скачать книгу бесплатно
– Наемники не умирают, – громко выкрикнул лейтенант начало древнего девиза.
– Они возвращаются в ад на переформирование, – слитно в едином порыве ответил батальон.
Штопор не знал автора слов этого девиза, который использовали все солдаты удачи уже много веков, но этот человек знал, о чем говорил. Он шел за всеми, обдумывая, станет ли он таким же, или сумеет сохранить в себе порядочность и честь. Люди, с которыми ему предстояло идти в бой, давно забыли об этих понятиях.
Глава вторая
Четырнадцать тысяч человек в стальной коробке. Большой стальной коробке, летящей через космос, к пункту назначения. Десантный транспорт «Виктория», рассчитанный на двадцать тысяч человек с техникой и складами при полной нагрузке, сейчас заполнен всего на две трети, но все равно тесновато. День был расписан по минутам, после отбоя фактически комендантский час, жесткая дисциплина, поддерживаемая сержантами и старшими по кубрику, наиболее опытными авторитетными наемниками. Двенадцать тысяч наемников и две тысячи – экипаж и персонал обеспечения. Транспорт принадлежал Бирже и был модернизирован по последнему слову техники. В одном из пустующих складов расположился даже небольшой полигон, где наемники поротно могли подогнать выданное компанией или купленное за свои кровные снаряжение и оружие. Биржа не скупилась, к каждому нанятому бойцу был особый подход. Еще на собеседовании специалисты составляли профаил бойца, выясняя его сильные и слабые стороны. По этим данным снабженцы подбирали для наемника все необходимое. Это были профессионалы своего дела, во всяком случае, своей экипировкой и оружием Рэм остался доволен. Ему достался разведывательный костюм четвертого поколения. Он, конечно, уступал тому, что был на нем в крайнем боевом выходе, но все равно оказался о неплох – бронеткань с нанитами, способными выдержать попадание пули вполне приличного калибра. Рэм был знаком с подобным комплектом и находил его вполне неплохим. Разработан он был оружейным подразделением Биржи специально для разведчиков, изготовлен в седьмом мире, славившимся технологиями производств, ярлык планеты Атл на изделии – это гарантия качества. А вот оружие сильно уступало тому, что было у него на Марсе. Обычная скорострельная Гаусс-винтовка третьего поколения, из среднего ценового сегмента, массивная и довольно тяжелая, правда, надо признать, не слишком длинная, в армии таких уже давно не осталось. Батарея рассчитана на тысячу выстрелов, три запасные. Боезапас – десять дисковых магазинов на сто пуль каждый. Оптимальная дистанция боя – тысяча метров. Пистолет у Рэма был свой, автоматический пистолет Барышева, надежное оружие под безгизовый боеприпас, почти бесшумный, старый, принадлежавший еще деду, можно сказать, раритет. Вот только к нему всего три магазина на пятнадцать патронов каждый, и на «Виктории» найти к подобному боезапас было просто нереально. Но Штопор знал, что в бою пистолеты используются крайне редко, только, как оружие последнего шанса, поэтому особо не переживал. Так же ему полагалась литровая фляга с фильтром для воды, способным вывести всю дрянь из ручья, вытекающего из ядерного пятна, рассчитан на восемьсот очисток, рейдовый рюкзак с возможностью миниатюризации, уменьшал вес и размер любого предмета на двадцать процентов. Фильтр для дыхания в загрязненных зонах, спальник, боевой топор, который годился и голову проломить и дров нарубить, нож, который он тут же сдал обратно на склад, поскольку его с плазменной кромкой был лучше, автоматическая аптечка, боевой шлем М3, ну и куча полезных мелочей.
Время на корабле текло медленно, три дня «Виктория» добиралась до портала. Скачок, затем еще один, еще, и вот все кончилось.
– Прибыли, – вытирая пот со лба, произнесла Дорта. – Ненавижу скачки.
– Прибыть-то прибыли, вот только станция разрушена, телепорты Роякса заблокированы, а наш транспорт не отличается быстроходностью.
– Это да, – тяжело вздохнув, согласилась наемница. – Двадцать пять дней до планеты.
Булавин поправил подушку и закрыл глаза, спать не хотелось, но и говорить было не о чем. Часы на полигоне были расписаны на все время, каждая рота получала один час на тренировку и боевое слаживание. Две тренировки уже состоялись, и Штопор мог оценить подготовку наемников. Среди них хватало хороших бойцов, вот только дисциплина хромала на обе ноги. Эти ребята и в подметки не годились его взводу. Уже после перехода его догнала новость, что пятнадцатый мир запросил помощь у Земли, у них началось обострение с религиозными фанатиками на островах архипелага, и пехотную сороковую перекидывали на планету Жертва. Вообще пятнадцатый мир был крайне неприятным местом, форма правления – теократия, инквизиция процветала, еретиков преследовали и уничтожали без жалости. Странно, что Земля решила послать туда элитную дивизию, обычно те просто покупали наемников. Ребята наверняка уже на месте. Хан принял взвод и изредка передавал ему приветы от бойцов, которые считали, что с Булавиным поступили несправедливо.
Но поделать с этим было ничего нельзя, Рэму нет пути назад. Больше всего его злило, что из-за сучонка Алекса его имя навсегда вычеркнуто из состава сороковой пехотной, а ведь там есть все, кто в ней служил за последние сто лет. Несколько раз он встречал Шарова в коридорах, они проходили мимо, сверкая глазами, полными ненависти.
Так тянулись дни. К началу четвертой недели «Виктория» начала торможение и подготовку к выходу на низкую орбиту, дабы батальоны на десантных шатлах могли высадиться на Роякс.
Порядок на корабле поддерживался железный, иначе это посудина превратилась бы в вертеп всего за пару суток. За пять дней трое были повешены на пусковой палубе, двое за драку с применением оружия, один за попытку изнасилования. Но обычно инциденты до полковника Дорна, командующего бригадой, старались не доводить, только если уж совсем невозможно скрыть. Старый наемник придерживался взглядов, что виселица или публичные наказания отлично успокаивают «скучающих» головорезов. Поэтому сержанты с лейтенантами предпочитали не выносить сор из избы. Вот и сейчас сержант Димитров вышибал дурь из Роуэла, здоровенного детины, у которого периодически срывало крышу. На этот раз он решил ворваться в душевую, когда там мылись женщины. Это показалось ему интересным. Сначала его отметелели все одиннадцать наемниц, что были там, а затем, когда его тело вышвырнули в коридор, он попался на глаза сержанту.
– Тащите этого ублюдка в лазарет, – скомандовал Дмитров Рэму и Айзеку, крепкому мужику под сорок, одному из ветеранов роты. – Передайте Доку, что ремонт за счет этого имбецила. Пусть вычтет кредиты из контракта. И, пожалуйста, не попадитесь на глаза лейтенанту.
Булавин и Айзек понятливо кивнули и поволокли бугая на вторую палубу, где находился лазарет первого, второго и третьего батальонов.
– Народ с катушек летит, – заметил Айзек, разглядывая еще двенадцать занятых регенерационных капсул. – У каждого из пострадавших похожая история. – Он посмотрел на Рэма. – Чего тебя сюда понесло, а парень? Я ведь знаю твою историю, племяш мой служит в 40-й. Не годишься ты для этой работы, Штопор. Если не сломаешься, не прогнешься, возненавидишь окружающих, слетит у тебя кукушка, и постреляешь ребят из своего отделения. Ты ведь не сможешь просто смотреть, как женщину насилуют, как забирают последнее у старика, или как толпа недовольных гражданских идет на пулеметы с арматурой, а лейтенант командует – огонь.
Рэм стоял и растерянно смотрел на ветерана. Он знал правильный ответ, и уже собирался сказать это вслух, когда тот продолжил:
– Мы ведь мрази. Не все, конечно, я тебе самые мерзкие примеры привел, мы сами покарали этих подонков, но одни ли они? Ведь чаще всего просто не бывает свидетелей. Что ты знаешь о своей подружке Дорте? Спроси ее про Находку. Если, конечно, она пожелает рассказать. Но она не захочет вспоминать, и если считаешь, что не стоит портить с ней отношения, просто забудь. А вообще подумай, что я тебе сказал. То, за что ты избил Алекса, здесь обычный порядок вещей. Хотя нет, он ведь подставил группу, вот это проблема, а то, что он сейф взламывал, это ведь у нас даже не считается преступлением. Ну, что ты на меня смотришь? Противно такое слушать?
– Противно, – согласился Булавин. – Только выбора нет. Если переживу этот рейд, заберу деньги и уйду.
Айзек как-то странно на него посмотрел, улыбнулся такой понимающей ироничной улыбкой и, молча развернувшись, ушел, оставив Рэма обдумывать сказанное.
– Говорит капитан Юрано, – раздался из динамиков корабельной связи уверенный мужской голос. – Десантный транспорт «Виктория» занял позицию на нижней орбите.
Эти слова были восприняты одобрительным гулом, прокатившимся наверняка по всему кораблю, наемникам осточертело торчать в четырех стенах.
– Первая высадка через четыре часа, – продолжал доклад Юрано. – Очередность высадки устанавливают ваши командиры. Удачи вам, дикие гуси. Наемники не умирают!
– Они возвращаются в ад на переформирование, – в едином порыве рявкнули тысячи глоток.
Рэму даже показалось, что транспорт вздрогнул. Теперь он кричал вместе со всеми и даже почувствовал какое-то единение с этими людьми. За весь полет он сошелся близко только с Дортой, они много разговаривали, но не больше. Он так и не спросил ее про Находку. И вот сейчас блондинка была полна энтузиазма, она рвалась в бой.
Неожиданно в речь капитана ворвался панический вопль:
– Капитан, система ПКО планеты все еще активна, нас взяли на прицел. Зафиксирован пуск, сотня целей! Нет, две сотни! Три! Массированная атака! Еще один залп. Цель носителей в глубине космоса.
– Выпустить дроны, – заорал на весь корабль Юрано, забыв отключить общую связь. – Приготовиться к удару!
Его крик опередил попадание ракет всего на несколько секунд. «Виктория» вздрогнула и накренилась. Рэм, не успевший ухватиться, полетел на Дорту, снес ее с кровати и впечатал в стену. Возбуждение, еще минуту назад царившее среди наемников, сменилось паникой.
С запозданием взревели базеры тревоги, монотонный автоматический голос твердил одно и то же: «экипажу начать эвакуацию!»
Рэм с трудом поднялся на ноги и протянул руку наемнице, но наткнулся на пустой остановившийся взгляд, шея девушки была вывернута под невероятным углом. Справа кто-то застонал. Рэм нагнулся и закрыл ей глаза, рванулся помочь пострадавшему. Сейчас надо было думать о живых.
Новый удар снова сбил его с ног, он перелетел через весь кубрик и угодил точно в распахнутый шлюз. Кувыркаясь, он чудом сумел стабилизовать полет, и в стену коридора врезался не головой, а ногами.
А монотонный голос продолжал твердить: «экипажу начать эвакуацию!»
Рэм вскочил на ноги. Корабль вибрировал и трясся, как эпилептик, отовсюду слышны стоны. Глянув на искореженный, забитый переломанными людьми и мебелью кубрик, Штопор понял, что там уже делать нечего. Кроме того он услышал громкий свист. Каждый, кто летал на космических кораблях, боялся его, это была разгерметизация отсека. И тогда он побежал, побежал прочь от раненых, от своего баула, в котором остались его вещи, которые он планировал взять с собой, от мертвой Дорты.
Людей в коридорах с каждой секундой становилось все больше. Они бежали к десантным челнокам, которые располагались на нижних палубах, до которых можно было добраться только с помощью лифтов. Спасательные капсулы на палубах, где размещались наемники, демонтировали, уж больно часто случались с ними инциденты, и вот теперь это сыграло против них.
Транспорт снова тряхнуло. Понятно, что такую громадину, а десантный транспорт- штука большая, пять сотен метров в высоту и ширину, полтора километра в длину, десять палуб, три из которых занимают солдаты удачи, не завалить одним залпом батарей ПКО. Но корпус все чаще вздрагивал от попаданий, все чаще падали за спиной Рэма защитные переборки, отрезая разгерметизировавшиеся отсеки и обрекая на смерть тех, кто не успел проскочить. Корабль стал крениться, заваливаясь на правый борт, люди летели с ног. Те, кто устоял, бежали к лифтам, толкаясь, раздавая удары кулаками, идя прямо по телам упавших и раненых.
Рэм увернулся от удара здоровенного бугая с оливковой кожей и мускулами, из-за которых он даже нормально не мог опустить руки вдоль тела. Он не стал реагировать, любая драка – это потеря времени. Он просто перепрыгнул через очередного упавшего и по краю обошел дерущихся у отключившегося лифта наемников. Мелькали ножи, плескалась во все стороны кровь, грянул одиночный выстрел.
Рэм ударом ноги распахнул закрытый люк и полез вниз, сейчас единственный путь к спасению – технические лестницы с палубы на палубу. За двадцать дней безделья Штопор изучил корабль, насколько это было возможно. На каждой палубе десять коридоров, тянущихся вдоль всего транспорта. В коридоре таких лестниц ровно двадцать, они идут через весь транспорт. Лифтов в три раза больше, но сейчас они заблокированы. По идее, если бы не модернизация, аварийных капсул на палубах должно было хватит для эвакуации, но…
Сейчас, когда корабль накренился, прорываться к десантным челнокам было крайне сложно. Искусственная гравитация еще действовала, и это осложняло передвижение. Ухватившись за перекладины, Рэм лез вверх, сейчас его путь лежал к палубам экипажа, к спасательным капсулам. Для этого нужно было забраться всего сотню метров по трехметровому коридору. За ним последовали те, кто поумнее. Он преодолел метров двадцать, когда за спиной раздался мощный взрыв. Свет погас, несколько человек смело ударной волной, они летели вниз, пытаясь ухватиться за перекладины, но через секунду их крики стихли где-то во тьме. Очередная аварийная переборка отрезала разрушенную палубу. Из полусотни человек, что карабкались следом за Рэмом, успели проскочить всего пятеро. Четыре палубы остались позади, все они были уже заблокированы.
«Виктория» продолжала разваливаться, с каждой минутой она содрогалась все сильнее. Еще несколько мощных взрывов едва не сбрасывали Рэма и остальных с лестницы. Корабль стонал и скрипел искореженным металлом и пластиком. Он был обречен. Такие транспорты имели собственные зенитные средства, но их было слишком мало, наверное, только благодаря им, корабль еще жил.
Перегородка отрезала путь дальше. Рэм озадачено заозирался, корабль стал выравниваться, похоже, пилоты еще пытались стабилизировать «Викторию». Ширина технического тоннеля, по которому он полз, была всего метра три. В нескольких местах от него отходили какие-то коридоры, где передвигаться можно только вприсядку или ползком. Именно в этот момент исчезла искусственная гравитация. Рэм оттолкнулся и влетел в тоннель, ведущий направо. Он был без понятия, куда тот ведет, но сейчас это был единственный путь. Отталкиваясь от стен руками, уворачиваясь от обломков каких-то искрящих проводов, Штопор преодолел метров сто. Пятеро силуэтов, едва различимых в темноте, плыли за ним. Неожиданно со спины раздался короткий крик и звук электрического разряда, кому-то не повезло, но Булавин не останавливался. Секунда, и вот он уже на другой лестнице. Прямо перед ним в невесомости болтается тело крупного мужика с прострелянной головой. Оттолкнув его, Рэм снова пополз по лестнице в направлении ближайшей палубы. Здесь переборки еще не закрыты, и путь был свободен. Впереди мелькал чей-то зад, но видно было плохо.
Наконец, Рэм увидел свет, льющийся из овального отверстия аварийного выхода. Оттуда тянуло дымом и жженым пластиком. Оттолкнувшись, Штопор ввинтился туда. Он попал туда куда хотел, вот только целых шлюпок поблизости не оказалось. Все они были искорежены. Дальше по коридору человек двадцать месили друг друга кулаками, ножами и тем, что попадалось под руку. Звучали приглушенные, едва слышные, выстрелы, кровь летала сгустками по всему коридору, отталкивалась от препятствий, меняла направление.
Булавин огляделся, лезть в эту драку – верное самоубийство. Из оружия при нем был только верный нож, а там активно стреляли. Тела забивали проход. Рэм посмотрел на завал по левую руку, там можно протиснуться. Раздирая одежду, царапая руки об острые края пластика и металла, он все же пролез. Кто-то пыхтел следом, не отставая, Рэм даже не обернулся. Кое-как приняв вертикальное положение, он огляделся. Трупов тут хватало, они парили в невесомости, сильно ограничивая обзор. Всех их убил огонь, полыхало тут сильно, стены обуглены, на покойниках сгорела одежда, а тела почернели от копоти. Переборка впереди опущена, дальше хода нет, но в двадцати метрах, мигая зеленым огоньком готовности, двухместная спасательная капсула.
Булавин рванул вперед, отпихивая тела, вот его шанс спастись.
– Стой, Штопор, – раздался за спиной такой знакомый и полный ненависти голос.
Рэм обернулся. У завала парил Алекс, сжимая в руке пистолет.
Бывший сержант мысленно выматерился, в руках подонка был ствол с разгонными кольцами, позволяющий работать как на планетах, так и в невесомости. Где только сучонок его взял? Ведь в продажу это оружие еще не пошло, даже в армии оно было исключительно у элитных произведений. Их разделяло шесть метров, с такого расстояния даже слепая бабка не промажет.
– Я обещал, что первая пуля твоя, – прошипел тот целясь.
Именно в этот момент весь корабль вздрогнул, да так, что всех замотало из стороны в сторону, а болтающиеся в пустоте трупы принялись хаотично летать. Скорее всего, он доживал последние секунды, разваливаясь на куски, которые сгорят в атмосфере планеты, а значит, пора сваливать. Одно из тел перекрыло Алексу обзор, и Рэм, оттолкнувшись от парящего за спиной трупа, ухватив покойника, как щит, полетел навстречу врагу. Кем бы не был Алекс по жизни, он был хорошим солдатом, не прекращая вращения, он трижды выстрелил. Мощный боеприпас пробил импровизированный щит Булавина, одна из пуль пропахала на плече кровавую борозду, но сейчас это не играло никакой роли. Секунда, и Алекс столкнулся с покойником. Тот боднул его прямо в лицо, закручивая в невесомости еще больше. Он давил на спуск, стреляя в никуда, в надежде зацепить противника, но это была уже иллюзия. Рэм вынырнул буквально в полуметре от противника. Резким ударом левой он отправил ублюдка к потолку. Но отлететь далеко Шаров не успел, Штопор правой, сжимающий нож, ударил вдогонку снизу вверх под нижнею челюсть. Длинный клинок с плазменной кромкой пробил череп насквозь и даже вышел из макушки.
– Прощай, сучонок, ребята отомщены, я выполнил свое обещание, – срывая с покойника пояс с ножнами и тремя запасными магазинами, сказал Рэм.
Подхватив болтающийся в невесомости пистолет, он оттолкнулся и поплыл в сторону единственной рабочей капсулы, поскольку больше никто за ним с Алексом не полез. Он не стал ждать попутчиков, забравшись внутрь, он хлопнул по кнопке экстренной расстыковки и упал в противоперегрузочное ложе. Автоматические ремни его зафиксировали, двухметровая спасательная шлюпка вздрогнула и медленно отошла от умирающего корабля. Гибнущий транспорт разваливался на куски. В мониторе Рэм видел, что стартовал с двухсотметрового обломка. Корабля больше не существовало, разорванный бронекорпус, обломки, размером от спички до не самого маленького дома, летали повсюду. Спасательные капсулы пытались маневрировать, но то и дело налетали на них и взрывались. Корабль погиб меньше, чем за десять минут. Его капсула, чудом избежав двух столкновений и получив всего лишь десяток мелких ударов, отлетела уже метров на триста, когда задняя часть корабля, пожалуй, самая большая, примерно метров четыреста в длину, вспыхнула шаром взрыва, который мгновенно исчез. Рой обломком полетел во все стороны.
Дважды в капсулу Рэми били обломки. В третий раз она, вздрогнув, закрутилась, погасло освещение, на мониторе пошли сообщения о повреждениях.
– Вход в атмосферу, – заголосил бортовой компьютер. – Двигатель отказал, опасное превышение скорости падения, перегрузки – восемь джи. Автопилот отключен, рекомендую взять управление на себя.
Но Булавин ничего этого уже не слышал, его сознание погасло за секунду до объявления.
В себя Рэм пришел от удара, капсула подпрыгнула и, еще раз ударившись о землю, замерла уже навсегда. Штопор открыл глаза и уставился вниз, он висел горизонтально земле, удерживаемый привязными ремнями. Вокруг была темнота, подсвечиваемая несколькими лампами на приборной панели, бортовой компьютер вышел из строя и молчал.
– Это самая охрененная высадка, – прошипел себе под нос себя Рэм. Грудь болела адски, во рту привкус крови, голова кружилась, тошнило.
Его правая рука дотянулась до аварийного сенсора, ремни мгновенно ослабли, и прежде, чем он осознал, что за этим последует, Штопор плашмя рухнул на противоперегрузочное ложе, оказавшееся под ним.
С трудом перевернувшись на спину, Рэм несколько минут матерился, потом все же нашел в себе силы сесть и, дотянувшись до пульта, активировал аварийный режим. Тут же загорелся тусклый свет и даже ожил голографический монитор. Капсула лежала на боку, расколотая вдоль всего корпуса, чудо, что она вообще уцелела. Булавин с трудом свесился с ложа и поднял трофейный пистолет. Оружие было в порядке, правда, сученок Алекс умудрился расстрелять по нему половину магазина. А вот пояса с оставшимся боезапасом нигде видно не было. Ну, ничего, оклемается и поищет получше. Рука рефлекторно хлопнула себя по бедру, нож на месте, он плохо помнил, как вырвал клинок из башки Шарова и вернул в ножны, но главное то, что он не безоружен.
Трансформировав ложе в кресло, Булавин с трудом уселся и, притянув к себе монитор, начал изучать информацию, которую ему предоставлял бортовой компьютер. Капсула была стандартной, яйцеобразная, три метра в высоту, два с половиной в ширину, короткого радиуса действия, долететь до любого обитаемой планете и зайти на сигнал космодрома или найти безопасное место, совершить посадку рядом с ним. Два аварийных комплекта для выживания, личное оружие. Но, глянув список, Рэм только вздохнул, оружие было древним и очень дешевым. Вообще, прочитав информацию, которую ему предоставили, Штопор понял, что ему очень повезло, маневровые движки вышли из строя еще на орбите в результате столкновения с обломком, а посадочные, включившись, сумели замедлить падение и отказали, когда до поверхности оставалось метров двадцать. Если бы не они, от него бы только кровавый фарш остался. Еще на корпусе капсулы снаружи имелся разведывательный дрон среднего радиуса, вот только активировав его, Рэм тяжело вздохнул, он был уничтожен при падении. Так что, информация о происходящем снаружи была крайней скудной. Капсула рухнула на ночной стороне Роякса, на северном континенте, вокруг лес, при падении были замечены руины большого города. Температура за бортом плюс восемнадцать, атмосфера пригодна для дыхания, вредных примесей не обнаружено.
Поднявшись с кресла и с трудом согнувшись, Булавин откинул противоперегрузочное ложе и достал оттуда комплект выживальщика. Все оказалось еще хуже – автоматическая аптечка с медицинским дроном была просрочена аж на пять лет, оружие оказалось без боекомплекта, аварийный маяк был, но активировать его не имело никакого смысла, никто не прилетит на помощь. Еда оказалась такой же просроченной. Осмотрев оба набора, Рэм тяжело вздохнул, из всего есть можно только галеты, порошковый суп, порошковое картофельное пюре (этой боевой химии не нужен был срок годности), а вот все консервы уже как года три должны быть на помойке. Рацион был рассчитан на три дня, половина не съедобна. Поскольку комплектов два, то значит, в наличии шесть супов, каждая упаковка на две порции, столько же пюре, восемь пачек галет, чай в пакетиках, сахар. При экономии можно протянуть неделю, а то и больше. Чем хороши были рационы – сытные заразы. Еще имелось две фляжки. Вот только в отличие от той, что была приписана к нему снабженцем, эти оказались полным барахлом, тоже литровые, но фильтры старые, как дерьмо динозавра. И было сомнительно, что они смогут отфильтровать воду из лужи, не говоря уж о зараженной вирусами, радиацией или химией. Да и рассчитаны всего на тридцать фильтраций, это по инструкции. По опыту Рэм знал, что в реальности примерно на десять меньше.
Инструмент – отдельная тема. Топор был обычным, рукоять – трасформер, раскладывалась в полуметровую пилу. Еще имелся котелок и все для розжига. Вообще зря Рэм материт всех, кто комплектовал эту капсулу. Не так уж все и плохо. А вот оружие без боеприпасов. Надо быть редкостным пидорами, чтобы даже к этим говенным карабинам, устаревшим сто лет назад, не положить патронов. Так что, условно из оружия у него только пистолет с наполовину пустым магазином, а значит, всего десять выстрелов на дистанцию не больше сотни метров, дальше просто не попасть, несмотря на все преимущества ствола.
Учинив обыск, Рэм все же нашел пояс с боезапасом Алекса. Еще три магазина, на этот раз полных, значит, шестьдесят выстрелов. Обычный стальной нож, можно мясо порезать, электронный ключ, кошелек в подсумке, без генного кода – бесполезная штука. Булавин просто отшвырнул его в сторону. И пачка сигарет.
– А вот за это, сучонок, тебе огромное спасибо, – вполне искренне поблагодарил Штопор и, достав одну, прикурил. – Собирался ведь бросить, – подумал бывший сержант и, отмахнувшись, сделал новую затяжку.
Грудь болела. Сканирование показало – перелом ребра, выбитый палец на ноге и многочисленные ушибы.
– Легко отделался, – прокомментировал Рэм, позволяя просроченному инъектору сделать укрепляющий укол, а следом заживляющий. Медицинский дрон аккуратно нанес жидкий бинт, который зафиксировал ребро. Дышать сразу стало легче.
Рэм сжевал галету, отхлебнул еще вполне приличной воды и принялся укладывать один из двух рюкзаков. Что ж, много ему не тащить – всю пригодную жратву, медикаменты, воду, один спальный мешок, один топор. Пояс сменить на трофейный, пистолет в кобуру справа, нож подвесить слева. Все, Робинзон готов.
Разложив обратно противоперегрузочное кресло в ложе, Рэм забрался в спальник и забылся беспокойным сном, вся робинзонада завтра, сейчас нужно отдохнуть.
Глава третья
Рэм проснулся поздним утром. С трудом сев, он, поморщившись, потер грудь. Автоматическая аптечка наложила на место перелома жесткий бандаж. В любой клинике подобное бы восстановили бы еще до обеда, но здесь, посреди леса, только жесткий фиксаж. Сквозь щель расколотого корпуса проникал тусклый свет. Густые ветви незнакомых деревьев качались всего в метре от капсулы. Часы показывали, что время почти десять, на улице солнце, и температура плюс двадцать три.
Штопор первым делом запустил портативную термоплитку размером с ладонь. Вылив в раскладной котелок воду из второй фляги, он вскипятил ее. Часть отправилась в стакан с порцией чая, остальное ушло на пюре. Прежде, чем куда-то идти, надо хорошенько подкрепиться. Помешивая в котелке варево, которое должно было быть картофельным пюре, он выкурил сигарету. Не стоило этого делать, но очень хотелось. Переведя управление бортовым компьютером в голосовой режим, Булавин решил выяснить, спасся ли еще кто-нибудь с «Виктории». В семидесяти километрах строго на восток обнаружилась еще одна капсула, во всяком случае, оттуда шел сигнал маяка. Перенеся ее координаты на карту в коммуникационном браслете, он снял с плитки котелок и поставил его в сторонку, чтобы тот остыл.
За двадцать пять дней безделья на транспорте Рэм прочитал все, что было в корабельной библиотеке, по планете Роякс. Два континента, на которых расположились вечные идеологические противники, сотни лет мелких и крупных конфликтов, санкций и обвинений. В Южном полушарии планеты располагался Блок Арра, с упором на жесткий национализм. Чужаков они терпели только, пока те были нужны, ни о каком гражданстве и беженцах и речи не шло, вечное ярмо – не граждан. Правил там Верховный Канцлер. Должность была выборная, но голосовали только делегаты провинций. На серверном же континенте, где и приземлился Штопор, располагался идеологический противник нацистов – Альянс Свободных Территорий. У этих был уклон в социализм, но опять же с жестким контролем сверху. Самое забавное, что во главе тут тоже стоял Верховный Канцлер. Глобальная катастрофа разразилась здесь шесть лет назад, спустя полгода два огромных флота встретились в океане, а затем государства обменяли ударами оружия массового поражения. Южное побережье блока, где было множество военно-морских баз, опустело, а у северян до основания разрушена столица. Дальше все пошло в сторону тотального уничтожения. Спустя три месяца подобных разборок земли обоих государств обезлюдели, пришедший следом голод сокрушил обоих идеологических противников. В течение четырех лет выжившие добивали остатки инфраструктуры. Они были исключены Смотрящими из содружества миров. Вот только оказалось, на Рояксе уцелели системы ПКО. Конечно, против серьезного противника они бы не потянули, но вот завалить устаревший десантный транспорт, в наглую зависший на орбите их планеты, оказалось вполне достаточно. В настоящий момент территории обоих континентов можно было кратко охарактеризовать – земли анархии. Оба государства на момент заката были вполне технически развиты, но теперь это все просто пепел. Нет, конечно, кто-то и где-то еще сопротивлялся хаосу, стараясь не впасть в дикость, но в основном территории принадлежали бандам, мутантам, законники шли в конце списка.
Обдумывая информацию, Рэм неторопливо сжевал завтрак. Как и ожидалось, порошковое пюре на вкус было никаким. Но что поделать? Теперь на ближайшие дни это его основная пища, сомнительно, что суп окажется вкусней. Сполоснув котелок и допив чай, Штопор убрал посуду в рюкзак. Все, дольше сидеть в этом яйце бессмысленно, пора вылупляться. Булавин хлопнул по кнопке открытия двери, но ничего не произошло, зато на виртуальном мониторе появилась надпись: «Механизм открытия двери поврежден».
Рэм знал, как подобное лечится.
– Принудительное открытие входного люка, – отдал он приказ бортовому компьютеру.
Что-то хлопнуло внутри корпуса, и через секунду люк унесло вверх метра на три.
Выглянув наружу, несостоявшийся наемник с минуту осматривался, изучая доступную ему территорию. Высокие толстые деревья в два обхвата, ветви растут метрах в трех от земли, листья длинные и узкие, как у земной ивы, только цветом светло-фиолетовые. На дереве, таращась на него, сидит какой-то зверек, напоминающий белку, только хвост не пушистый, а тонкий и очень гибкий. Да и пара клыков намекает, что зверушка вполне себе плотоядная. В справочнике флоры и фауны планеты Роякс таких «белок» не было. Зверек несколько секунд изучал человека, после чего прыгнул метра на два вверх и вправо, зацепился своим тонким хвостом за ветку, совершив акробатический трюк, и исчез в густой листве, которую, правда, поломала спасательная капсула, когда рухнула.
Рэм выкинул наружу рюкзак, затем выбрался на корпус капсулы. Поморщившись от боли в боку, он спрыгнул на землю. Сейчас он больше всего тосковал о погибшем снаряжении, которое предоставила ему Биржа. Сверившись с картой района, которую бортовой компьютер сгенерировал, используя картинку с внешних камер капсулы, Рэм развернулся на запад. Именно там был разрушенный город. Наложив территорию на карту планеты, заранее залитую в коммуникационный браслет, он получил место своего нахождения. Это был промышленный город, принадлежащий госкорпорации, и если Штопор не ошибся, назывался он Слайн, что в переводе на общий язык значило Поиск. Сейчас Рэм был в самом центре континента. Судя по карте, цель, которую должен был захватить его батальон, располагалась в трех тысячах километров на север. Нет батальона, нет цели. Есть, конечно, еще одна капсула, но идти до нее прилично. Надо решать, куда двигать. По-хорошему, найти бы людей и прояснить диспозицию. Но в другой капсуле может быть оружие. Он еще раз посмотрел на карту. Вторая капсула валялась в шестидесяти восьми километрах на восток, то есть в противоположенной стороне от городка, до которого сорок два. Капсула Рэма упала, можно сказать, на самой опушке, до края леса всего ничего, а вот чтобы добраться до второй капсулы, придется пересечь его целиком. Кроме того между ними по карте была еще река. Если бы речь шла о бойцах родной 40-й пехотной, Штопор бы не думал о том, идти или не идти, но наемники не были ни друзьями, ни семьей, ни даже соратниками. Так что, развернувшись, он пошел в противоположенную сторону, на северо-запад.
Лес кончился быстро, никто на него не напал, просто прогулка по очень заросшему парку. Местные заботились о природе – леса они не вырубали, а что вырубали, засаживали заново. Булавин присел возле дерева, жалея, что у него отсутствует бинокль, эта часть страны была больше индустриальной, а еще тут разводили крупный рогатый скот. Но все заводы, фермы, находились глубоко под землей, дабы не уродовать облик планеты. Пережив мощнейшею экологическую катастрофу триста лет назад, которая едва не погубила Роякс, люди, даже непримиримые противники, решили, что о доме нужно заботиться лучше. Жаль, не помогло, они все же уничтожили друг друга.
По карте в пяти километрах на северо-запад проходила одна из самых длинных и загруженных дорог Альянса, она вела прямо к городу, уходя в сторону, огибая его по широкой дуге. Несмотря на то, что человечество давно строило летающие машины, никто не спешил отказываться от наземного транспорта, в обслуживании и стоимости эксплуатации он был гораздо дешевле. Там же над дорогой шел скоростной гиперлуп, связывающий север и юг страны. Рэм внимательно изучил местность. Слева поля, примыкающие к той самой дороге, справа начинался еще один лесной массив.
Больше всего Штопор жалел о потере дрона, можно было бы без проблем обследовать территорию прежде, чем выходить из-под прикрытия леса. Его особо не волновало, что он застрял на Рояксе. Кстати, на общий язык название планеты переводилось как Центр. Биржа рано или поздно пришлет новых наемников, она не простит потерю «Виктории», и, скорее всего, уже через пару месяцев на орбите будет не один транспорт, а целый флот. Главное – продержаться. Плохо, что в последние четыре года мир был полностью блокирован, а когда неизвестными была уничтожена станция с порталом, вот тогда блокада стала полной, и информация с Роякса перестала поступать. Кстати, это была самая неисследованная система из всех шестнадцати, единственная колония на спутнике одного из газовых гигантов погибла еще за год до начала войны.
– А вот это плохо, – пробормотал Рэм, разглядывая четыре темных точки, которые, не спеша, летели прямо на него со стороны города.
Курс они держали верный, похоже, кто-то все же засек упавшую капсулу. Странно, с момента приземления, если его падение можно так назвать, прошло почти одиннадцать часов, причем половину этого времени он бессовестно дрых. Дроны – не люди, они с двух километров засекут его, ничего против их сканеров у Штопора нет, даже простенькой обманки, которая может увести беспилотников за собой.
Рэм завертел головой, минут десять, и они выйдут на рубеж гарантированно обнаружения. Если там не только поисковики, а и боевые, вообще не уйти.
И тут справа из-за лесного языка на поле вылетела небольшая колесная машина. Таких Булавин еще никогда не видел – полный примитив. Она шла достаточно близко, чтобы разглядеть ее во всех деталях. Каркас был сделан из каких-то трубок, борта отсутствовали в принципе, два сидения, на левом – водитель, на правом – мужик с какой-то большой пушкой с непомерно толстым стволом. За спиной в кресле, возвышающимся над ними, девка с двумя кибернетическими руками и алыми волосами. Она сидит за какой-то странной установкой, закрепленной на турели. Корпус, из которого в разные стороны торчат четыре штыря, на которых растянута энергетическая сеть. Следом из леса вылетают еще два таких же колесника. Уже потом Рэм узнал, что местные называют их багги, он даже вспомнил, что нечто похожее с таким же названием встречал в исторических книгах на Земле. Но сейчас он просто обозвал их мобилями. Они неслись по полю на своих широких больших колесах, прямо навстречу дронам. Те, заметив идущих на них людей, мгновенно сменили курс. Стрелять они начали примерно с пары километров, вот только все мимо, юркие машинки, словно издеваясь, с легкостью уходили с линии огня. Вот дистанция сократилась до полукилометра, и в дело вступили ловцы, так Штопор обозвал операторов сетей. Крайние мобили разошлись широким фронтом, заходя с флангов, а самый первый оттянулся назад.
Рэм с интересом наблюдал тактику загонщиков, и тут охотники резко ускорились, их маленькие мобили рванули вперед, как сумасшедшие, петляя и укорачиваясь от огня противника. Они сократили дистанцию до сотни метров. Три сети вылетели одновременно, две поразили цели, одна прошла мимо. Но и железякам удача улыбнулась – правый автомобиль занесло на какой-то неровности, он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и врезался передком в землю. Люди были пристегнуты, и если и выжили, оказались придавлены перевернувшейся машиной, а тут еще и дрон влепил в днище длинную очередь. Похоже, он попал в уязвимое место, поскольку там, где еще секунду назад валялся перевернутый внедорожник, вспух огненный шар. Меж тем, два дрона, пораженные энергетическими сетями, валялись на земле, а ловцы успели перезарядить свои пушки. Второй залп стал для дронов последним, они на секунду зависли в воздухе, потом рухнули вниз.
Странные машины остановились возле них, а затем из-за леса показался медленный маленький грузовичок, куда двое мужиков, сидящих в кузове, споро загрузили добычу. Самая первая из машин, в той, что ловцом была девица с киберруками, подъехала к уже прекратившему гореть внедорожнику. Скоро к ней присоединился уцелевший напарник и сборщики на грузовичке. Они быстро сняли с погибшей машины то, что посчитали ценным, уложили в кузов изломанные и обгоревшие трупы экипажа. И развернувшись, рванули обратно в сторону леса. Весь бой занял меньше пяти минут. Если бы этот странный маленький внедорожник не налетел на что-то в траве, то они бы обошлись без потерь. Так или иначе, они спасли Рэму жизнь. Этот мертвый мир не такой уж и мертвый, походу он очень даже живой.
Штопор открыл карту и принялся изучать район. Город на западе, довольно крупный, несколько небольших поселений вокруг него, но они все явно жилые, в регионе проживало много народу. Еще один город на юге, километрах в ста, но он поменьше. А вот на севере нечто странное, напоминающее руины огромного производства. До него километров двадцать, и машинки могли приехать только оттуда. Но вот как они узнали о дронах? Ведь они специально охотились на них. Вопрос интересный. Если у них есть наблюдатель или еще какой способ контролировать местность, то соваться на открытое пространство нельзя. По какой-то причине Рэм не хотел встречаться с этими людьми, не вызывали они доверия. Самое плохое было то, что у Штопора отсутствовали данные по военным действиям в этом районе. По идее, это был глубокий тыл Альянса, все основное противостояние проходило на южной части материка. Но последние данные четырехлетней давности устарели, и, скорее всего, довольно сильно. А значит, вляпаться тут можно по полной.
Рэм поднялся с земли и пошел вдоль опушки в сторону дороги. Из-за цепи холмов, заросших густым кустарником, она не видна, но направление это было оптимальным. Кроме того, его интересовало, как машинки, которые завалили дронов, передвигаются по лесу.
Следы шин он обнаружил быстро. Лес хоть и был заросшим, но юркие маленькие машинки легко лавировали меж стволов деревьев. Только в одно месте Штопор заметил след свежего удара, скорее всего, тот небольшой грузовичок с открытым кузовом зацепил бортом. Вообще, природа здесь довольно активно отвоевывала обратно то, что отжал себе человек.
Спустя два часа Булавин все же вышел к дороге. Да, магистраль впечатляла, по пять полос в каждую сторону, чистая до самого горизонта, ни разрушений, ни брошенных машин. А вот тоннелям гиперлупов не поздоровилось. Метрах в трехстах от Рэма в трубе зияла дыра, приличная такая. Она разорвала тоннель ровно посередине, и тот свисал к земле, как внушительная макаронина.
Штопор, не торопясь, направился в сторону разрыва, ему было по пути, на дорогу он не стал выходить, шел прямо по краю кустов, которые активно лезли на дорогу. Но покрытие активно сопротивлялось, только опавшая листва, принесенная ветром, никаких трещин, отличное покрытие серого цвета с красной разметкой. Если здесь и была война, то этот участок она не задела.
До взорванной части гиперпула он так и не дошел. Нападение Рэм банально проворонил. Прямо из земли в метре от него поднялся боевой дроид, он напоминал круглый столик, площадью метр двадцать и высотой так же, одинокий красный глаз, антигравитационный двигатель, позволяющий висеть в паре метров над землей. Оружие было Штопору незнакомо, но сейчас это не важно, поскольку оно смотрело ему прямо в грудь.
– Назовись, – раздался механический, бесстрастный голос, – или будешь уничтожен.
– Рэм Булавин, – четко ответил Штопор, сейчас без шансов что-то изменить, у него нет возможности к сопротивлению. – Наемник Биржи. Родная планета – Земля, четвертый мир. Аварийная посадка после гибели на орбите транспорта «Виктория». Официальный контракт.
– Вы задержаны, – выслушав, произнес дрон. – Не сопротивляйтесь.
– А если…
– Будете уничтожены.
– Хорошо, я пойду добровольно.
– Архонт оценит ваше сотрудничество. Подойдите ко мне и прикоснитесь к корпусу.
Булавин сделал шаг и протянул руку. «Архонт – это кто?» – попытался он вспомнить перевод, но что-то не вышло. В памяти Рэма было что-то такое, слово казалось знакомым, но имело отношение к Земле.
