скачать книгу бесплатно
Я кивнул и осторожно встал. Человек, идущий к нам, никак не отреагировал. Винтовка болтается на ремне стволом вниз. Что-то не так. Что же?
Походка! Человек, идущий к нам, двигается слишком непринуждённо. Так ходят дети. Взрослые люди ту безмятежность походки, что доступна лишь детям, теряют окончательно и бесповоротно и вернуть уже не способны. Профессионал так идти просто не способен.
Чтобы сложить все догадки в единое целое, мне потребовалось секунд пять. Улыбнувшись, я сказал:
– Отставить панику, Адриан. Это свой человек. Для тебя, кстати, он больше свой, чем для меня. Понимаешь?
– Стенли? – удивился Лейн, когда расстояние сократилось до десяти метров. – Это ты?
– Ух ты! – удивился я. – Ты помнишь всех своих парней?
– Почти… – заметно, что Лейн в сильном замешательстве. – Как такое возможно, Никита?
Стенли спокойно подошёл к костру, сел на корточки и начал греть руки. Посмотрев на меня, почему-то смутился и спрятал взгляд в пол. На Лейна даже не взглянул. Интересно, где Угрх? И по этой ли причине нас покинул Урх? Уж не братца ли он отправился встречать?
– Стенли, где Угрх? – спросил я, не спеша отвечать на полный вопросов взгляд Лейна.
– Я не Стенли, – тихо сказал бывший наёмник, всё так же боясь поднять взгляд. – Папа зовёт меня Фот.
Лейн не выдержал и громко спросил:
– Никита, мать твою, ты скажешь, что тут происходит? Какой папа?
Я развёл руками и честно ответил:
– Не знаю я, Андриан, какой папа. Может, Фот скажет? – посмотрев на Стенли, я спросил: – Фот, кто твой папа?
– Папа будет недоволен, если скажу. Папа не любит, когда я называю его папой. Он скоро придёт. Он сейчас занят спором и не готов проиграть.
Из пробоины в корпусе яхты, которая служит нам входом и выходом, вылез сонный Андрюха. Увидев Стенли, он зажмурился, а затем принялся мотать головой. Убедившись, что не мерещится, спросил:
– Какого чёрта Стенли здесь делает? Я точно не сплю?
– Так-то он теперь не Стенли, – задумчиво сказал я. – Теперь его зовут Фот. Новое имя ему дал папа.
– Какой, на хрен, папа? – удивился Андрюха и подошёл к костру. Взглянул на меня. – Никитос, дурачишь меня?
– Нет, – опередил ответом Лейн. – Папа есть, и он спорит. Кто папа и с кем спорит, пока неизвестно. Ты присядь, Андрей. В ногах правды нет, как говорит ваша пословица.
– В заднице её тоже нет, – буркнул Андрюха и принялся взглядом выискивать хоть что-то, способное заменить сиденье. Путём несложных манипуляций табуреткой стал небольшой в меру квадратный булыжник с положенной на него широкой обломанной доской. Сидеть на голом камне вредно, и это всем известно.
– Фот, а кто твой папа? – осторожно спросил я.
Стенли, который теперь Фот, посмотрел на меня. Взглядом испуганного мальчишки посмотрел. Чего такого могло случиться, что он так изменился? За время, что Стенли шёл с нами по горам, подобного замечено не было. Амнезия была, тут даже спорить не буду. Но подобного поведения точно не было. Каждый раз, как Стенли засыпал, его память обнулялась. Не похоже, что она продолжает обнуляться. Ну никак не хочет в моей голове укладываться образ здорового мужика в отличной экипировке с сознанием мальчишки. Или не мальчишки?
– Папа у меня большой, сильный и строгий! – с гордостью ответил Фот.
– Нет, это уже каламбур какой-то! – воскликнул Андрюха. – Никита, мы ведь не такого Стенли медведю оставили? Что он, блин, с ним сделал? Ещё раз по башке съездил или чего похуже?
– Не знаю, Андрюх. – Я взглянул на Стенли, который смотрит на огонь и улыбается. – Если его папа Угрх, то он придёт и сам всё расскажет. Мне интересно не меньше твоего.
Словно по заказу объявился медведь. Он вошёл в зал в компании двух человек. О чём-то споря, они направились к нам. Кто двое спутников, пока не разберёшь. Заметно, что не торопятся. Идут, словно на прогулке находятся. Послышалась монотонная речь медведя:
– …мы умеем думать, а значит, можем называться разумными. У нас, медведей, в сравнении с людьми много преимуществ. Это сила, живучесть, выносливость, приспособленность к существованию в дикой природе, продолжительность жизни, родовая память… Перечислять дальше или достаточно? Как видите, мы превосходим вас по всем параметрам. Мы разумны. Мы венец эволюции. Человек в сравнении с медведем просто ничтожен. Он выживает лишь благодаря своей многочисленности и невероятной скорости размножения. Жду фактов или считаю спор законченным.
– Вот же блин… – Андрюха медленно встал. – Глаза мои обманывают или это Саня с Булатом?
Глаза Бокова не обманули. Угрх, а это именно он, пришёл в компании Булата Мусина и Саши Бодрова. Последний немного хромает, но выглядит бодро. Соответствует фамилии.
– Здорово, страдальцы! – крикнул Булат. Получилось столь громко, что на потолке замерцали светлячки-люмены. Бросив взгляд на медведя, он прошипел: – О превосходстве наших рас друг над другом потом договорим.
Встреча была тёплой и полной объятий. Только Лейн, Угрх и Стенли не участвовали в дружных обнимашках, а просто сидели и ждали, когда мы успокоимся. На это потребовалось не менее пяти минут. Остановил нас медведь, басовито зарычав:
– Ещё облизываться начните, как вы это любите делать. Люди слишком эмоциональны. Ещё один минус вашей расы.
– А вот тут ты уже лишнего болтать начал, – ухмыльнулся я и вернулся на то место, где сидел. Медведь сидит рядом, поджав лапы под себя. Холодный пол с его шерстью не страшен. – Мы, Угрх, если не заметил, облизываемся только с особями противоположного пола. Это у нашей расы ритуал такой. После следует совокупление. Впрочем, совокупляться можно и без ритуалов.
– Насчёт «только» ты преувеличил, Ник, – вмешался Лейн.
– Ты зачем заднеприводных вспомнил? – возмутился Бодров Саня. – Чтобы не слова больше о них. Договорились, Кощей?
Лейн улыбнулся и слегка кивнул.
– Да-а-а… в гроб и то краше кладут, – принялся качать головой Булат. – Перед выходом на арену ты выглядел намного лучше, Адриан. Эти, – Мусин кивнул на меня и Андрюху, – посвежее будут. И целее. Но, как ни крути, всё намного лучше, чем мы предполагали. Да ведь, Сань?
Бодров показал большой палец. Угрх, рыкнув, заговорил:
– Давайте вернёмся к этим, как вы выразились, заднепроходным. Мне непонятно… слишком непонятно… То есть, у вас, людей, возможны однополые совокупления?
– Да, – ответил Андрюха. – Дерьмовая тема это. Больная. И не заднепроходные, а заднеприводные. Впрочем, разницы никакой. Всех бы перестрелял.
– В этом наши мнения сходятся, – усмехнулся Лейн. – К чёрту толерантность.
– А как же репродуктивная функция? – удивился медведь, снова заладив о больном. – Мне хорошо известно строение как человеческой женщины, так и мужчины. В этом мы даже сходимся. Самец даёт семя, а самка его принимает. Ваши мужчины что, при определённых обстоятельствах способны измениться и воспроизвести потомство без самок? Это что, такая защитная функция? То есть, вы все, даже без женщин, можете продолжать род человеческий?
– Если ты продолжишь эту тему, Угрх, то я буду вынужден пристрелить тебя. – Бодров показал медведю кулак. – У тебя что, другой темы нет? – Посмотрев на Лейна, он прорычал: – Вот зачем ты ему про то сказал?
– Я их вспомнил? – удивился Лейн. – Я только Ника поправил. Тему ты развил.
– Молчать! – взревел Угрх. – Просто ответьте мне: вы способны измениться и давать потомство?
– Нет, сука! – Андрюха вытащил из костра горящую головёшку. – Я тебе шерсть пожгу, если продолжишь! Мы без самок способны только рукоблудствовать, Угрх. Однополые сношения – болезнь. Среди нас больных нет. Уяснил?
Угрх задумчиво почесал башку. Булат первый не выдержал и захохотал. Лейн и Бодров поддержали его, и пещера наполнилась дружным хохотом. Я тоже не смог удержаться и, хватаясь за живот, сказал:
– Вы ему ещё про бисексуалов расскажите и про смену пола. Про всю грязь прежнего мира поведайте!
Андрюха терпел до последнего. Показав мне кулак, тоже начал ржать. Успокоились только минуты через три. Булат, как самый отважный, всё-таки решил рассказать медведю о болезнях человечества. Угрх сперва хмурился, а затем начал издавать рвотные рефлексы. По мере поступления информации их становилось всё больше. Когда Булат закончил, медведь был не похож сам на себя. Весь какой-то поникший и раскисший, словно кусок глины под дождём. После минуты молчания опешивший мишка выдал порцию бормотания:
– Ради удовольствия… больная раса… истреблять всех больных на месте… и как к такому вообще можно было прийти…
Пещеру снова наполнил хохот. Когда стало тихо и смеяться дальше было невозможно, я намеренно создал серьёзное выражение на лице и твёрдо сказал:
– По сути, ты прав, Угрх. Мы больная раса. Но не всецело. Болеют у нас не все. Жаль, что гомосексуализм не единственная моральная болезнь. В нашем мире и другого дерьма хватает. Ты даже не представляешь, какого…
– Лучше замолчи, Никита, – в который раз показывая мне кулак, сказал Андрюха. – Темы поинтереснее и важнее имеются. Нам всем есть что рассказать и спросить. Так?
Я кивнул:
– Так, дружище. Ты вызвался – тебе и начинать…
Глава 1. Фрагмент 8
Мы рассказывали долго и по очереди. Основным рассказчиком выступал Андрюха, и по сути, восемьдесят процентов длинной истории поведал именно он. Слушали нас внимательно, изредка задавая умелые вопросы, которые почти не нарушали линию повествования. Пару раз рот открывал Лейн, но только с целью внесения ясностей в тех моментах, которые нам остались непонятны. О том, что можно поесть, даже и не думали. Медведь стойко терпел болтовню и следил за костром. Стенли, он же Фот, был незаметен.
Закончив, мы начали слушать рассказ Саши Бодрова и Булата Мусина. Их история оказалась длиннее на порядок и не менее интересна. О ней можно было написать книгу, а которой будет добрая половина уделена перестрелкам и погоням. Жалко, что в их истории много смертей. Радует, что из близких знакомых никто не погиб. Осипов Илюха и Пашка Кузнецов могли умереть, но благодаря вмешательству медведя выжили. Если бы не Угрх, появившийся в последний момент, то было бы гораздо больше смертей. Мохнатый помощник не только лечил, но и помогал сбросить погоню. «Светлое Будущее», даже прекратив существовать, не успокоилось. Теперь оно зовётся «Фениксом». Название изменилось, а вот суть осталась прежней.
– …как-то так, – закончил рассказывать Саня и тяжело вздохнул. Подобных вздохов было минимум двадцать штук. – В одном небольшом посёлке мы познакомились с молодым автором. Он выслушал нашу историю и обещал написать по ней книгу. Даже название придумал. Друзья в беде не бросают! Вам, кстати, тоже не мешает при возможности ему свою историю рассказать. А желательно Ермакову. От начала, как в этот мир попал. Думаю, что книжка получится интересная. Даже не книжка, а целая серия книг. Даже название я придумал. Иной мир!
– Ну всё-всё, Сань, понесло тебя. – Андрюха положил руку товарищу на плечо. – Хватит на сегодня историй. Давайте поедим. Есть в ваших рюкзаках что-нибудь вкусное? И это, время не подскажете?
Бодров полез в рюкзак. Булат, взглянув на руку, сказал:
– Без семи минут три ночи сейчас. Впрочем, тут это не сильно важно.
Саня вытащил бутылку водки и протянул Андрюхе. Затем из рюкзака была вытащена тушёнка. У медведя тут же заблестели глаза. Усмехнувшись, Бодров бросил пару банок мохнатому наркоману, и они мгновенно отправились в пасть. Даже звука сминаемой жести не было.
– Новость есть одна. Она мелкая, но неприятная. Тебя касается, Никита. – Булат, взглянув на меня, продолжил распаковывать свой рюкзак.
– Не томи тогда – сказал я.
– Баба твоя, ирландка, убежала, в общем. – Вытащив два тряпичных свёртка, Булат положил их на каменный пол. – Кейли же её зовут, да? Точно, Кейли. Ждала тебя месяц, горевала, пока не появились англичане на потрёпанном «ренджике». Фамилий не помню их. Впрочем, это не важно. Там её друг бывший, как мы поняли. Англичане встряли в лесах неслабо, но сумели чудом выжить. Добра у них, что странно, навалом оказалось. Прибарахлились и двинули в Светлый. Кейли с их отпрыском умотала. Мы не стали препятствовать. Сам понимаешь, не до этого было. Да и не было нас тогда уже в посёлках. Думали, как вас выручать. Новости из третьих уст узнали.
– Не велика потеря. – Я пожал плечами и улыбнулся. – Что мне теперь, горевать, что ли?
– Ну и правильно! – воскликнул Андрюха, открыв бутылку водки. – Баб в этом мире немного, но нам точно хватит. Надо за встречу выпить. Стаканы вынимаем…
Новость о Кейли меня совсем не задела. До сегодняшнего дня и не вспомню, когда в последний раз думал о ней. Помню, по глупости о какой-то исключительной любви мечтал. Не знал, что всё так повернётся. Не до любви сейчас. Но от женских объятий я бы не отказался. Скажу себе больше – мечтаю о них! Истосковался я по противоположному полу. Кейли желаю счастья с… как его звали-то? Вроде Джордж. Да, Джордж Хардман. Повезло англичанам. Выжили.
– Угрх, ты так и будешь молчать? – спросил Андрюха, разливающий водку по армейским термокружкам. – Может, расскажешь, как нашёл нас? И что в горах было? И каким способом на друзей наших вышел? А ещё о Стенли расскажи и как он до такой жизни докатился, что имя сменил. Как по-вашему Фот звучит?
– Отвечу, пожалуй, – буркнул Угрх. – Фот по-нашему глупый. На другие вопросы ответов не ждите.
– Ну раз нет ответов, то и нет тушёнки. – Я хитро улыбнулся медведю.
– Есть тушёнка, нет тушёнки – ответов всё равно не будет. – Медведь показал острые зубы. – Если я помогаю вам, значит, я того хочу.
– Если мы пьём водку, значит, мы хотим пить водку! – сказал Лейн и засмеялся. Мы поддержали его, но не слишком активно.
Медведь, зарычав, решительно встал и подошёл к бывшему королю наёмников. Тихо сказал:
– Пей, и я начну осмотр.
Водку Адриан выпил, не поморщившись. Следом выпили мы. Я взял в руки банку тушёнки и принялся с аппетитом есть, не забывая откусывать от чёрствой лепёшки солидные куски.
Медведь поднял Лейна и, не церемонясь, принялся осматривать его. Адриана, пусть и похудевшего, сложно назвать маленьким, но в лапах Угрха он казался пятилетним ребёнком в руках взрослого.
– Одежда! – вытащив из рюкзака два солидных свёртка, Булат вручил их мне и Андрюхе. Вытащенные ранее свёртки пока не распакованы и ждут участи.
– Да ты просто бог! – воскликнул я.
– Волшебник! – следом сказал Андрюха. – То, о чём мы давно мечтали.
Лохмотья, носимые нами, одеждой сложно назвать. Костюмчики хоть и уцелели, но пережитое сильно сказалось на их общем состоянии. Новая одежда с прочностью наноткани не сравнится, но зато она теплее, легче и удобнее.
– Раздевайтесь! – сказал нам Угрх и вернул Лейна на место. – Вас тоже нужно осмотреть. Урх, этот вредный братец, в лечении совсем не разбирается. Впрочем, он сделал достаточно много. Без него вы бы давно умерли.
– А меня почему в одежде осматривал? – возмутился Лейн, явно недовольный качеством медицинского обследования.
– Ты отдельная тема, – ответил Угрх, спокойно ожидающий нас. – Тебя мне ещё лечить да лечить, а вот их, надеюсь, братец всё-таки вылечил. Или нет, кто его знает. Жаль, что мы так и не встретились. По-прежнему обижается на меня Урх…
Первым был осмотрен я. Никаких комментариев от медведя не последовало. Получив разрешение одеваться, с удовольствием влез в новую одежду. Андрюха спустя пару минут проделал то же самое. Водка была допита, и Угрх объявил, что забирает Лейна на стационарное лечение. Стационаром выступит единственная уцелевшая каюта яхты. Всё просто. Стенли без лишних вопросов отправился за медведем, которого называет папа.
Оставшись вчетвером, мы прижались ближе к костру. Саня достал вторую бутылку водки, а Булат начал раздавать свёртки. В них оказалось оружие. Рюкзаки, которые товарищи принесли, набиты столь плотно и весят так много, что их спинам совсем не позавидуешь. Сложно представить, какой путь был пройден. Долгий, опасный, с кровавыми мозолями, потом и борьбой со страшной усталостью.
Выпив очередную стопку, я почти не глядя собрал свой «АК-15». Пистолет собирать не пришлось. Андрюха, увидев, что ему принесли тот самый АС «ВАЛ», которым он хвастался ещё в Заксенхаузене, засветился от счастья, словно ребёнок, которому купили долгожданную игрушку. С оружием пришли лёгкость и спокойствие. Тысячи километров друзья несли его, чтобы отдать нам. Донесли. Огромное спасибо!
Дальше была обычная пьянка. Мы обнимались, смеялись и плакали. Что бы ни ждало впереди, сдаваться не собираемся. Ещё повоюем…
Глава 1. Фрагмент 9
Булат ушёл спать первым. Спустя минут десять, выпив ещё пару стопок, в мир пьяных сновидений отправился Андрюха. Я и Саня продолжили посиделку. Сильно захмелевшие, но ещё способные допить последнюю бутылку. Как выяснится утром: Булат и Андрюха оказались умнее нас, и головная боль им не досталась.
– Это ведь я во всём виноват, Никита. – Саня не церемонясь наполнил кружки. В который раз по его щекам побежали слёзы. – Виноват в том, что Кейли бросила тебя. Виноват во всех этих смертях. В вашем похищении виноват. Я – причина всего. Веришь?
Я потряс головой и взял кружку. Выпили и закусили. Чёрная икра, которую друзья смогли добыть из пойманной неделю назад рыбы, а затем посолить, оказалась вкусной и почти не отличимой от земной осетровой. Обильно мажем её на чёрствые лепёшки. Шикуем!
– Расскажешь, с чего такие выводы? – поинтересовался я. – Если это пьяный базар, то считаем, что я согласился с тобой. Хорошо?
– С чего это я пьяный? – возмутился Саня. – Я не пьяный. Трезвый как стёклышко. Просто уставший… Всё, что говорю, чистая правда. Моя вина в некоторых моментах, конечно, косвенная, но она есть. Слушаешь?
Я кивнул. Саня начал рассказывать:
– Очнуться в пещере берсерка было удивлением. Оружие и рюкзак вы мне оставили. Хорг тот ещё гад, но вылечил меня полностью. Могу шрам показать, если надо. Ольга бы не смогла, если что. Прогрессивная медицина медведей… В общем, ушёл я от берсерка целым и невредимым. Он из пещеры меня выводил два дня и всё причитал, что с людьми, пусть и дурными, мне будет проще. Думал, что за люди, да всё понять не мог. Хорг многословностью не блистал. Вроде отвечал, но как-то двусмысленно. Не единожды намекал, что за нами должок. Про тушёнку, видимо, говорил. Надо будет отдать при первой возможности. Наркоман хренов…
Плеснув водки в кружки, Саня жестом предложил выпить. Я покачал головой. Согласившись, что пока рано, он продолжил рассказывать:
– Вышли мы из пещеры, что странновато, километрах в ста выше посёлка Заксенхаузен. Прямо у реки Извилистая вышли. Медведь сказал, что свою задачу выполнил, показал, куда идти, и вернулся в пещеру, которая отлично замаскирована кустарником. Я, смирившись с участью одиночки, пошёл в предложенном направлении… Часа полтора отчапал вдоль реки и наткнулся на трёх не слишком хорошо сохранившихся англичан. Бодрее всего выглядел мужик. С ним и беседовал. Жена мужика и сын, как мне тогда казалось, совсем с катушек съехали. До сих пор не понимаю, как они в дикой природе этого мира выжили.
