скачать книгу бесплатно
Старший инспектор спецотдела управления ПОДПИСИ»
(Личное дело Кузнецова стр.43)
В Степлаге Кузнецов продолжает борьбу за пересмотр своего дела:
«Инспектору спецчасти 3 лагпункта 3 лаготделения Степлага МВД СССР
от Кузнецова Капитона Ивановича личное дело № С 33780 бригада номер 310
Заявление
Мною дана жалоба на дело инкриминированного мне состава преступления, в которой оспаривается ошибки Особого совещания по составу преступления. Жалоба была адресована на имя первого секретаря ЦК КПСС Хрущёва датированная 1.11.53 г. Прошу вас сообщить мне в каком положение находится указанная жалоба.
Проситель Кузнецов. ПОДПИСЬ 23.11.53 г.
(Личное дело Кузнецова стр.45)
«Главная Военная прокуратура. 19.12. 1953 г.
Начальнику ИТЛ МВД г. Джезказган Карагандинской области
Прошу объявить заключённому Кузнецову Капитону Ивановичу, что его жалоба, адресованная первому секретарю ЦК КПСС передана в Главную Военную прокуратуру и проверяется. О результатах ему будет сообщено дополнительно.
Военный прокурор ГВП подполковник юстиции Беляев».
(Личное дело Кузнецова стр.50)
Но пока Кузнецов получает лишь один положительный ответ, о своём старшем сыне:
«Карагандинская область Джезказганский район посёлок Кенгир, почтовый ящик №392—33 гражданину Кузнецову Капитону Ивановичу.
На Ваше письмо исполком райсовета сообщает, что проверка материального воспитания вашего сына установлена. Сын является учеником токаря в ЦРМ Егорлыкского зерносовхоза. Заработная плата его составляет 230 руб. в месяц. На квартире устроен неплохо. Отопление дает совхоз. Постельная принадлежность, одежда рабочая и выходная имеется. А деньги сын отдаёт хозяйке, которая изготовляет продукты. В беседе с ним установлено, что ранее он был на квартире у женщины, которая относилась к нему грубо и отказывалась готовить пищу. В настоящее время он ни зерносовхозу, ни к хозяйки квартиры никаких претензии не имеет. Председатель исполкома райсовета Куркин».
(Личное дело Кузнецова стр.51)
Ну, а дальше произошло то самое «восстание» заключённых, в котором Кузнецову поневоле пришлось принять участие. И не просто участие, а в роли якобы её «руководителя», за что и был арестован после его подавления.
В архивах г. Жезказган, мы обнаружили два коротких рукописных документа первых допросов после подавления мятежа К. И. Кузнецова.
Документ №1
«Обвиняемый Кузнецов Капитон Иванович 1913 г.р. образование высшее, ст. 58 «1-б» 25 лет, находящийся под следствием по ст. 58 -10 ч. I УК РСФСР.
Обвиняется в пр. пр. ст. ст. 59—2 ч. I п «а» 59—3, 58—14 УК РСФСР и ст. 2 Указа от 4.VI. -47 г. «За хищение гос. имущества» и ч. II ст. II Указа от 4.VI. – 47 г. «Об усиление охраны личной собственности граждан»
(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 186)
Документ №2
«Показание обв. Кузнецова от 13. VII – 54 г.
В предъявленном мне обвинении ни в чем не признаю.
«18 мая с.г. я принял меры к успокоению заключенных и к наведению порядка в жилой зоне (показания от 8. VII. – 54 г. составил текст ультимативного требования к лагадминистрации) враждебно настроенным к сов. вл. я не был и на активных участников непорядков я не опирался и массу заключенных к организованному сопротивлению не призывал»
(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 185)
Документы короткие, и оба незаконченные очевидно потому, что стороны пришли к заключению об отсутствие нужды в этих допросах, т.к. еще днем раньше в Постановление о приобщение материалов к следственному делу, начальником следственного отделения было указано:
«Заключенным Кузнецовым после ликвидации беспорядков в зоне 3 лаготделения 28—29 июня 1954 года собственноручно составлен документ «Сообщение» на имя Зам. Министра Внутренних дел ЕГОРОВА и Комиссии МВД СССР и Прокуратуры ВАВИЛОВА, ДОЛГИХ, БОЧКОВА, состоящий из сорока трех листов, написанных на одной стороне. В упомянутом «Сообщение» КУЗНЕЦОВ описывает события в зоне 3 лаготделения с 16 мая по 26 июня и излагает преступные действия в период массовых беспорядков в отношении привлеченных по настоящему делу в качестве обвиняемых…
ПОСТАНОВИЛ:
Составленный 27—29. VI – 54 года собственноручно КУЗНЕЦОВЫМ документ под наименованием «Сообщение» …приобщить к материалам уголовного дела №84 в качестве письменного доказательства».
(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 80)
Данное сообщение в доступных нам архивах мы не обнаружили, но оно опубликовано и почти идентично обвинительному заключению по выше указанному делу.
(«Сообщение председателя лагерной комиссии заключенного К. И. Кузнецова» Из книги: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960» Далее: Сообщение Кузнецова – Примечание автора).
И если уж нам позволено выразить свое мнение, то считаем, что именно по этим показаниям мы должны изучать историю событий в Степлаге, а не по бредовым воспоминаниям из третьих уст, услышанных «от кого-то» или вовсе надуманных, а то и выдуманных.
Появление Кузнецова для бандитов и националистов стал как гром среди ясного неба.
Трудно понять, как этот человек практически сразу взял узды правления в свои руки и все дальнейшие события с 18 по 25 мая проходили под его руководством.
Вот что Кузнецов пишет в своем Сообщение на имя зам. министра С. Е. Е-ва и членам комиссии МВД СССР и Прокуратуры СССР:
«Днем 18-го и 19/V-54 г. появились воззвания на стенах и дверях столовых, призывающие к действию антисоветского характера и национальной розни.
Очень многие заключенные, видя это и будучи не согласны с подобными действиями, нуждались в человеке, который бы предотвратил угрозу.
4. Не разделяя взглядов и направления действий, а также в целях наведения порядка и дисциплины в лагере в отсутствии администрации лагеря, в целях сохранения материальных ценностей, складов, ларьков и столовых от разрушения, разгрома в виде массового хищения, мародерства и возможного насилия над женщинами – я выступил 18-го и 19/V-54 г. на площади 3-го лагерного пункта с запрещением пагубных действий, приказал сорвать порочные воззвания со стен и запретил повторный переход огневых зон из мужских лагпунктов в женский. Высказал свою мысль обратиться с устной и письменной просьбами к администрации лагеря:
1) Не посещать зоны до приезда правительственной комиссии по расследованию случая применения огня по заключенным 16—17/V-54 года.
2) Снять огневые зоны в целях недопущения возможного повторения кровопролития и др., что было принято заключенными, а исполнение поручено заключенным Г-ло Николаю и Д-ну Михаилу.
5. Получив удовлетворительный ответ от администрации лагеря и сообщение о вызове правительственной комиссии, встал вопрос об избрании лагерной комиссии и ее участии при расследовании событий 17/V-54 года».
(«Сообщение» Кузнецова)
Это была полная неожиданность для организаторов «восстания», которые были участниками подпольного штаба оуновцев, чью ведущую роль не отрицали ни Солженицын, ни другие исследователи.
Из подполья они выходить опасались, привыкшие больше бороться с беззащитным мирным населением. И на то они и «подпольщики» что им пришлось первый этап избрания и работы комиссии от заключенных провести в роли наблюдателей.
Кузнецов воспользовался этой ситуацией с лихвой. В комиссию, в которую вошли по два представителя от каждого лагпункта (из трех лагпунктов всего 6 человек). Это были, по его показаниям: «…более сознательные люди и гуманные в своих намерениях: Кузнецов, Макеев, Батоян, Чинчиладзе, Шиманская и Бершадская».
(«Сообщение» Кузнецова)
И соответственно и первые требования, которые предъявила комиссия на переговорах 20 мая 1954 года к представителям власти во главе с министром внутренних дел Казахской ССР Г-ным, зам. нач. ГУЛАГа т. Б-вым и др. кроме требования разобраться с законностью применения оружия во время прошедших событий, содержали в себе вполне жизненно важные для всех заключенных вопросы, такие как пересмотр дел политзаключенных, условий содержания и труда.
Представители власти не только обещали выполнить эти требования-просьбы, но также со слов Кузнецова ими было: «…сообщено об Указе Президиума Верховного Совета СССР и приказе министров МВД, прокуратуры и юстиции „О досрочном освобождении лиц, совершивших свои преступления до 18-летнего возраста, и об освобождении инвалидов“, заключенные с воодушевлением вышли на работу и в полном составе работали 21—24/V-54 года на всех объектах».
(«Сообщение» Кузнецова)
И большое начальство поспешило рапортовать в Москву:
«По переданному из Джезказгана сообщению начальника УМВД Карагандинской области полковника К-ова, к утру 21 мая порядок в 3-м лаготделении Степлага восстановлен. Абсолютное большинство заключенных вышло на работу. Всего убитых оказалось 18 человек, раненых 70, последним оказывается необходимая медпомощь. Проводятся мероприятия по выявлению и изоляции основных виновников – организаторов беспорядков.
Заместитель министра внутренних дел Каз ССР полковник Ю-ОВ»
(Из книги: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960»)
Воспользовавшись моментом, они сразу же организовали перевод большего числа уголовного элемента на новое место отбывания наказания в 70 км от этих мест.
Это было очевидное поражение организаторов мятежа. Но националисты не сдались. Понимая, что больше такого шанса не будет они вынуждены были: вывести из подполья несколько своих представителей, чтобы через них объявить свое недоверие существующей комиссии; возобновить неповиновение, пообещав оставшейся уголовной братве полное покровительство и союз; выдвинуть новые требования, часть которых была просто невыполнимой в рамках существующего законодательства, чтобы поставить власти в тупик.
24 мая, после работы, они организовали новый пролом между лагпунктами, а на протесты комиссии заключенных, в ночь на 25 мая заявили, о ее низложении и переход руководства по сопротивлению администрации в свои руки. Однако позже передумали и объявили лишь о «переизбрание комиссии» куда в первую очередь протащили двух своих ярых ставленников – Слученкова и Келлера.
Таким образом, состав комиссии теперь выглядел следующим образом:
Кузнецов, Макеев, Авакян, Слученков, Келлер, Суничук, Кнопмус, Супрун и Михалевич. То есть оуновское подполье в ней не только укрепилось, но и почти полностью прибрало контроль над мятежом в свои руки.
Они оставили Кузнецова на должности председателя комиссии для переговоров, а сами стали рьяно готовиться к вооруженному сопротивлению и пропаганде своей идеологии, запугивая, арестовывая, пытая несогласных.
Кузнецов не уделяет много внимания этому «дворцовому перевороту», но прочитанные нами рукописные показания очных ставок следствия, после окончания мятежа свидетельствуют, что все было очень даже драматично для Кузнецова и его товарищей.
Эти показания написаны следователем хорошо известными нашему поколению двухцветными карандашами (красным и синим с двух сторон), фамилии авторов ответов которых угадываются по цвету, которыми они написаны в начале допроса. Например, Кузнецов – красным цветом, Суничук – синим цветом.
Вот только некоторые показания Кузнецова на этих очных ставках:
«24. V- вечером производился разлом ограждения зоны лагпунктов. Здесь Келлер в присутствии Слученкова заявил, что комиссия распущена, за беспорядки отвечаем мы. А ночью Келлер разбудив меня об этом предложил рассказать прав. комиссии, чего мы договорились с Макеевыым, думали не осуществлять».
«в 3 часа в помещение 1 лагпункта демонстративно вошли Келлер. Слученков, Кнопмус, Суничук Емельян, Михалевич.
Келлер предложил, что «Вот комиссия от народа».
«Якобы говорил Слученков: «Мы вам не доверяем, а доверяем западным украинцам, с которыми мы объединены и выработали обращение к заключенным».
«25.V- на вызов правит. комиссии в 10 часов, 12 часов не пошли, на 3 раз пошел я лично (2 часа дня) и разъяснил им положение дел в лагере».
Ну а начался весь этот переворот и вовсе лирично. Вот как рассказывает об этом Кузнецов на этих же очных ставках:
«24.V – во время разлома, ко мне подошел Ус и сказал: «вас падло всех надо порезать»
(КГУ ГАГЖ Фонд 89 Опись 3 Дело 19 стр. 179, 180, 181, 183, 184)
Все вернулось на круги своя и представителям властей вновь пришлось вернуться за стол переговоров на этот раз тоже, более усиленным составом, который включал в себя и начальника ГУЛАГа.
Этот пополнение потребовало от спецотдела лагеря справку о членах комиссии заключенных, которая выглядела следующим образом:
«Справка спецотдела Степного лагеря МВД, составленная по личным делам заключенных – членов лагерной комиссии 3-го лагерного отделения
10 июня 1954 г.
1. Кузнецов Капитон Иванович, 1913 года рождения, уроженец с. Медяниково Воскресенского района Саратовской области, б/п, образование высшее, работал до 1948 года агрономом райсельхозотдела Ростовской области. Осужден по ст. 58—1«б» УК РСФСР на 25 лет. В мае 1942 года Кузнецов попал в плен; находясь в Перемышленском лагере военнопленных, вступил в связь с зонденфюрером Райтером, по рекомендации которого в октябре 1942 года был назначен на должность коменданта лагеря русских военнопленных. Занимался вербовкой военнопленных для сотрудничества с немцами. Принимал участие в карательных операциях против советских партизан.
2. Слученков Энгельс Иванович (лагерная кличка «Глеб»), 1924 года рождения, уроженец с. Борки Шацкого района Рязанской области, русский, образование 8 классов, осужден в 1945 году военным трибуналом 3-й ударной армии по ст. 58—1«б» к 10 годам ИТЛ. Осужден в 1948 году военным трибуналом войск МВД при Дальстрое по ст. 1 ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности» на 10 лет ИТЛ. Осужден в 1952 году лагсудом Озерного лагеря по ст. 58—10 и 58—11 УК РСФСР – на 10 лет. Слученков в 1944 году сдался в плен немцам. Находясь в плену, в июне 1944 года добровольно поступил в так называвшуюся «Русскую освободительную армию». Прошел подготовку на курсах комсостава и в ноябре 1944 года получил звание подпоручика, был назначен старшиной резерва офицерского состава. В ноябре 1944 года стал сотрудничать с органами немецкой разведки, окончил в феврале 1945 года разведывательную школу и был переброшен в расположение частей Красной Армии с заданием вести разложение в войсках и собирать шпионские сведения. Отбывая наказание в Озерном лагере, в июне 1950 года Слученков вместе с заключенным Карелиным организовал подпольную группу «Товарищеский союз», целью этой организации являлось оказание сопротивления на случай применения репрессий со стороны советской власти к заключенным. Проводил антисоветскую агитацию и вербовал в эту организацию заключенных.
3. Кнопмус Юрий Альфредович, 1915 года рождения, уроженец г. Ленинграда, немец, образование высшее, осужден в 1945 году военным трибуналом по ст. 58—1«а» на 10 лет ИТЛ, осужден в 1951 году лагсудом Горного лагеря по ст. 58—10 ч. 1 и по ст. 19-58-2, 11 на 25 лет. Перед войной Кнопмус проживал в с. Ново-Романовка, Ставропольского края. Остался на оккупированной немцами территории и исполнял обязанности старосты села. В 1942 году добровольно поступил на службу в немецкую фельджандармерию при 371-й пехотной дивизии. В 1943 году выехал в Берлин. В 1944 году Кнопмус был арестован «СМЕРШ» на территории Польши. В 1948 году Кнопмус активно участвовал в организации восстания заключенных, имея намерение обезоружить охрану и захватить зону в свои руки.
4. Шиманская Мария Семеновна, 1904 года рождения, уроженка г. Ленинграда, русская, б/п, из рабочих, образование высшее, по специальности экономист. В 1936 году Особым совещанием НКВД СССР за троцкистскую деятельность осуждена к 5 годам ИТЛ, из партии исключена, срок отбыла, после чего была направлена в ссылку в гор. Акмолинск, работала ст. экономистом на заводе «Казахсельмаш». Арестована в 1950 году за антисоветскую агитацию среди населения. Осуждена по ст. 58—10 ч. 1 и ст. 58—11 УК РСФСР на 10 лет.
5. Макеев Алексей Филиппович, 1913 года рождения, уроженец г. Чкалова, русский, из рабочих, образование высшее, до ареста работал преподавателем географии в средней школе. Осужден в 1941 году по ст. 58—10 ч. 2 на 10 лет. Осужден в 1942 году вторично по ст. 58—10 ч. 2 к 10 годам ИТЛ. Осужден в 1947 году лагсудом Степлага по ст. 58—10 ч. 1 на 10 лет.
6. Келлер Герша Иосифович, 1942 года рождения, уроженец с. Аненберг Славского района Дрогобычской области, б/п, еврей, образование низшее. Осужден в 1944 году по ст. 58—1«а» и 58—11 УК РСФСР к 10 годам ИТЛ за участие в немецко-украинской националистической организации и работу в немецкой разведке. Осужден в 1948 году лагсудом Карлага по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4.VI.1947 года за хищение гос [ударственого] имущества на 10 лет. Осужден в 1950 году по ст. 59—3 УК РСФСР за убийство в лагере повара.
7. Авакян Артавазд Александрович, 1917 года рождения, уроженец с. Сызнак Степанакертского района АзССР, армянин, образование высшее, б/п, преподаватель педагогики и психологии в Учительском институте. Осужден в 1949 году судебной коллегией по уголовным делам по ст. 72 ч. 2 УК АзССР к 25 годам ИТЛ. В 1936 году Авакян активно поддерживал антисоветскую троцкистскую организацию в гор. Ереване. Будучи преподавателем Учительского института систематически проводил антисоветскую националистическую агитацию с явно выраженным шовинизмом.
8. Михайлевич Анна Автономовна, 1925 года рождения, уроженка с. Славка, Дрогобычской области, образование 7 классов, украинка, б/п. Осуждена в 1945 году по ст. 54—1«а» с применением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19.IV.43 года к 20 годам каторжных работ. В 1943 году Михайлевич вступила в члены ОУН. С 1944 года по заданию ОУН Михайлевич носила эстафеты в села. В сентябре 1944 года была назначена районной ОУН старшей сельской сетки 13 населенных пунктов (женская сотня ОУН).
9. Супрун Лидия Кондратьевна, 1904 года рождения, уроженка г. Одессы, проживала в с. Биткив Надворнянского района Станиславской области, украинка, б/п, образование среднее педагогическое, работала до войны учительницей. Осуждена в 1945 году по ст. 54—1«а» и 54—11 с применением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19. IV.1943 года к 15 годам каторжных работ. Супрун, проживая на оккупированной немцами территории, вступила добровольно в члены ОУН, имела кличку «Орел». По заданию станичного руководителя для действующей банды УПА собирала среди населения продукты питания, подготовила двух женщин в члены ОУН, изучив с ними 10 заповедей ОУН. При отступлении немецких войск занималась сбором данных о Советской Армии и передавала их подпольному центру ОУН. Ее сын, Владимир Супрун, в 1944 году ушел с немцами в составе дивизии СС».
(Из книги: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960»)
Вскоре, не выдержав напряжения, понимая безысходность и невозможность влиять на такой состав комиссии, а может и действительно боясь ответственности (так считал в своих показаниях Кузнецов) вышел из зоны мятежа и стал сотрудничать с администрацией лагеря Макеев, на которого Кузнецов возлагал большие надежды, полагая, что тот доведет до сведения начальства какую деятельность он ведет в лагере (Вместо Макеева в комиссию позже был избран Семкин, герой войны, который также считается близким человеком Кузнецова).
Но этого почему-то не случилось. Возможно, этим как-то Макеев оправдывал свое некоторое малодушие, бросив на произвол судьбы своего товарища.
Оказавшись по ту сторону баррикад, Макеев дал свою характеристику членам комиссии заключенных, в рядах которой до недавнего времени пребывал, а также других, по его мнению, наиболее активных участников мятежа. Трудно судить о ее объективности, но то, что она более «оживленная» и ближе к реалиям бесспорно, обратим и на нее ваше внимание:
«В органы МВД от заключенного Макеева
Заявление
Активное участие в организации саботажа бандой СЛУЧЕНКОВА поддержанного и согласованного с бандеровцами начиная с 7 часов вечера 24 мая, когда бандеровцы разломали забор между 2 и 3 лагпунктами и между хоздвором и 1 лагпунктом принимали и принимают:
1.ИВАЩЕНКО из банды СЛУЧЕНКОВА (прибыл из Камышлага) – разводящий всех секретных постов, ключник и начальник тюрьмы первого лагпункта, организатор и руководитель всех сейфов комендатур.
2.СЛУЧЕНКОВ – организатор всего дела саботажа, автор всех
провокационных речей, непосредственно ведущий следствие и террор. Им было написано воззвание, согласованное с бандеровцами, с чего начался штурм – развал стен в 7 часов вечера 24 мая, им было высказано: «Нам только захватить автоматы, а потом мы на их спинах, будем гнать их до Караганды…»
3.КУЗНЕЦОВ К.И. по его личной инициативе начавший передавать с первых дней 18 мая этому делу широкий политический характер, поддерживаемый всем______ГРЕКАЛО и ДОРОНИНЫМ. (Так в документе. Прим. автора)
После устройства проемов в основной зоне солдатами, произнес на всех лагпунктах провокационные речи в духе: «Или смерть или свобода», стал подпевалой бандитов и бандеровцев.
