скачать книгу бесплатно
– Конечно, я прекрасно Вас понимаю. Вы тоже, в свою очередь, не станете томить меня в ожидании обещанного повествования об этом месте?
– * Довольно ухмыляюсь. Тут собираются люди, которые ищут нечто особенное. Все мы были детьми, нам читали сказки о чудесах, о несметных богатствах и о безграничной власти, естественно. Нам дали возможность поверить в то, что мечты, совершенно любые мечты могут сбыться. Всем подарили некие крылья, с помощью которых воодушевленно летали все свое детство, а то и юность. Но как же горьки были разочарования, из-за которых, сталкиваясь с жизненными реалиями, больно бились о землю. Мы пытались убедиться вновь и вновь в том, что все реально и возможно. Но сколько бы ни старались, ни разу так и не прилетел ковер-самолет. Или, случайно купив лотерейный билет, мы не выигрывали миллион долларов, отхватив джекпот. Только разве что во сне.
* Задумался.
– Но мы все же продолжали смотреть все эти фильмы, снятые людьми, которые ездят в «Бентли», и продолжали думать о том, что это возможно. В какой-то определенный момент, когда между неудачами и желаниями начинает расти большая пропасть, растет и недовольство собой. Мы начинаем считать себя неудачниками. Такие, как мы, уже не живут в реальном мире. Мы снова и снова ищем и выявляем ту самую формулу успеха, которая все решит, но снова и снова ничто не срабатывает.
Те, кто собрались здесь, леди, уже ее знают и пользуются ей. Вы можете верить или нет – это Ваше дело. Я говорю то, как есть. Тут люди из другой породы, мы все, кто присутствует, доказываем то, что мечты и желания легко исполнимы. Только подумайте, все, о чем Вы мечтали, может стать Вашим, не взаймы, или наполовину, или отчасти, а полностью и безраздельно Вашим.
– Хм. Слишком заманчивая перспектива. Вы волшебники, что ли? * Округлила глаза.
– Можно сказать и так. В разумных пределах, конечно.
– А вот тут и начинается интересное. Где же, так скажем, эти пределы?
– Ну-ну, не так быстро. Теперь моя очередь задавать вопросы. * Снисходительно улыбаюсь.
Я перестала стучать по клавишам и спокойно ждала вопросов, которые он станет мне задавать. В общем чате висело несколько гнетущее молчание. Я даже не ожидала, что тут настолько тихо. Изредка появлялись смайлы с какими-нибудь танцующими мультяшками или смешными девушками от разных пользователей. «Музыку они, что ли, слушают?» – подумала я. Тут в чат вошел некий Аз, и в его сторону посыпалась целая куча посланий с пожеланиями доброй ночи. Через некоторое время он весьма сдержанно поздоровался со всеми присутствующими и поинтересовался погодой. Все снова притихли, и только один пользователь под ником Отступник сказал, что нынче вроде как дождь собирается, и снова стало тихо. Я начинала скучать и включила радио, что было тут же в чате. Мне стало непонятно, по какой причине замолчал и мой кот, хотя сказал, что сейчас время для его вопросов. Спокойно отстукивая ритм музыки кончиками ногтей по столу, услышала, как нервно чирикнула птичка. Снова сообщение с заголовком о приватном сообщении, и, как это было ни странно, не от кота. Это был тот самый Аз.
– Доброй ночи, девушка.
Я было кинулась отвечать, но вспомнила об уговоре и сначала набрала сообщение коту:
– Мне пишет Аз. Поздоровался, что делать?
– Поздоровайся с ним в ответ, постарайся обойтись без твоих фирменных шуточек, – быстро ответил он.
– Доброй ночи, – быстро отбарабанив по клавишам, отправила Азу. Он словно того и ждал, поэтому я мгновенно получила следующее сообщение.
– Вижу Вас впервые. Вы пришли к нам недавно, я так полагаю?
– Что бы он ни спросил, далее отвечай мило и туманно. И помни, что меня ты не знаешь, – быстро отписал кот.
– Знаешь что? Не мяукай под руку. * Улыбаюсь.
Я сжала и разжала пальцы, прежде чем набрать текст для Аза.
– Да, Вы совершенно правы, я совсем недавно пришла к вам, фактически только что прошла регистрацию.
– Поздравляю с регистрацией. Ищете тут нечто особенное?
Тут одновременно пискнуло сообщение от кота:
– Как только он спросит, каков на вкус формалин, ты должна ответить так – «это неважно, теперь тут буду я, я достойна занять это место, я многое делаю лучше». Тебе понятно? Ты должна написать эту фразу в том случае, если тебе хочется остаться здесь.
– Он администратор, что ли? То, что тут только свои, это я уже поняла.
– Да, он админ, если ответишь не так, то он тебя выкинет.
Я быстро щелкнула два раза по нику Аза:
– Да, Вы снова правы, я ищу нечто особенное, – быстро написала я невидимому администратору.
– Может, вы мне откроете секрет, кто вас привел из уважаемых чатлан?
– Его нет в данный момент. Но разве это столь важно? Он мне обо всем поведал.
– Обо всем поведал? Знаете обо всем? Обо всем на свете? И каков же на вкус формалин, мисс всезнайка?
– Это неважно, теперь тут буду я. Я достойна занять это место, я все делаю лучше, – напечатала я совершенно непонятную фразу.
На некоторое время воцарилась уже привычная тишина. Под столом стоял футляр с моей любимой флейтой. Я, наверно, неплотно закрыла его, и сейчас виднелся холодный отблеск металлического мундштука. К моему удивлению, флейта была не разобрана, обычно мундштук лежит отдельно. Когда я снимала мундштук, флейта внезапно стала словно чужая и выскользнула из моих рук. Ударившись об пол, она жалобно издала звук, похожий на стон. Одновременно с ней «чирикнуло» новое сообщение в чате.
– Прошу прощения за столь утомительное ожидание, леди. Мы Вам рады и даже, можно сказать, ждали Вас. Прошу, осваивайтесь, общайтесь, отдыхайте. Если будут какие-либо вопросы или пожелания, я прошу напрямую обращаться ко мне. А сейчас позвольте откланяться – дела.
Я чуть не подпрыгнула до потолка, еще бы. Меня приняли в некую загадочную компанию, где мне пока ничего не понятно, но уже очень нравится. Пароли, шифры, коды – это все так таинственно, необычно. Похоже на ту игру-квест, в которую мы играли еще в юношестве, называлась «Схватка», по-моему. Там так же все загадочно и почти мистически. Мы бегали по всему городу и области, разгадывая загадки и выполняя задания от команды администраторов, которая гнездилась у кого-нибудь дома, жуя пиццу. Ощущение от сегодняшнего вечера было похожим, и это меня взволновало и взбудоражило. «Я всегда знала, что обязательно пройду некое испытание и покажу себя. Стану лучшей или, по крайней мере, особенной, ведь я знаю, что не такая, как все. И будь это не так, меня бы не приняли сегодня. А показать себя еще успею. Посижу, посмотрю, чем тут дышат. Все еще запомнят меня как нечто особенное. Готовьтесь все! Я вас поражу!»
На экране что-то щелкнуло. Я услышала звук открывающегося замка сейфа, и рядом с моим ником забегали цифры, медленно останавливаясь на числе 24. Я понятия не имела, что это означает, но, видимо, об этом мне нужно спросить у кота. Снова все безжизненно замерло. «Вам пришла записка», – замигало уведомление внизу экрана. Я щелкнула по записке, лист развернулся с шуршанием древнего свитка и распластался на весь экран:
«Ваша анкета не заполнена до конца. Мы включили скрытые поля, которые Вам необходимо заполнить, как новому жителю нашего чата. Это обязательное правило для всех чатлан. Вся информация, данная Вами, является строго конфиденциальной и обязательна к заполнению. Это поможет нам оградить наш клуб от нежелательного спама, утечки информации клиентов и поможет полностью окунуть Вас в нашу „игру“. Мы должны убедиться, что Вы – живой человек. Все Ваши данные не отображаются в Вашей личной анкете и не видны окружающим. Заранее благодарим Вас за понимание. Администрация».
– Ну, теперь точно приняли, – тихо пробурчала я, открывая свою анкету и нажав кнопку «редактировать». Тут я вспомнила про внезапно замолкшего кота. Все-таки он просил не фамильярничать с ним, а я непочтительно бросила ему, что он мешается. Обиделся сто процентов. Нужно его подмазать как-то, по крайней мере, извиниться точно не помешает. Ведь он мне еще не раз подскажет, как тут и что принято. А то, чего доброго, наворочу как медведь в посудной лавке. Быстро заполнив добавившиеся поля с личной информацией, которые меня слегка огорошили, выискала кота в списке ников и, нажав два, раза написала:
– Можете меня поздравить, уважаемый кот, меня приняли. * Улыбаюсь во все 32 зуба.
– Поздравляю. * Презрительно фыркнул и отвернулся.
– Извините меня. Я просто в запале, так сказать, брякнула ту фразу, что вы мяукаете под руку, Вы же обязаны были мне напомнить обо всем.
– Я свободный кот и ничего никому не обязан. Гуляю, так сказать, сам по себе. Но я рад, что все закончилось благополучно.
– Почему рядом с моим ником включились цифры?
Он немного помолчал, и снова замигало окошко входящего сообщения:
– Ну, в общих чертах это ваше второе имя здесь. Люди скуки ради часто играют тут в игры, и Вы можете там числиться под этим номером, если пожелаете участвовать, конечно. Ведь слово «числиться» от слова «число», не правда ли? Так какие могут быть имена или ники? Вот и станете числиться. Все просто.
– И очень странно, – задумавшись, добавила я вслух.
– Быть может, отправимся спать? А не то скоро утро вместе встретим, хотя о чем я говорю, и так утро, не правда ли?
Оглянувшись на окно, увидела, что и вправду начинает светать. Я подошла к широкому белому подоконнику и почувствовала то самое торможение после бессонной ночи, которое накатывает с рассветом на человека, не приближавшегося к подушке за ночь ни разу.
– М-мда, а поспать бы не помешало, чтобы не помешаться окончательно, – подумала я.
Вернувшись за компьютер, я увидела, что моего собеседника уже нет онлайн, но заметила сообщение, которое он мне прислал перед уходом: «Чтобы не помешаться – нужно лучше высыпаться. Спокойных Вам нескольких часов сна, которые Вы явно себе позволите. Кот». Находясь в некотором ступоре, быстро выключила компьютер и легла на подушку. Засыпая, старалась не задумываться о том, что мы с ним одинаково мыслим до такой степени, что говорим одними фразами. Все равно было неуютно. Можно, конечно, еще сто раз перетряхивать постель и взбивать подушку или проветривать, но проветрить голову с беспокойно ворочавшимися мыслями было невозможно. Я вздохнула, не успев в очередной раз убежать от самой себя в милый и беззаботный мир сновидений. Ну ладно, допустим, от сегодняшней встречи с ним веет какой-то мистикой, что ли. Скорее всего, это окажется грамотно выстроенным диалогом психолога, который просто мне ловушки расставил, а я, как последняя дурочка, и рада обманываться от скуки и жажды приключений. Мы всегда видим необычное именно тогда, когда нам его так не хватает. Так, с этим разобрались. Почему меня тревожит этот чат? Как вспомню, так осадок неприятный внутри шевелится. Причины волнения не понимаю. Не стану туда заходить – и все, в чем дело? Будто это принудительно. Не зайду или решу уйти, так за мной мировая мафия гоняться начнет? Или будут звонить головорезы и шипеть в трубку, что от них еще никто не уходил, как в «Крестном отце»? Точно! И еще с акцентом, да, с сицилийским. Интересно, как я пойму, что он именно сицилийский? Тьфу, да никто мне не будет звонить, о чем только думаю, вместо того чтобы спать. Все, все, сейчас, сейчас настроюсь. Только о хорошем надо подумать. Вот интересно, у каждого свое понимание хорошего. Что, интересно, представляет перед сном королева Англии или маньяк, например? Лежит себе, ногами перебирает под одеялом, чтобы угнездиться поудобнее, и думает: «…Кишочки, блин, кишочки из ванной не убрал, утром жена встанет, орать будет». Да что ж ты будешь делать, а? Ну какой маньяк еще? Спать! Проворочавшись около часа без намека на сон, я устала от кровати, которая, видимо, так же устала от меня, и пошла выпить воды на кухню.
Конечно, я не верила в то, что произнесенные слова-пароль для приема в клуб, удовлетворившие администратора, не несли смысловую нагрузку. В любом случае это что-то означает. «Я достойна занять это место, я все делаю лучше», – вроде бы так там говорилось. Может быть, они периодически выгоняют кого-то за какие-либо проступки и следующий пришедший занимает его место, так скажем, в кругу посетителей клуба. Разузнать бы аккуратненько об этом. Вопрос – у кого и как? Кот бормочет что-то невразумительное, как зубы заговаривает. Аза не спросишь, даже учитывая то, что он был очень любезен и говорил обращаться по любым вопросам. Во-первых, это говорится для проформы, во-вторых, я сразу покажу, что ни о чем не осведомлена, а это уж точно не сыграет мне на руку. Выгонят, чего доброго. Вот и выйдет, что кто-то займет мое место, а этого нельзя допустить из-за глупой оплошности. Может так случиться, что мне там вообще надоест или не понравится. Уйду, посмеюсь, забуду. На том и порешим. Поставила чашку в раковину и, взъерошив волосы, пошла в кровать ловить подступающий сон.
Я лежала и смотрела в потолок. Теплые сонные мысли медленно ворочались в моей голове, как большие пушистые облака. Глаза начали слипаться, будто ресницы были перепачканы сладким молоком, и я провалилась в спасительный глубокий сон.
Первое, что я услышала, была прекрасная музыка. Похоже на оперу или камерное пение. Женский тонкий голос неспешно выводил непонятные мне слова, показывая в каждом обороте свою прекрасную грань. Оглядевшись, я поняла, что стою в каком-то темном коридоре здания с потолками огромной высоты. В шаге от меня была неполностью закрытая дверь. Из этой приоткрытой щели был виден меняющийся, словно пляшущий, свет на полу под моими ногами. Как тонкая огненная полоса, бежал куда-то вдаль, рассеиваясь в кромешной мгле. Я подошла ближе к двери и осторожно заглянула по ту сторону.
То, что увидела, было большим залом с высокими потолками. Всё вокруг освещал огромных размеров камин, выше человеческого роста. В котором, как казалось, лежал ветвистый ствол дерева. На почтительном расстоянии от него стояло большое кресло с высокой спинкой. У сидящего в нем было видно только руку, расслабленно покоившуюся на увесистом подлокотнике. Перед ним немного слева стоял каминный низкий пуфик, который, скорее всего, использовался для ног сидящего. Сейчас он был пуст, и на его бархатистой ярко-красной обивке вспыхивали отблески камина. Красивый черный гладкий пес, словно взявшись из ниоткуда, подошел к сидящему в кресле человеку и, вильнув хвостом, лизнул его в ладонь и сел рядом. Рука погладила пса по голове:
– Что, друг мой Бес, скучно тебе?
Пес вздохнул и лег у его ног, покорно положив морду на передние лапы.
– Ну ничего, явится скоро, будет тебе веселее. Я уже слышу, как он спешит, смешно прыгая по битам.
Я совершенно ничего не понимала. Войти или оставаться тут, в тени за дверью, и быть незамеченной этой парой. Тут пес резко поднял голову и недовольно утробно зарычал, глядя на дверь. Мужчина не шевельнулся и только тем же тихим голосом сказал ему:
– Ты зря так нервничаешь, старый пес, это совсем не он. Это некто совершенно другого склада. Мне намного более приятного, но наша гостья, м-м-м-м-м-м, не желает нам показываться. Не будем её пугать, Бес, не то сбежит же.
Пес притих, но продолжал, настороженно навострив уши, смотреть в мою сторону своими блестящими угольно-черными глазами. Хотя глаз его мне видно не было, тьма играла с воображением, и мне уже мерещилось, что иными они быть и не могли.
Что же делать? Они знают, что я тут. Бежать? Я оглянулась. За моей спиной лишь страшно скалилась черная пустота, и неприятный пронизывающий сквозняк шевелил рубашку на спине. Собравшись с духом, я потянула на себя тяжелую дверь. Раздался противный скрип несмазанных петель. Меня тотчас обдало горячим теплом от камина, когда я несмело шагнула вперед. Пес, не шевелясь, смотрел на меня.
– О, как это мило с вашей стороны, девушка. Вы наконец вошли. И вправду, чего тянуть, не съедим же мы Вас.
Я молчала в некоем оцепенении – не могла понять, что делать дальше. Осмотревшись, я увидела красивые, полуразрушенные колонны с облетевшей позолотой и внушительными трещинами во весь рост. Справа в самом углу у стены большого зала в удалении от камина и очень мягкого ковра был маленький деревянный столик с дрожа догоравшей свечой. И в этом тусклом блеске сидел человек и что-то писал, сгорбившись над своими трудами. Это был седой старик с большой бородой, в бедной серой рубахе. Он работал столь усердно, что, казалось, ничего не замечал вокруг себя. Ни роскошного камина и персидского ковра, ни страшных трещин огромных колонн, ни убогости своей одежды и столика. Рядом стояла небольшая плошка, к которой он иногда прикладывался губами и снова, ни на кого не обращая внимания, продолжал писать на широких желтых листах бумаги.
– Ну что же вы не проходите ближе к огню? Вам не холодно путешествовать босиком?
Я посмотрела на свои босые ступни, с удивлением отмечая, что он прав. Мое молчание затянулось, хотя совершенно не понимала, по какой причине. Я попыталась сказать что-то, но звуки застряли в горле.
– Проходите смелее, – приглашал незримый собеседник, делая жест в сторону низкого каминного стульчика с восхитительно-кровавой обивкой. Словно деревенея, я не могла сделать и шага в его сторону. Внезапно мне стало очень страшно и стыдно одновременно. Страшно увидеть этого человека. Его спокойная речь скорее пугала, чем располагала. В этот момент заметила, как всё вокруг меня начинает всё больше пугать. Эта музыка, тонкий женский голос, перебирающий ноты, казался скорее криками детского ужаса. Я испытывала смятение, мне было стыдно за своё положение. Стою босая на мягком ковре в незнакомой, уже пугающей комнате. Мне стало совсем неуютно, словно была голая, захотелось прикрыться. Я смотрела на спинку кресла, и мне казалось, что сейчас увижу нечто ужасное. Секунды, слипаясь, растягивали время. Я вдруг поняла, что боюсь внезапно увидеть его лицо. Мне показалось, что крик уже застрял в горле, и тут брёвна затрещали в камине еще громче, искры рассыпались в разные стороны, и прямо к ногам моего собеседника выкатилось нечто похожее на тлеющее полено. Собака взвизгнула от неожиданности и отскочила прочь.
– Ба! – крикнул удивленно мужчина.
И я проснулась, резко сев в своей кровати. Сну была не особо удивлена. Я всегда отличалась тем, что мне снились объемные сны с эффектом присутствия. Иногда они так очаровывают, что, отправившись в очередное захватывающее путешествие, потом еще долго не можешь отойти и бродишь, бродишь как зачарованная.
В этом году февраль был не похож сам на себя. Не было долгих снежных метелей, дни были чаще тёплые и не промозглые. Когда редкий снег выпадал на бесцветные улицы, он тут же смешивался с лужами и таял. Недовольные дети не пищали от счастья на горке в овраге прекрасными синими вечерами, а понуро шли по улицам, всё ещё в глубине души теша себя тем, что снег еще может выпасть в большом количестве и весело позовёт их на горку вместе с уже успевшими застояться дома санками. Вечера были длинными и неуютными, совсем не хотелось гулять перед сном. Голые деревья качались под суровым одиноким ветром. Со станции был слышен голос девушки из мегафона и железный скрежет прибывающих «рабочих» электричек. Они успешно доставляли рабочий народ из Москвы до нашего тупика.
Раздался телефонный звонок, разорвавший тишину квартиры.
– Привет, – услышала я знакомый голос, как обычно, полный жизнерадостности.
– Привет, – эхом отозвалась я.
Это звонила моя старшая сестра. Я понимаю, ей что-то нужно. Но, как большинство людей, она не сразу донесет суть звонка. Сначала последует череда раздражающих вопросов. Но ни в коем случае нельзя высказывать свое мнение по поводу этого пустого трепа. Потому что, кроме вопросов: «Как дела? Что делаешь? Почему такая скучная? Что нового?» – которые в ответах не нуждаются, судя по тону и скорости, с какой они сменяют друг друга, стоит потерпеть, и всё быстро закончится, и наконец мы перейдём к сути. Но если случайно я выдам себя и покажу раздражение, то это конец. Я тут же буду наказана. После минутной паузы на мою голову обрушится поток вопросов, но уже другого порядка: «Ты не рада, что я звоню? Тебя кто-то расстроил и ты срываешься на мне?» Каждое слово будет бить плёткой. А потом подтянется «тяжелая артиллерия»: мне начнет звонить мама, и хорошо, если только она. Ведь она может долго и нудно «подогревать» папу, чтобы первым позвонил он. Мама всегда была и будет на стороне Ольги. Это дочка от первого брака, от некоей сумасшедшей любви к заезжему офицеру в их станицу, спившемуся впоследствии от их счастливого семейного союза. Мама любила рассказывать, как, уже выйдя за моего несчастного отца, она приезжала с обеими дочерями к матери и как он, увидев её, упал на колени и просил, нет, умолял вернуться, несмотря ни на что. Она вспоминала о том, как любила его когда-то и как он любил и уважал её и тёщу. В это время взгляд мечтательно плавал где-то в стороне и милая нежная улыбка озаряла лицо. В одно мгновение она становилась молодой деревенской девчонкой, которую отучили быть настоящей. Жить одной и поднимать девчонку с отнюдь не кротким стыдливым нравом, коей была Ольга, с юношества любившая кавалеров, для моей матери в те годы было не только тяжело, но и неприлично. И потому в жертвы был выбран мой несчастный отец. Мда, грустно. Сейчас, будучи взрослой, я прекрасно понимаю, насколько проще с мужчинами старше тебя лет эдак на пятнадцать. Мужчины никогда не желают знать правды, а женщинам нужен кто-то надежный. Тот, кто возьмет все заботы о бытовых буднях на себя. Чтобы не пришлось больше заботиться о том, что не уплачено за свет или колготки порвались, да мало ли. А мужчины? Мужчины ищут свою юность и преимущественно в них, в молодых женщинах. Лично для меня мужчины второго брака – это как люди второго сорта, подобные крысам, бегущим с корабля, или как страусы, спрятавшие голову в песок. Как же можно доверять им впредь? Они ведь предали тех, которым клялись быть верными до конца. Смешное и жалкое зрелище – их вторые жены. Уверенные в том, что та первая была ужасным человеком, который изничтожил такого хорошего настоящего мужчину. А она, вторая, как перст божий, как крылья судьбы, в последний момент спасла его перед неминуемым крахом.
– Так он же гулял?
– Она сама гуляла!
– Так там же дети остались?
– Я не запрещаю им с отцом видеться! Вот посмотрите, мы еще подружимся и они станут к нам на праздники приходить.
И таких диалогов миллион. Все на один лад, на один манер, с одинаково злыми глазами.
– Как твои дела? Чем занимаешься? Как всегда, бездельничаешь? – продолжала Ольга.
Вот как отвечать на такие вопросы? Да, конечно? Или, наоборот, возмутиться, требуя уважения? Ведь она прекрасно понимает, что делает мне неприятно и я не пойду на открытый конфликт.
– Что-то случилось? – как можно более спокойно спросила я.
В трубке снова повисло гнетущее молчание. Сейчас выдумывает что-нибудь эдакое, чтобы было как можно более неприятно на слух. Боже, это же моя сестра, почему я к ней так предвзята и несправедлива?
– Мы хотим к тебе приехать на недельку в Москву. Ты как?
– Да пожалуйста.
– Отлично. Тогда жди завтра.
В трубке что-то щелкнуло и отсоединилось. Завтра. Завтра начнется неделя испытаний.
Вечером я твердо решила, что буду заниматься домашними делами, ни на что не отвлекаясь. Пора бы привести в порядок свой дом. Хотя по мне, так тут редко вещи лежат не на своих местах. Просто тут своя атмосфера и вещи мигрируют каждая по своему пути. Тапочки, как мне кажется, вообще бегают чаще всех. Я нахожу их в совершенно непредсказуемых местах – это обычное дело. Баночка с кремом путешествует реже, но абсолютно все вещи двигаются. Когда все поверхности были чистыми, и швабра мокрая и растрепанная смотрела на меня устало из своего угла, я вспомнила о кладовке. Интересное место. Одно время я очень хотела переоборудовать ее под какую-нибудь комнату, но в ней нет окна, и это решило все. Такой карцер мне не подходил. Я принялась вытирать пыль с горы наставленных друг на друга вещей. То и дело натыкаясь на воспоминания, оставленные тут. Вот подсвечник с красным песком и застывшей алой розой в нем, хрупкая память о тебе, мой дорогой друг. Тонкий аромат ванили и миндаля от огромной бутыли с лампадным маслом. Не понимаю, как тому нарядному, пестрому продавцу, который ни слова не понимал по-русски, удалось мне ее втюхать. Так и знала, что будет просто так стоять. Вещи выдергивали из памяти воспоминания, окутывая их дымкой печали о том, что все прошло. Тут я, сильно ударившись ногой, громко ахнула и, склонившись, схватилась за ушибленный мизинец. Этот кошмарный ящик стоит тут уже сто лет, там кирпичи, что ли?! Я присела и, отогнув край картонной коробки, с удивлением увидела небольшой камин черного цвета, раскрашенный под старину, со стеклянным окошком. О-о, это электрокамин. Мне подарили его год назад, и я, едва распаковав, тут же убрала обратно, чтобы достать ближе к зиме. Но так и не вспомнила про него, а тут такая удача. Через полчаса он стоял в углу комнаты. Напротив камина для уютности я постелила пушистый ковер и бросила несколько подушек. Включив его и погасив свет в комнате, с удовольствием предалась воспоминаниям детства. Когда я приходила из школы к бабушке в гости, она сидела у подобного камина, штопая что-нибудь на стеклянном стакане. На стене тихонько и мерно стучали ходики с кукушкой, в квартире было тихо и уютно. Она расстилала мне на полу козью шкуру. Я грелась и смотрела на имитацию горящих поленьев и углей, и мне казалось, что лучше и уютнее ничего быть не может.
Из коридора послышался звук. Телефон извещал меня о входящем сообщении. Я встала и, нашарив его в кармане куртки, принесла в комнату. На экране мигала иконка о входящем сообщении со скрытого номера.
«Когда мы хотим чего-либо, то перед нами открываются все двери, стоит лишь сделать один шаг, и нас уже не остановить никому и никогда. Вы можете стать одним из шести участников сегодняшней игры. Мы начинаем в полночь. Администрация».
Мне не хотелось идти туда. Мне не хотелось даже вставать с теплого пушистого ковра. Я выключила на телефоне звук, везде свет и легла на ковер смотреть, как языки мнимого пламени трещат на ненастоящих углях. Какая хорошая имитация. Я даже включила обогрев для пущей схожести с настоящим камином и прикрыла глаза, получая неземное удовольствие. Вокруг тишина, а ведь уже завтра приедут гости, и об этом останется только мечтать. Нельзя упустить такой шанс поблаженствовать у камина в одиночестве. Я укуталась в теплый плюшевый халат розового цвета, закрыла глаза. Где-то на кухне тихо и мерно капала вода из крана. И сон начинал обнимать меня своими уютными руками. Я то и дело выпускала реальность из сознания и уж было совсем забылась, как услышала неприятный резкий звук. В окно постучали. Испугавшись, я резко подскочила и сонно озиралась, пытаясь понять, что именно произошло. Не услышав и не увидев больше ничего подозрительного, я села на диван и потерла лицо руками. Привидится же. И тут я услышала подозрительный шум и возню на кухне. Света нигде не было, и только камин все так же тихо тлел в сумерках восьмого этажа моей квартиры.
– Чарли, ты идиот, да? Ты ее разбудишь! – услышала я гневный шепот с кухни.
Дверь балкона тихо скрипнула, и я услышала осторожные шаги. То, что мне было жутко, не сказать ничего. Сердце колотилось в груди, а я, оцепенев, смотрела в черную пустоту коридора, ведущего на кухню. В окна светила яркая луна. На полу и стенах были лунные квадраты от окон. По отсветам на стене коридора я видела приближающиеся фигуры. В панике начала искать глазами что-нибудь подходящее для обороны. Попались только тапочки, я схватила один из них и попыталась крикнуть как можно громче:
– А ну пошли прочь! Кто там еще?
Кто-то выругался шепотом, потом послышалась короткая возня, и все стихло. Я встала и, включив свет, пошла смотреть, что произошло. На кухне была открыта балконная дверь и окно, но никого не было. Тут же послышался шум из зала и погас свет. Я безрезультатно щелкала выключателем и в панике думала, что срочно нужно добежать до двери и уйти из дома. Я готова была сделать это, несмотря на то что была в халате и босиком. Шум из комнаты повторился. Я медленно пошла на звук, матеря себя за то, что похожа на героиню дешевого фильма ужасов, которая сейчас бы непременно погибла в лапах очередного монстра. В комнате не было никого, холодок пробежал по моей спине. Все так же тлел камин. Но если выключили свет, то камин тоже не должен работать? Однако он горел, пуская по стенам блики. В этот миг во мне все оцепенело от неожиданности, потому что из него кубарем выкатилось черное тлеющее полено и запахло гарью. Полено встряхнулось, и я увидела кота. Он сел и начал усердно сбивать с себя пепел. Казалось, он был так занят собой, что никакого внимания на меня не обращал.
– Чарли, Чарли, ты здесь? – тихо прошипел кот, глядя по сторонам.
– Эй, ты откуда тут? – почти падая в обморок, выдавила из себя я.
Кот встрепенулся, посмотрел на меня внимательно:
– Брысь! – строго сказал он.
И я очнулась на ковре у камина. Резко сев и встряхнув головой, стала озираться вокруг. Это был просто сон.
Я зажгла свет во всей квартире и долго приходила в себя. Включила компьютер и пыталась не думать. Но этот сон никак не выходил из головы. Я открыла поисковик. «Чарли, Чарли, ты здесь?» – написала я. И выбрав один из вариантов, открыла ссылку:
«Старинный мексиканский обряд вызывания духа. В последние дни оккультная игра набрала бешеную популярность во всем мире. Для проведения ритуала скрещивают два карандаша на листе бумаги и задают вопросы, на которые отвечает демон, двигая карандаш. О происхождении игры доподлинно ничего не известно. По легенде, Чарли – это мертвый испанский ребенок, погибший насильственной смертью и по каким-то причинам находившийся в сговоре с самим Сатаной».
