скачать книгу бесплатно
– Хорошо, хотя это снова не наше дело. – Владимир подбросил сверток на ладони.
– Ваше, – уверенно возразил Четкин.
– Мы – экономическая безопасность, а не экологическая, – назидательно произнес лейтенант. – С вашим-то образованием надо бы различать.
– Речь идет лично о вас.
И этот туда же. Они с госпожой Старлет из одной упряжки, что ли? Черт знает что творится! Какие-то радиоактивные рукописи, то ли с далекого острова, то ли с безлюдного севера, тайны всякие… Или этот Новак ему просто насолил и теперь обиженный аспирант выдумал всю эту лабуду, чтобы доставить патрону хоть какое-то беспокойство? Булавочный укол, но сделать. Вариант. А если не врет?
А если и не врет, какое до этого дело СЭБу? Надо отфутболить проблему экологам или Службе общей безопасности, и пусть разбираются. Дело «экономистов» ловить киберпиратов, махинаторов, выявлять липовые фирмы и граждан, уклоняющихся от уплаты налогов. Вот если бы Новаку дали подозрительный кредит в ненадежном банке и он на эти деньги купил по формально завышенным ценам партию научного оборудования… А контрабанда «грязных» архивов это по части «общаков» и экологов. Без сомнения. А что касается роли личности агента по кличке Волк в мировой истории, так это и вовсе бред. Ни «Кассандре» Старлет и неким стоящим за ней «людям», ни этому аспиранту он ничего не должен и верить не обязан.
– Я подумаю, – вслух ответил он Четкину. – А вы будьте готовы, если потребуется, приехать в Управление для беседы.
– Не потребуется. – Аспирант почему-то вздохнул и утер со лба крупный пот.
– Почему? Вам нездоровится?
– Хуже. – Четкин как-то странно усмехнулся. – Я уже мертв.
Похоже, «бумажная» история и вовсе была пустышкой. Аспирант явно слетел с катушек. Это значит, никакого «грязного» архива и заговора профессора Новака просто не существует, а в пакете лежит стопка исчерканных рукой сумасшедшего бумажных листков. Володя разочарованно вздохнул. То-то ему сразу не понравился бегающий взгляд и затрапезный внешний вид этого ученого. Вот, оказывается, в чем было дело! И мыслесвязь по той же причине молчала. Специалисты «Мегаполиса» выявляют психические отклонения на раз и выпроваживают подобных типов из скрытого эфира еще до того, как врачи поставят диагноз.
Владимир мысленно отправил запрос в континентальную базу психиатрической помощи, но спустя секунду получил отрицательный ответ. Пациент Четкин в ее списках не значился.
Странно. Впрочем, решаемо. Волк сформулировал мысленный рапорт и получил ответ: «Ожидайте, машина вышла». Вот так. Минут через пять господина Четкина укутают в мягкое смирительное стазис-поле и отвезут туда, где всякие транквилизаторы и другие подозрительные лекарства «можно», причем много и бесплатно, за госсчет. Оставалось задержать пациента до прибытия «Скорой». Володя взглянул на Четкина и удивленно хмыкнул. Этот парень, похоже, решил доказать свое последнее высказывание делом. Аспирант закатил глаза, кожа его стала еще бледнее, а ноги подкосились, и он начал медленно оседать на крыльцо. Волк отбросил сверток в сторону и подхватил свидетеля под мышки. Тот обмяк и стал каким-то тяжелым и неудобным. В конце концов пришлось его опустить на крыльцо, и тут взору Владимира открылась здоровенная дыра, прожженная в спине аспиранта импульсом боевого излучателя. Волк резко выпрямился и оглянулся по сторонам. Слишком много людей! Выстрелить мог кто угодно.
– Гриф, ко мне! – мысленно приказал Владимир напарнику.
В мыслеэфире почему-то было пусто. Волков повернулся в сторону фонтана – Бережного на месте не оказалось. Лейтенант мысленно вошел в сквозной видеоканал площади и подключился к панорамным камерам. Крупный план фонтана позволил обнаружить Грифа, но совсем не в том состоянии, в каком бы хотел его увидеть Владимир. Сержант лежал под парапетом с такой же, как у Четкина, дырой, только в груди.
Игры закончились. Володя присел и попытался не глядя поднять сверток, но его поблизости не оказалось. Лейтенант поискал взглядом, встал, прошелся по крыльцу и заглянул в ближайшие укромные местечки. Злополучного пакета он не нашел.
Вот так, два трупа – и никаких улик. Видимо, покойный Четкин не страдал паранойей. «Они», кто бы это ни был, действительно скрывались поблизости.
Снова сквозной канал и обзор площади. Что это за девица стоит у входа в скверик, справа от лестницы университета? Почему нервничает? Нет, просто ждет кого-то. А там кто? Ребята в темных очках. Нет, они если и стреляют, то в игровом пространстве. А вон тот сухощавый дедок с тростью? Вряд ли. Староват. А кто у нас слева? Люди, люди… и все вроде бы расслабленные, прилично одетые, женщин больше…
Женщин! Надо искать не снайпера, а снайпершу! Точно! Вот она! Платок, облегающее платье, темные очки, сумочка. Хороша. Никак не подумаешь, что убийца. Вот только сумочка к наряду не идет. Нет, и по цвету, и по размеру она вроде бы гармонирует, но видно, что это не ее. Держит девица эту сумочку не так, как держат привычные вещи. И даже не так, как обновки, не по-хозяйски. Вручили минут за десять до операции. Наверняка. Сверток должен быть там же, где и оружие, – в сумочке. Можно брать девицу смело. Впрочем, это ничего не даст. Надо ее проводить, вот это будет правильно. Проводить и посмотреть, куда она отправится и с кем свяжется, чтобы доложить о своем подвиге. Хотя может и не связаться. Заказчику и так доложат. Например, журналисты. Невольно. Скоро здесь соберутся все репортеры всех инфоканалов, и, кстати, обязательно приедет сама Мария Штерн! Дело-то нерядовое: два трупа, один из них – секретный агент! Черт, какой облом получится! Но дело есть дело. Мария никуда не испарится, а вот эта гадюка ускользает.
А ну, незнакомка, покажи личико! Повернись к ближайшей камере. Смотри, сейчас вылетит птичка!
Женщина, словно услышав мысленный призыв, обернулась. Волк тут же зафиксировал ее внешность и отправил в базу Управления. Ответ пришел быстро. «Не значится». Наверное, из-за маскировки. Тогда в кримлабораторию, там ее быстро смоделируют без очков и платка, и…
– А че не в парандже? – недовольно пробурчал эксперт. – Ни глаз, ни волос не видно. Я тебе кто, маг и чародей?
– Надо, Степа! – строго сказал Владимир. – Эта… самка собаки только что замочила Грифа.
– Кого? Бережного?! Ах ты… Ладно, пять минут. А ты по телеканалу ее не щупал? Может, какая зацепка у тебя есть, чтобы я не тыркался в ложные версии?
– Там полный блок. – Володя на мгновение задумался. – Но одна версия у меня есть. Сравни эту картинку с внешностью некой Анны Старлет. Чует мое сердце, будет «бинго».
Связь с экспертом неожиданно прервалась, и перед мысленным взором Волка предстал сам начальник Управления генерал Арзамасов. Лицо у Виктора Павловича было крайне озабоченное и, как всегда, немного недовольное. Как всегда, когда он разговаривал с Волком. Тому имелась особая причина, но сейчас Володя ее в расчет не брал. В данный момент Арзамасов думал только о деле, а не о том, что лейтенант одной из служб его Управления трется слишком близко от генеральской дочки, то есть от Леры.
– Лейтенант, отставить, – приказал Виктор Павлович.
– Вы о чем? – Обида за вчерашнее «неназначение», злость на снайпершу и похмелье слились воедино и придали Волку смелости, пограничной с наглостью.
– Отставить преследование, – спокойно уточнил Арзамасов. – Возвращайся в Управление и сразу лично ко мне на доклад.
– Я могу доложить прямо сейчас. Свидетель и сержант Бережной убиты, документы пропали, я преследую подозреваемую, некую Анну Старлет.
– Эксперт не уверен, что это она. В нашей базе данных нет никакой Анны Старлет.
– Но я говорил с ней по мыслесвязи час назад! В «Мегаполисе» есть ее адрес.
– «М-4» предоставил нам все отчеты по твоим утренним коннектам. Их было только четыре. Ты осознал утреннее приветствие от Нуриева, новости от Марии Штерн, затем поговорил с Колодяжным и ответил… Лере. Это все, если не считать пары сквозных проходов через киберполе университетской площади и рабочих переговоров с Грифом.
– Я, по-вашему, перегрелся и начал бредить?
– Все может быть.
– Анна Старлет реальна, я помню ее номер!
– Такого номера не существует.
– Хорошо, – отступил Волк, – девушка по ту сторону черного линка была иллюзией, моим внутренним голосом…
– Твоей дремлющей совестью, – не удержался от шпильки генерал.
– Как вам угодно. Но сейчас я иду в десяти метрах позади реального убийцы, почему я должен прекратить преследование?!
– Ты вооружен?
– Нет, но…
– Вот и остынь. Ее возьмут «общаки». Они уже вышли на перехват.
– Ей осталось пройти еще ровно десять метров, и никакие «общаки» не найдут ее до конца времен. Прямо по курсу вход в Мир Фантазий. В этом игровом парке более десяти тысяч виртуальных залов!
– Вы слышали приказ, агент? – Арзамасов нехорошо улыбнулся. – За неподчинение вы можете вылететь из Управления, как пробка из бутылки с шипучкой. А еще я могу привлечь вас за незаконное преследование.
– Это будет вполне законный гражданский арест. У нее оружие.
– В таком случае она не войдет в игровой парк, детекторы на входе ее засекут, а служба охраны тут же «стабилизирует».
– Она может скинуть пушку перед входом.
– Разговор окончен!
– Я не отступлюсь, пока не узнаю, из-за каких документов погибли два человека! Один из них, заметьте, наш товарищ, мой подчиненный.
– Я вас отстраняю и выдаю ордер на задержание и служебное расследование. Внутренняя безопасность не заставит себя ждать, будьте уверены. А еще я отдам приказ отделу психоанализа. Пусть разберутся, что за видения вас посещают.
– У меня уже есть аналитик, – напомнил Владимир. – Поговорите сначала с Валерией Викторовной… по-родственному. Не думаю, что Лера захочет показывать файлы наших сеансов даже вам.
– У меня нет другого выхода, – мрачно заявил генерал.
– Понимаю, выбор тяжкий: лишить лицензии и ославить на все Управление собственную дочь или пойти на уступки каким-то закулисным деятелям. Кто вами вертит, генерал?
– Не забывайся! Щенок! – взорвался Арзамасов. – С Лерой я как-нибудь разберусь, а вот ты сухим из воды не выйдешь!
– Выйду. С пойманной преступницей и документами. Тогда и поговорим.
Не будь Волк с тяжеленного похмелья, возможно, ничего подобного бы не произошло. Даже с учетом причиненной вчера обиды. Но сегодня отравленный организм лейтенанта сыграл над разумом злую шутку. Так глубоко лезть в бутылку, конечно же, не следовало. Но теперь отползать было поздно.
Володя заблокировал связь и вошел в просторный вестибюль Мира Фантазий. Чтобы не потерять в этом лабиринте иллюзий подозреваемую (про себя он твердо решил, что это именно гражданка Старлет), он выбросил из головы все лишнее и настроил телеканал на удержание волны под памятным номером. Анна умело блокировала контакт, но совсем отсечь поисковый сигнал Владимира не могла. Ее черный линк маячил в толпе, как радиоактивная метка. Уйти ей было не суждено. По следу шел настоящий Волк…
* * *
Варвара – Центру:
«Подопечный пока не найден, но захвачены его документы. Копия прилагается. Проверка указанных вами кварталов ничего не дала – слишком много помех и отвлекающих факторов. К тому же агентурная игра противника переместилась в зону поиска. Если Источник находится в Мире Фантазий, противник рискует его засветить. Зачем? Вновь прошу разрешения участвовать в игре».
Центр – Варваре:
«Аналитики настаивают – интересующий нас сигнал исходит из Мира Фантазий. Поиск Источника и Подопечного продолжать. В игру не вступать».
* * *
Девушка свернула в темный проход между игровыми залами, затем вошла в двери ближайшей игровой площадки и пропала. Володя не спешил. Быстро выбраться даже из игры первого уровня невозможно. Фокус заключался в том, что Мир Фантазий был устроен по принципу «полного погружения». Войдя в зал, целиком и полностью посвященный конкретной иллюзорной реальности, человек попадал сначала в ее предварительную голографическую модель, затем «отключался» и передоверял управление своим сознанием игровой программе. Тело при этом бережно укладывалось в специальное кресло. То есть вырваться из «игрового сна» человек мог, лишь пройдя хотя бы один этап игры.
Теоретически Волк мог просто подождать, когда мисс Старлет наиграется и выйдет из зала. Практически – она могла выйти через другие двери. Можно было встать у порога и не спускать глаз с кресла, в которое программа уложила Анну. И снова – теоретически, а на практике это опять было невозможно. Во-первых, мешала голографическая модель, скрывающая от любопытных взглядов реальное убранство просторного зала – пару сотен кресел и аппаратуру. Во-вторых, двери были непрозрачными, а войдя в зал – даже заглянув, – клиент попадал в мягкие, но цепкие лапы программы. Вот и получалось – чтобы оставаться «на хвосте», следовало делать это даже в мысленной реальности.
Володя остановился у рекламной заставки и осмотрел пейзаж. Игра называлась «Аквилон – северный ветер». Обычная «аркада». Группа игроков или одиночка и его виртуальные друзья должны по замыслу создателей пройти путь, полный возрастающих по уровню сложности приключений, от занесенного снегом городка до теплого океана. За каким дьяволом? Это в условиях не оговаривалось. Зато эффект присутствия обещался полный, а обморожения и раны беспечным игрокам гарантировались почти натуральные. Степень сложности на рекламке стояла третья. В академии обучение начинали на симуляторах сразу пятой степени. Волк усмехнулся и вошел в игру, как и Анна Старлет, через ознакомительный этап уровня, на языке игроков – лимбо…
… – Спокойствие – признак силы. Противник не должен знать, что у тебя в голове, насколько хорошо ты подготовлен и экипирован.
(В тесной пещере холодно. Немудрено, ведь и стены, и пол были из льда. Волк мельком взглянул на свое искривленное отражение в блестящей стене: подросток лет шестнадцати. Все верно: среднестатистический игрок таким и был. Соответствие виртуального образа истинному должно усиливать эффект присутствия. В случае Волка выходило, что он сбросил пять-шесть лет, но ведь он не был «среднестатистическим» игроком. Последний раз в Мир Фантазий он забредал перед поступлением в академию, когда ему стукнуло семнадцать. Как раз шесть лет назад.)
– Поэтому ты и носишь поверх парки такой длинный и просторный плащ?
(Программа воображаемого двойника, естественно, знала все реплики заранее и реагировала на них без задержек. Волку даже не приходилось напрягать мозги и осмысливать ответы на вопросы.)
– Отчасти да. Под ним легко спрятать и оружие, и ширину плеч. Но главное не в плаще. Если твой противник не человек, а зверь, то он увидит и поймет, слаб ты или нет, гораздо быстрее, чем любой самый опытный боец… Ты не сможешь скрыть то, что его интересует, если не научишься владеть своим взглядом…
(Наставления давал парень немногим старше и очень похожей внешности. Брат? Возможно. Программисты любили «бразильские расклады», чтобы, кроме приключений, в играх были и родственные узы, и тонкие душевные терзания, и несчастная любовь…)
– Чем владеть?!
– Ты меня не слушал? Взглядом! Глаза – это прозрачнейшие окна в душу. Посмотрев в глаза, я расскажу о тебе все, вплоть до мелких тайн твоего детства, порою забытых тобой самим…
(Вот оно, началось, «мыло»!)
– Я не хочу вспоминать то время.
– Боишься разрыдаться? – Брат усмехнулся. – Ветрено сегодня на поверхности. Всего лишь минус двадцать пять, а ветер обжигает, как в сорок… Северный, зараза. К утру жди мороза, как пить дать, однако солнца мы так и не увидим. Помнишь, у классика: «Мороз и солнце, день чудесный…»? Хотя откуда тебе это помнить? Твое поколение из стихов знает максимум бессмертную считалочку про гулящего зайца…
(Вот как! Это что же за место такое, где так холодно и люди не читали Пушкина-Африканского? Наверное, эмуляция северного континента. Только без радиации, от которой в действительности там ни под снегом не укроешься, ни под землей. А может, действие еще и во времени отнесено назад? Почему бы нет? Мир Фантазий же. Почему программистам не пофантазировать на тему ядерной зимы? Вон и автоматик у стенки стоит древний, кинетический. Такие только в музее увидишь. Точно, «альтернативная история». Ведь некоторые из «мэниаков», например, утверждают, что северные континенты не всегда были радиоактивны, а стали такими в результате ядерной заварушки. Правда, по их версии, случилось это в нормальной истории, а не в «альтернативной». Разумный человек такому бреду, конечно, не поверит, но в играх-то можно задавать любые начальные кондиции. Хоть Мир Дракона, хоть Иная Планета. А Иная История – вообще плевое дело…)
– Солнце… Когда его было видно в последний раз? Уже и не вспомнить.
– Восемнадцать месяцев и четыре дня тому назад.
– Ведешь дневник наблюдений?
– Держу в тонусе свою память. Если она станет лениться, считай – конец. Это раньше можно было что-то записать, что-то просто подчеркнуть в справочнике, постоянно проживающем на смывном бачке сортира. Теперь все приходится держать между извилин.
– Я подброшу еще угля?
– Один ковшик, не больше. На термометре и так уже семь градусов. Еще немного, и нас расстреляют за перерасход. Нам надо выжить, а для этого требуется дисциплина и строгое выполнение Городского Устава. Два месяца назад у нас ежедневно замерзали пять-шесть человек, теперь – ни одного. Потому что мы выполнили параграф «Энергоснабжение»: пробили панцирь и вошли в Разрез. Жаль, что это уже не столь богатый источник угля, как раньше, но, по моим подсчетам, мы сможем продержаться не менее года.
– А после?
– А потом двинемся к океану. Даже если в центре материка вымерзнет последняя вода, а грунт схватится вечной мерзлотой на предрекаемые тридцать метров, океан будет чист ото льда, а температура воздуха на побережье останется в пределах нуля…
– Ноль – это тепло…
(С ума сойти, как тепло! Ну программисты, ну юмористы-сатирики!)
– Еще как. Представляешь, никаких ледяных пещер, чтобы скрыться от морозов, никаких шкур и унтов. Только спортивные куртки, вязаные шапочки и перчатки.
– Перчатки! Тонкие, мягкие, с нежной шерстяной подкладкой! Каждый пальчик отдельно и чувствует все, к чему прикасается! Когда-то я променял такие на оленьи варежки.
– Выменяешь обратно, не горюй. Океан далеко, но он нас ждет. Он нас в беде не бросит. Это тебе не снег и ветер… А еще там, над водой, всегда стоит густой туман. Он немного заползает на прибрежные льды и потому идти в его клубах надо крайне осторожно; оступиться и упасть в воду – проще простого. Вода теплая, градуса три, но лучше все же обойтись без купания…
– Откуда ты все это знаешь? Про океан, воду, туман… Ты там побывал?
– Нет… разве я стал бы сюда возвращаться? Океан в шести тысячах километров. Нам еще только предстоит туда дойти, но я знаю… Откуда? Наверное, из книг. Там часто пытались смоделировать разные варианты нынешнего положения. Видимо, я вспоминаю один из наиболее похожих на правду. На нашу правду. Ту, что заканчивается там, наверху, шестиметровым слоем снега поверх двенадцатиметрового слоя льда, тридцатиградусным морозом и жалкими восемнадцатью процентами кислорода в воздухе…
Брат удрученно вздохнул.
(Волк его чувства вполне разделял. Он вспомнил реальное сиднейское утро: теплое и солнечное. Плюс двадцать, безветренно и виртуальная ледяная пещера в коридоре, воспринимаемая как благодать.)
– Пойду прогуляюсь…
– До квартиры семейства Старлет? – Брат улыбнулся. – Прогуляйся, Ромео.
– Кто?
– Забудь…
