скачать книгу бесплатно
Двумя неделями позже из Юго-Восточной Азии прибыл гроб с телом Андре. Смерть друга повергла Крейса Митчелла в некоторый шок. Со слов таинственного человека, сопровождавшего тело покойного, значилось, что смерть Андре наступила в результате тропической болезни. Но заключение местного патологоанатома, зафиксировавшего кровоизлияние в мозг, подтвердило тот факт, что с Андре случился инсульт. Тем более что таинственный человек не передал никаких сопровождающих документов и как в воду канул. Таможенный терминал по этому вопросу лишь пожимал плечами – через них этот груз не проходил. Мистика, да и только.
Желание познать тайну смерти Андре стало для Крейса делом чести. Он никогда не стремился к эталону бестактности и хамства, но ему требовалось задать Жаннет всего один вопрос и посмотреть ей при этом в глаза.
Как это ни жестоко, Крейс подошел к ней прямо на похоронах. Лучшего времени, когда чувства обнажены до предела и сброшенные маски открывают лишь истину, он не нашел.
Он спросил Жаннет о том, не оставлял ли покойный ей перед смертью что-нибудь важное, и получил отрицательный ответ. Но ее глаза, сверкнув ненавистью, не смогли скрыть правды. Гораздо проще спрятаться за фиговым листом, нежели скрыть то, о чем кричит душа.
После этого в отсутствии Жаннет он аккуратно обыскал ее дом и пришел к выводу: диск хранится у нее на работе, это самое надежное место. Так собака чувствует сырое мясо.
По странному стечению обстоятельств, которое Крейс называл «поцелуем Фортуны», начальником охраны банка работал Джордано.
Все предельно просто и понятно. Оставалось только подсечь удилище, чтобы зацепить на крючок рыбу.
Планы Крейса осуществились. Только вот вдруг сейчас, держа в руках карту старинного города, хранившего Камень, он ощутил странное искушение, словно смерть друга отошла на второй план, уступив место факту обладания самим Камнем.
Когда сигарета в руках Крейса догорела ровно до половины, зазвонил мобильный телефон. Предчувствуя неладное, он нехотя ответил:
– Слушаю.
– Он мертв! – произнес дрожащий голос на другом конце.
– То есть как мертв? – опешил Крейс. – У тебя гнилые шутки, малыш.
– Я в его доме… Мне страшно… – казалось, еще чуть-чуть и Сальваро захлебнется в собственных слезах. – Он за домом, во флигеле у бассейна. Как кр-р-рол-лик…
– Что? – Крейс ощутил дрожь в своем голосе.
– С него сняли кожу, как с кролика.
– Кож-ж-жу? – вопросительно растянул Крейс Митчелл.
– Да, – еле слышно вздохнул амиго. – Как перчатку с руки. Боже, мне страшно…
Наконец, смысл сказанного дошел до Крейса без искажений.
Джордано мертв. А значит, утром обнаружится труп и собранный на меня компромат попадет в руки полиции.
Крейс не мог представить остаток своей жизни в тюрьме.
Нужно линять к чертовой матери!
– Нужно линять к чертовой матери! – закричал Крейс. – Немедленно уезжай оттуда. В мой дом не возвращайся. Встретимся в аэропорту. Покинем страну на любом первом самолете.
Крейс ждал ответа, но в трубке послышались глубокие, изрыгающие звуки, странный шум и ужасные крики боли, которые возможны, пожалуй, лишь в тринадцатом кругу ада.
Внезапно Крейс ощутил себя собранным из маленьких стальных шариков, которые бешено вибрировали и стремились рассыпаться.
– Ты слышишь меня, малыш? – спросил он без всякой надежды.
– Он не слышит тебя, – успокаивающе прошептал в трубке бархатный баритон. – Ему уже никогда не насладиться рассветом.
Тяжесть стальных шариков становилась невыносимой, и Крейсу показалось, что каждый из них окунули в жидкий азот.
Крейс пришел в ярость:
– Кто ты такой, чего ты хочешь?
– Того же, что и ты. А сейчас мы сыграем в одну игру, – в трубке клацнули зубами. – Проверим, повезет ли тебе на этот раз. Если успеешь сесть в самолет, то оттянешь свою смерть. Время пошло.
Короткие гудки на другом конце провода дали понять, что отсчет времени начат. Всего полминуты Крейс сидел на письменном столе, курил и мысленно прокручивал состоявшийся разговор. За свою долгую жизнь он молниеносно принимал тысячу важных решений, попадал в опасный водоворот событий и выплывал из него целым и невредимым. Крейс был волевым и прожженным и, казалось, на все вопросы знает ответ. Но в этот момент…
В цепи событий не хватает какого-то звена. Я что-то упустил. Мне не следовало цепляться за итальянца. Он притягивает неприятности.
Оцепенение длилось всего полминуты – ровно столько, чтобы сигарета догорела до конца. Крейс растоптал на полу окурок, собрал деньги, документы и покинул дом.
Его дом располагался в районе Пуэнт-Ларю, в четырех минутах от международного аэропорта.
Когда «Казанова» подъехал на машине к его главному зданию, часы показывали двадцать пять минут первого ночи. До встречи с незнакомцем осталось пятнадцать минут, ровно столько же до любого ближайшего рейса.
Большое электронное табло в зале ожидания высвечивало рейс самолета в Бангкок – столицу Таиланда. Удача и на этот раз наступала Крейсу на пятки, но он этому не удивлялся и воспринимал как данность. Таиланд был ближайшей к месту назначения страной.
Через пятнадцать минут, удобно расположившись в пассажирском кресле "Боинга 747", Крейс облегченно вздохнул, и мирно закрыл глаза. Ему хотелось хорошо выспаться.
После того как "Боинг 747" набрал высоту и занял свой эшелон, к Крейсу подошла молоденькая стюардесса. Она держала в руках радиотелефон.
– Мсье, по-моему, это вас, – она разбудила Крейса. – Прошу меня извинить, – Крейс взглядом отпустил стюардессу и взял радиотелефон.
– Да, – произнес Крейс в таком тоне, когда просят заткнуться и не беспокоить.
– Тебе снова повезло, – отозвался знакомый бархатный баритон.
– Да кто ты такой, черт возьми? – побагровел Крейс.
– Это риторический вопрос, – отрицал бархатный баритон. – Важно совсем другое. Я знаю, кто ты есть на самом деле, я знаю, с каким искушением тебе приходится бороться сейчас, и я знаю настоящее имя Цветка Лотоса.
Крейс побагровел и ощутил в паху странную неприятную тягучесть. Так, словно кто-то медленно наматывал на кулак его внутренности. Это было выработанное годами свойство его организма: чувствовать опасность.
«Казанова» хотел послать наглеца подальше, но не успел. На другом конце провода положили трубку неожиданно, как в первый раз. Боль в паху отпустила. После странного разговора он не мог заснуть еще час: его взгляд был устремлен в огонек дежурной лампочки. Крейс думал…
Он думал о ЦВЕТКЕ ЛОТОСА, спасшей двадцать пять лет назад ему жизнь. Он думал об Уч Тане, судьба которой все эти годы для него оставалась загадкой. И он думал о своем прошлом, которое со скоростью летящего самолета замыкало круг времени.
Глава 9
25 мая. 6:30 утра
Слайкер Ходвард мчался по одному очень важному делу. На прямых участках дороги он выжимал из вездехода "бронко" последнюю каплю, резко сбрасывал на поворотах скорость и почти не обращал внимания на знаки: их в Виктории немногим больше, чем пальцев на руках. Позади были долина, прорезанная речкой, бегущей с Трех Братьев, ботанический сад и главный госпиталь страны.
"Бронко" с легкостью птицы взбирался по пологому склону городского кладбища…
…Слайкер Ходвард. Тридцать пять лет. Брюнет. Рост метр восемьдесят пять. Атлетически сложен. Мастер техники взрывного метабоя. Аналитический склад ума. Характер общительный, уравновешенный. Семейное положение: вдовец, имеет сына десяти лет.
Десятью годами раньше Слайкер проходил службу в подразделении морских котиков армии США. За годы службы принимал участие во множестве операций с грифом "Совершенно секретно". В боевых условиях непредсказуем и очень опасен.
Судьба забросила Слайкера на Сейшелы вместе с другом, проходившим службу в одном взводе. Много воды утекло с тех пор, но две очаровательные креолки крепко привязали их к тем местам. Четыре года назад Слайкер в автокатастрофе потерял жену, от которой остались добрая память и сын. Практически семь лет Слайкер занимался частным уголовным сыском, последние три из которых Бред Ли возглавлял отдел по расследованию убийств.
В практике Бреда Ли случилось нечто из ряда вон выходящее, и это был именно тот случай, когда помощь Слайкера могла удержать на плечах друга капитанские погоны.
Бред Ли. Китаец. Тридцать пять лет. Рост метр семьдесят. Телосложение крепкое. Характер взрывной. Семейное положение: разведен, пятилетняя дочь – с матерью. Мастер техники взрывного метабоя. В боевых условиях особо опасен с холодным оружием, из которого отдает предпочтение швейным иглам и бритвенным лезвиям.
…Въезжая в поселок Мон-Флери, возле одного из домов Слайкер Ходвард заметил столпотворение. Казалось, сюда сбежался весь поселок. Толпа была отгорожена полицейским кордоном, в десяти шагах от которого "бронко" и остановился.
Слайкер покинул машину и на ходу вынул из кармана колоду игральных карт. Веер мастей, складываясь и рассекаясь, волной заиграл в гибких мускулистых пальцах детектива. Его взгляд, точно кузнечный молот, заставил расступиться толпу от него еще метров за десять. И если б кто-нибудь со стороны снимал этого человека на камеру, то при домашнем просмотре заметил бы, как от его пальцев в поток движения отделилась летящая тень. В руках простого человека она была бы не больше чем игральная карта. Но Слайкер относился к иной категории людей, и абсолютно любая вещь в его руках могла стать смертоносной.
И если б камера продолжала двигаться по ходу потока летящей карты, дотошный оператор обнаружил бы, как некий человек ловит смертоносный пластик у своего адамова яблока. Двумя пальцами.
– Двойка черви. Вслепую, – произнес Слайкер, пожимая Бреду Ли руку.
– Верно. Двойка черви, – ответил комиссар, не глядя на зажатую между указательным и большим пальцами карту. – Только рельеф стирается. Я заказал мастеру в Гонконге две новые колоды.
– Третью закажи. Я Джефа обучил. Тасует, пока слабо, но без искажений читает и передает уже любую информацию.
Кивком приглашая в дом, Бред Ли пропустил вперед друга.
– Кстати, как он? Слайкер покачал головой:
– Глаз да глаз. Вчера Джеф мальчишку отлупил, а тот старше его на пять лет. А месяцем раньше чуть задницу Алену Фишеру не спалил. Помнишь таможенника из аэропорта?
– Мать нужна пацану. Не думал об этом?
– Уже двоих приводил. Никого не воспринимает. Все держит в себе. Раз в неделю ходит на место автокатастрофы, цветы носит. А ведь четыре года прошло. Сам-то как?
– Сам знаешь. Я человек не семейный. Мне нужна женщина только на ночь.
Друзья прошли в дом, одноэтажное строение с внутренним гаражом и бассейном в саду. Миновав коридор, они оказались в первой комнате. На потолке, на стенах, на полу и на мебели была разбрызгана кровь. Причем разбрызгана так, как это можно было бы сделать только из пульверизатора. Тут же делал снимки фотограф.
– Мастерски оформлена комната. Плохо, что я не слежу за модой, – это было первое, что сказал Слайкер Ходвард.
– Если ты внимательно ознакомился с техникой кисти, то это еще не все. Самое интересное во флигеле у бассейна, – комиссар Ли был серьезен и мрачен.
Друзья прошли еще две комнаты, сквозь которые волочился обильный кровавый след. Последняя комната выходила в сад. В пяти шагах от дома располагался небольшой бассейн. Вода в нем была окрашена в ослепительно мареновый цвет. Справа от бассейна стоял невысокий бамбуковый флигель. Кровавый след от дома шел к нему.
Слайкер и Бред Ли ступали по краю бассейна, когда из флигеля, одной рукой держась за живот, другой прикрывая рот, выбежал пожилой полицейский. Он тут же прислонился к молодой пальме и, рыдая, принялся отрыгивать наспех приготовленный женой завтрак.
Слайкер прошел за Бредом во флигель. В нем располагалась столярная мастерская, но в глаза сразу бросилось нечто неописуемое – висящие под потолком на стальных крючьях две кроваво-сизые человеческие туши. Полностью лишенные кожи, они напоминали мясницкую лавку. Кожа была стянута цельно – с того места, где начинается скальп, и аккуратно разложена на двух столярных столах, как костюмы в примерочной. Кровь сквозь оголенные жилы и мышцы еще просачивалась и стекала на пол. Рой мух, казалось, слетелся сюда со всего острова. Ими были облеплены тела погибших людей.
Слайкер посмотрел на все это с глубокой печалью, и карты замелькали в его руках со скоростью ветра. Он всегда это делал, когда наклевывался длинный разговор. И на этот раз изменять привычкам он не имел желания. Комиссар Ли оценил реакцию друга и подытожил, что только они да полицейский фотограф не разлучили пищу с желудком. К этому времени все остальные присутствующие пожалели о плотном завтраке.
Когда друзья вышли из флигеля, Слайкер заговорил:
– Ничего подобного в жизни не встречал. Ни на культовый обряд, ни на каннибализм не похоже, – карты в его руках замелькали еще быстрее.
– И это все? – отреагировал Бред. – Где же сочувствие?
– Действительно, мне очень жаль. Теперь я не притронусь к пище до завтрашнего утра.
– Я был лучшего о тебе мнения, – Бред Ли развел руками. – В таком случае место под пальмой уже не занято.
– Я завтракаю в семь, а ты разбудил меня в шесть.
Любая встреча двух старых друзей, какой бы она ни носила характер, всегда начиналась с мелких колкостей, и когда надлежащий ритуал подходил к завершающему этапу, разговор переходил непосредственно к делу.
Слайкер вынул из колоды карт шестерку треф и рубашкой вниз протянул другу.
ШЕСТЕРКА ТРЕФ ОЗНАЧАЛА, ЧТО ПОРА ПРИСТУПИТЬ К ДЕЛУ.
Глава 10
БАНК НА АВЕНЮ ФРЭНСИСА РАШЕЛЯ. 9:00 утра
По дороге в банк Жаннет не могла избавиться от одной навязчивой мысли:
Как я умудрилась оставить диск на работе? Я ведь точно помню, как положила его в желтый конверт, а теперь он пуст. Нет, может, мне все это кажется? Со вчерашнего дня мне многое кажется… С беременными женщинами такое происходит, я где-то читала…
Невольно на ум пришли строки из какого-то заумного медицинского справочника.
Беременные женщины, вынашивающие ребенка на стадии от 3-х до 9-ти месяцев, подвержены сонливости, излишней нервозности и забывчивости и т. д. в том же духе. В очень редких случаях протекание беременности сопровождается галлюцинациями. Вроде умно, но, по сути, бред…
Кажется, автор этих строк даже защитил докторскую диссертацию.
Памятуя об этом, молодая креолка внимательно осмотрела свой кабинет: перерыла ящик стола, заглянула под стол и в сейф. И ее осенило:
Да нет же, мне ничего не кажется. Я точно помню. Я все отлично помню. Я положила диск в конверт, конверт в сумочку, а потом…
Жаннет вспомнила, как у часовой башенки – уменьшенной копии лондонского Биг-Бена – ее окликнул молодой красивый француз и вернул сумочку.
Пропажу диска Жаннет обнаружила лишь сегодня утром. Но теперь, когда она все вспомнила, тайное становилось явным. "Значит, он выкрал диск из моей сумочки, – думала Жаннет, – но зачем?"
Жаннет вспомнила о записной книжке и извлекла ее из сумочки. "Так-так… – она перелистывала страницы. – Нет, не это, не это. Ах, вот!" Крупным кривым почерком было написано следующее: "Отель Бю-Валлон, 97-я комната. Жан-Пьер Лефевр".
Жаннет смутилась.
Если он украл диск, тогда зачем он дал свой адрес? Не вижу смысла! После смерти Андрэ происходит много непонятного.
Глаза Жаннет были закрыты, она откинулась в кресле за рабочим столом и думала. Она думала о смерти мужа, о компьютерном диске, о внезапной перемене в поведении Брейна Лихмонта и о книге, которую непонятная сила заставила ее схватить. Но чем больше она пыталась что-либо понять, тем больше путалась в своих мыслях.
Нужно уходить в отпуск. Смерть Андрэ выбила меня из колеи окончательно. И кто сказал, что работа – спасение от проблем? Видно, кто-то перепутал работу с отдыхом. А что если мне сменить обстановку? Махнуть в Европу не глядя.
Пять минут спустя Жаннет входила в пропитанный табачным дымом кабинет Брейна Лихмонта. Чтобы прижать тому хвост и уйти в отпуск. УБЛЮДОК потягивал сигару и, уткнувшись в стоявший на столе маленький цветной телевизор, смотрел местные новости. Гвоздем утренних новостей было сообщение о двух найденных телах, с которых целиком была стянута кожа. Журналисты рассуждали о якобы появившемся на острове маньяке и просили не терять бдительность.
