Видок. Цена жизни

скачать книгу бесплатно

Оставив указания домочадцам, я загрузился в паромобиль и бодро покатил по улицам Топинска.

Титулярный советник Дмитрий Иванович Бренников – уже бывший старший следователь топинской полицейской управы – обитал в съемном флигеле на Еловой улице Бондарского конца. Здесь обычно селились мастера-частники и чиновники среднего уровня. Район по престижности находился как минимум на две ступени выше моего любимого Болотного околотка. Дома вокруг выглядели основательно. Их явно строили настоящие мастера для себя или близких людей.

Никого выкрикивать не пришлось. Евдокия Лукьяновна вышла к калитке, едва услышала пыхтение выпускавшего лишний пар мобиля. Мы с этой невысокой, сухонькой, но очень подвижной старушкой знакомы лишь шапочно, что не помешало ей тут же начать изливать мне душу.

Пожалуй, она до сих пор не знала, что я уже давно не служу в полицейской управе.

– Игнат Дормидонтович, что же там у вас такое деется?! Неужто кто-то посмел усомниться в честности Дмитрия Ивановича? Да он же верой и правдой столько лет супостата всякого изничтожал, а тут… – Старушка горестно вздохнула. – Мается ведь, сердешный.

За минуту, пока мы медленно пересекали обширное подворье, старушка выдала мне весь расклад – что именно и в каких объемах пил уже бывший старший следователь управы, кого и какими словами ругал. Причем цитаты приведены без купюр. Евдокия Лукьяновна с покойным мужем были пионерами Топинска и в жизни видели многое. Так что старушка излишней стеснительностью не страдала, да и оскорблена она была в лучших чувствах.

То, что я увидел во флигеле, меня одновременно огорчило и порадовало. Порадовало то, что Бренников просто напился, причем сделал это дома, а не в кабаке на потеху зевакам. И, что самое главное, он в расстройстве душевном не отправился в салон фрау Брюгге, дабы потрафить своей игромании.

И все же грустно видеть глубокоуважаемого тобою человека в подобном состоянии. В спальне Дмитрия Ивановича царил настоящий разгром. Вчера он явно вспылил и выместил свою злость на ни в чем не повинной мебели. Атмосфера смешанного с перегаром табачного дыма и потеки вина из разбитых о стену бутылок усугубляли картину.

Ситуация вызвала у меня горькую улыбку. Все в мире повторяется. Когда я только появился в этой реальности, Дмитрий Иванович точно так же вынужден был приводить в чувства молоденького видока, запившего по причине профессионального посттравматического расстройства. Конечно, я к столь негуманным методам прибегать не стану, к тому же рядом нет порывистого и грубоватого оборотня с ведром воды в руках.

Зато есть бутылка с пивом, которую я прихватил в трактире по пути сюда. Конечно, лечить подобное подобным – это прямой путь к длительному запою. Особенно это касается человека, который только что потерял любимую работу, а возможно, и смысл дальнейшего существования, но в довесок к бутылке пива у меня было еще и предложение, от которого сыщик вряд ли сможет отказаться.

– Давно он угомонился? – тихо спросил я хозяйку дома.

– Как к полуночи умаялся буянить, так и затих, – с видом заговорщицы прошептала старушка.

Сейчас почти одиннадцать часов, так что выспался он неплохо.

– Дмитрий Иванович, не уделите мне минуту вашего времени? – громко сказал я и, подхватив со стола на удивление целый стакан, как тамада на свадьбе, постучал по нему вилкой.

– Пшел вон, мерзавец! – сонно отмахнулся Бренников от раздражающего шума.

Но я продолжал звенеть, пока он не оторвал голову от подушки и с туповатым удивлением не посмотрел на меня. Керамическая бутылка с пивом была тут же демонстративно вскрыта, и пенный, благоухающий напиток полился в стакан.

– Дмитрий Иванович, у вас пять минут, дабы привести себя в благопристойный вид. Жду вас в беседке. Нам нужно серьезно поговорить.

Старушка молниеносно организовала поздний завтрак под навесом с длинным столом, от широты душевной названным мною беседкой. Так что Бренникова я встречал, с удовольствием прихлебывая из чашки крепко заваренный чай. Еще одна чашка дожидалась помятого, но явно приободрившегося следователя.

– Если честно, Игнат Дормидонтович, сейчас у меня нет ни малейшего желания вести пространные беседы и тем более выслушивать нравоучения от человека вдвое моложе себя, который к тому же сам побывал в запое.

– Вот уж чего я не собираюсь делать, так это поучать вас жизни. У меня только один вопрос. Что на вас, черт возьми, нашло?!

Было видно, что у Дмитрия Ивановича имеется огромное желание послать меня далеко и надолго, но он сдержался. Возможно, потому что сейчас здесь присутствуют хоть и матерый, но безработный полицейский, а также видок – пусть слишком молодой, зато с очень серьезной крышей в виде генерал-губернатора. Да и другие нюансы наших отношений, включая финансовые, вносили серьезные коррективы в его поведение.

– А что мне еще делать, Игнат? – со вздохом сказал мой бывший начальник и наставник, буквально рухнув на скамью с другой стороны стола. – Сбережений нет, а с теми документами, что ушли в главное управление, служить мне не дадут даже околоточным.

Я не особо понимал, о чем он говорит, и сначала хотел прояснить ситуацию с пришлым порученцем, но раз уж разговор зашел в эту сторону, начнем с конца.

– Предлагаю послужить в моем отделе, если вам, конечно, не претит ходить под началом, как вы выразились, юнца вдвое моложе вас.

– Какой отдел, Игнат? – отпив из кружки и поморщившись, отмахнулся Бренников. – Ваши потуги поиграть в сыщика и попытки взять под контроль шатунов даже не смешны. И дело совсем не в возрасте.

– Дело именно в возрасте, – заявил я, немного покривив душой для пользы дела. – Вы совершенно правы, мои потуги смешны, так как в сыскном деле я дилетант. Поэтому предлагаю впрячься в этот воз профессионалу.

– Вы серьезно? – опять перейдя на официальный тон, все еще с недоверием переспросил Бренников.

– Да, у меня есть полномочия от генерал-губернатора на развертывание отдела с тремя штатными сотрудниками и доступ к фондам на содержание десятка тайных агентов. Но, как вы сами подметили, у меня для этого оказалось слишком мало умения и, пожалуй, фантазии тоже. Так что я делал все спустя рукава, с трудом перекупив парочку не очень-то надежных соглядатаев. А вот у вас наверняка получился намного лучше.

Похоже, мои откровения не особо впечатлили бывшего следователя:

– А вы не преувеличиваете эти самые полномочия?

Не верит. Ладно, попробуем зайти с другой стороны.

– Дмитрий Иванович, как вы думаете, на какую сумму я сжег опиумной пыльцы за прошлый год?

– Извините, но сейчас у меня проблемы с арифметикой, – иронично и с фальшивым раскаянием развел руками следователь.

– По самым скромным оценкам, сорок тысяч в омских ценах и двести тысяч в московских.

– Что?! – Бренников от удивления фыркнул чаем, едва не забрызгав меня.

Да уж, эффектно получилось.

С момента, когда я вышел из-под его начальственной тени, следователь обращал на меня внимание лишь изредка, за исключением совместной ловли убийц. Но на этом все – слишком уж высока была его загруженность следственными делами, к тому же сыщик не считал мою возню серьезной.

– Двести тысяч? – откашлявшись, переспросил Бренников. – И вы до сих пор живы?

– Нельзя сказать, что они не старались, – пожал я плечами. – К тому же покушения на меня не очень-то связаны с торговцами дурью.

А вот теперь Дмитрий Иванович задумался уже всерьез. Похоже, перед ним во всей красе раскрылась игнорируемая прежде изнанка привычной реальности. Точно так же чувствовал себя генерал-губернатор, которому я закатил целую лекцию об угрозе распространения наркомании, причем подкрепленную письмами от самых видных медиков Омска, а затем и столичных светил.

Как и в моем мире аналогичного исторического периода, в Империи к наркомании относились как к некой блажи гламурной молодежи. Да что уж там говорить, если в больницах до сих пор использовали опиум направо и налево, а героин вообще считался лекарством от кашля.

Если стратегически мыслящего князя Шуйского впечатлили мрачные перспективы для следующего поколения, то на Бренникова подействовали суммы, вращавшиеся в топинском наркобизнесе. На передвижение товара из Топи в Омск он, конечно, не мог не обращать внимания, но все же его больше занимала простая городская уголовка – прямая ответственность старшего уездного следователя.

Размышления Бренникова затянулись минут на пять. Я даже успел допить свой чай с баранками.

Дмитрий Иванович так резко вскочил, что заставил меня вздрогнуть.

– Когда приступать? – по-военному выпрямившись, отчеканил он.

– Да прямо сейчас и приступайте, – поднялся и я, дабы поддержать официоз момента, затем полез в карман пиджака.

Пухлый конверт лег на стол между нами.

– Здесь пятьсот рублей подъемных и триста на первичные служебные расходы. Найдите в городе место для резиденции. Подойдет небольшой дом, но без хозяев поблизости. Незачем им знать слишком много. Чуть позже я договорюсь о проводке туда телефонной линии. Подберите двух подчиненных на ваше усмотрение. С агентурой тоже работать вам.

– Будет сделано, – опять отчеканил следователь и тут же сбился на сомнения: – Игнат Дормидонтович, вы уверены, что генерал-губернатор поддержит мое назначение? Уж больно серьезные силы задействованы в этой интриге.

– С князем я договорюсь. А вот об интриге хотелось бы узнать подробнее, – сделав приглашающий жест, вновь уселся я на лавку. – Рассказывайте.

Вот теперь передо мной сидел уже знакомый волкодав с железной хваткой. Быстро, четко, емко и без сантиментов он обрисовал сложившуюся ситуацию.

Кажется, в Топинске грядет передел власти, и первой жертвой перемен стал именно Бренников. Все началось с появления в полицейской управе упомянутого Лехой чиновника по особым поручениям из Министерства внутренних дел.

С давних времен любимым развлечением высших чиновников и в моем родном мире, и в этом является передел зон влияния. Стоит отметить, что наш город был основан по приказу Императора, и до поры до времени загребущие ручки имперской элиты к нему не тянулись. Но все течет, все меняется. Вот и к нам явился «передельщик». Сначала он зашел на огонек к нашему Аполлону.

Все в управе с предвкушением ждали зрелища намыливания холки залетного чиновника. Увы, из кабинета полицмейстера он вышел вполне довольный собой и сразу направился в следственный отдел. Лешу нагло выперли за дверь, и коллежский асессор Матюхин Сергей Юрьевич начал прессовать Бренникова. Причем делал это грамотно и вдумчиво. Перед следователем были выложены компрометирующие бумаги. Не то чтобы очень серьезные, но подписанных свидетелями показаний о постоянных долгах игромана и мелких нарушениях, связанных с незначительными подношениями, вполне хватало для выдворения с полицейской службы, причем с позором. На даже самое завалящее уголовное дело обвинения не тянули, но Дмитрию Ивановичу от этого не легче. Еще хуже стало после того, как Матюхин намекнул, что его интересует отнюдь не следователь-игроман, а топинский судья.

Заезжий решала где-то откопал сведения о прошлогоднем происшествии в доме судьи и вполне резонно предположил, что там все не так просто, как кажется. Матюхин поставил Бренникова перед простым выбором – либо Дмитрий Иванович начинает официально копать под судью, либо вылетает со службы.

Задачка о том, что именно выбрал мой наставник, была из разряда элементарных. Сначала он послал чужака, а затем и полицмейстера, который попросту открестился от подчиненного.

Честно, не ожидал я подобного от нашего Аполлона. Или уже не нашего?

Крышу у Дмитрия Ивановича после такой подставы от начальства сорвало напрочь. Повторение сказанных полицмейстеру слов смутило даже меня.

С другой стороны, поделом Аполлону – за своих людей нужно стоять горой, иначе грош тебе цена как лидеру. Уверен, что с князем такой финт не прошел, и это объясняет, почему чужак начал не с меня, а с Бренникова. Ведь наверняка раскопал достаточно для понимания того, что мои уши торчат из дела об убийстве горничной, как у кролика из шляпы фокусника.

Ладно, с предисловием разобрались, теперь попробуем как-то вычислить свое место в этом пасьянсе. Что у нас вырисовывается в стратегическом плане?

Реальная власть в Топинске сосредоточена в руках трех человек – главы городского собрания, полицмейстера и судьи. Даже начальник жандармского отделения и сменный директор энергетического завода в городские дела не лезли и курировали лишь режимное предприятие, вынесенное далеко за пределы Топинска. Сместить главу городского собрания можно только через полгода на выборах. Полицмейстер явно занял выжидательную позицию, что в принципе неплохо. Остается судья. Если сковырнуть Бабича, старая власть посыплется как карточный домик.

А нужно ли мне вообще влезать в эту свару? Скорее всего, придется. И дело даже не в том, что мы с судьей повязаны буквально кровью, просто нынешняя расстановка сил в городе меня полностью устраивает. Мало того, я потратил уйму сил на создание статус-кво, а новички могут принести с собой только хаос.