скачать книгу бесплатно
– Так это же теперь твоя работа! – громко засмеялся Павел, – по крайней мере на ближайшую неделю.
– В смысле? – не понял Леха.
– В прямом! Будешь ходить по своей горке и с соседями разговаривать, кто что видел странного за последний месяц-два. Про самоубийства разузнай, это я про тех, кто под машину бросалася недавно. Сколько их там было?
– Трое или четверо. Но это только на прошлой неделе. Не говоря уже про повешенных, да про утопших! Тут еще и поножовщины хватает, контингент то специфический подобрался.
– И много тут таких, кто себя жизни лишил? – удивленно спросил Синицын.
– Из тех кого я лично знал, за последние пару месяцев… – Алексей вскинул голову вверх, чуть прикрыл глаза, затем, опустив голову повернулся к следователю, – ну десятка полтора примерно, а то и больше.
– Интересно! – чуть прищурившись, произнес Павел. Снова этот прилив адреналина, азарта, предвкушение чего-то… необъяснимое чувство, когда ты уверен, что откопал, что-либо стоящее и двигаешься в верном направлении.
– А не маньяк ли тут у вас орудует? – заговорщески спросил детектив.
– Да ну, какой маньяк? – отмахнулся Леха, – тут сами все как маньяки, алкаши да наркоманы, пересидки всякие.
– Ну вот ты у нас все и выяснишь, – дал наказ Шпунтику, представитель власти, – для начала список, самоубиенных, подготовь, адреса, даты рождения и смерти. В табличку все занеси, у тебя же дома ноутбук есть?
– Ну есть.
– «Эксель» на нем есть?
– Ну есть.
– Пользоваться умеешь?
Тут Леха повернулся к Павлу лицом и со всей серьезностью ответил:
– Я может и неудачник, но не последний идиот, конечно же умею, составлю такую таблицу – закачаешься… тесь, – поправился наркоман.
– Ты неудачник, потому что ты слабохарактерный, силу воли тренировать надо, только тогда успешным станешь, когда на первое место не удовольствие поставишь, а дисциплину!
– Вам легко говорить, у вас наверное отец, какая-нибудь шишка, воспитал вас правильно. А меня вот никто и не воспитывал, улица – мой учитель. Батя в собственной блевотине захлебнулся пьяный в дугу, вот на том самом месте, где вы сидели на диване сегодня! Я со школы первоклашкой пришел, а он там уже мертвый часа три как, это потом врачи рассказывали. Он меня должен был в школу отвезти, мать на работе уже была, а батя с похмелья помирал, после очередной попойки. «Сам дойдешь, не маленький уже! Я в твои годы знаешь что уже мог? Ого-го!» вот его последние слова были, что я слышал. Старший брат тогда школу заканчивал, уезжать собирался, потом решил бросить все, после похорон, и остаться, матери помогать. Но мать запретила, силком почти выгнала в Питер его, а сама пахала по 16 часов в сутки, чтоб хоть старшего на ноги поставить. Не до меня ей было.
– Согласен, отец меня хорошо воспитал… – впервые в жизни Синицын не знал, что ответить преступнику, – ну ты это… сам значит давай, воспитывай себя, теперь уже ведь знаешь, что делать надо или маловато тебе опыта последних дней?
– Да уж, надеюсь, хватит… – стараясь незаметно стереть с лица слезу-предательницу, буркнул Леха.
– Ну вот и молодец! Начинай уже путь к полноценной жизни, так чтоб у твоих детей отец нормальный был.
– Это да, – Шпунтика вдруг осенило. И ведь действительно, он же подумывал, нет-нет, о семье, о свадьбе, о детишках. Только что он смог бы им дать, если вот так и будет, как и его папаша, куролесить. В этот момент он твердо решил, что будет самым лучшим отцом для своих детей, если они у него конечно будут. А как не быть? Будут обязательно! Настроив себя на позитивный подход к жизни, парень от неожиданного прилива радости, даже хмыкнул вслух.
– Ну вот, другое дело! – по-приятельски похлопал Шпунтика по плечу, следователь, – погоняло-то есть у тебя?
– Шпунтик, – весело улыбнулся парень.
– Шпунтик? А где же Винтик? – спросил Павел, вспоминая то ли рассказ из детства, то ли мультик.
– Умер, – снова погруснел Алексей и, опустив голову, добавил, – вот на этих прям руках, от передоза… – и уставился на свои обращенные к лицу ладони.
– Да, брат! Жизнь тебя побила! – вздохнул Синицын, – ну ничего, держись меня, делай все парвильно и, глядишь, станешь полноценным членом общества, может и пользу какую стране своей принесешь. В армии то служил?
– Служил, в артиллерии, начальника возил на «УАЗике».
– Ну раз служил, значит с дисциплиной знаком, вот и вспоминай теперь.
Павел давно уже остановил машину неподалеку от того домика, где «принимал» Шпунтика, просто разговор затянулся и Синицын даже немного растерялся, не зная, что же делать дальше. Слишком много новостей за последние полчаса.
– Так, ладно, – собравшись, начал давать указания своему «подопечному» московский детектив, – начинаешь с тех соседок, кому помогал, расспросишь все про суицидников, да про стройку. К Самвэлу своему не вздумай даже носа совать, он, кстати где работает?
– Не помню я, то ли на «Камазе», то ли на стройке, где-то, он так часто работу меняет, что не угонишься за ним.
– Как ты, что ли? – решил подшутить над бедолагой Павел.
– Ну типа того.
– Понятно, короче к этому типу ни ногой! У тебя ключи то есть от дома бабки?
– Да, конечно, – не придавая значения вопросу, ответил Леха.
– А ну, дай мне, зайду проверю, все ли там в порядке, а то может и этот уже «крякнул».
Алексей достал ключи, отстегнул от связки тот, что от домика и без всякого интереса передал следователю. Его мало заботило, что в его доме будет делать этот, он даже не запомнил как зовут, следователь. Его полностью поглотили мысли о будущем. Парень решил во что бы то ни стало изменить свою судьбу и доказать этому «мажору» на «Прадике», а в первую очередь самому себе, что он способен и покруче стать.
Не видя никаких препятствий со стороны Шпунтика, Синицын достал кошелек, вытащил оттуда 500 рублей и протянул парню.
– На вот, сигарет купишь, попить поесть, ты ведь теперь вроде как на меня работаешь. Не голодным же тебе ходить, так ты мне пользы мало принесешь. Так до скольки, говоришь дружок твой работает?
– Не знаю, он обычно часов в восемь или девять звонит. Иногда позже.
– Ладно все, иди, номер телефона я твой записал. Сейчас 11 утра, в шесть вечера будь дома, я заеду, проверю. Понял?
– Понял.
– И смотри у меня, подведешь – посажу!
– Да понял я, понял. В шесть вечера включу телефон, да позвоню.
– Ну все, давай.
Шпунтик молча вышел из машины. Павел в это время начал обзванивать конторы. Целый час ушел на то, чтобы ускорить процесс получения разрешения на следственные действия на территории заброшенной стройки, потом еще полчаса пришлось объяснять девчонке из этого отдела, как отправить скан разрешения по смартфону. Затем нужно было распечатать этот скан, благо тут недалеко центр города, там Павел нашел фотомагазин, распечатал в нем две цветных копии, на всякий случай, и только после этого поехал в сторону стройки. Синицын был очень доволен собой, он всего за час переговоров с разными инстанциями сократил получение этого «ордера» на три дня. Правда он теперь должен, как земля колхозу, но это уже вопрос другой, как-нибудь соберет всех троих и накроет им «поляну» в хорошем ресторане, заодно и познакомит друг с другом, чтоб впредь подобные дела решались гораздо быстрее. Задумавшись о ресторане, Павел понял, что жутко проголодался. Вдруг слева, прямо перед мостом через речку, следователь заметил знакомую желтую букву «М». «Вот и отлично!», – подумал московский детектив, – «Сразу же и пообедаю, негоже на пустой желудок на ведьм охотиться!».
***
Основательно подкрепившись американскими булками, следователь решил проехать через частный сектор той самой «Красной горки», а заодно заглянуть в старую хибару бабушки Шпунтика. Без труда определив улицу и дом, Павел, припарковался чуть поодаль и, закрыв машину беззвучной сигнализацией, уверенной походкой пошел к домику. Синицин не оглядывался, не смотрел по сторонам, шел как к себе домой. Только так можно войти в чужой дом без каких либо подозрений.
Без труда открыв старый врезной замок хлипенькой деревянной дверцы, Павел прошел через веранду, открыл вторую дверь и шагнул в знакомую уже комнату. Это была «зала» размером примерно шестнадцать квадратных метров. Довольно просторная главная комната имела в своей дальней стене две черных прямоугольных дыры. Дверей никаких не было. Дырой справа оказалась маленькая спаленка с панцирной кроватью и тяжелым большим шкафом, чуть ли не наполовину закрывавшим собой маленькое окошко справа от входа. Левая дыра была кухней. Узкий прямоугольный стол, явно самодельный, печка, раковина с краном только для холодной воды, да какой-то древний буфет со стеклянными дверцами. Не расхаживая долго, Синицын достал из внутреннего кармана коробку с монпасье, протер ее, заранее заготовленным носовым платком и аккуратно задвинул, под левый угол дряхлого дивана. Выйдя на улицу, Павел закрыл дверь на ключ и пошел в сторону своего автомобиля, набирая на ходу телефон Подольского отдела по контролю за незаконным оборотом наркотиков.
– Алло? – сказал следователь, дождавшись, когда снявший трубку на другом «конце провода», мужской голос закончит стандартную фразу, – Синицын Павел Сергеевич, старший лейтенант юстиции СК РФ. Получена оперативная информация о притоне, записывайте адрес.
После того, как сотрудник ФСКН города Подольска принял информацию, Павел добавил, – веду оперативное наблюдение по указанному адресу в рамках расследования дела МС 137/434, держатель притона смуглый молодой человек, зовут Самвэл, по предварительным данным появится в притоне с девятнадцати до двадцати. Ребят, подготовьте наряд к этому времени, да и про понятых не забудьте.
– Рыба то хоть крупная? – поинтересовались с той стороны.
– Эта нет, мелочь, крупную я вам позже подгоню, в разработке агент пока.
– Хорошо, к семи вечера группа будет по указанному адресу.
Двое блюстителей закона обменялись номерами сотовых и завершили разговор.
Настало время посетить заброшенную стройку. Синицын вернулся в машину и поехал в сторону улицы, Колхозной. Следователь решил проехать по частному сектору, заодно посмотреть, где тут находится этот дворец пионеров или что там сейчас. Павел без особого труда отыскал нужное здание. Еще бы! Классическая постройка середины двадцатого века, бледно-желтого цвета, с массивными белыми колоннами и лепниной в стиле «русского буржуа» конца позапрошлого века выглядело точно так, как и большинство дворцов пионеров. Только теперь это заведение называлось «Дворец творчества молодежи». Обойдя здание, Синицын подтвердил свою догадку, задняя стена хоть и была выкрашена в белый цвет, но все же осталась кирпичной. Причем кладка, по стилю и толщине шва, была гораздо старше. Как же все порой бывает предсказуемо! Спасибо школе с «культурным уклоном», в которой в них чуть ли не с первого класса вдалбливали, различие стилей в архитектуре и живописи, литературе и поэзии, всей этой прочей лабуды, которая, молодой Пашка был в этом абсолютно уверен, никогда ему не пригодится. А тут надо же, пригодилась!
К служебному входу, возвышавшемуся примерно на метр над землей вела обычная короткая бетонная лестница. А вот петля, вбитая в стену и болтавшийся на ней крюк, привлекли внимание московского следователя. Синицын обошел крыльцо и вплотную приблизился к стенке, предусмотрительно взглянув на верх. Не хватало, чтоб еще какой-нибудь цветочный горшок прервал такую увлекательную жизнь. К счастью окон над этим крюком не было, крыша тоже не обещала «поехать». Павел взял в руки мощный крюк и стал его разглядывать. Не арматура, не прут, в общем неровный цилиндр, как с завода, а именно из под рук кузнеца, ну и скорее всего с той стороны не гайкой зафиксирован, а по старинке, заклепкой какой-нибудь. Увиденного было достаточно, чтобы примерно определить возраст здания. Судя по деталям совпадает по времени постройки с легендой о тысяче заживо сожженных.
– Добрый день! – внезапно раздалось за спиной, – чем-нибудь конкретным интересуетесь? – продолжил низкий, но весьма приятный и дружелюбный голос.
Следователь из Москвы мысленно выругал себя, за столь чрезмерное увлечение архитектурой, что даже не заметил, как к нему подкрались сзади. Интересно, кто бы это мог быть?
– Да, вот загляделся на красоту, – Павел медленно повернулся и обнаружил перед собой мужчину лет сорока, приятной внешности, одетого в черный костюм, украшенный ярко бордовым модным галстуком, – интересно, так, фасад в одном стиле, а стена задняя имеет совершенно другую кладку, более старую. Будто, знаете, перестроили здание либо достроили лет эдак через тридцать сорок.
– Кружков Дмитрий Михайлович, директор этой красоты, – представился мужчина, – Могу лишь сказать из того что сам знаю. В 1955 году это здание принадлежало управлению цементного завода, год постройки, к сожалению, не подскажу. А вот с 1957 года по 1991 здесь располагался Дворец пионеров. Ну а с1991 года и по сей день мы называем это место Дворцом творчества молодежи, однако суть от этого не изменилась, лишь увеличилось количество кружков.
– Кружков, вы сказали? – улыбнулся Синицын.
– Именно, кружков.
– Как это символично! Директор центра кружков, Дмитрий Михайлович Кружков!
– Да уж, – немного смутился мужчина в костюме, – действительно символично, как-то даже не думал об этом раньше. Хотя, наверное менее символично, чем Дворец пионеров на улице Павлика Морозова.
– Ух! Даже так?
– Да, это действительно так!
– Прошу прощения, забыл представиться, – Павел сунул руку во внутренний карман кожанной куртки и извлек оттуда красное удостоверение, – Синицын Павел Сергеевич, Следственный Комитет Российской Федерации, – разворачивая «корочки» перед лицом директора, представился детектив.
– Знаете ли, помимо личного интереса к архитектуре, к своему привеликому сожалению, дела привели меня в эти славные края.
Павел не знал точно, что именно спровоцировало его на общение с человеком в костюме в такой учтивой форме, возможно воспоминания из детства, навеянные архитектурой, или желание культурно пообщаться после времени, проведенного с наркоманом Шпунтиком, не известно. Известно лишь, что разговаривая как дворянин или быть может гусар, Синицын испытывал сейчас истинное наслаждение. А может предки его были «голубых кровей»?..
– Если я могу быть полезен в вашем деле, буду только рад, – не уступая в учтивости ответил Кружков.
– Может быть вы слышали о череде смертельных ДТП неподалеку отсюда?
– Да, что-то подобное мелькало в местных новостях. Вроде как пешеходы переходят в одном и том же месте, на необорудованном пешеходным переходом и неосвещенном участке дороги. Пьянчужки местные, кажется, или вроде того. Район здесь местами не очень благополучный, не криминальный, нет. Но вот социальная составляющая…
– Не криминальный, говорите? А что насчет пропажи дочери бизнесмена? Слышали об этом что-нибудь?
– Катюша? Да, слухи ходят разные. Вы знаете, она ведь к нам ходила, танцевала просто потрясающе, такая гибкость. Выкладывалась полностью на сцене. Но как она ни старалась, мать ее, прошу прощения за мовитон, не отлипала от смартфона. На дочку ноль внимания. Вечно жевала эту жвачку. Отец, за все годы ее выступлений был однажды, на самом первом концерте, потом ушел с головой в бизнес. Как ни пытались до них достучаться и преподаватели танцев и школьные педагоги, пару раз даже отдел опеки и попечительства приезжал к ним. Все тщетно. Несчастная девочка с двенадцати лет убегала из дома, пару раз даже здесь пряталась, ночевала. Я тогда еще заместителем был. Вот и сейчас, поговаривают, что пропала, недели две уж как дома не появлялась. Но все привыкли к ее поведению, да и взрослая она уже. Кто-то утверждает будто слышал, что она в Сочи подалась. Другие говорят, что за границу уехала, мол, богатого любовника нашла из папашиного окружения. Назло ему. Трудно сказать. А что, с ней что-то случилось раз вы здесь?
– Да я в общем-то не по ее душу, поэтому не в курсе. – Павел уловил искренние переживания директора центра кружков, по поводу судьбы девушки, – но если о ней что узнаю, я вам сообщу непременно!
– Уж будьте любезны!, – Кружков протянул следователю свою визитку, – звоните если будет информация. Так по какому же поводу вы здесь?
– Да вот, по поводу этих самых ДТП.
– Следственный комитет?
– В наказание. В ссылку к вам отправили.
– Тоже весьма символично, не вы первый у нас тут ссыльный.
– Не понял, простите?
– До вас тут Ленин «гостевал».
– Точно! – громко засмеялся Павел, – совсем вылетело из головы! Местные говорят, место здесь проклятое, так интересно, с кем ни говорю все одно и то же твердят. Якобы здесь раньше кладбище было, слышали что-либо подобное?
– Да, легенда такая существует, но не думаю, что слышал об этом больше вашего. Я работаю с детьми и внуками тех самых людей, которые вам об этом говорят и, поверьте мне, здесь повсеместно трагедии похуже всяких проклятий.
– А вот это уже интерсено! Что за трагедии?
– Да нет здесь ничего, что могло бы вызвать интерес именно с вашей стороны. Беспробудное пьянство, брошенные дети, сплошь эмоциональная депривация, и, как следствие, трагичные судьбы детей. Единственное место, где хоть как-то пытаются развить чувство уверенности в себе, ощущение нужности другим людям, собственной ценности и красоты жизни – это наш Дворец творчества. Но, как бы мы не старались, заменить эмоции родителей, заменить их работу с собственными детьми мы не можем. Лишь частично компенсировать…
– Видимо вы, Дмитрий Михайлович, нашли свое призвание! – после такого душещипательного откровения директора, совершенно не хотелось донимать его глупыми легендами, – визиток я не ношу, но я сделаю вам дозвон, сохраните мой номер, на всякий случай.
– Да, конечно! – спешно доставая мобильник, ответил директор, – но и вы, если что узнаете, про Катю, сообщите нам.
– Как, пожелаете, – не придал особого значения его просьбе Павел, – и вот еще, что, может здесь орудует банда, какая, рекетиры там или просто, молодежь донимает алкашей местных? Слышали что-нибудь подобное? Может поножовщина или частые драки?
– Да вроде ничего такого, чтобы регулярность какая-то была, ну может раз в полгода или год, услышим, но убийств точно не было! Если и поножовщина, то только ранения, без жертв. По крайней мере я не слышал. Суициды – да, несчастные случаи на стройке – тоже, но не более.
– Раз уж вы заговорили о стройке, может расскажете свою версию? – с интересом подхватил тему Синицын.
– Да тут рассказывать особо нечего, – скучным тоном произнес Дмитрий Михайлович, – местные говорят о мистической причине ряда происшествий, я же думаю – банальное несоблюдение техники безопасности. На каждой стройке без этого не обходится. Правда тут сразу четыре случая подряд. Но я не из тех, кто верит в проклятия или нечто подобное.
– Проклятие?, что за проклятие?
– Толком не вникал, просто дети говорили, а услышали, от старших, конечно. Особенно пожилые любят эту тему. Я думаю, если вы с местными бабушками пообщаетесь, будет гораздо полезней для вас. Я только слышал о проклятии ведьмы, останки которой, якобы нашли на этой стройке. Только и всего. Меня интересует совершенно другая сфера жизни, знаете ли. Живым бы помочь как-то.
– Ладно, благодарю вас за интересную беседу, – тактично прервал его Павел, воспользовавшись короткой паузой, – продолжу я, пожалуй, сбор бесполезной информации.
– Быть может хотите взглянуть на наш дворец изнутри? – вежливо предложил Кружков.
– Непременно, воспользуюсь вашим предложением, но только в другой раз, я и так отнял у детей ваше драгоценное время, еще раз спасибо! Всего доброго! – следователь протянул руку своему собеседнику.
– Пожалуйста! – ответил директор и крепко пожал руку московского детектива.
