скачать книгу бесплатно
– Нет, я пойду…
– Куда же вы пойдете, если не знаете, откуда идет поезд. Да, я вижу, что с теоретической подготовкой у вас слабовато. С пассажирами работаете хорошо – это плюс, а вот с теорией надо бы подтянуть.
У Аллы снова пробежала мелкая дрожь по телу, ибо она знала, чем может обернуться запись ревизора в журнале замечаний – её снимут с рейса и отправят на мойки, где она будет в резиновых сапогах и плаще мыть вагоны в депо. Прощай тогда поездки, прощай новые города и поселки, приветливые лица.
– Я знала, я ведь на отлично сдавала все экзамены.
– Экзамены у нас принимает жизнь, а вы не готовы к таким экзаменам.
– Я к следующему рейсу все повторю, и всё отвечу, как надо.
– Вот вы мне давите на сочувствие. Понимаете, я не могу, не имею права распускаться на сентименты, ибо я тоже отвечаю за жизнь пассажиров. И, если что случится, то с меня спросят, почему не уследил, почему допустил человека, который не знает правил по технике безопасности, к работе с людьми.– Степан Иванович говорил слова, словно топором рубил, а взгляд его шнырял где-то под блузку. – Но вы ведь понимаете, что меня снимут с рейса, и поставят мыть вагоны. – взмолилась Алла.
– Ничего страшного все через это проходят. Подтянете немного теорию, и я уверен, что из вас получится хороший проводник вагона. А если еще подучите иностранный язык, то сможете ездить и в международные поездки. Всё зависит от вас.
– Но я и сейчас все знаю, только растерялась немного.
– Мы не имеем права теряться, ибо отвечаем за жизнь пассажиров. – Степан Иванович был неумолим, и Алла приходила в отчаяние от безысходности. Она, которая во всех отношениях проявила себя, как хороший добросовестный работник, вдруг должна понести наказание наравне с нарушителями дисциплины, не могла понять, почему так строг с ней ревизор, не давая даже скидку на её молодость, не достаток опыта.
– Задайте мне вопрос по моих прямых обязанностях. Я ведь всё делаю, как надо. Меня начальник поезда хвалит, и ставит даже в пример другим.
– У начальника поезда одни критерии хорошего работника, а у меня другие, которые немного шире, чем у начальника поезда. Ему достаточно, что вы хорошо уборку сделали в вагоне, и в туалете порядок, а мне надо, что бы весь круг своих обязанностей хорошо знали и исполняли.
– Но я ведь исполняю.
– Не все. Вот вы не знаете, как действовать в чрезвычайной обстановке, а это очень важно. Я вас хочу научить этому, а вы упорно сопротивляетесь. Видите во мне какого-то монстра, который хочет вас наказать.
– Нет, это неправда.
– Что неправда?
– Что я вижу в вас монстра.
– А кто же я в таком случае.
– Ну, можно сказать, что вы наш … наставник, учитель.
– Вот я вижу, что вы входите в курс своей работы.
– Да. Вы задайте мне еще вопрос какой-нибудь. Только не надо никаких предписаний отправлять нашему начальству. Я вас прошу, – девушка с мольбой глазах смотрит на ревизора, кажется, душу бы сейчас отдала.
– Что ж тогда совсем легенький вопрос. Сигнал "Воздушная тревога" как подается?
– А разве?…
– О, я убеждаюсь, что вы ничего не знаете. Чему вас только учили на курсах?
– Но разве это относится к моим обязанностям?
– Вот видите – я ж говорил, что вы еще не всё знаете, и вам надо маленько подучить. Ведь вдруг прозвучит сигнал "Воздушная тревога", а вы его не услышите, и вовремя не выведете пассажиров из вагона, то какой опасности вы подвергаете этих людей.
– Я ничего не понимаю! – в отчаянии крикнула девушка.
– Чего вы не понимаете? – ревизор был невозмутим.
– Чего вы хочете от меня?
– Только верного исполнения своих обязанностей.
– Нет. Вы добиваетесь совсем другого.
– Чего же?
– Что б я разделась перед вами. Я знаю, мне говорили старые проводники.
– Глупости это.
– Никакие не глупости. Я все поняла. Что ж я всё сделаю, как вы хотите. – девушка со слезами на глазах стала снимать с себя блузку, затем юбку.
– Успокойтесь. Успокойтесь. – Степан Иванович держал её за руки. – Какая вы нервная. Нельзя же так. Но девушку уже трудно остановить. Слезы лились у неё ручьями. Степан Иванович по-отечески обнял её и пытался успокоить, уговаривал не расстраиваться.
– Я не знаю, кто вам наговорил обо мне всякие гадости. На самом деле я очень хороший человек. Поверьте, я могу для вас сделать очень много, что бы жизнь ваша была очень хорошей. У меня такие связи, у меня такие возможности, которые позволять вам жить очень достойно, и добиться своей цели в жизни. Ведь у вас есть мечты? – Степан Иванович накидывает блузку на плечи девушки.
– Да. – Алла немного
– Вот и замечательно. Оденьтесь. Не надо никаких нервов делать. Ведь мы взрослые люди. Самостоятельные и вправе сами делать выбор. Поймите, от этого выбора будет зависеть вся ваша жизнь. Мы должны быть друзьями, только в этом случае вас ожидает большое будущее. Вы согласны со мной?… Говорите правду, не бойтесь меня, я ведь не какой-то монстр. Я просто хочу оказать вам услугу, что бы оказались на месте, которое достойно вас.
– Мне и здесь хорошо.
– Очень похвально. Очень похвально. Но вы еще не узнали всех подводных камней, которые будут встречаться на вашем пути, а я б не хотел, что бы всё это испытали. Ваша красота, ваша молодость заслуживает значительно лучшего места. Мне не трудно будет вас перевести со временем в резерв проводников, где вы получите хорошую и спокойную должность.
– Но я хочу ездить проводником пассажирского вагона.
– О, без проблем. Вы будете ездить на столичном экспрессе или нет, ты получишь место в международном поезде. К примеру, на Берлин, или даже в Париж. Ты хочешь поехать в Париж?
– Кто ж не желает поехать в Париж. только я ведь не знаю иностранного языка.
– Это чепуха. Достаточно моего слова и ты будешь ездить в Париж. И никакой ревизор, пожарник или санитарный контроль не предъявить тебе претензии.
– Это похоже на сон.
– Детка, это будет реальность, если только, если только ты будешь умницей.
Алла почувствовала, как рука ревизора опускалась все ниже талии, когда она торкнулась интимного места, то девушка не выдержала.
– Что вы делаете?!
– Будь умницей. Будь умницей. Ты ведь хочешь в Париж?
– Никуда я не хочу, и уберите свою руку.
– Слушай, моя красавица, что я тебе скажу. Если хочешь работать проводницей, то ты должна делать, то, что я хочу. Иначе ты работать здесь не будешь. Тебя проверками замучают, ты ни одну поездку не сделаешь без штрафных санкций. И тебя навечно переведут в бригаду мойщиков вагонов. Тебе нравится такая перспектива?
– Как-нибудь переживу. Другие же переживают.
– Но ты ведь иная. У тебя такая мордашка, у тебя такая фигура, что ты достойна совсем другого. Послушай, у меня есть капитал, мы вообще можем уехать отсюда, и жить безбедно в другой стране.
Рука его снова поползла ниже талии.
– Нет! Нет! Оставьте меня!
Но страсть уже охватила мужчину, он стал срывать с девушки юбку, хватал за бедра. Она отбивалась, как могла, но силы явно были неровны.
– Я на вас заявлю – кричала девушка.
– Кому. Мы в вагоне. Здесь нет свидетелей. Тебе никто не поверит. Будь умницей.
Степан Иванович уже снял всё с девушки, и готов был взять приз у красавицы. Вдруг его по спине кто-то похлопал и посторонний мужской голос промолвил: "Я тут проходил мимо, слышу крики о помощи".
Степана Ивановича, словно, кипятком ошпарили.
– Кто такой, почему в купе? – он лихорадочно застегивает свои брюки трясущими руками.
– Я ж говорю, походил мимо, а тут крики.
– Что ты мне рассказываешь сказки. Я же закрывал двери на ключ, – он дергает двери.
– Я через стены прохожу, что бы наказывать таких подлецов, как ты, мразь.
– Ах, так это твой сообщник, ты специально его в купе посадила.
– Никого я не сажала, – девушка со страхом и удивлением смотрит, то на парня, то на ревизора.
– Рассказывай мне сказки. Будет тебе предписание, и ты вылетишь из проводников за провоз безбилетного пассажира.
– Никого я не провозила.
– А откуда же он взялся?
– Дядя, не кипишуй, а послушай эту запись.
Юноша нажал на клавишу мобильника: " Мы в вагоне одни. Здесь нет свидетелей".
– Видишь, дядя, здесь есть свидетели, и если я передам это кому следует, то загремишь на нары.
– Безобразие. Еще посмотрим. – зло прошипел ревизор и выскочил из вагона.
– Кто вы такой?
– Студент.
– Но как попали в купе?
– Вон в той сумке, – он показал на большую клетчатую сумку, которая лежала в углу. – У меня не было денег на билет, вот друзья и придумали историю с бабушкой и картошкой, а меня засунули в сумку. Извините, что так получилось, но, если надо, то я выступлю на вашу защиту.
– Ничего не надо, идите в третье купе, там есть свободное место.
На следующий день Алла была в отделе кадров с заявлением. Тот же кадровик с недоумением крутил бумагу в руках.
– Что же вы это уходите от нас, горели так желанием весь мир объехать, да и о вас все были наилучшего мнения, даже Степан Иванович написал хороший отзыв, который от него трудно очень получить.
– Да, я уже всё объездила, всё узнала, хочется оседлости, – сказала девушка и вышла из кабинета.
– Вот она нынешняя молодежь. Загорится желанием, да быстро всё проходит, -пробормотал ей вослед начальник отдела кадров.
Нечто из жизни мух
Осень. Паршивевшая погода. Холод. Сырость. Несчастная Муха мечется по полям и лугам в поисках жилья и чего-то съестного. Пролетая мимо большого кирпичного дома, она села на окно, что бы отдохнуть и немного согреться – от окна лился электрический свет, создавая видимость тепла.
В это время с внутренней стороны окна села ее сродственница – Комнатная Муха. Она первая заметила продрогшую голодную Муху и приветствовала её:
– Здравствуй, дорогая. Как живешь?
– Какая тут жизнь?! Голод, холод. Нигде ни крошки, ни ягодки, а холод пробирает до костей.
– Я тебе сочувствую.
– А ты как живешь?
– Ты не представляешь, какую замечательную жизнь я веду. Балы, приемы, презентации. Короли, принцы, магнаты являются сюда, что бы обделывать свои делишки. Недавно, вот приезжал сам Сорас.
– А кто это такой?
– Ох, дорогая, как можно не знать такого благодетеля. За его столом могут расположиться сотни, тысячи, миллионы мух, и каждой мухе достанется лакомый кусочек. Ах, какие изысканные блюда здесь подаются: и черная икра, и языки, и нежное мясо молодых барашек.
– А тухлого мяса сдохшей кошки там нет.
– Что ты говоришь! Какая ты ограниченна! Тухлое мясо. Ты меня просто рассмешила. Там всё подают самое свежее и самое вкусное. А, какие вина там подают! И шампанское, и бургундское, и изумительный портвейн из Португалии, и еще много чего. А вот водку и виски я не люблю. От них быстро пьянеешь, а нам надо держаться. Была у меня одна подруга, которая любила виски из Шотландии. Так однажды она свои силы переоценила и свалилась прямо в стакан с виски Блек Джек. Исход понятен. Так что я балуюсь только вином, иногда могу, правда, позволить себе ликер Малибу. Прекрасная сладенькая вещь.
– Да, вижу я что ты там хорошо устроилась.
– Не жалуюсь.
– А говорят, что там с мухами ведут беспощадную борьбу. Убивают их, троят.
– Я ж говорю, что тут надо быть очень бдительной и осторожной.
– Я ж не прилетаю к началу банкета, когда все люди трезвые, а прилетаю ближе к концу, когда пирующие ничего не видят или в глазах у них двоится-троится. Тогда никто не обращает на меня внимание, и я могу, есть и пить, что захочется.
