скачать книгу бесплатно
– И я не женат… Был, развёлся… Спасибо за кресло…
– Пожалуйста…
Саня впечатление на Риту произвёл. Но ей нравился Юра. И она с нетерпением ждала вечера.
Глава 3
Прошла половина марта. Снег ещё лежал, но весна потихоньку вступала в свои права. Если ночью ещё примораживало, то днём воздух прогревался до нуля, а то и до плюсовой температуры, начинало капать с крыш, на доступных солнцу местах снег подтаивал и проседал, чернел. Впрочем, даже зимой выпавший снег долго не оставался белым, покрываясь шлаковой пылью от множества кочегарок. Уссурийск вообще самый грязный город Приморского края.
Парадокс в том, что он одновременно и самый зелёный. Однажды летом Рома с приятелями забирался на крышу общаги-девятиэтажки сельхозинститута на «Семи Ветрах», и с неё видел, что весь город в зелени деревьев, а над городом нависает смог, напоминающий огромный чёрный блин. И если летом здесь дышать ещё можно, то зимой, в разгар отопительного сезона, дышишь этой самой пылью…
День пролетел незаметно. После учёбы Рома забежал к приятелю, который переписал ему на своём двухкассетнике «Шарп» прошлогодний концерт «Депеш Мод», потом дома немного послушал запись и в начале седьмого засобирался на тренировку. В отличие от своего брата, Рома никогда не тяготел к улице, не курил, любил книги, отлично учился и всегда был спортивным: футбол, волейбол, лыжи. В восьмом классе ходил на бокс, подучился кое-чему. Дрался редко, только когда задевали или надо было вступиться за девчонку. Кстати, девушкам Рома нравился, но ходить ни в школе, ни тем более в институте ни с кем не хотел, ожидая ту, в которую влюбится по уши…
Уже полгода Рома занимался каратэ. Как только услышал, что в городе появилась первая группа, сразу побежал записываться. Ещё маленьким он видел фильм «Не бойся, я с тобой» и имел представление, что такое каратэ. Потом ещё видел тетрадки с рисунками, ходившие по рукам, слышал восторженные рассказы знакомых про каких-то парней, ломающих кулаками кирпичи и доски в подвалах, подальше от глаз милиции, чтобы не попасть за это самое каратэ в тюрьму. Да, каратэ было запрещено, только почему, зачем, никто не понимал. Кстати, кроме СССР каратэ было под запретом ещё только в Чили, но там хоть понятно, хунта, кровавый Пиночет, а у нас что? Тоже хунта или всё-таки оплот мирового коммунизма? С началом перестройки в Советском Союзе появились видеосалоны. В Уссурийске один из самых первых видеосалонов открылся в Воздвиженке, весной 1988 года. Первый видеофильм, который Рома увидел с однокурсниками, назывался «Рэмбо: первая кровь», но сначала покрутили мультики «Том и Джерри», а потом ещё тётя из горкома партии провела беседу о вреде западной поп-культуры на умы советской молодёжи. За это все тогда отдали по 3 рубля 50 копеек каждый, а это цена 7 пачек сигарет с фильтром! Позже такие салоны расплодились по всему городу, цена входа упала до одного рубля. Крутили разные фильмы: боевики, ужастики, эротику, фантастику… В том числе и фильмы про каратэ, кунг-фу, ниндзя. Теперь любой подросток знал, кто такие Брюс Ли, Чак Норрис, Джеки Чан, Жан-Клод Ван Дамм… Интерес к боевым искусствам взлетел на невиданную высоту… Вот и Рома пошёл ради интереса…
Было это осенью. Холодным октябрьским вечером он подтянулся к стадиону «Патриот», но сразу не нашел, что надо, и стал ждать, может кто ещё подойдёт. И действительно, вскоре увидел невысокого крепенького парнишку с сумкой и обратился к нему:
– Не знаешь, где тут каратэ занимаются?
– Знаю…
– Покажешь?
– Ну, пошли…
Они сделали с десяток шагов в сторону трибуны от арки входа, когда парень спросил:
– А ты откуда узнал про каратэ?
– В институте рассказали… Я учусь в педе, на историческом… Слушай, а ты сам давно тренируешься?
– Сам давно… А тут я не тренируюсь, а тренирую других…
Когда Рома осознал услышанное, то очень удивился. Он не ожидал, что такой молодой парень может быть тренером по каратэ.
– И у тебя что, есть пояс? Чёрный?
– Пока лишь красный… На чёрный через год сдавать поеду в Москву…
Впоследствии, увидев Андрея (так звали тренера) выполняющим ката, показывающим приёмы или спаррингующим, Рома понял такую вещь: неважно, как человек выглядит, молод он или стар, важно то, что он умеет…
Время подходило к семи вечера, солнце исчезло, похолодало. До стадиона оставалось рукой подать, когда Рома узнал в идущем навстречу парне бывшего одноклассника.
– Серёга, привет… А ты что, не в армии разве?
– Здорово, Ромыч… Был вот… Да вернулся раньше времени…
– Чего случилось?
– Комиссовали… Там фигня одна произошла… Короче, на «точке» служил… С поста прихожу с разводящим, а в казарме абреки моего кореша гасят толпой… Я им кричу: «Стоять, перевалю всех нафиг!»… Они на меня… Я из автомата по потолку очередью… Они в стороны… Прямо под кровати ныряли с разбегу, прикинь…
– Ну а потом?
– Потом меня на «губу»… Мой ротный посоветовал на «дурочку» косить… Закосил, ну и домой. А так бы в дисбат заехал…
– Да, Серый, ну ты даёшь… Теперь чего?
– А что теперь? Теперь работу найти не могу с такой статьёй, «7 б», слыхал, наверное?
– Да найдёшь по любому…
– Не знаю… А ты сам как, Ром? Учишься там же?
– Ну да… Вот заниматься иду… В «Патриот»… Там группа каратэ…
– Ух ты! Ну, молоток, Романыч… Ладно, попилю я тоже… Давай, бывай!
– Бывай…
Парни разошлись. Вскоре Рома был у знакомой трибуны. Потянув на себя железную дверь, оказался в коридорчике, из которого попал в раздевалку. Громко поздоровался с ребятами, начал переодеваться. Облачившись в кимоно, купленное у кооператоров, направился в зал. Там уже были Андрей и помогавший ему студент физфака по фамилии Алексеев. Постепенно зал заполнялся. Половина группы состояла из студентов, старшеклассников и работающей молодёжи, вторая половина взрослые мужики, офицеры, несколько кавказцев с рынка. Каратэ стирает различия в национальностях, в возрасте и в общественном положении.
Увидев Пашу, десятиклассника из четырнадцатой школы, Рома поздоровался с ним за руку. Всего за год занятий в подпольной группе Паша так преуспел, что здесь ему доверяли обучать новичков. Именно он учил Рому базовой технике. Алексеев, помогавший Андрею, тоже являлся неординарной личностью. Родом из Владивостока, изучавший каратэ в подвале, а потом постигавший секреты ушу в небезызвестном кооперативе «Звезда», Алексеев сейчас в свои девятнадцать являлся членом краевой федерации боевых искусств и осенью представлял Приморье на проходившем в Москве фестивале. Фестиваль шёл два дня в цирке Юрия Никулина на Цветном Бульваре и собрал почти 200 участников со всей страны. На арене, в присутствии тысяч зрителей, бойцы показывали ката и тао, а на второй день бились в своих весовых категориях. Алексеев исполнил тао с шестом из арсенала «хоу цзя» и выиграл четыре боя подряд, уступив в финале казаху с чёрным поясом. Финал длился полминуты, Алексеев попался на уловку и был наказан прямым «ои-цки» в лоб… Очнулся он уже в раздевалке… А домой вернулся со вторым местом, что было несомненным успехом…
Заметил Рома в зале и знакомого парня с биофака, которого знал с первого курса. Этот парень занимался каратэ с шестого класса, а сам был родом из деревни Астраханка Ханкайского района. К ним трудовиком в школу пришёл майор морской пехоты в отставке, ну и стал пацанчиков натаскивать… Уже учась в Уссурийске, парень как-то с четвёркой местной борзоты схлестнулся в общажном коридоре, а когда уходил, они все лежали…
Перед занятием Андрей сделал объявление:
– Внимание, кто не заплатил за прошлый месяц… Прошу не задерживать…
И отправился колотить подвесной мешок в конце зала. А Алексеев, рассадив учеников, начал с ними медитацию.
– Закройте глаза и представьте море… Море расстилается перед вами во всей шири… Морской воздух наполняет ваши лёгкие… Ваше дыхание ровное и спокойное, почти незаметное… Вы ощущаете тепло во всём теле… Энергия концентрируется в животе… Вы словно комок сжатой энергии… Энергия рвётся наружу, вы едва её сдерживаете… По моей команде вы должны выпустить энергию наружу, – выдержав паузу, Алексеев резко выкрикнул, – киба-дачи!!!
Ученики вскочили с корточек и застыли в широких стойках, дружно выкрикнув:
– Киай-я-я!!!
Алексеев кивнул и продолжил:
– Налево, бегом ма-а-рш…
После пробежки, разминки и растяжки приступили к выполнению ката. Алексеев вёл счёт, а Андрей ходил и поправлял учеников, если они что-то делали неверно. Рома делал ката вместе со всеми. Он заметил, что у него получается уже не хуже, чем у того же Паши…
После ката Андрей рассадил учеников и начал рассказывать:
– Главный принцип каратэ по-японски звучит «иккен хиссацу». Это означает «убить одним ударом». Каратэ это оружие, с помощью которого вы должны защититься и нейтрализовать не только одного врага, а любое количество врагов. Спарринговать с каждым времени нет, поэтому против каждого надо использовать только один удар. Наносите удар интуитивно в любое открытое место. Ваш удар пройдёт, если будет нанесён с правильной дистанции и из правильной стойки, без раздумий и неожиданно не только для врага, но и для вас самих… Лучший удар тот, которого враг не видит или видит, но поздно. Удар должен быть выполнен технически безупречно, быстро, с нужным акцентом в конце движения, с выкриком… Вы должны выбирать момент для удара, когда враг передвигается или когда его внимание рассеяно или отвлечено. Ваше же внимание должно быть сконцентрировано, а в голове должна быть только одна мысль: как можно скорее убить врага, убить всех врагов…
Также вы должны стать неуязвимы для врагов, поэтому в бою нельзя оставаться на одном месте дольше одной секунды. Будьте непредсказуемы и молниеносны… Ещё нужно сказать про взгляд… Видеть врага целиком можно, только если рассеять взгляд, если смотреть как бы сквозь врага или чуть сбоку, тогда вы будете видеть не человека, а силуэт… Любое изменение в силуэте будет фиксироваться ярче, чем при обычном зрении, соответственно, ваша реакция будет чуточку быстрее… И запомните последнее: вы станете непревзойдёнными бойцами только в одном случае, когда сможете научиться презирать смерть…
Обведя взглядом сосредоточенные лица учеников, Андрей продолжил:
– А сейчас я приведу вам наглядный пример, как использовать в бою «иккен хиссацу»… Пожалуйста, трое желающих…
Вышли Паша, один из офицеров и долговязый парень, живущий, как знал Рома, в районе Бронетанкового завода. Они обступили тренера и по его сигналу атаковали. Андрей двигался как вихрь. Через пять секунд всё было закончено. Паша получил ногой в грудь, офицер кулаком в живот, а долговязый повалился после резкого удара по почкам.
– Не сильно хоть? – спросил тренер, – никого не зашиб?
– Терпимо, – отозвался за всех Паша, потирая грудину.
– Ну, тогда выбирайте пары, спарринг…
Рому выбрал долговязый. Начали лениво, пока не вошли во вкус. В какой-то момент Рома саданул парня в бедро, да так, что тот едва не взвыл. В глазах долговязого мелькнула злость и он обрушил на Рому град остервенелых ударов. Рома отчаянно огрызался. Уже были отбиты руки, пару, раз прилетело в голову. К счастью, Андрей объявил конец спарринга. Противник Ромы нехотя остановился.
После расслабляющей медитации все направились в раздевалку. Паша подмигнул Роме.
– А ты неплохо держался, я заметил…
Глава 4
Подростки всегда сбиваются в группы. Улица становится для подростков второй школой. Улица – это не территория, а определённая среда. Здесь всегда царили свои порядки и правила, существовал своеобразный кодекс пацана.
Пацан – этакий рыцарь улицы, который был обязан «отвечать за базар», не допускать проявления трусости и быть всегда готовым к драке и жизненным трудностям.
Право называться пацаном, надо было заслужить. После этого обладателю подобного титула уже нельзя было совершать поступки, которые делать «западло». И если в начале становления пацана однократное нарушение им правил могли простить, объяснив, что так делать нельзя, то за повторный «косяк» изгоняли из общества, что лишало его многих возможностей.
Сам пацан должен был одеваться опрятно. Неряшливость во внешнем виде не приветствовалась. Также пацан всегда должен был держаться уверенно, говорить значимо, вести себя с некоторым вызовом. Если подросток не обладал такими качествами, боялся драки или вообще на улицу выходить, его считали «лохом». «Трясти лоха» для пацана было обычным способом добывания карманных денег «на ход ноги», силой или угрозами отбираемых у «лоха». Если лох жаловался родителям, дело доходило до милиции и у пацана начинались проблемы, такое поведение именовалось «стукачеством» и каралось презрением, избиениями и унижениями. Постоянно унижаемый лох назывался «чмо». У лоха был только один способ стать пацаном – поумнеть, научиться драться и в деле доказать, что он больше не лох.
Каждая уличная группировка имела свою территорию, и её охрана была одной из главных задач кампании. Если пацан, оказавшись на «чужой» территории, становился объектом нападения, он мог рассчитывать на помощь и отмщение соратников. «Чужакам» либо «забивали стрелку», то есть указывали место и время драки, либо устраивались вылазки на вражескую территорию с целью застать обидчиков врасплох. При этом атаковать одиночек, было не принято. Правда, одиночку могли взять в заложники, чтобы остальные члены группировки пришли ему на выручку, и завязалась драка.
Сами драки проходили без применения оружия, типа палок, кастетов и ножей. За их использование наказывали даже свои: бойкотировали и били. Ещё больше наказывали за трусость, трусов и вовсе могли выкинуть из группировки и начать презирать.
Каждая группировка имела своего вожака, выполнявшего роль руководителя и судьи. Свой статус вожаки получали разными способами. Самый распространённый – доказать, что ты самый сильный. В этой связи первенство принадлежало самому старшему члену группировки.
Другой типаж лидера в пацанской среде дипломат, не обязательно самый сильный и не мастер в драке, но умеющий договариваться и урегулировать конфликты как внутри своей группировки, так и с другими группировками.
Ну и третьим типажом были агрессивные парни, не выделяющиеся ни силой, ни хоризмой, однако не боящиеся проявлять агрессию, причём делать это «красиво» и с «выдумкой». Возглавляемые такими ребятами кампании любили «наезжать» даже на взрослых или «разводить лохов».
Строго запрещалось бить девушек, также нельзя было трогать пацана, если он шёл под руку с девушкой. Не трогали Казанову, даже если он дерзил пацанам, но вот на обратном пути ухажёра поджидали неприятности. Если же девушка, идущая с парнем, грубила и дерзила пацанам, отвечать за её слова приходилось её спутнику.
Неприемлемым для пацана считалось грубое и неуважительное отношение к матери. Как бы мать ни ругала, пацан никогда не должен был её оскорблять и жаловаться на неё друзьям.
Какие были интересы в уличных кампаниях? Считалось нормальным бухать, курить как сигареты, так и «травку». Колоться же, глотать «колёса», нюхать клей или бензин считалось зазорным. Впрочем, бывали и исключения. Поскольку главными критериями являлись смелость и готовность к драке, то пацан, способный драться даже под «кайфом», обнюхавшись, наглотавшись или уколовшись, мог рассчитывать на терпимое к себе отношение.
Дружить с нормальной девушкой мог любой пацан, но часто бывало, что в кампаниях были общие девушки. Как правило, это были «пацанки», агрессивные и недалёкие девахи, не привыкшие никому отказывать и видевшие в этих пацанах реальную силу. Бывало, что такие «пацанки» сами могли отлично драться и «разводить лохов».
Что ждало пацана по мере взросления? Если он не попадал в тюрьму, то шёл в армию. В армии самые дерзкие и драчливые пацаны обычно давали отпор «наездам» «дедов» и после считались «непугаными духами», а став сами «дедами», устраивали для «молодых» порядки, не отличающиеся от тюремных. Если такие «деды» не оказывались в дисбате, то шли на дембель.
После армии пацан либо вливался во взрослую ОПГ, либо отходил от дел, шёл работать и заводил семью. Иногда, но очень редко, бывший пацан после армии «перекрашивался», то есть шёл служить в милицию и становился для бывших друзей отверженным. Но и это не всегда, если мент не прерывал связи с бывшими дружками и помогал им, оставаясь «своим»…
Сколько себя помнил Антон Бессонов, которого во дворе называли Бес, он всегда дрался. В детсаду за игрушки, в школе за уважение. Из-за драк у него были проблемы с поведением, а из-за прогулов – и с успеваемостью в школе. Когда его приняли в пионеры, то уже на другой день он явился на уроки без пионерского галстука и заявил, что его у него украли. Больше галстука Антон не надевал… Разумеется, в четырнадцать лет, когда весь класс вступал в комсомол, вопрос о его принятии просто не стоял… Потихоньку Антона дотянули до выпуска и выперли из восьмого класса в профтехучилище, именуемое в народе «фазанкой». Впрочем, он об этом не жалел по трём причинам. Во-первых, порядки там были более демократичными, чем в школе, требования менее жёсткими, да и преподы общались как с почти равными. Во-вторых, учили его на автомеханика с перспективой получения водительских прав, что показалось ему весьма необходимым в дальнейшей жизни, и к удивлению многих он стал в учёбе стараться. Ну и в-третьих, здесь Антон встретил своих бывших дружков с Военного Городка и обрёл новых. Дело в том, что до переезда с родными с Лермонтова на Чичерина он состоял в пацанской банде, державшей в страхе округу, и даже одно время её возглавлял как самый сильный и прошаренный. После переезда старые связи прервались, а на новом месте такой банды не было, и сколачивать другую оказалось не из кого. Теперь же рядом с ним снова были его прежние дружбаны: Витёк Косой, Толян Мухомор и Генка Мирон. Плюс к ним добавились новые кореша: Жэка Макар и Вадька Белый. Вшестером они подмяли под себя «фазанку», осадили «старшаков», обложили поборами лохов и заимели связи с «крестами», приехавшими учиться из деревень и поставляющими им «химку» в неограниченных количествах…
Проучившись почти три курса, Антон возмужал и посуровел. С ним считались многие. Дрался он уже редко, чаще по делу. Теперь на него работал его авторитет. Он мог решить многие вопросы. Этому способствовало, в том числе и знакомство с одним бродягой, известным в определённых кругах как дядя Коля, который активно «приобщал» молодёжь, в том числе и Антона, к «общему делу». Также уже в шестнадцать лет Антон смело мог навалять и взрослому, что он и сделал однажды, когда одному поддатому мужику не понравился его «борзый вид». Оставив мужика валяться с разбитым в хлам лицом, Антон тогда удалился, подумав про себя, что, кажется, стал взрослым.
Впрочем, имелись и минусы, негативно повлиявшие на нынешнее положение Антона. Умер отец, человек, давший ему жизнь наряду с матерью, а также любивший его, своего младшенького, за всё время ни разу не поднявший руки ни на мать, ни на детей. Антону было искренне жаль отца, хорошего человека, ушедшего рано и так и не дождавшегося внуков… Эта потеря терзала парня, он чуть замкнулся в себе, хотя старался, чтобы окружающие люди этого не замечали…
Другим нехорошим моментом было то, что сейчас, перед окончанием «фазанки», Антон остался фактически без поддержки друзей. Витёк и Вадька загремели в колонию, Толян и Генка практически отсеклись, оставался один Жэка Макар, но и тот в последнее время что-то не горел желанием «трясти лохов», находя всякие отмазки, зато был готов всегда на шару бухнуть и курнуть. Антон сделал вывод, что он, как и Толян с Генкой, фонарно боится подсесть… А посему Бес оказался перед необходимостью искать новых союзников.
У него был на примете один парнишка. Антон знал его плохо, тот жил в другом районе, возле ДОСА, но, по слухам, никого не подставлял и вообще трусом не был. Звали его Максим Старовойтов. После школы Макс не смог поступить в УВВАКУ, сейчас работал где-то со своим отцом и три раза в неделю ходил на бокс. Пару раз Антон звал Макса прогуляться, но в деле не видел. А прощупать парня было желательно.
Сегодня последнюю пару отменили, препод заболел, и Антон сорвался с «фазанки» даже раньше, чем ожидал. Закинув домой сумку с тетрадками, сходил к матери в магазин, собираясь спросить рубль на сигареты (как обычно, у самого денег не оставалось перед стипендией), но мать стала жаловаться, что потратилась на праздник, и он ушёл пустым. Идти к Максу было рановато, Антон прогулялся по Некрасова до «России», никого не встретив, там вспомнил, что давно не заходил в комиссионку, и пошёл по Плеханова в сторону Ленина. «Комок» располагался в первом этаже девятиэтажки. Этот магазин совсем не был похож на другие. Здесь никогда не было толкотни, зато было уютно, чисто, тихо играла музыка, а продавщицы были молодые, красивые и вежливые. Ну и, конечно же, товар… Сплошь «фирмовые» вещи, японские маги, итальянская косметика, французкие духи, джинсы «made in USA»…Цены, правда, кусаются… Так хоть поглазеть…
Неожиданно кто-то тронул Антона за плечо. Он резко обернулся. Перед ним стоял массивный охранник.
– Чё? – Антон вскинул подбородок.
– Попробуешь что стащить, урою… Втыкаешься?
У Антона перехватило дыхание. Он зло сощурил глаза, не сказал, а выплюнул:
– А ты лучше паси…
– Чё ты там вякнул?
Охранник двинулся вперёд, но Антон, не дожидаясь, пока будет схвачен и скручен в бараний рог, резко ударил того с головы в нос. Охранник отшатнулся и схватился руками за лицо, на его одежду брызнула кровь, а Антон рванул прочь…
Дверь открыла мама Макса.
– Ой, ты что, подрался? Лоб весь в крови…
– Можно я умоюсь?
– Конечно… Максим, к тебе пришли!
Из кухни, что-то дожёвывая, вышел Макс.
– Прошвырнёмся? – предложил Антон, смывая кровь охранника со лба.
– Только соберусь…
Парни спустились с третьего этажа на улицу и стали возле подъезда, разглядывая японскую иномарку.
– Сосед пригнал с Находки, – сказал Макс, – знаешь, сколько стоит? Как пять « жигулей»…Так это «камрюха» … «Краун» вообще как десять, полагай…
– У меня будет «краун», – уверенно произнёс Антон.
Макс посмотрел на него, потом спросил:
– Куда двинемся?
