Потерянный рай. НКВД против гестапо

скачать книгу бесплатно


– Сегодня же сделаем, Павел Михайлович – улыбнувшись своей широкой улыбкой, ответил Судоплатов – И если ответы будут правильными, то к концу недели мы сможем вывезти Грега в Москву. Ну а если нет, то им на месте займутся мои ребята.

***

Группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер уже давно любил шахматы. Когда у него впервые появилась эта тяга к осознанному передвижению фигур по шахматной доске, он уже и сам не помнил. Постепенно интеллектуальная игра стала для него своеобразным наркотиком, который стимулировал его мыслительные способности. Играя в шахматы с различными людьми, Мюллер сделал для себя открытие, которым не делился даже со своими близкими сослуживцами. Шеф гестапо убедился в том, что соперник, способный продержаться в игре с ним хотя бы до 30 хода, представлял для Мюллера определенную угрозу. Угрозу и в карьере, и в его устоявшемся за долгие годы мировосприятии.

Таких способных соперников было немного, и это Мюллера успокаивало. Но с другой стороны, ему было скучно без этого адреналина.

Пожалуй, самым сильным его соперником в шахматных баталиях был партайгеноссе Борман, который, хотя и не выигрывал у Мюллера шахматных партий, но частенько сводил их к ничьей. Группенфюрер, исходя из собственной теории взаимосвязи интеллекта игрока и степени его угрозы для себя, просто нутром чувствовал, что второе лицо в нацистской партии, ведет очень тонкую игру в политике третьего рейха. И этот «игрок» решал в судьбах большого числа людей, в том числе и самого Мюллера, очень многое. Для шефа гестапо не было секретом, что Борман обладает уникальным досье на всю политическую и военную верхушку Германии. Он был уверен, что в этом тайном скопище секретов немало страниц было посвящено лично ему, Генриху Мюллеру.

Но Мюллер не был бы Мюллером, если бы в один прекрасный момент не понял, что обезопасить себя в этой игре Бормана можно, лишь обладая не менее ценной, с точки зрения секретности и компрометации, информацией против самого партайгеноссе и других главарей рейха. И, поняв это, группенфюрер стал формировать свое досье. Делать это ему было несложно. С одной стороны он, как шеф гестапо и полиции, нередко общался с такими типами, которые знали очень многие секреты нацистских бонз. С другой стороны на него работало почти 25 тысяч так называемых агентов «V», которые за деньги, а чаще безвозмездно, снабжали Мюллера информацией. Такая бессеребрянность агентов объяснялась просто. «Папаша Мюллер» знал об агентах такое, что те в свою очередь готовы были рассказать о ком угодно и что угодно, лишь бы шеф гестапо не разгласил всему свету их самые сокровенные тайны. А тайн было немало, от махинаций с финансами рейха до сексуальных извращений. Кроме этого Мюллер обладал информацией и о генетических корнях многих видных деятелей партии и государства. А это в свете неприкрытой юдофобии верхушки рейха, могло отразиться не только на карьере агента «V», но и на его жизни. А жить хотели все. И такие агенты гестапо были и в Абвере, и генеральном штабе, и в министерстве иностранных дел, и даже в рейхконцелярии под боком самого Бормана.

Для себя лично Мюллер отождествлял людей с шахматными фигурами. Фюрер, хотя и был «королевой», но являл собой слабую фигуру, которая нуждалась в постоянной защите со всех сторон. Ближайшее окружение Гитлера тоже было слабоватым. «Ферзи» Геринг и Гиммлер могли многое, но при желании их уничтожить была способна и группа «пешек». Гейдриха[18 - Мартин Гейдрих – заместитель Гиммлера, был убит в середине 1942г. агентами английской разведки.][19 - Мартин Гейдрих – заместитель Гиммлера, был убит в середине 1942 года агентами английской разведки.] он ассоциировал с прямолинейной «ладьей», которая двигалась только по прямой, как, впрочем, и сам твердолобый Гейдрих. Геббельсу он отводил роль «коня», зажатого рамками своих зигзагообразных действий, что делало его очень удачной мишенью. Себя лично, как, впрочем, и Бормана, Мюллер относил к отряду «офицеров», которые «простреливали» все диагонали и держали под контролем всю «шахматную доску».

Мюллер уважал сильных «игроков». Он по себе знал, как это важно для интересов дела просчитывать комбинацию намного ходов вперед. Люди, которые не могли думать, вызывали у него скуку и раздражение. В своем аппарате он держал людей исполнительных и преданных лично ему, но интеллектуально недалеких. Иметь рядом человека умного группенфюреру было не с руки. Да он, Мюллер, пришел в гестапо не с улицы. У него за спиной была первая мировая война, где он стал профессиональным летчиком, награждение двумя железными крестами, многолетняя служба в криминальной полиции и работа в созданной под покровительством Геринга тайной полиции Баварии. Но, увы, у него не было опыта работы в партии. В НСДАП его приняли лишь в 1939 году. И чего это ему стоило! Хорошо, Гиммлер помог, а то беспартийного шефа гестапо запросто мог подсидеть какой-нибудь дурак с партийным билетом в кармане.

Среди сотрудников центрального аппарата гестапо Мюллер еще в 1938 году обнаружил настоящего «игрока». Этот человек пару раз даже обыграл Мюллера в шахматной игре. По началу шеф гестапо даже оторопел от подобного мастерства, и уже начал подумывать об ошибочности своей шахматно-психологической теории. Но потом он чисто рефлекторно начал сторониться сильного игрока, все же самому выигрывать приятней, чем получать мат от собственного подчиненного.

Звали «игрока» Вилли Леманом. Этот коренастый улыбчивый крепыш, также как и сам Мюллер, пришел в гестапо из криминальной полиции, поэтому в профессионализме ему было трудно отказать. Направленность работы Лемана была специфической, он занимался контрразведкой. И занимался, прямо скажем, неплохо. Отделение, которым он руководил, разрабатывало операции против советских учреждений в довоенной Германии и боролось с коммунистическим подпольем. А накануне войны круг интересов отделения Лемана значительно расширился, ведь рейху нужно было очень надежно хранить свои тайны, особенно те, которые касались новых типов вооружений. Через руки Лемана проходили документы, которые нередко попадали к нему прямиком со столов Гитлера и его окружения. Вальтер Шелленберг, который по указанию Гиммлера занимался строительством новой разведывательной системы рейха, частенько нахваливал Мюллеру его подчиненного. «Ну что, дружище – бывало, улыбаясь, говорил он шефу гестапо – хорошего я вам контрразведчика нашел?»

Да уж, Мюллеру жаловаться на Лемана не приходилось. Работягой он был отменным, да к тому же в карьеризме замечен не был. Он просто работал, особо не заботясь о карьерном росте. Конечно, он не был лишен некоторого тщеславия, но кто не гордился бы, будучи на его месте, врученной ему лично Гитлером фотографией с собственноручной дарственной надписью фюрера? «Молодчина – размышлял о Лемане Мюллер, наблюдая со стороны за стилем работы подчиненного – Именно такие работники мне и нужны. Исполнительные и не мечтающие занять мое место. Жаль, что он болен, но не ноет, а работает. Не то, что некоторые…».

…Но однажды все рухнуло. И Мюллер понял, что его шахматная теория верна на все сто процентов.

С началом войны на территории Германии и оккупированных странах Европы активизировалась подрывная работа антифашистского подполья. И если на первоначальном этапе эти действия антифашистов носили разрозненный характер, то с каждым месяцем организованности в их действиях становилось больше. Гестапо фиксировало эту активность подпольщиков и отлаживало свои контрмеры. Пожалуй, только слепой не мог видеть, что за спинами подпольщиков стояли разведки Советов и англосаксов.

С осени 1941 года гестапо стало фиксировать нарастание активности неизвестных передатчиков в радиоэфире практически по всей Европе. В этой разноголосице поначалу трудно было выявить какую-то систему. Но постепенно стала вырисовываться четкая картина, и гестапо знало, какие передатчики вещают на Запад, а какие в сторону СССР. И, поняв это, ведомство Мюллера занялось охотой на радистов, или, как их называли гестаповцы на своем профессиональном жаргоне, «пианистов». Для этого по всем дорогам рейха колесили специальные автомашины, оснащенные локационным оборудованием. Эффективность работы этих подразделений росла с каждым днем. К середине 1942 года в застенках гестапо оказалось уже более пятидесяти радистов. Кто-то из них закончил свою жизнь, приняв мученическую смерть, а кто-то перешел на службу к бывшему врагу. И вот с такими перевербованными радистами Мюллер очень любил работать. Через них шеф гестапо вел небезуспешную игру с различными разведками, отправляя им дезинформацию.

Однажды на стол Мюллера легла сетка пеленгации наиболее активных «пианистов», которые вещали явно в сторону Москвы. Наложив эту сетку на карту города Трира, группенфюрер к своему удивлению обнаружил, что передатчик работал из дома на Брюккенштрассе. Бог бы с ним, с этим домом, но именно здесь 5 мая 1818 года родился… Карл Маркс – идол коммунистов. От этого открытия у Мюллера даже зачесалась переносица, как это бывало всякий раз, когда он обнаруживал что-то весьма для себя занятное. Такой наглости от красных, а то, что это был красный «пианист» Мюллер уже не сомневался, шеф гестапо не ожидал.