скачать книгу бесплатно
из списка
Своей уж
белою замазкой.
И будешь кровью
писать письма,
Что все с тех пор
с тобой нормально.
СТРАШИЛКА
Пугливый чтец читал страшилку.
Читал, внимая атмосфере,
Про то, как разрывается могилка
«Большого» отставного офицера.
Луна кровава и страшна.
Гниет, сочится червяками труп.
Земля всех кладбищ столь грешна,
Что здесь блуждает душегуб.
Дожди идут тут каждый день,
И слышны крики всяких душ.
Под гнетом страха точится кремень,
А мародеры делают свой куш.
Надгробия меняют лица,
А по ночам стоит здесь стук
Как в разных сказках, небылицах,
Где мертвецам все сходит с рук.
Гробовщики так негодуют,
Как расхитители могил.
Вся нежить без конца ликует,
Убив того, кто вышел покурить.
В квартире на полу бутылки
И неподвижно чтец лежал,
А на лице страшна ухмылка…
Похоже, смерть к нему пришла.
КОГДА-НИБУДЬ
В лощине камень сточится об воду,
Там далеко закат уйдет в небытие,
И смерть в бою настигнет воеводу,
Настанет шум средь мертвой тишины.
Прибьется гвоздь последний к доскам,
Уйдет старик мудрейший на покой,
Забудутся стихи как моя проза,
И прекращу я быть самим собой.
Быть может, не пройдет недели,
А может, дня иль часа даже,
Сломлен ведь будет кто сильней,
И станет все чудовищное краше.
Бессмертное погибнет наконец,
Придет восход в последний раз,
И совесть всякий обретет наглец,
Незримое пройдется напоказ.
Иссякнет знаний большинство,
Случится все на этом свете.
Произойдет, но нам-то каково?
Мы все узнаем в новеньком завете.
ОРИОН
И Орион прошел по небу,
Сверкая наготой пахабной,
Прошелся, не оставив следу,
Кривой дугой туда-обратно.
Он осчастливил люд простой,
Паденьем звезд все исполняя.
Всем радость проведя чертой,
По небу звездному шагает.
ТЕРПИЛАМ
Искать подвох всюду стало привычкой,
Не сложно быть нынче чем-то в кавычках,
Вправе судить лишь верховный смотритель,
Чья должность звучит сейчас крайне избито,
Крайне искомо, предубедительно,
Участь людей – стать предусмотрительней,
Мимо себя пропуская все сплетни,
Свершая все те же тупые ошибки…
Питая иллюзии, срывая джек-поты,
Слепо гоняясь за глупою модой.
Но вы все клали на эти проблемы,
Нам так не выжить. Хватит. Терпилы.
«Покер, где жизни ставят на кон…»
Покер, где жизни ставят на кон.
По углам вновь знатоки за столом:
Лица – лишь маски, они – жалкий блеф,
Все, что внутри, не видно извне.
Две карты раскрыты из большинства,
Тягуче преимущество сия меньшинства.
«Вскрываемся, – нервно процедил дилер. —
Сейчас мы узнаем, кто из нас киллер».
И время пришло наконец-то понять,
Кто по жизни Кутузов, а кто – Бонапарт.
«Ты вдохновением моим не будешь…»
Ты вдохновением моим не будешь,
Как и не будешь музой.
Любить меня ты не захочешь,
Ведь чувства наши – жалкий мусор.
Ты мне женой не станешь,
Как и не станешь другом.
Пускай признать ты это сможешь,
А для меня все это – муки.
«Я готов жить без красот и цветов…»
Я готов жить без красот и цветов,
Без крови, к естеству приливающей,
Лишь бы в чувствах не было сот,
Так позорно любовь обобщающих.
Без чуждых побед и хотелок,
Без обещаний и их исполнений,
Что бы судьба мне там ни велела
Под видом приказов и осуждений.
Без страстных, убогих прикосновений,
Без благоугодных и плотских утех,
Без страха и всякого рода сомнений,
Отправив все
прямиком в утильцех.
Жить тяжело, особо с запретами.
Обращать время вспять, скрывая ответы,
Лишь судьбы вдогонку громко кричат:
«Вопросам несвойственно жизнь поменять».
БРАТУ
Прости меня. Не спрашивай за что.
Прошу прощенья просто так.
Подавно, хоть пускай все обжито,
Но не забыт мой старенький косяк.
Спасибо, брат. Благодарю тебя за то,
Что не поставил на мне крест,
Что приютил птенца в свое гнездо
И разрешил в нем пить и есть.
Люблю тебя, но не по-братски,
Эта любовь как сына и отца,
И для меня как гордость статская, —
Великая на многие века.
ПРОТОТИП
Пускай с приветом был немного,
Порою не дружил я с головой,
И не мудрец великий далеко я,
Но счастлив быть самим собой.
Мне все равно на все стереотипы;
На то, что многим я не нравлюсь.
Я не рожден быть прототипом,
Поэтому таким я и останусь.
40—56
Люблю тебя, роковое число,
Что жизнь изменило невзначай и назло.
Теперь отношусь ко всему по-другому:
Вера в слова, и с нею все туго,
С умением верить и правду ценить,
То, что успел я вдруг полюбить.
И грустный плэйлист вновь на репите:
Хип-хоп и попса, порой хеви-метал.
А в отраженье опять индивид,
В чьих венах вечно что-то кипит.
К лирике тяга и к прозе порой,
Но что-то волочит меня стороной:
Учеба, все личное и потайное;
Внутренний мир, беспорядок в котором,
Вечно в тревоге, в конвульсиях бьется,
И вдохновенья в душе не добьется;
Доверие расшатано в край какой раз,
И в жизни нет счастья не напоказ.
Что стало с миром, что стало со мной?
Что-то мне встало преградой – стеной.
Надгробьем к мечтам и глупым числом,
Что жизнь изменило поэту назло.
Спасибо, пустырь. Спасибо, обитель.
Для меня это честь, святая погибель.
Буду я кроток – прими все как есть:
«Прощай, цифра сорок. Прощай, пятьдесят шесть…»
«Представь, что мы вместе гуляем по парку…»
Представь, что мы вместе гуляем по парку
Мимо аллей, газонов и арок.
Странно представить, осознавать,
Как можем друг другу себя доверять.
В эмоциях нет ни контроля, ни смысла,
В мозгах витают лишь пошлые мысли.
Хочу с тобой быть, хочу лишь с одной,
Страшно мне думать, что буду с другой…
Все это бред, забудь о словах,
Мне лишь надо, чтоб рядом была.
К тебе я привык, к твоей доброте,
Привык ко всему и к твоей красоте.
Со мной будь открыта, не надо стесняться.
Раскрепостись. Хочу дальше влюбляться.
