скачать книгу бесплатно
«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба
Вадим Анатольевич Золотарёв
Юрий Иванович Шаповал
История сталинизма
«Гильотина Украины» – так назвал один из современников Всеволода Балицкого, долгое время возглавлявшего ГПУ-НКВД Украины.
На основе уникальных документов и материалов авторы детально воссоздают основные этапы жизни этого человека, показывают его подлинную роль в формировании большевистской тайной полиции и руководстве ею, его связи и влияния, амбиции и личностные черты, обстоятельства и версии гибели. Большое внимание уделено окружению В. Балицкого, тем, с кем ему довелось работать.
Авторам удалось собрать (часто буквально по крупицам) интересные и важные сведения о В. Балицком, обработать недоступные ранее и очень ценные архивные источники. Все это позволило подготовить наиболее полное на сегодняшний день жизнеописание одного из самых заметных деятелей спецслужбы.
Читатель сможет познакомиться с впервые опубликованными документами, отражающими деятельность В. Балицкого.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Юрий Шаповал, Вадим Золотарев
«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба
Издание осуществлено при финансовой поддержке Еврейского музея и Центра толерантности
© Шаповал Ю. И., Золотарев В. А., 2017
© Политическая энциклопедия, 2017
Шаповал Юрий Иванович (род. в 1953 г.) – доктор исторических наук (1994), профессор (2000), заслуженный деятель науки и техники Украины (2003), главный научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований Национальной академии наук Украины.
Одним из первых на Украине стал изучать и публиковать ранее засекреченные документы из архивов ЧК – ГПУ – НКВД – КГБ, а также из архива Компартии Украины. Автор книг «Украина 20–50-х годов: страницы ненаписанной истории» (1993), «Украина ХХ столетия: личности и события в контексте трудной истории» (2001), «Невыдуманные истории» (2004), «Коснуться истории» (2013), «Пётр Шелест» (2013), «Александр Шумский. Жизнь, судьба, неизвестные документы» (2017) и другие.
Имеет более 800 публикаций.
Его работы издавались в Австрии, Великобритании, Германии, Италии, Канаде, Латвии, Польше, России, США, Франции, Чехии.
Золотарев Вадим Анатольевич (род. в 1961 г.) – автор и соавтор 10 книг, посвященных истории органов государственной безопасности 1920–1930-х годов: «ЧК – ГПУ – НКВД на Харьковщине: люди и судьбы» (2003); «Александр Успенских: личность, время, окружение» (2004), «Секретно-политический отдел ГПУ УССР: дела и люди» (2007) и других.
Имеет более 80 научных публикаций на эту тематику.
Издавался в Германии, Польше, России.
Предисловие
История любой спецслужбы – это в первую очередь история ее деятельности, созданные портреты тех людей, которые там работали и, разумеется, тех, кто этой спецслужбой руководил.
Рассказ о ЧК-ГПУ-НКВД дает возможность на предельно конкретном, персонифицированном уровне осмыслить специфику и своеобразие коммунистической общественно-политической системы. В ней, как известно, карательные органы играли одну из ключевых ролей в политической борьбе и в осуществлении глобальных социально-экономических преобразований. А все это немыслимо вне деятельности конкретных людей, лидеров и рядовых граждан, тех, кто принимает решения, и простых исполнителей.
Герой нашего исследования, Всеволод Балицкий, долгие десятилетия был своеобразной «persona non grata» на страницах изданий о ЧК-ГПУ-НКВД. Только в 1989 г. появилась первая короткая справка о нем в журнале «Известия ЦК КПСС», в статье, посвященной судьбам членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии[1 - О судьбе членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных XVII съездом партии // Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 88. См. также: Чиснiков В. Керiвники органiв державноi безпеки Радянськоi украiни. (1918–1953 рр.): Матерiали до бiографiчного довiдника // З архiвiв ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 2000. № 2/4. С. 365.]. В 1992–2001 гг. мы начали активный поиск материалов и подготовили первые, далеко не полные публикации о нем[2 - См., например: Золотарьов В. А., Шаповал Ю. І. В. А. Балицький. На шляху до правди про нього // Украiнський iсторичний журнал. 1993. № 6. С. 50–63; № 7/8. С. 53–69; Шаповал Ю. І., Золотарьов В. А. Всеволод Балицький: особа, час, оточення. Киiв, 2002; Schapowal J. Wsewolod A. Balitzkij: Ein Volkskomissar / Stalinscher Terror. 1934-41: Eine Forschungsbilanz, 85-108 / еd. W. Hedeler. Berlin: Basis Druck Verlag, 2002; Shapoval Yuri, Vsevolod Balickij, bourreau et victime / Cahiers du monde Russe 44, nos. 2–3 (April-September, 2003): 369–401.].
Если о «железных сталинских наркомах» бывшего союзного масштаба – Генрихе Ягоде[3 - См., например: Сухотин Я. Первый энкавэдэшник. Жизнь и смерть Генриха Ягоды // Час пик. 1996. № 117; Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности: Сб. док. Казань, 1997; Ильинский М. Нарком Ягода. М., 2005; и др.], Николае Ежове[4 - См., например: Полянский А. Как ломали «железного наркома» // Секретное досье. 1998. № 2. С. 68–77; Он же. Ежов. История «железного» сталинского наркома. М., 2003; Брюханов Б.Б., Шошков Е. Н. Оправданию не подлежит. Ежов и ежовщина. СПб., 1998; Jansen M., Petrov N. Stalin’s Loyal Executioner: People’s Commissar Nikolai Ezhov. 1895–1940. Stanford, 2002; Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» – Николай Ежов. М., 2008; и др.], Лаврентии Берия[5 - См., например: Берия: конец карьеры / сост. В. Некрасов. М., 1991; Knight A. Beria: Stalin’s First Lieutenant. Princeton, 1993; Наумов В., Коротков А. Лаврентий Берия – ласковый палач // Московские новости. 1994. № 36; Хлевнюк О. Берия: пределы исторической «реабилитации» // Свободная мысль. 1995. № 2. С. 103–110; Рубин Н. Лаврентий Берия: миф и реальность. М., 1998; Наумов В., Коротков А. Берия – тайный и явный // Столичные новости. 1998. № 19; и др.], Иване Серове[6 - См.: Петров Н. В. Первый председатель КГБ генерал Иван Серов // Отечественная история. 1997. № 5. С. 23–43; Он же. Первый председатель КГБ Иван Серов. М., 2005.] и других написано немало, то создание своеобразного коллективного портрета тех, кто возглавлял спецслужбу, определял направление и содержание ее деятельности в коммунистической Украине, еще в процессе. Однако процесс этот продолжается, и мы тоже к нему причастны[7 - См., например: Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарьов В. ЧК-ГПУ-НКВД в Украiнi: особи, факти, документи. Киiв, 1997; Золотарьов В. А. Олександр Успенський: особа, час, оточення. Харкiв, 2004; Украiна в добу «великого терору» (19361938 рр.) / авт. упоряд. Ю. Шаповал та iн. Киiв, 2009.].
Автор одной из публикаций, в которой упоминается имя Всеволода Балицкого, замечает, что «дать однозначную оценку его политической деятельности очень трудно»[8 - У истоков. Страницы истории органов госбезопасности Украины // Вечерний Киев. 1989. 10 января.]. С одной стороны, были попытки показать его деятелем, который «сопротивлялся указаниям Ежова по разоблачению “врагов народа”»[9 - См.: Виноградский В.М., Якименко И.К. Полковник Шовкуненко рассказывает // Коммунист Украины. 1990. № 1. С. 78. См. также: На сторожi безпеки Вiтчизни. Вiдповiдi Голови Комiтету державноi безпеки Украiнськоi РСР генерал-майора М. М. Голушка на запитання редакцii газети «Радянська Украiна» // Радянська Украiна. 1988. 9 серпня.]. С другой стороны, некоторые авторы представляли Балицкого руководителем, окружившим себя преданными людьми, ведущим разгульный образ жизни, занимавшимся расхищением денежных фондов спецслужбы[10 - См., например: Скотников С., Творинский В. Еху «сдают» властелина // Зеркало недели. 1996. 29 июня.].
Для нас очевидно, что Всеволод Балицкий – не безоговорочный фанатик коммунистических идей, хотя всю жизнь последовательно их отстаивал. Он не был тривиальным казнокрадом, однако при этом широко и активно пользовался возможностями служебного положения далеко не в благородных целях. Балицкий не «чекистский Казанова» (история ЧК-ГПУ-НКВД знает более колоритные примеры), но, разумеется, и не пуританин. Он не был банальным интриганом, хотя и организовал подслушивание разговоров высших руководителей УССР по тогдашней спецсвязи и очень живо интересовался «жизнью других».
Кто же такой на самом деле Всеволод Балицкий, которого в свое время нарком просвещения Украины Николай Скрыпник назвал «гильотиной Украины»? В нашей книге попытаемся ответить на этот и многие другие вопросы, связанные с деятельностью Балицкого.
При этом мы старались избегать «однолинейных», упрощенных подходов, которыми, увы, до сих пор грешат некоторые публикации. Для нас было важнее, опираясь на архивные документы, через судьбу конкретного советского регионального руководителя показать, как действовал механизм органов ЧК-ГПУ-НКВД, рассказать об их месте и роли в тогдашней специфичной системе государственности. Видимо, вряд ли стоит долго пояснять необходимость именно такого рода исследований для реалистичного понимания природы коммунистического режима, его сути. И тут для исследования биографии Всеволода Балицкого, который с небольшим перерывом работал в Украине на руководящих чекистских постах с 1919 до 1937 года, открывались широкие возможности.
Работу с фактическим и архивным материалом мы считали исключительно важной. В первую очередь речь идет об Отраслевом государственном архиве Службы безопасности Украины в Киеве и многих его региональных филиалах. При написании книги широко использовали документы Центрального государственного архива общественных объединений Украины (бывший Партийный архив), Центрального государственного архива высших органов власти и управления Украины. Опирались также на ставшие доступными документы других архивохранилищ Украины и России, использовали материалы и сведения, любезно предоставленные нам отдельными исследователями, о чем указывается в сносках.
Еще об одной особенности этой книги считаем необходимым сказать особо. Мы стремились максимально контекстуализировать деятельность Всеволода Балицкого, показать, как те или иные его действия были связаны с общей политической и экономической ситуацией в тогдашней коммунистической России и в Украине, с теми политическими поворотами, которые влияли на судьбы миллионов людей в Советском Союзе.
Сочли необходимым максимально подробно рассказать о коллегах и подчиненных Всеволода Балицкого. Ведь он действовал не один. Рядом были те, кто уважал и ненавидел его, кто выполнял и определял направления действий. Такой взгляд на работу спецслужбы позволяет не только контрастнее оттенить, выразительнее показать значение и роль самого Балицкого, но и глубже понять, что деятельность специфических структур, подобных ЧК-ГПУ-НКВД, не зависит только от воли шефа, а является следствием коллективных усилий. А в коллективе, группе, даже и корпоративной, как известно, далеко не все могут думать одинаково. Вот почему в этой книге вы найдете портреты людей из окружения Всеволода Балицкого. Не знаем, как в России, но в Украине исследователи не часто «собирают» их под одной обложкой. Надеемся, что издание будет полезно и интересно читателям, интересующимся периодом, о котором пойдет речь.
Выражаем искреннюю благодарность всем, кто помогал нам в подготовке книги к изданию, в частности Светлане Набок и Олесе Мандебуре.
Глава 1
Восхождение (1892–1923)
Всеволод Аполлонович (во всех тогдашних документах писалось «Апполонович». – Прим. авт.) Балицкий родился в ноябре 1892 г. в городе Верхнеднепровске – уездном центре Екатеринославской губернии (ныне райцентр Днепропетровской области, Украина)[11 - Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (далее – ЦГАВОУ). Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.]. В одной из газетных публикаций времен перестройки была названа и точная дата его рождения – 27 ноября [12 - Усенко І., Сидоренко О. Бiля витокiв. Сторiнки iсторii органiв держбезпеки Украiни // Вечiрнiй Киiв. 1989. 10 сiчня.], но подтвердить ее документально пока не удалось.
Апполон Иванович Балицкий работал помощником бухгалтера в Верхнеднепровском уездном казначействе и имел чин коллежского регистратора[13 - Памятная книжка и адрес-календарь Екатеринославской губернии на 1889 год. Екатеринослав: Екатеринославский губернский статистический комитет, 1889. С. 589.] – низшего гражданского чина XIV класса в Табели о рангах Российской империи[14 - Леонтьева Г. А., Шорин П. А., Кобрин В. Б. Ключи к тайнам Клио. М., Просвещение,1994. С. 269.].
Как долго прожили Балицкие в Верхнеднепровске, не установлено, но в 1894 г. Апполон Иванович еще числился в той же должности на той же работе[15 - Памятная книжка и адрес-календарь Екатеринославской губернии на 1894 год. Екатеринослав: Екатеринославский губернский статистический комитет, 1894. С. 122.]. Известно только, что юность нашего героя прошла в другом уездном центре Екатеринославской губернии – Луганске, где его отец работал помощником бухгалтера на местном патронном заводе. Поскольку Луганский патронный завод был открыт в 1895 г., можно предположить, что Балицкие перебрались в город в конце ХІХ в. Позднее сам Всеволод Балицкий писал, что его семья никакого «имущества не имела», что он «жил после 17 лет на собственный заработок»[16 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.] и там же, в Луганске, «впервые познакомился с революционным движением»[17 - Золотарьов В. А., Шаповал Ю. I. В. А. Балицький. На шляху до правди про нього // Украiнський iсторичний журнал. 1993. № 4–6. С. 50.].
Впрочем, в разные годы он по-разному освещал отдельные эпизоды собственной биографии. Так, в «Автобиографичной анкете члена Всеукраинского ЦИК Советов» в январе в 1922 г. Балицкий указал свою национальность – русский[18 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.]. Русским записан и в «Послужном списке для лиц, состоящих на службе в органах ГПУ», датированном 1927 г.[19 - Отраслевой государственный архив Службы безопасности Украины (далее – ОГА СБУ). Харьков. Ф. Р-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161.] Однако позже во всех личных документах значился уже украинцем[20 - Центральный государственный архив общественных объединений Украины (далее – ЦГАООУ). Ф. 1. Оп. 1. Д. 354. Л. 21.], а после ареста в 1937 г. опять указал, что он русский[21 - ОГА СБУ. Одесса. Д. 25468 ФП. Т. 3. Л. 308.].
Фамилия Балицкий (в Украине ее произносят с ударением на первом слоге) довольно распространена среди украинского и польского населения Центральной и Западной Украины. Существует версия, что происходит она от названия ручья Балыкив – притока Днепра и Десны. Фамилия довольно древняя – в реестре войска Богдана Хмельницкого за 1649 г. встречаем шесть казаков Балицких.
Свое социальное происхождение Балицкий обычно обозначал так: «из служащих»[22 - Там же. Л. 308.] или «из интеллигентов»[23 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.], хотя Г. К. Герекке, знавший его с юности по Луганску, позднее утверждал, что Балицкий был дворянином[24 - ОГА СБУ. Харьков. Д. 031106. Л. 42.].
В Луганске Всеволод познакомился с гимназисткой Людмилой Александровной Четверяковой, которая была младше его на два года. С тех пор он стал частым гостем в семье бухгалтера земской управы Ивана Васильевича Проворного, пребывавшего в гражданском браке с мамой Людмилы – Марией Васильевной Четверяковой[25 - Там же. Л. 71.].
По окончании восьми классов гимназии Всеволод Балицкий в 1912 г. без государственных экзаменов поступает на юридический факультет Московского государственного университета[26 - Государственный архив Харьковской области (далее – ГАХО). Ф. Р-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161об.]. Ни в одном из известных нам документов нет данных, хотя бы косвенно подтверждающих заявление членов общества изучения истории отечественных спецслужб российских историков спецслужб
B. К. Былинина, А. А. Здановича и В. Н. Коротаева о том, что он «поступил в Киевский политехнический институт», а затем «перевелся в Варшавский политехникум»[27 - Былинин В. К., Зданович А. А., Коротаев В. И. Организация «Прометей» и «прометеевское» движение в планах польской разведки по развалу России/СССР // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 3. М.: Кучково поле, 2007. C. 401.].
Вызывает большое сомнение и утверждение других членов этого же общества В. Ю. Воронова и А. И. Шишкина, что Балицкий «с 1912 г. состоял в Союзе Русского народа»[28 - Воронов В. Ю., Шишкин А. И. НКВД СССР: структура, руководящий состав, форма одежды, знаки различия 1934–1937 гг. М.: Русская Разведка, 2005. С. 253.]. О черносотенной молодости Балицкого писали без ссылок на архивные источники и некоторые украинские историки. Например, В. И. Семененко, а за ним И. И. Винниченко и Ф. З. Зинько заявляют: во время выборов в ВУЦИК в 1921 г. один из бахмутских рабочих рассказал, что в молодости Балицкий принимал участие в Луганской черносотенной организации «Союз русского народа», поэтому он и выступил открыто против его кандидатуры. Однако скандала не случилось, поскольку из Москвы поступило указание «закрыть» этот вопрос. А сам заместитель председателя ВУЧК якобы приказал донецким чекистам: «Немедленно проведите расследование о прошлом того мерзавца, который дал мне отвод, и пришейте ему контрреволюцию». А критикана вроде бы расстреляли. О «черносотенце» Балицком узнал Сталин, заявивший, что «это – способный жандармский генерал. Мы его используем»[29 - Семененко В. И. Слепая верность: из истории всеукраинской ЧК // Провинциальная ЧеКа. Харьков, 1994. С. 16 17; Винниченко І. І. Украiна 1920-1980-х: депортацii, заслання, вислання. Киев, 1994. С. 15; Семененко В. І. Історiя Схiдноi Украiни. Поновлення кайданiв (1917–1922 роки). Х., 1995. C. 252; Зинько Ф. З. Кое-что из истории Одесской ЧК. Одесса, 1998. С. 112.].
Пока не удалось отыскать никаких документов, подтверждающих упомянутую версию. Но можно точно утверждать: после ареста Балицкого в 1937 г. его обвинили во многих грехах, но никаких упреков в юдофобии и черносотенном прошлом не было. Да и разве можно обвинять в антисемитизме человека, подавляющее большинство ближайшего окружения которого составляли евреи? Хотя Владимир Вольский-Вольмир, учившийся с Балицким в Луганской мужской казенной гимназии и служивший в царской армии, вспоминал о высокомерии и пренебрежительном отношении будущего наркома внутренних дел УССР к гимназистам-евреям, но о его причастности к черносотенцам – никогда и ничего[30 - Отметим при этом, что В. Л. Вольский-Вольмир, еврей по национальности, в своих воспоминаниях продемонстрировал однозначное и весьма негативное отношение к Балицкому Воспоминания Владимира Львовича Вольского-Вольмира в записи его племянника В. Баранова. Личный архив В. А. Золотарёва.]. А упомянутых выше авторов, скорее всего, ввел в заблуждение видный черносотенец, приват-доцент Лев Алексеевич Балицкий – однофамилец нашего героя.
Обучаясь в Московском университете, Балицкий параллельно как вольный слушатель учится в Лазаревском институте восточных языков, размещавшемся в Армянском переулке, дом 2. Это учебное заведение было основано 10 мая 1814 г. на средства армянина Е. Л. Лазарева. С 1879 г. институт имел статус государственного учебного заведения и находился в ведении Министерства народного просвещения. В слушатели принимали по аттестату зрелости выпускников всех российских гимназий. Срок учебы – 3 года, ежедневно студенты прослушивали 6–7 лекций по арабскому, персидскому и турецко-татарскому языкам, истории Востока и русской словесности. Для лиц, которые параллельно изучали юридические науки, устанавливался срок учебы в четыре года. Выпускники Лазаревского института восточных языков, как правило, работали по линии Министерства иностранных дел России на Ближнем Востоке[31 - Энциклопедический словарь русского библиографического института ГРАНАТ. М., 1936. Т. 26. С. 375.]. Следовательно, вполне вероятно, что Всеволод Балицкий в молодости мечтал о карьере дипломата.
Впрочем, особых успехов в овладении иностранными языками он, судя по всему, не достиг. И если в середине 1920-х гг. писал, что плохо говорит по-украински, читает по-французски и по-немецки и плохо пишет по-персидски[32 - ГАХО. Ф. Р-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161об.], то позже оценивал свои филологические способности куда как скромнее. Так, в одной из служебных анкет сотрудника ОГПУ он указал:
«1. Какой национальности – украинец.
2. Какой язык считает родным – русский.
3. Какими другими языками владеет – никакими».
В какой степени Балицкий владел украинским языком, неизвестно. В анкете делегата XII съезда КП(б)У в 1934 г. на вопрос: «Знаете ли украинский язык (подчеркните: пишите, читаете, говорите, выступаете)» – он дал такой «конкретный» ответ: «Знаю»[33 - ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 354. Л. 21.].
Именно в Москве Всеволод Балицкий приобщился к студенческим революционным кружкам. В 1913 г. он становится членом РСДРП (меньшевиков)[34 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Арк. 3 об; ГАХО. Ф. Р-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161.]. Факт его пребывания в меньшевистской партии позже старательно скрывался в официальных биографиях для массового читателя [35 - Большая Советская Энциклопедия. М., 1926. Т. 4. С. 495; Вiстi ЦВК УСРР // 1935. 29 листопада.]. И когда в 1936 г. наркомвнудел УССР обнаружил, что в его биографии, напечатанной на обложках тетрадей для рядовых пограничников, указывалось, что в юности он состоял «в объединенной РСДРП(б)», то возмущению его не было предела[36 - ЦГАООУ. Ф. 263. Оп. 1. Д. 44539-ФП. Л. 204.]. Но в своих партийных и служебных документах собственное меньшевистское прошлое Всеволод Балицкий никогда не скрывал, ведь на то время это был достаточно распространенный «грех» среди партийной и чекистской номенклатуры.
В рядах меньшевиков он находился два года, а в 1915 г. присоединился к большевикам. Что побудило его изменить своим политическим идеалам и где именно это случилось, сказать трудно, поскольку осенью 1915 г. Балицкий был мобилизован в армию[37 - ГАХО. Ф. Р-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161об.]. В своей автобиографии он так писал: «Как студент был направлен в Тифлисскую школу прапорщиков»[38 - Золотарьов В. А., Шаповал Ю. І. В. А. Балицький. На шляху до правди про нього // Украiнський iсторичний журнал. 1993. № 4–6. С. 50.].
С началом 1-й мировой войны в Российской империи для пополнения больших потерь среди офицерского состава армии открыты краткосрочные военно-учебные заведения для подготовки офицеров военного времени – прапорщиков, учеба в которых длилась три-четыре месяца (специальные – полгода, кавалерийские – год). Выпускники этих заведений не пользовались правами кадровых офицеров, им не предоставлялись чины штаб-офицеров. После демобилизации армии они подлежали освобождению в запас. Комплектовались школы прапорщиков из лиц с высшим и средним образованием, студентов, лиц, имевших образование в пределах уездного или высшего начального училища[39 - Волков С. В. Русский офицерский корпус. М.: Воениздат,1993. С. 145.].
В годы Первой мировой войны в Тифлисе действовали 1-я, 2-я и 3-я школа подготовки прапорщиков пехоты при запасной пехотной бригаде, а также 4-я Тифлисская школа прапорщиков пехоты. В какой из них учился Всеволод Балицкий, неизвестно.
В своей автобиографии Балицкий писал, что по окончании школы прапорщиков он был «как политически неблагонадежный направлен на Кавказский, а затем на Персидский фронт. С начала февральской революции руководил революционным движением среди солдат старой царской армии. Был избран председателем полкового комитета 114 пехотного запасного полка и председателем гарнизонного совета солдатских депутатов города Тавриза (Персия). Одновременно вел партийную работу среди русской колонии и персидской бедноты города Тавриза»[40 - Цит. по: Шаповал Ю. І., Золотарьов В. А. Всеволод Балицький: особа, час, оточення. С. 17.].
Здесь стоит уточнить: председателем гарнизонного совета солдатских депутатов в Тавризе (ныне город Тебриз в Иране. – Прим. авт.) он был в октябре 1917 г. – марте 1918 г., а перед этим – товарищем (заместителем) председателя гарнизонного совета офицера Гамбарова и председателем полкового комитета. За революционную деятельность был арестован и провел два месяца в тюрьме 7-го Кавказского корпуса [41 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.].
Подробности ареста Балицкого неизвестны, но начальник штаба Кавказского военного округа на театре военных действий в своем сообщении от 23 апреля 1917 г. за № 2647 предупреждал руководство Тифлисского гарнизона о «провокаторской деятельности среди солдат 281 пехотного запасного полка и всего Эриванского гарнизона»[42 - ОГА СБУ. Киев, Ф. 13, Д. 408, Т. 3, Л. 51.]подпоручика 281 пехотного запасного полка Иванова и младшего унтер-офицера 12 роты того же полка Балицкого.
После освобождения короткое время занимал пост председателя товарищеского суда[43 - ЦГАВОУУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.]. Позже Балицкий вспоминал, как служил в военном трибунале в Персии и спасал от смертных приговоров рядовых солдат, а если ему это не удавалось, то у него от отчаяния сердце кровью обливалось[44 - Волковинський В. Нестор Махно: легенди i реальнiсть. К.: Perlit production ltd, 1994. С. 174.].
Следует отметить, что 14 февраля 1966 г. Центральный государственный военно-исторический архив СССР подготовил справку, адресованную КГБ УССР, в которой указывалось, что «подтвердить службу Балицкого Всеволода Апполоновича в составе 281 пехотного запасного полка в 1917 г. не представляется возможным, т. к. материалов указанного полка за это время нет»[45 - ОГА СБУ, Киев, Ф. 13, Д. 408, Т. 3, Л. 52.]. Зато, по некоторым вызывающим сомнение данным, во время войны он «за проявленную храбрость награждался орденами Анны 4-й и 3-й степени и Станислава 4-й степени»[46 - См.: Былинин В. К., Зданович А. А., Коротаев В. И. Организация «Прометей» и «прометеевское» движение в планах польской разведки по развалу России/СССР // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. М.: Кучково поле, 2007. Т. 3. С. 401.].
Скупые сведения про работу Всеволода Балицкого в Тавризе находим в автобиографии члена ВКП(б) с 1912 г. Я. П. Кузнецова, возглавлявшего в 1921 г. Харьковскую губернскую милицию: «В 1914 г. был призван на военную службу и назначен в пехоту на Кавказ в г. Эривань. В 1915 году был в бою под г. Сорокомышем и в конце 1916 года был наш полк переведен в Персию в г. Тавриз, где и оставался до Февральской революции 1917 года, в таковой я принял самое активное участие среди войск, было разогнано все начальство полка как контрреволюционный элемент. Там же был избран в совет от полка и в гарнизонный исполком вместе с товарищем Балицким и Гамбаровым принимал участие в организации СДРП среди персидского населения» [47 - ГАХО. ФП Р 203. Оп. 1. Д. 409. Л. 24.].
Сохранилось удостоверение, которое 23 января в 1918 г. подписал председатель Исполнительного комитета Тавризкого Совета солдатских депутатов и представителей граждан В. А. Балицкий: «Дано сие прапорщику Чирскому в том, что он, как член президиума Исполнительного Комитета Тавризского Совета солдатских депутатов, состоял наблюдателем за Тавризской полицией, причем в выполнении своих обязанностей проявил большую энергию, настойчивость, неуклонно стремясь к поддержанию порядка в гарнизоне, который находился в исключительных условиях из-за пребывания в чужеземном городе»[48 - ОГА СБУ. Киев. Д. 44414 ФП. Л. 128.].
Пройдет двадцать лет, и на допросе арестованный начальник украинского совета «Динамо» полковник Роман Антонович Чирский «сознается» следователю, начальнику 3-го отделения 2-го (оперативного) отдела УГБ НКВД УССР лейтенанту государственной безопасности С. Г. Колесову, что «в 114-м полку нам удалось при выборах в полковой комитет провести председателем Тавризского совета солдатских и казачьих депутатов офицера Гамбарова, председателем полкового комитета – Балицкого, секретарем – Чирского. После Октябрьского переворота власть в той местности, где мы находились, перешла к иранцам. Мы (Члены Тавризского совета. – Прим. авт.), боясь роста революционных настроений в гарнизоне, по указанию русского консула вошли в секретное соглашение с иранским генерал-губернатором и при его содействии разоружили большую часть гарнизона. Все военное снаряжение было передано местным иранским войскам в начале эвакуации русских войск. Из Ирана мы прибыли в Тифлис, где власть находилась в руках меньшевиков. Затем город был захвачен немцами. Там я и расстался с Балицким»[49 - ОГА СБУ. Киев. Д. 44414 ФП. Л. 25–26.].
В 1918 г., при отступлении русской армии из Персии, Балицкий находился в Закавказье на партийной работе. В частности, в апреле-июле был членом партийного комитета и членом партийного бюро РСДРП(б) Гурии и Мингрелии, где его арестовали грузинские меньшевики и продержали полтора месяца в Кутаисской тюрьме [50 - ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп. 11. Д. 2881. Л. 3.].
О последующих этапах своей жизни сам Всеволод Балицкий вспоминал так: «Потом был отправлен Кавказским Краевым Комитетом в Москву. По пути арестовывался немцами и Центральной Радой (войсками гетмана Павла Скоропадского или Директории, а не Украинской Центральной Рады, которой в ту пору уже не существовало. – Прим. авт.), но убежал из-под ареста. В Харькове ЦК КП(б)У оставлен для работы на Украине. Начиная с 1919 года, работаю все время на Украине, за исключением нескольких месяцев работы в Москве»[51 - Цит. по: Шаповал Ю. І., Золотарьов В. А. Всеволод Балицький: особа, час, оточення. С. 18–19.].
Свою деятельность в Киеве Балицкий, имевший в партийных кругах псевдоним «Всеволод», начал в январе в 1919 г. как «особоуполномоченный Украинской Республики»[52 - ГАХО. ФР-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 161об.]. В том же месяце решением ЦК КП(б)У был откомандирован во Всеукраинскую чрезвычайную комиссию (ВУЧК), испытывавшую большие проблемы с кадрами.
Официально ВУЧК была создана декретом Временного рабоче-крестьянского правительства Украины 3 декабря 1918 г. для планомерной борьбы с «контрреволюцией, спекуляцией, саботажем и преступлениями по должности», а председателем ВУЧК был утвержден член ЦК КП(б)У И. И. Шварц (Семен), его заместителями – Ф. И. Николаенко и Корочаев[53 - См.: Маймескулов Л. Н., Рогожин А. И., Сташис В. В. Всеукраинская чрезвычайная комиссия (1918–1922) / под ред. Н. М. Голушко. 2-е изд., перераб. и доп. Харьков: Основа, 1990. С. 37.]. Сам же Шварц (Семен) позднее писал, что «ВУЧК зародилось еще в ноябре 1918 года в городе Курске, в вагоне т. Шварца, в период нахождения украинского ревкома на колесах. В тоже время шла вербовка людей для ВУЧК и собирались сведения об украинских белогвардейцах»[54 - Шварц И. И. Начало работы // Коммунист (Харьков). 1923. 11 февраля.]. Интересно, что в 1923 г. председатель ГПУ УССР В. Н. Манцев называл датой образования ВУЧК 28 января 1919 г. [55 - Общее собрание Петинского района // Там же. 1923. 6 февраля.]
Формально основными направлениями работы чекистских подразделений были: сбор информационных сведений, которые могли влиять на политическую жизнь, но главным образом об отношении разных категорий населения к политике, осуществляемой коммунистическим режимом; тщательный контроль за оппозиционными партиями, антикоммунистическими элементами в целях ликвидации противников режима; недопущение мятежей, восстаний, любых оппозиционных выступлений; борьба с саботажем, спекуляцией, должностными преступлениями; борьба с бандитизмом в разных формах; борьба с преступлениями в экономической сфере.
Основатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский подчеркивал: «ЧК должна быть органом Центрального Комитета, иначе она вредна, тогда она выродится в охранку или орган контрреволюции»[56 - Цит. по: Маймескулов Л. Н., Рогожин А. И., Сташис В. В. Всеукраинская чрезвычайная комиссия, 1918–1922 гг. С. 94.]. В феврале 1919 г. ЦК РКП(б) отмечал, что «ЧК созданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии (подчеркнуто нами. – Прим. авт.), по ее директивам и под ее контролем»[57 - Там же. С. 95.]. Таким образом, с самого начала поставленные партией в исключительное положение, органы ЧК-ГПУ как бы получили «индульгенцию» за свои явные и эвентуальные «грехи». Сохранилось чрезвычайно много документов, которые подтверждают и ярко иллюстрируют многоаспектность и обоюдную пользу партийно-чекистского «тандема».
Особо следует подчеркнуть, что органы безопасности в Украине всегда действовали под жестким контролем центра, что собственно и делало их послушным орудием в руках московского руководства. А об отношении в то время украинского населения к ЧК красноречиво свидетельствует, например, справка о состоянии дел в Киевской губернии от 15 мая в 1919 г., поступившая председателю Реввоенсовета РСФСР Л. Д. Троцкому: «Уманский уезд. По всему уезду антисемитская агитация… Сотрудники ЧК – евреи, пойманные населением, расстреливаются…
Бердичевский уезд. Проезжающие через город части, бесчинствуют. Идут погромы под лозунгом: “Бей жидов, громи ЧК, – они враги наши”.
Васильковский уезд являет собой гнездо бандитов, контрреволюционеров, и разной другой дряни. Беспрерывные восстания, грабежи и убийства, неоднократный разгон ЧК. В одном случае был убит бандитами почти весь состав коллегии и сотрудников ЧК…»[58 - Волкогонов Д. А. Троцкий. Политический портрет. М.: Новости, 1992. Кн. 1. С. 283–284.]
Приведем еще несколько примеров. Председателем Константинградской уездной ЧК Полтавской губернии работал местный пьяница А. Черненко, использующий свое служебное положение для личного обогащения. Он забирал и присваивал у арестованных деньги и драгоценности, издевался над людьми. Такими же были и его подчиненные. В начале февраля 1919 г. в состав Константинградского ревкома входили и представители партии боротьбистов. Для их устранения от власти коммунисты воспользовались самоубийством председателя ревкома – коммуниста, обвинив в этом боротьбистов.
В ночь на 14 февраля по приказу уездного комитета КП(б)У чекисты арестовали боротьбистов Котлика, Чуба и Шило, тайно убили их и, чтобы спрятать следы преступлений, бросили в речку под лед. Скоро бесследно исчезли и коммунисты Олешко и Кузьменко, которые были не согласны с бандитскими действиями местной власти. Разбой константинградских чекистов вызвал искреннее возмущение жителей Константинграда (ныне город Красноград Харьковской области) и уезда. Восстали красногвардейцы местного гарнизона, требуя суда над преступниками. Их выступление было подавлено, но власть не могла не реагировать на действия константинградских чекистов. По постановлению Полтавской губернской ЧК А. Черненко и его подчиненный С. Шах были расстреляны [59 - См.: Ровегук В. Я. За волю Украiни. Нариси повстансько-партизанськоi боротьби на Полтавщинi в 1917–1923 рр. Полтава, 2007. С. 238.].
Отметим, что тайные расстрелы политических оппонентов – обычная практика большевиков. И. П. Габинский (Каляев), возглавлявший весной 1919 г. уездное политбюро (ЧК) в городе Каневе Киевской губернии, на страницах журнала «Летопись революции» писал о том, как за подготовку восстания по решению уездного ревкома он расстрелял Ю. С. Хрусталёва-Носаря, председателя Петербургского Совета рабочих депутатов в 1905 г., а также его родного брата Е. С. Носаря и фельдшера Волкового. Двух последних тайно отвели на днепровский мост, расстреляли и бросили в воду в 4 ч утра 10 мая. Самого же Хрусталёва-Носаря убили в 2 ч ночи 11 мая в комнате бывшей гостиницы Симонова в Переяславе (ныне город Переяслав-Хмельницкий Киевской области). После расстрела его труп вынесли на руках, отвезли на мост и бросили в Днепр. «Так Носарь за преступление против власти рабочих и крестьян получил вполне заслуженное свидание с братом, – цинично писал бывший чекист. – Через неделю в Днепре всплыл труп, завернутый в ковер… Придя на берег, мы лично убедились, что прибитый днепровским течением труп, это труп этого же злосчастного неудачника контрреволюционера Носаря Юрия Степановича: большая фигура, зашитая в ковер, два ряда золотых зубов. Не желая, чтобы во время перевозки в город кто-нибудь узнал, мы тут же на берегу в песок труп Носаря закопали»[60 - Габiнський (Каляев) І. П. До розстрiлу колишнього голови Петербурзькоi Ради Робiтничих Депутатiв 1905 р. Ю. С. Хрустальова-Носаря // Лiтопис революцii. 1931. № 4. С. 121–123.].
Н. А. Авраменко, проживавший в то время в Каневе и лично знавший Габинского, позднее вспоминал, что чекист хвастался ему тем, что расстрелял Ю. С. Хрусталёва-Носаря по личному распоряжению Л. Д. Троцкого[61 - Авраменко Н. Спомини запорожця. К.: Темпора, 2007. С. 285.]. Поскольку Авраменко с 1920 г. был в эмиграции, то маловероятно, чтобы он был знаком с воспоминаниями Габинского, напечатанными в Харькове в 1931 г. Последний же в то время писать о том, что выполнял волю некогда всесильного Председателя Реввоенсовета уже не мог.
21 мая 1919 г. Полтавский губернский ревтрибунал возбудил уголовное дело против заведующего Секретно-оперативным отделом Полтавской губернской ЧК Житомирского и чекистов Томаса, Иващенко и Романова по обвинению в преступных действиях, взяточничестве и провокациях. Во время суда обнаружились вопиющие факты коррупции и бандитизма, но приговор был чисто символическим: Житомирского и Томаса осудили условно на 5 и 3 года соответственно[62 - Ровегук В. Я. За волю Украiни. Нариси повстансько-партизанськоi боротьби на Полтавщинi в 1917–1923 рр. С. 240.].
13 июля 1919 г. чекисты арестовали на железнодорожной станции Полтава несколько красногвардейцев 8-го полка 46-й стрелковой дивизии за погромную агитацию и грабежи. Красногвардейцы 8-го полка с этим не смирились, избрали 20 делегатов и направили их в ЧК с просьбой отпустить арестованных товарищей в связи с объявленной амнистией, но получили отказ. Тогда солдаты кинулись к вагону с арестованными, освободили их, а далее направились в транспортное отделение ЧК, разогнали сотрудников, забрали оружие и двинулись к зданию губернской ЧК, располагавшемуся по улице Килинской.
Подойдя к нему, они обстреляли его, ворвались в помещение, где учинили настоящий погром – двери и мебель в комнатах поломали, ценное имущество и оружие изъяли, дела и документы уничтожили. Чекисты в панике разбежались, в руки повстанцев попали только двое – Певзнер и Рабинович, которых красногвардейцы потащили с собой на вокзал. По дороге Рабиновичу удалось бежать, а Певзнера солдаты затащили с собой в поезд и по дороге убили[63 - Органи державноi безпеки на Полтавщинi. (1919–1991) Полтава: АСМІ, 2005. C. 18.].
Ссылаясь на этот инцидент, Полтавский губисполком решил вместо ЧК создать Оперативно-административный отдел губисполкома, сотрудники которого лишались права внесудебных репрессий, а могли заниматься лишь розыскной и следственной работой. Контроль за ними должен был осуществлять Юридический отдел губисполкома [64 - Ровегук В. Я. За волю Украiни. Нариси повстансько-партизанськоi боротьби на Полтавщинi в 1917–1923 рр. С. 240–241.].
Следует отметить, что взаимоотношения между частями Красной Армии и ЧК в то время в Украине были довольно напряженными. По свидетельству белогвардейского разведчика полковника А. М. Двигубского, внедрившегося в штаб Украинского фронта, сам командующий В. А. Антонов-Овсеенко «не переваривал чрезвычаек, называя их “черезчурками”»[65 - Двигубский А. М. Отчет о деятельности Харьковского разведывательного центра. Харьков: Рейдер, 2007. С. 32.].
Недовольство действиями чекистов выражал и еще один красный герой Гражданской войны, командир Таращанской бригады В. Н. Боженко. Он послал командиру 44-й стрелковой дивизии телеграмму следующего содержания: «Жена моя социалистка 23 лет. Убила ее ЧЕКА г. Киева. Срочно телеграфируйте расследовать о ее смерти, дайте ответ через три дня, выступим для расправы с ЧЕКОЙ, дайте ответ, иначе не переживу. Арестовано 44 буржуя, уничтожена будет ЧЕКА». Только уговоры члена Реввоенсовета Украинского фронта B. П. Затонского удержали Боженко от похода на Киев[66 - Антонов-Овсеенко В. А. Записки о гражданской войне М.; Л., 1934. Т. 4. С. 163.].
Кстати, назвать Василия Назаровича Боженко антикоммунистом или просто критиком большевиков в Украине весьма сложно. Недаром уже упомянутый Владимир Петрович Затонский писал, что Боженко, хотя до конца жизни так и не научился как следует говорить по-русски (это, кстати, очень точно отразил в своем знаменитом фильме «Щорс» Александр Довженко), чрезвычайно враждебно относился ко всему украинскому. И когда одна из бродячих театральных трупп обратилась к нему с просьбой сыграть для красноармейцев пьесу из украинской классики, то Боженко оставил на этом письме резолюцию: «Играть я разрешу, только не на контрреволюционном языке!»[67 - Затонский В. П. Национальные проблемы на Украине. Харьков, 1926. С. 55.]. Бывший член ревтрибунала Таращанской бригады Георгий Кондратьев вспоминал, что Боженко «иногда… расправлялся с преступниками самостоятельно: бил терпеливо ручкой нагана по голове виновного с криком: “Стерва, в мать, в бога, позоришь революцию”. После минутного упражнения наганом череп не выдерживал, и человек падал замертво. Тяжелая рука была у батьки Боженко. В таких условиях приходилось проводить революционную законность и понятия военной централизации»[68 - Кузнецова С. «Бил терпеливо ручкой нагана по голове» // Коммерсант. Власть. 2010. 22 ноября.].
Возмущение населения можно понять, ведь многочисленные преступления украинских чекистов признавал даже сам В. И. Ленин, который в записке к председателю ВУЧК М. И. Лациса 4 июня в 1919 г. отмечал: «Каменев говорит – и заявляет, что несколько виднейших чекистов подтверждают, – что на Украине Чека принесли тьму зла, будучи созданы слишком рано и впустив в себя массу примазавшихся»[69 - Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М., 1975. Т. 50. С. 338.].
Эта записка являлась ответом вождя мирового пролетариата на письмо тогдашнего главного «украинского» чекиста, которое никогда в советское время в полном объеме не печаталось[70 - В. И. Ленин и ВЧК: Сб. док. (1917–1922 гг.). М.: Политиздат, 1975. С. 213.]. Мартин Лацис жаловался, что органы госбезопасности не из кого строить, что в Украине собрались те из работников, которых «выбрасывали в Москве как малоспособных и малонадежных», отмечая, что по сравнению с другими советскими органами в ВУЧК втрое больший процент коммунистов[71 - Кокурин А., Петров Н. ВЧК (1917–1922) // Свободная мысль. 1998. № 6. С. 106.].
Трудно восстановить в деталях первые шаги Всеволода Балицкого по карьерной лестнице в ВУЧК из-за отсутствия соответствующих документов в архивах. Точно известно, что на 21 февраля 1919 г. он занимал должность заведующего инструкторским подотделом Иногороднего отдела ВУЧК. Известно также, что в 1919 г. он заведовал инструкторским, иногородним, юридическим и секретно-оперативным отделами[72 - ГАХО. ФР-845. Оп. 2. Д. 583. Л. 162.]
.
Отметим, что Инструкторский отдел ВУЧК отвечал за работу с местными органами ЧК [73 - Кокурин А. И., Петров Н. В. ВЧК (1917–1922) // Свободная мысль. 1998. № 6. С. 106.]; Иногородний поддерживал связь со Всероссийской чрезвычайной комиссией (ВЧК) и местными органами ВУЧК, должен был бороться с «контрреволюцией» на железных дорогах, занимался проведением инспекций и сбором сообщений; Юридический руководил всеми следственными делами ВУЧК, проводил следствие по контрреволюционным делам, должностным преступлениям, спекуляции, преступлениях на железных дорогах; Секретно-оперативный отдел занимался охраной «революционного порядка», обеспечивал предотвращение и уничтожение любых «контрреволюционных проявлений»[74 - ВЧК-ГПУ / сост. Ю. Фельштинский. Benson (Vermont), 1989. С. 7–12.]. В некоторых документах указывалось, что до сентября 1919 г. Балицкий заведовал секретариатом ВУЧК[75 - Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934–1941: Справочник. М.: Звенья, 1999. С. 99.].
Балицкий входил в состав Инспекции НКВД УССР. Сохранился мандат, который удостоверял серьезные полномочия этой структуры: «Мандат. Выданный Инспекции Комиссариата Внутренних дел в составе товарищей:
1) Балицкий Всеволод Аполлонович,
2) Буцик Павел Евстахиевич,
3) Вальтер Петр Петрович,
4) Иванов Владимир Иванович,
5) Катюшкин Федор Прокофьевич,
6) Реденс Станислав Францевич,
которая имеет право:
1) осуществлять ревизию деятельности отделов Управления и Коммунального и выдавать общие указания,
2) выступать на заседаниях Исполкомов и отделов от имени Народного Комиссариата Внутренних Дел и вносить предложения о смещении ответственных лиц,
3) принимать жалобы и заявления на действия представителей местной власти,
