Черный дом

Анастасия Шалункова

Черный дом

Первым умер Арлан.

Он царапал ногтями горло, будто отравился цианистым калием. Потом упал, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и замер. Осипенко приказала тащить его вниз, прочь от стоянки на высоте две тысячи метров. Саша и Леша, самые крепкие, самые опытные, подхватили Арлана под руки и поволокли к старому лагерю.

Погода портилась. Склон Топки превратился в сплошную грязь, и летние трекинговые ботинки скользили как коньки.

Радио не отвечало.

Ирка-Депутат со всей силы ударилась головой о булыжник. Динара пыталась оттащить ее, но тело девушки было словно под напряжением. По камням потекла кровь.

После четвертого удара Ирка замерла. Пульс не прощупывался

– Отставить панику! – закричала Осипенко.

Девчонки рыдали. Вите было пятнадцать. Слишком маленькая. Неподготовленная. Но сама Маргарита Осипенко настояла, что Вите поход был нужен для «укрепления характера». Надьки, старшей сестры Виты, нигде не было видно. Мадина застыла над телом Иры.

Слова Осипенко привели ребят в чувство. Руководительница похода могла танки одним взглядом остановить. С ней хоть в Арктику, хоть на Марс.

– А Ирка? – всхлипнула Вита. – Может, она жива?

Дождь хлестал подростков по лицам. Динара не могла открыть глаза и шла на ощупь. А когда сумела оглядеться, увидела, как Саша катается по земле и кричит, что его кожа горит. Леша стоял над ним, вцепившись в мертвого Арлана. Из носа юноши хлестала кровь.

– Леша! – закричала Динара.

Тот обернулся, посмотрел девушке в глаза и прохрипел.

– Помоги мне.

***

Десять лет Динаре снились кошмары. Каждый вечер она шла в кровать, зная, что там притаилась тьма.

К кошмарам девушка привыкла. К чувству вины – нет.

– Опять не спала? – спросил Марк.

– Мое лицо говорит само за себя. Можно я никуда не пойду?

Муж сел напротив Динары.

– И что будешь делать?

– Работу закончу.

– Для работы тебе интернет нужен.

– Тогда учить китайский, – упрямо сказала Динара.

Марк пододвинул жене тарелку с кашей.

– Ты сейчас пойдешь спать, продрыхнешь часов до трех. Потом будешь с ватной головой шататься по турбазе и ругаться с гидами, – перечислил он. – А вечером, когда мы соберемся на поляне, будешь страдать, что с нами не пошла.

– Угораздило, блин, замуж за жаворонка выйти, – Динара набрала полную ложку каши. С утра желудок стягивало узлом.

– Программисты жаворонками из принципа не бывают.

– Я сейчас в тебя тарелку кину, – пригрозила девушка.

Светило отвратительное июльское солнце, а вдалеке пели птицы. Жар обволакивал Динару как липкий туман. Насильственный завтрак просился наружу, и девушка опасалась, что ее вырвет.

Кричащие люди. Стук голов о булыжники. И липкий туман с запахом железа и полыни. Гибель группы Осипенко. Восемь подростков и гид-инструктор. Погибли полным составом, все, кроме одного.

Кроме Динары.

Человеческий фактор? Плохие погодные условия? Испытания инфразвукового оружия? Ядовитые грибы?

Родители погибших не винили Осипенко. На судах, на ток-шоу, в интервью, в личных блогах – все, как один, защищали гида.

Первоклассный специалист. Лучший инструктор. Лучший учитель. Осипенко воспитывала, обучала, поддерживала. Провожала подопечных в армию, навещала в больницах. Динаре на окончание десятого класса подарила оберег – железную змейку.

Осипенко доверяли. Уважали. Слушались.

Муж Маргариты, Андрей, занимался альпинизмом, состоял в федерации. Покорил пять восьмитысячников. С женой бывал на Пике Ленина и на Аннапурне. В тайгу не ходил, но тех ребят, кто хорошо показывал себя в походах, Маргарита отправляла к мужу в альпинистский клуб.

Лес и горы. Горы и лес.

Тайга, Саяны, вулканы Камчатки.

Эльбрус.

Памир. Пик Победы, Пик Коммунизма

И далеко за горизонтом – восьмитысячники. Канченджанга, Чогори и Джомолунгма.

Но это там, на краю мира. А здесь, в сибирской тайге, лежали маршруты повышенной категории сложности. И по ним Осипенко водила подростков.

В старшей школе Динара обклеила комнату фотографиями гор. Хотела ли стать альпинистской? Осипенко ей доверяла. Говорила, что она хороший турист. Быть может, однажды, и Динару бы позвали покорять вершины.

Обычный поход. До Топки и обратно. Две тысячи метров. Разве высота? Группа даже теплые вещи не взяла.

Но все умерли. И умерли так, что хватило бы на сотню крипипаст и скандальных ток-шоу.

В официальном заключении написали, что «причина смерти – переохлаждение и горная болезнь». На высоте два километра! Еще бы сказали, что лавина накрыла, как «дятловцев». А что лица у ребят в мясо, так это трупы в тайге две недели пролежали.

***

Год назад Марк отвел Динару к психологу. От антидепрессантов и терапии стало легче. Впервые за десять лет зима прошла тихо. Марк уговорил жену встать на лыжи, хотя раньше один вид зеленых насаждений вызывал у девушки паническую атаку.

И вот настало лето.

На жаре Динара отчетливо ощущала себя иной. Располневшей от таблеток и сидячего образа жизни. С нездоровым бледным лицом. Неуклюжей – от тех же таблеток. С глубокими шрамами. И черной трясиной внутри.

Пока шел учебный год, она могла прикрыть трясину работой с учениками. Но на каникулах Динара оставалась сама по себе. Лето пожирало ее счастливыми криками детей, музыкой из открытой окон, пением птиц и теплом.

– Мы поднимемся на Черный Столб, посидим и спустимся обратно, – пообещал Марк. – Остальные пойдут дальше, а мы вернемся на турбазу.

Динара кивнула.

– А будет совсем хреново, поедем домой, – заверил девушку Марк.

– Спасибо, – Динара слабо улыбнулась.

***

Психолог, первый человек за много лет, воспринял историю Динары серьезно. Но с той долей скепсиса, что необходима в терапии. И, спустя год лечения, он посоветовал Динаре и Марку съездить на то самое место. Вариант идеальный, ведь турбазу построили в тридцати километрах от Топки.

Дважды Динара пыталась сдать обратно билеты на самолет. Когда же прилетела, уговаривала Марка поехать в другую сторону.

Динаре казалось, что она забьется в конвульсиях и задохнется, стоит ей увидеть Топку. Что она разобьет голову о камни или выцарапает себе глаза.

Но ничего не произошло. Топка возвышалась над тайгой как пятиэтажка над деревенской застройкой. Невысокая, жалкая.

Неинтересная.

***

Группа Осипенко вышла в путь двадцать первого сентября 2011 года. Обычный недельный поход. Ирка-депутат, студентка юрфака и член молодежного парламента. Арлан – второкурсник педвуза, поступил, отслужив в киргизской армии. Саша и Леша, самые взрослые, обоим по двадцать четыре. Первый – альпинист, в поход пошел по просьбе Андрея Осипенко. Второй – из туристической семьи.

Надя, старшая сестра Виты. Нигде не училась, ходила в походы и играла в шахматы. За Виту кого хочешь шахматной доской избить могла. И не за сестру. И не шахматной доской.Вита, самая младшая, в сентябре пошла в девятый класс. Динара помнила ее эмо-прическу и гольфы в розово-черные квадраты.

***

И, наконец, Мадина. Наполовину черкеска, наполовину таджичка. В платке и в рубашке с длинным рукавом. У них с Динарой было много общего – безумные истории про дальних родственников, решивших, что пора бы сходить пешком в хадж. Или про то, как их классы были избавлены от добровольно-принудительных уроков православия силами старших поколений их семей.

Раньше друг с другом участники турпохода не виделись. Иногда общались в общих чатах, но таким составом впервые встретились на платформе 105-й километр в глубокой тайге.

– В день будем проходить десять километров, – сказала Осипенко. – Мобильники здесь не ловят, связь только по радио. Через четыре дня взойдем на Топку, – гид указала на гору, – там разобьем лагерь и двинемся обратно. Дорога назад будет легче, за три дня уложимся. Ясно?

– Так точно, капитан, – хором ответили Леша и Саша.

– Тогда разбирайте продукты. По весу. Надя, выложи половину.

– Да я сильная, – запротестовала девушка.

– Сильная и независимая. Но ты устанешь через сутки, остальным придется брать твои пожитки. Нечего надрываться. Динара, что замерла, бери вещи!

– А когда Андрей вернется? – спросила Мадина. Или это была Надя? Или сама Динара?

– Не раньше ноября. Но ты ему на почту напиши

Динара, упаковав свою долю провизии, убрала свитер на дно рюкзака. Палатку взяла Мадина, а Динара положила часть ее вещей к себе.

Осипенко построила их по парам в линию. Сама встала в середину, а вперед процессии поставила Арлана.

Через неделю, в шестидесяти километрах от Топки, туристы из Казахстана найдут Динару. Истощенную, со сломанной рукой. Палатки при ней не будет – только ярко-оранжевый спальник, заляпанный кровью и грязью. До Нового Года выжившая пролежит в больнице, а после – будет сидеть в кабинетах у следователей. Дело закроют за неимением состава преступления, на маршрут запретят водить несовершеннолетних, а Динара останется наедине с черной трясиной и кошмарами.

***

Июльское солнце нещадно палило. Несколько раз Динара садилась на камни и пила воду. А раньше могла на Черный Столб бегом взобраться и без отдыха спуститься обратно.