена за полгода.
Вот бы сейчас такой закон! Да только депутаты никогда не пойдут на это. Могут ли пчёлы ополчиться против мёда? Впрочем, сравнение несправедливо по отношению к труженицам- пчёлам. Если кому и уподоблять представителей паразитирующий чиновничьей братии, то разве что трутням. Ненасытным и – увы, не без оснований – уверенным, что их махинации останутся безнаказанными.
Читатели постарше, наверное, помнят, что в советское время при одном лишь упоминании ОБХСС начальников всех рангов бросало в дрожь. Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности работал чётко и бескомпромиссно. За преступлением неизбежно следовало суровое воздаяние. Потому, наверное, и коррупционные дела были редкостью. Сегодня же честный чиновник становится чуть ли не исключением, белой вороной.
Когда премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю спросили, как он сумел искоренить коррупцию за один год, он ответил: пришлось посадить несколько друзей. «В то время передо мной было два пути, – сказал премьер, – оставить всё как есть, и через год-другой мои родственники и друзья пополнят список богатейших людей в журнале «Форбс». Или же начать борьбу с коррупцией и превратить страну в процветающее государство». Новоиспечённый премьер выбрал второе. Для начала он посадил двух высокопоставленных друзей и племянника. Причём одного из них всего лишь за недостоверные сведения в декларации о доходах. (Представляю, как наш министр саркастически здесь улыбнётся.) И вот, в стране, где коррупцией были поражены буквально все сферы жизни, где в кафе и ресторанах открыто расплачивались кокаином, через год всё разительно изменилось. Сегодня Сингапур – процветающее государство с развитой экономикой, образцовой социальной сферой и высоким уровнем жизни населения.
У нас любят в таких случаях делать оговорки: на западе, мол, и продукция дешевле, и доходы не сравнимы с нашими. Всё верно. Но там и законы принимаются для людей. К примеру, наценка на товар не должна превышать 25 процентов – вне зависимости от числа посредников на пути от производителя к потребителю.
Некоторые отечественные издания на основе поданных чиновниками деклараций публикуют рейтинги самых богатых людей России. Среди обладателей баснословных состояний не только министры, депутаты, сенаторы, губернаторы, но и члены их семей, включая престарелых родителей и несовершеннолетних отпрысков. И это никого не возмущает. Всего лишь констатация факта.
Конечно, не все мои рассказы о воровстве и коррупции. Есть просто житейские истории – например, «Пари», «Медсестра – дорогая Анюта» (этот рассказ, кстати, летом прошлого года опубликовала «Медицинская газета»). Да, во многих произведениях присутствуют острые, больные темы, но как их обойти? Я ведь не инкубаторский и не с НЛО спустился на грешную землю. Живу среди людей, вижу их чаяния, заботы, проблемы, и порой становится горько от неустроенности и несправедливости нашей жизни. Не писать об этом – значит, смириться, опустить руки. Я так не умею и не могу.
Искренне ваш, Анатолий Шаров
БЕЗБАШЕННЫЙ НЕДОГОНОВ
Андрей Недогонов приехал в город своего детства на похороны дяди. И встретил здесь одноклассника, Сергея Панина. В школе они дружили и часто проводили время вместе. Оба хорошо учились и любили читать книги про шпионов. После выпускного судьба развела их в разные стороны. Андрей уехал в соседнюю область, поступил на истфак университета, а Серёга укатил ещё дальше – в Саратов, где жили его родственники, и там успешно сдал экзамены в юридический институт. Но работа по специальности у обоих не задалась. Андрей пошёл в политику, организовал и возглавил некоммерческий фонд. Несколько раз участвовал в избирательных кампаниях, однако стать депутатом не получалось – возможно, потому, что позиции его фонда провластными не были. Сергей, окончив юрфак, некоторое время работал в правоохранительных органах, но переквалифицировался из опера в предпринимателя: руководил фирмой по оказанию юридических услуг.
За пятнадцать лет взрослой жизни друзья виделись лишь однажды – на похоронах школьного товарища. И теперь повод был скорбный.
– Встречаемся только на кладбище…
После долгой разлуки решили пообщаться теснее. Договорились вечером посидеть в ресторане.
За бутылочкой коньяка каждый подробно рассказал о своём житье-бытье, потом они вспомнили общих знакомых – обменялись информацией о том, кто как устроился в нынешней жизни, и наконец перешли на традиционный мужской трёп про политику. Наполнив рюмки в очередной раз, Сергей спросил приятеля:
– Ты, говорят, бойкую газету издаёшь? Чех- востишь почём зря депутатов и чиновников-коррупционеров?
Андрей улыбнулся:
– Не только газету. Мы недавно сетевой журнал зарегистрировали. Уже больше двух тысяч подписчиков.
– И где ты берёшь материалы для своих расследований?
– Что-то – в официальных документах и пресс-релизах, о чём-то сообщают информаторы.
– Ты им платишь?
– Бесплатно только птички поют. – Андрей поднял рюмку: – Давай выпьем за нашу прекрасную и безвозвратно ушедшую молодость!..
Выпили, закусили. Немного спустя Сергей снова спросил:
– Я так понял, ты в статусе иностранного агента?
– И что? – Андрей внимательно посмотрел на товарища.
– Значит, с чужого голоса поёшь? – Сергей чуть заметно улыбнулся.
Недогонов положил вилку и промокнул губы салфеткой.
– И ты туда же!.. – Он отпил глоток минералки и как-то устало посмотрел на собеседника. – Я что, шпион?! Торгую государственными секретами?!
– Но тебе же деньги из-за бугра поступают?
– Да, Серёга, из-за бугра! – Андрей повысил голос. – Потому что у соотечественников зимой снега не выпросишь! Я им как кость в горле!
Сергей не сомневался в порядочности товарища. Андрюха и в школе был такой: не терпел несправедливости и мог любому сказать правду в глаза. Поэтому он хотел хоть чем-то помочь однокласснику. Хотя бы советом.
– Есть разные гранты…
Андрей перебил:
– Пробовал. Шиш!..
– Ну, не знаю, – продолжил Сергей. – Попробуй избраться депутатом в горсовет. По крайней мере, будешь иметь рычаги влияния на местную исполнительную власть.
Недогонов усмехнулся:
– Серёга, да всё это я уже проходил. Трижды! Здесь тоже без шансов. «Зелёный свет» дают только своим да нашим. У них сто способов не допустить до выборов неугодного. Тут и муниципальный фильтр, и неточности в документах. А уж забраковать подписные листы проще простого. Там всегда при желании найдут недостающую запятую. Или нарисуют лишнюю. Сам подумай, зачем им в их застойном болоте оппозиционер? Там через одного – мошенники и жулики! А я их на чистую воду вывожу! Они что, дураки – рубить сук, на котором сидят?
Он потянулся к коньячной бутылке, но передумал пить и продолжил:
– Ты думаешь, я продался за иностранные деньги? Нет, просто за державу обидно. Ведь воровство повальное, и кто-то должен об этом говорить. При бюджете страны в двадцать триллионов полтора-два уплывает в офшоры. Девяносто процентов богатств страны принадлежит десяти процентам населения. Разве это дело? У нас почему бедных много? Потому что богатые никак не нажрутся! Коррупция во всех сферах власти. Вон нашего вице-губернатора поймали на взятках, а осудить никак не могут. Три года следствие тянется. Волокитят дело, ждут, когда срок давности выйдет, что ли? И так везде. Да ты не хуже меня про всё это знаешь. Слышал я, что из ментовки не просто так ушёл. Честные люди во власти сейчас как белые вороны.
Конечно, для Сергея не было новостью то, о чём говорил приятель. Работая в милиции, он видел, что многие коллеги погрязли в коррупции, мздоимство захлёстывало правоохранительные органы. Крышевание ворья, вымогательство, взяточничество стали чуть ли не нормой. Привыкнуть к этому Сергей не мог и всё чаще стал задумываться о смене работы. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, стала история с молодым мажором, которую ему поручили расследовать.
Двадцатилетний отпрыск мэра, катаясь по городу на дорогущей иномарке, сбил на пешеходном переходе школьницу. Насмерть. Когда пьяного лихача с пятой попытки остановил наряд патрульной службы, он обозвал дэпээсников быдлом и пригрозил, что завтра все они будут уволены. На другой день результаты алкогольной экспертизы подменили «чистыми», а рапорты заставили переписать – так, чтоб получалось, что девочка переходила дорогу на красный свет. Мажора даже прав не лишили! Хорошо хоть патрульных не уволили.
. ..Андрей говорил о вороватых чиновниках, приводя всё новые и новые вопиющие факты. Видно, накипело у человека. Особенно возмущался тем, что, нагло и цинично разворовывая государственную казну, мошенники, в том числе так называемая «элита», не связывают свою жизнь и жизнь своих детей с Россией. У них уже давно подготовлены «запасные аэродромы» – виллы и поместья в тёплых странах, и они, если припечёт, мигом отчалят из «этой страны». Ведь что интересно, – сокрушался Андрей, – на убойные разоблачения реакции никакой! Воровство и растащиловка стали обычным делом.
– Помнишь, – Недогонов наклонился к Сергею, – один новоиспечённый набоб бахвалился: мол, если у человека нет миллиона, то это лузер, неудачник и бездельник. Сегодня миллион такие деятели за деньги не считают. Так, карманная мелочь. Им миллиарды подавай!
Сергей открыл бутылку минералки, налил себе и Андрею. Спросил:
– Тебе не угрожали?
– Звонили, и не раз. Но я не боюсь, в моих расследованиях всё – правда. У меня юрист сидит без работы: ни одного судебного иска, потому что факты железобетонные!
Потом он рассказал, что знакомые из одной серьёзной организации посоветовали ему принять на работу охранника. И даже порекомендовали одного паренька. Выяснилось, что этот невзрачный хлюпик – первоклассный каратист, к тому же имеющий свои источники компромата.
Сергей предостерёг:
– С «хлюпиком» будь поаккуратней…
И рассказал такую историю.
В середине девяностых, когда среди бизнесменов началось «кидалово», одна торговая организация дала другой на реализацию деликатесные продукты – языки, паштеты и т. д. На десять миллионов рублей. Прошёл обусловленный в договоре месяц, а расчёта нет. Кинулись искать торгашей, а у них всё фальшивое: и договор, и печать, и адрес фирмы. У главбуха торгового дома, смазливой молодой женщины, любовником был высокий чин из областного управления милиции. Обратились к нему. Тот сказал, что милиция вряд ли найдёт аферистов и дал телефон. главаря известной в городе преступной группировки. Сказал, что «эти» кого надо из- под земли достанут. Но надо заплатить.
И точно – через неделю к директору торгового дома привели какого-то доходягу. «Этот?» – «Этот!» Бандиты три дня в подвале его продержали, и «хлюпик» во всём сознался.
В счёт погашения долга со склада фирмы торговому дому отгрузили товаров на двадцать миллионов. И когда после получения своего «гонорара» главарь банды предложил убрать свидетеля, директор торгового дома насмерть перепугался и попросил: «Не надо»… Для дальнейшего «сотрудничества» в штат торгового дома был зачислен один из бандитов, которому ежемесячно выдавалась приличная зарплата. А через два месяца руководителя ОПГ застрелили в его собственной квартире. И сделал это тот самый «хлюпик». Его опознал сосед убитого.
– Убийцу нашли? – спросил Андрей.
Сергей помотал головой:
– Как в воду канул. Ты пойми: я ни на что не намекаю, а по-дружески советую. И потом, сейчас не лихие девяностые, криминал действует тоньше. Около твоего лица взмахнут листом бумаги – и через полчаса у тебя инсульт.
Расставаясь, приятели обменялись номерами телефонов и договорились надолго не пропадать, чаще созваниваться, при необходимости помогать друг другу в житейских проблемах.
Через полгода предстояли выборы депутатов областного Законодательного Собрания. Андрей решил в них участвовать, благо кое-какой опыт ведения избирательных кампаний приобрёл. Вместе со своим штабом подобрал округ, где мог бы оказать реальную помощь жителям, нашёл спонсора, готового поддержать его инициативы финансово, составил график встреч с избирателями.
Главным соперником Недогонова оказался председатель общественной организации «ЖКХ-контроль» Савельев. Но команда Андрея надеялась на успех: их спонсор пообещал построить в микрорайоне современную модульную газовую котельную вместо старой, работающей на мазуте. Жители многоквартирных домов, многие годы страдающие от недостатка тепла в квартирах, горячо поддержали это предложение.
Всё шло нормально. Штаб Андрея, наученный горьким опытом, тщательно оформил подписные листы, сам кандидат заручился поддержкой муниципальных депутатов, чтобы пройти так называемый муниципальный фильтр, и вскоре был зарегистрирован избирательной комиссией. Андрей стал готовить проект новой котельной, подал заявку в горадминистрацию на выделение участка под застройку. И вдруг за неделю до окончания приёма документов появился ещё один претендент на депутатский мандат – сын заместителя губернатора области предприниматель Морозов.
И вот тут пошёл такой накат на Андрея – наглый, циничный! Микрорайон завалили листовками, в которых Недогонов изображался вражеским агентом, посланным забугорными хозяевами для того, чтобы изнутри дезорганизовывать российскую власть и разваливать экономику. Писали, что зарплату он получает в долларах, которые ему каждый месяц привозят из-за границы чемоданами. Что строительство котельной горадминистрация ему не согласовывает, так как с вводом её микрорайон накроет экологическая катастрофа.
Андрей пытался опровергать этот бред, но местные типографии отказались печатать его листовки. Те же, что ему удалось изготовить в частных издательствах, кто-то старательно уничтожал, изымая из почтовых ящиков. Потом появилась газета, якобы выпущенная самим фондом, где Андрей признавал критику, каялся и обещал исправиться.
Однажды охранник передал ему толстый конверт. Изучив находившиеся там документы, Недогонов чуть не свалился с кресла. Это была информационная бомба!
Спустя несколько дней газета фонда опубликовала статью-расследование, объектом которой стал заместитель губернатора Морозов. Оказывается, он помогал местному предпринимателю в незаконном возврате НДС. Речь шла о десятках миллионов рублей. В качестве благодарности за оказанную протекцию Морозов получил два коттеджа – для собственной семьи и любовницы. Уже три года высокопоставленный чиновник живёт, не регистрируя строение, чтобы не платить налоги. Кроме того, газета обнародовала сведения о переданных Морозову откатах – в рублях и валюте и о том, что Морозов-младший незаконно зарегистрирован в качестве кандидата в депутаты областного парламента: у него имеется незадекларированная собственность за рубежом – две квартиры, в Испании и Италии, а вся прибыль от работы его комбината, который функционирует с сорокапроцентной долей государства, выводится в офшоры, при этом в модернизацию предприятия вот уже пять лет не вкладывается ни рубля.
Вечером того же дня в редакцию нагрянула бригада следственного комитета. А наутро Морозов-отец попросился в отставку по состоянию здоровья (типичная для таких случаев формулировка). Ещё через день избирательная комиссия, внимательно изучив поданные материалы, аннулировала своё решение о регистрации Морозова-сына кандидатом в депутаты облпарламента.
* * *
…Придя на работу, Сергей стал просматривать приготовленные накануне документы. И тут затренькал мобильник. Он взглянул на дисплей – высветился номер Недогонова.
– Привет, Андрей, – откликнулся Панин.
Но голос в трубке был женский. Звонила сотрудница фонда. Сказала, что шефа увезли на «скорой», и сейчас он в коме.
– Что произошло?
– Не знаю. Мы сами в шоке. Пришёл на работу, выпил кофе, и через час ему стало плохо. Ваш телефон был в списке его контактов с пометкой «на случай ЧП».
– Та-ак. Понял. Я выезжаю.
ЭКСТРАКТ ИЗ СЛЮНЫ ЕНОТА
– Вера Павловна допивала чай из любимой фарфоровой чашки. Вместительная, с замысловатым зелёным рисунком, наверху она имела небольшой скол, но хозяйка дорожила этой посудиной: чашка была лёгкая, почти невесомая, чай в ней долго не остывал, а щербинка на краю совсем не мешала.
– В дверь позвонили. Вера Павловна поставила чашку на середину кухонного стола и пошла в прихожую. «Наверное, Нина Ивановна, соседка сверху», – подумала она и громко спросила:
– – Кто?
– – Из управления социальной защиты населения. Откройте!
– Вера Павловна посмотрела в глазок. За дверью стояли две женщины: одна молодая, чернявая, небольшого роста, другая – высокая, стройная, постарше. Вера Павловна щёлкнула замком и, приоткрыв дверь, поинтересовалась:
– – Вам кого?
– – Вас, Вера Павловна, – ответила та, что постарше. И улыбнулась приветливо, располагающе.
– – Зачем?
– – Мы из городского управления социальной защиты населения, – продолжила старшая. – Вот моё удостоверение. – Она достала из сумки коричневые «корочки» и, развернув, показала Вере Павловне. Слева была цветная фотография, а справа какая-то запись. – Мы обходим ветеранов, детей войны на предмет перечисления пятидесятитысячной субсидии… Может, всё же в квартире поговорим?..
– – Да, конечно, – смутилась Вера Павловна и пропустила гостей в прихожую.
– Услышав про денежную помощь от государства, она захотела узнать подробности. Провела женщин в комнату, усадила на диван, сама села рядом в кресло. Старшая тут же достала из сумочки какую-то бумагу и обратилась к хозяйке:
– – Вам, Вера Павловна, как труженику тыла, положено пятьдесят три тысячи рублей.
– – Как? – удивилась хозяйка. – Вроде писали про пятьдесят?..
– – Три тысячи добавляет администрация города. Ветеранам войны – пять, а труженикам тыла – три. Вам их на карту перечислить или почтой доставить? – Она, разговаривая, делала какие-то пометки карандашом в своей бумаге.
– – Какая карта?! – махнула рукой Вера Павловна. – Пенсию мне почтальонка приносит.
– Добавка в три тысячи рублей приятно удивила её, и она вдруг предложила:
– – Может, чаю? Чайник только что вскипел.
