banner banner banner
Цитадели
Цитадели
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Цитадели

скачать книгу бесплатно


– Откровенно. что ж, и на том спасибо.

– Ладно, ты не думай, что мы такие звери. Доводить бы тебя до смерти никто не стал, а сами бы выстрел из ракетницы дали. Скажи спасибо Машке.

– Это не той ли собачке, что чайником получила? Передайте ей, что приношу свои извинения за бестактность. Это не специально. Случайно вышло, – честно признался я.

– Да нет, не собачке. Не такие они у нас, чтобы подставляться.

С этими словами Ярослав открыл дверь и громко позвал:

– Машка, иди сюда. Оклемался наш гость дорогой, можно и побеседовать.

Дверь деликатно скрипнула и в комнату заскочила девчушка лет семнадцати. Рыжие волосы и конопушки на вздернутом носике удачно оттенял светло-зеленый сарафанчик.

– Вот этой барышне и скажи спасибо. Не знаю, чем ты ей понравился. Ладно еще, был бы ты – ух! А то… – скривился Ярослав.

– Тебе дядюшка, только бы гадости говорить, – фыркнула Машка. – А человек так ничего и не понял.

– А что я должен понимать?

Вместо ответа девчонка подняла вверх правую руку. Что-то пробормотала. И, исчезла… На том месте, где она стояла, остался лишь скомканный сарафанчик. Из зеленой ткани вылезла… белочка.

Зверюшка коротким прыжком запрыгнула на стол. Уморительно почесала лапкой за ушком и показала мне розовый язычок. Хорошо, что я лежал, а то наверняка мог упасть в обморок. Ярослав, готовый к подобной реакции всунул мне в руку небольшую фляжку.

Питье оказалось забористым и напоминало хорошую водку с привкусом каких-то трав.

– Видишь, какая девка, – с гордостью произнес дядюшка. – Вся в матушку, в сестрицу мою. Только та в бобриху превращалась. Знаешь, сколько дров могла заготовить? Пилить не успевали! А эта, вишь, в белку. Могла бы хоть, орехи запасать, что ли. Никакой пользы. Целыми днями по деревьям скачет. А уж скольких женихов до обморока довела – ни счесть.

– Хорошо, что не до инфаркта. А сам-то ты ни в кого не превращаешься? – от изумления перешел я на «ты». – Лучше заранее предупреди. Увижу какого-нибудь … монстра. А сердце у меня слабое…

– Настроения нет, – равнодушно обронил Ярослав. – Потом, как-нибудь. Пожалуй, нам пора. Да ладно, не переживай. По-правде, ты не только Машке понравился, но и всем нам. Упертый парень. А иначе, честно тебе скажу, никто и не пытался бы тебя сквозь занавес тащить.

Кажется, на сегодня лимит моих удивлений был исчерпан. Но и этого хватило за глаза и за уши. Ярослав протянул белке руку, по которой та вбежала на его плечо. Прихватив сарафан, родственнички ушли.

Хорошо, что мне оставили фляжку. Выдул ее в три глотка (а чего такого? там и было-то – граммов двести, не больше), запил остатками кофе. В голове стало ясно и хорошо, а жизнь показалась просто замечательной. Как будто заново родился! Все здорово! Комната прекрасная. Обставлена, правда, со спартанской простотой: кровать, письменный стол и два табурета. Еще есть пустой платяной шкаф и пустые книжные полки. Имелась прикроватная тумбочка, где лежало постельное и нательное белье, запаянное в полиэтилен. Прям, как в купе. Ночного горшка или «утки» под кроватью не оказалось, но я нашел дверцу, за которой обнаружил узкий коридор, выходивший в чуланчик, оснащенный недеревенскими сантехническими средствами: душевой кабинкой, раковиной и унитазом. Там же шкафчик с набором шампуней, одноразовых станков для бритья, зубных паст и щеток, нескольких сортов мыла и прочего.

Все «мыльно-рыльные» принадлежности были в фабричной упаковке. Я не стал рассматривать фирмы производители. Может, шпиону это что-нибудь и сказало бы, если бы дело происходило лет тридцать назад. Но только не в наше время, когда французская косметика изготавливается в Польше, а бритвы «Жиллет» в Китае. Мои же апартаменты наводили на мысль либо о гостевой комнате, либо о комнате, сдаваемой в наем. Никаких отличительных черт. Прям, как на «Наутилусе» капитана Немо.

В течение ближайшей недели я ел и спал, спал и ел. Ни Ярослав, ни Белка (Машкой называть язык не поворачивался) не заходили. Только молодой парень пять раз(!) в день приносил еду и уносил грязную посуду. В разговоры он вступать не пытался, ограничиваясь кивками. Кормили замечательно. Кажется, за это время не только нагнал прежний вес, но основательно раздобрел. Можно и без весов определить, что стал весить около восьмидесяти килограммов!

И все бы хорошо, но тоска смертная. Ни книг, ни телевизора, ни компьютера. Одно развлечение – смотреть из маленького, «банного», окна. Но из него был виден только лес, кажущийся бескрайним.

И главное – мысли, мысли, мысли… Даже по тем обрывкам фраз, оброненных Ярославом, почвы для размышлений оказалось достаточно: «Не должен был пройти через занавес, но прошел…» Что за занавес? Мембрана между чем? Мирами? Девчонка – оборотень… Беда еще в том, что в ущерб основному чтению я чересчур налегал на фантастическую литературу. Тут тебе и вариант Крапивина, с «гранями Кристалла» и параллельные пространства Бушкова и Макса Фрая, «Рубежи» Валентинова-Олди-Дьяченко, «двери в стене»… Выбор большой. Есть о чём подумать. Хотя бы о том, почему за окном зеленые деревья? Сколько могло пройти времени от того момента, как меня притащили из леса? По моим подсчетам – не больше недели… Из зимы, да в лето. Обман зрения, или галлюцинация? Может – декорация? Но на декорацию не похоже. Слишком уж правдоподобно шевелилась кроны деревьев, за которыми плыли облака. Причем, разной формы… Да и какой смысл? А если допустить, что уже лето? Предположим, я заболел и провалялся без памяти несколько месяцев? Очнулся, где-нибудь в июне. Хотя, зазеленеть листва могла и в середине мая. Получается, месяц без памяти? В сущности – вполне реально. Кто его знает, как мог вести себя ослабленный и заболевший организм. Правда, не видно следов от капельниц. Но если допустить, что меня кормили не внутривенно, а другим способом? Что подумает полковник Унгерн? Присоединит к списку боевых потерь? И будут ли моим девчонкам пенсию платить?

Излишнее думанье от скуки не спасало – скоро созрею для бросания на стенки. И когда я уже был вполне к этому готов, зашел Ярослав.

– Пошли, – коротко бросил он мне. – Одежду подбирать будем. Раз уж ты умудрился к нам проникнуть, значит – должны тебя привести в приличный вид. Не будешь же в подштанниках ходить.

Мы шли по лестницам, какими-то переходами. Наконец, спустились вниз, чуть ли не в подвал, где в одном из отсеков нас встретил дедушка, похожий на упитанного домового, выдавший мне белые холщовые штаны, белую же рубаху и серый кафтан. Я уже успел понять, что это своеобразная униформа.

На удивление, подгонять ничего не пришлось. А сапоги такие, что Иван-царевич удавился б от зависти. Кроме того, мне вручили короткую кожаную куртку и толстую вязаную шапку. Вернули мой «дембельский» ремень. Что удивительно – бляха начищена так, что горела. Такой красоты я не мог добиться даже в «учебке»! Мне даже стало стыдно перед дедушкой. Наверное – именно он и драил мою бляху.

Когда я стал выглядеть как солист народного хора, мы отправились дальше. Как оказалось – в оружейную кладовую, которую лучше бы обозвать Оружейной палатой!

Это было нечто! Любой музей мира (за исключением нищих российских) отдал бы любые деньги за пару двуручных рыцарских мечей эпохи позднего средневековья. А за щит, сработанный, наверное, еще оружейниками Древней Эллады, коллекционеры продадут последние штаны и любовницу! А стеллажи, заваленные дамасскими саблями и польскими корабелками? Махайры и катаны, ятаганы и клейморы… И уж совсем непрезентабельно выглядела огромная корзина, из которой торчали итальянские даги, пражские стилеты, и… до боли родные штык-ножи от Калашникова.

Но для моего спутника это оружие было не раритетом, имеющим аукционную стоимость, а обыденностью. Безо всякого почтения он передвигал палаши Андреа Феррари, клинки с «волчьими» клеймами и лилиями. И даже лягнул позолоченную мисюрку, некстати подвернувшуюся под ноги. «Не то!» – бурчал Ярослав, отодвигая очередной артефакт. После короткого раздумья подвел меня к полке, на которой лежали кистени и булавы.

«Интересно, за кого он меня принимает? За Илью Муромца?» – подумал я, но не успел озвучить мысль.

Ярослав вытащил из груды железа небольшой шипастый шарик на цепочке.

– Вот это подойдет, – с удовлетворением произнес он. – Кистень. Еще называют «гасило».

– Говоря милицейским языком – оружие ударно-раздробляющего действия, – хмыкнул я и крутанул цепью.

С моей точки зрения, получалось сносно. Ярослав же критически глянул на меня, но промолчал. Стал рыться дальше. Во время его поисков выяснилось, что я «доходяга», «неумеха» и «нескладина, которому оружие давать опасно для жизни». В сущности, ничего нового я не узнал. Вспомнилось, как по милости начальника меня обрядили в бронежилет и каску-сферу, навесили дубинку и дали в руки автомат. Командир СОБРа Гурцев специально приходил посмотреть и посмеяться. С тех пор, уже когда мы оба ушли на дембель – я по собственному желанию, а он, по выслуге лет, встречаясь со мной, Колька начинал гнусно ржать… Говорил, что воспоминания поддерживали боевой дух его бойцов в Чечне.

В конце – концов, кроме кистеня, я стал обладателем короткой (изрядно промасленной) кольчуги, стеганой подкольчужной куртки, легкого кожаного шлема с металлическими накладками, десантного ножа «аля Рэмбо» и короткого копья с тяжелым наконечником. Кажется, именно оно и называется «рожон», на который никому не рекомендуется лезть. Хотелось попросить меч, или саблю, но хватило ума этого не делать. Фехтовальщик из меня…

– Щит тебе потом сделают, подгонят по руке, – вздохнул почему-то Ярослав, оглядев меня как приложение к амуниции. – Может, сразу-то и не убьют…

– Ага, – ответствовал я, даже не вникнув в слова Ярослава, а тот уже подпихнул меня в спину.

Загруженный оружием и доспехами я едва успевал за Ярославом. Наверное, нужно было спросить – на какую ролевушку меня тащат? Слышал, что последний писк – RPD не по Толкину, а по Сапковскому. Но кто там меня убивать будет? Там такие же придурки, в очках…

Мы вышли в просторный внутренний двор, напоминающий тюремный или крепостной. Впрочем, с крепостным сходства больше – на окнах нет решеток. Правда, окна маленькие и узкие, что никто не смог бы вылезти. Разве, что, Машка в обличье белки. Тут же наличествовал колодец. Значит, все – таки крепость. Однако, если вспомнить средневековые замки, то они были и крепостями и тюрьмами. Хотя, арестантам-то оружие не давали. Ну, может быть, для меня сделали исключение…

Во дворе стояли обтрепанные столбы, носившие следы рубящих и колющих ударов. С турников свисали кожаные мешки с песком. Вперемежку с гранитными камнями разной формы валялись штанги, поломанные грифы и «блины». Тут и там натыканы «вертушки» для отработки ударов. Словом, классическая иллюстрация крепости в представлении поклонников Перумова…

Ярослав подвел меня к одному из столбов и предложил ударить. Вдарил я от души. Столб зазвенел от негодования, а у меня даже рука занемела. Ярослав же, скривился и укоризненно покачал головой. Потом взял оружие и менторским тоном произнес:

– Зачем бить ото всей дури? Так только бандиты на большой дороге кистенями размахивают. И то, если не шибко умелые. Умелый разбойник знает, что он во время замаха – беззащитен. Такие трюки только в фильмах проходят. В настоящем бою тебя бы уже убили. А нужно – так…

И он продемонстрировал. Оказывается, не надо махать кистенем, как нерадивый пастух бичом. Нужно бросать шар, выбирая определенную точку. Тут главное – не сильная рука, а хороший глазомер.

– Смотри, – продолжал поучать наставник. – Вовсе не обязательно бить в голову. Наоборот – противник именно этого и ждет. А ты – бьешь его в плечо или локоть. Лучше – в локоть. Какой бы силач перед тобой не был, а локтевой сустав у всех одинаково слабый.

– А как я в локоть попаду, – прикинул я позицию противника, стоящего передо мной. – Сзади заходить, что ли?

– Молодец, – похвалил меня Ярослав. – Понимаешь! Значит – выбираешь тот момент, когда он замахнулся, а локоть повернут в твою сторону. Вот тогда и бей! От удара у него рука занеменеет – добивай! Вот тогда можно бить в голову. А лучше – между головой и плечом. Куда-нибудь да попадешь…

– Ну, а если не успею?

– Значит, он успеет раньше, – философски обронил мой учитель. – Ну, по-крайней мере, – утешил он меня, – твой кистень столкнется с его оружием. Не забывай – твое «гасило» – оно же твой щит! И вообще – с твоей комплекцией, лучше бить сверху вниз.

Я немного побросал «гасилом», метясь в точки, указанные наставником. На пятый раз рука устала до онемения – можно добивать меня самого. Ярослав, критически наблюдавший мою войну со столбом, крякнул и снисходительно заметил:

– Ладно, будем учиться в процессе.

… Последующие дни, стали для меня новой школой. К сожалению, документа об окончании никто не выдавал. Глядишь, положил бы в свой письменный стол, где у меня лежал аттестат о среднем образовании, удостоверение ШМАС (школы младших авиационных специалистов) и диплом (красный!) школы милиции.

Где-то, в глубине души я помнил о другом мире. Где осталась семья – жена, дочь. Но все мысли отходили на задний план, когда начинались занятия. Мне было трудновато. Даже в армии, когда я был лет на двадцать моложе, не приходилось так трудно. Имеется в виду – физически трудно! Но если там я мог без зазрения совести увильнуть от зарядки, срезать дистанцию при марш-броске и подложить спичечный коробок под маску противогаза, то здесь… Я честно пытался делать все, как меня учили и, чувствовал себя тестом в руках умелого кулинара…

Наставником дали молодого парня, который назвался Бряслом (имя или кличка, я так и не понял?) сказал: «Ты можешь никого не убивать. Ты можешь даже не вытаскивать оружие. Но ты не можешь сдвинуть или выронить щит! Даже если тебя убьют – это твое личное дело. Но выронишь щит – тогда убьют всех!»

В боевом строю щиты устанавливались «чешуей». Такая схема возникла, еще у гоплитов, если не раньше, и благополучно дожила до сих пор. Кто не верит – посмотрите на строй «омоновцев».

Обучение было простым. Я заклинивал щит между двумя столбами, имитировавших собратьев по шеренге, и пытался удержать его, а Брясло вырывал. При этом, каких только приемов он не использовал и чем только не бил: и кулаком, и камнем и бревном. Первоначально я вылетал вместе со щитом и получал пинок под зад. Я злился – Брясло по возрасту напоминал мне старшеклассника или студента! Но долго злиться было глупо, поэтому вставал, поднимал щит и ковылял на место, пытаясь не думать об очередном синяке или ссадине. Потом, щит вылетал без меня. Через два дня я хоть и ронял щит, но умудрялся его достаточно быстро поставить на место. Скоро я уже сумел различать приемы и стал просчитывать удары, уклоняясь от них или напротив, подаваясь вперед.

Но все-таки, настал и мой «звездный» час. В один прекрасный момент я понял, что учитель-мучитель ударит вначале по мне (постарается попасть ногой в причинное место!), а когда я загнусь от боли, он снова выбьет щит… Когда я это понял (как и почему – не знаю!), то мне удалось подловить маневр наставника, определив момент нанесения удара! Я с огромным удовольствием треснул Бряслу по ноге!

Когда он ушел, хромая и матерясь (но при этом выглядел довольным!), Ярослав решил, что отныне я сумею держать строй!

Новый наставник, прозывавшийся Гномом (парень обожал огромную секиру) преподавал нелегкую науку «махания» кистенем. Через неделю я уже не представлял опасности для соседей… А через две мог сбить муху в полете. Через три – убить пришибить сидящую муху, не зацепив поверхности, на которой она сидит.

Брясло, несмотря на свою молодость (или, он мне просто казался молодым?), стал для меня инструктором по выживанию в дикой природе. Оказывается, в том лесу, где я подкармливался старой крапивой и подгнившей рябиной, было множество вкусных вещей – съедобные корни, мох, из которого получался вполне сносный хлеб, были, в конце – концов, птицы и звери. Имевшуюся в моем распоряжении – и, бездарно растраченную, леску, следовало пустить на силки. И всего-то сделать простую затяжную петлю, на манер маленького лассо. А потом – разложить приманку (ту же старую ягоду рябины, а еще лучше – что-нибудь яркое, вроде пуговки) и ждать.

Даже мышиное мясо могло быть вкусным и питательным. Если, разумеется, избавиться от предубеждений и научиться ловить мышей. Находишь мышиную норку (по следам!), а потом садишься в засаду! Вот-вот, именно в засаду. Не стоит недооценивать добычу, даже если это лесная мышь! Итак – терпение и еще раз терпение. Вывод напрашивался сам собой. Хочешь белковой пищи – помни о повадках фауны, которая бродит по флоре! Эх, почему я всего этого не знал раньше?

Утром ко мне приходил Ярослав и мы отправлялись бегать. Иногда к нам присоединялся Борис. Он был еще старше Ярослава, но бегал быстрее меня, успевая по дороге собирать какие-то травы и листья.

Мои новые знакомые умели сочетать «приятное с полезным». Так, во время дальних пробежек (а уже через две недели я втянулся), можно было осмотреться на местности. Теперь я знал, что наш дом был Цитаделью не только по названию, а по своей сути. Четырехэтажное здание, сложенное из прочных бревен, пропитанных настоем каких-то хитрых трав. Борис, которого я про себя называл ведуном (как выяснилось позже, он им и был!), говорил, что это «середа-трава». Название мне ни о чем не говорило. Да и в справочниках я его не нашел. Но, по уверениям моих новых друзей, из-за такой пропитки бревна становились огнеупорными. Когда я осмелился выразить недоумение, Борис, не утруждая себя разговорами и уверениями (хотя я поверил бы и на слово!), притащил откуда-то банку с бензином, облил стену дома и бросил спичку. Разумеется, бензин вспыхнул. Но когда выгорел, обнаружилось, что бревна даже не подкоптились! Правда, с внутренними помещениями было сложнее: полы, стены и перекрытия были огнеупорны, но в доме имелись книги, мебель и прочее огнеопасное добро. Поэтому, хотя и не принималось особых противопожарных мер (вроде запрещения курить, топить печи или пользоваться электроаппаратурой), но везде имелись датчики, чутко реагировавшие на тепло.

По всем этажам располагались жилые комнаты (по две на человека), помещения, напоминающие лаборатории, кладовые для стрел, дротиков, каменных и глиняных шаров.

На первом этаже располагалась огромная трапезная и кухня, где постоянно что-то журчало и скворчало. Не было расписаний завтраков-обедов-ужинов, зато – явившись можно было всегда взять что-нибудь перекусить. Кормили нас две пожилые тетеньки, но, как я заметил, из пяти (!) электрических плит была задействована лишь одна. Да и в трапезной столов было раз в пять больше, чем едоков.

Я, обычно, завтракать ходил с Ярославом, после пробежек, а обедал-ужинал с Брясло или Гномом.

Большая часть жилья пустовала, хотя комнаты имели вполне обжитой вид. Казалось, хозяева просто куда-то уехали. В отпуск, например.

В подвалах, помимо одежды и оружия, хранились запасы еды, каменного и древесного угля и еще много всякой всячины, назначение которой для меня было не совсем ясно. Судя по всему, подвалы были многоуровневыми и наша крепость имела подземных этажей больше, нежели надземных.

Вокруг строения шел двойной ряд стен. Внутри обустроены жилые помещения, стойла для скота, мастерские. Как мне объяснили, в случае осады жители ближайших деревень находили здесь пищу и кров.

В крепости (ее называли с большой буквы – Цитадель) в мирное время жило только пятнадцать-двадцать человек. В основном, мужчины. Они-то и поддерживали порядок. Даже Ярослав, имеющий статус начальника (вождя!), не гнушался мыть полы и готовить обеды. Кроме бесконечных тренировок, гарнизон занимался еще какими-то делами.

Деревень было десять. Там жили люди, которые рожали и воспитывали детей, пахали и сеяли, разводили скот и ловили рыбу. И одежда и манеры – как из учебника истории. Вот только дома освещались не лучиной или свечами, а настоящими «лампочками Ильича». В каждом доме была горница с библиотекой. Почти каждый имел компьютер. Подозреваю, что они были объединены в локальную сеть.

В этих краях электричество вырабатывали ветряки. Но не было намека на механизмы, работающие от дизельных или бензиновых двигателей, а средством передвижения служили лошади. Здесь не действовали сотовые телефоны, не было выхода в Интернет. Ну, а самое главное для военизированной организации – не было даже намека на огнестрельное оружие. Складывалось впечатление, что этот мир приемлет только экологически чистую продукцию!

Во время пробежек выяснил, что Цитаделей, подобных нашей, было пять. И все они стояли в окружении деревушек. Опять же приходили на ум только средневековые сравнения. Замки феодалов в окружении копигольдеров и фригольдеров…

Я попытался прикинуть – сколько всего человек здесь проживало? В среднем, в каждой деревне имелось по семь дворов. Если, по максимуму – по десять человек в семье, семьдесят-сто на деревню. Стало быть – менее тысячи человек. Взрослых мужчин не набиралось даже для защиты одной цитадели! И это при условии, что они будут стоять на стенах круглыми сутками. Но нужно, как минимум, две смены. А лучше – три! Можно предположить, что в случае военных действий приходит подмога извне. Не случайно же, в каждой из крепостей имеются свободные комнаты. Только – было абсолютно непонятно самое главное. Зачем нужен весь этот архаизм? Что за форт в окружении индейцев? Ну, если взять отечественные реалии – что за сибирский острог? Ярослав отвечать не спешил, а остальной народ отделывался шуточками типа «Вырастешь крошка – узнаешь!» Правда, особо задавать вопросы было некогда, так как из меня (как выразился ведун) выжимали «кислую шерсть».

Глава четвертая

«Совместитель»

– Завтра у тебя занятия в школе, – заявил мне Ярослав, пока я отирал с чела пот, после очередной пробежки.

– ?!

– Два урока в неделю. Думаю, что для начала достаточно.

– А что за уроки и что за школа? – продолжал недоумевать я.

– Школа – наша, – принялся объяснять Ярослав. – Должны же дети учиться? А у нас проблемы с педагогами, а ты – дипломированный историк. Тем паче, что должен отрабатывать свое пребывание.

Будучи, в глубине души человеком честным, я согласился с Ярославом. Коль скоро я тут квартирую и столуюсь, то должен за это платить. То, что в постояльцы не просился, ничего не меняло. Посему, пожал плечами и спросил:

– А какую историю? Если историю этого мира – так я ее и сам не знаю.

– Будешь преподавать отечественную историю. Стало быть – историю России, – на всякий случай уточнил мой собеседник. – Учебники есть. Программы и все остальное, что нужно составишь сам. А историю Цитадели будете учить вместе, в процессе. Но попозже…