Детектив для «Кока-Колы»

Максим ШАХОВ

ДЕТЕКТИВ ДЛЯ «КОКА-КОЛЫ»

Хмурое осеннее небо нависло над Крещатиком. Холодный ветер срывал желтые листья с каштанов и гнал их по аллее. Изредка на землю шлепались, разбиваясь на мелкие брызги, тяжелые дождевые капли,

Напротив станции метро, на своем обычном месте, озябший зазывала хрипел в мегафон, предлагая задержаться на минутку и выиграть машину. Желающих у стола почему-то не было. Я тоже не стал задерживаться, вместо этого немного постоял в толпе и посмотрел на мима в черном трико с гипсовым лицом.

Дождь начал усиливаться, толпа зевак как-то быстро растаяла, а он все стоял и стоял, застыв в нелепой позе с изогнутыми руками, такой одинокий на пронизывающем ветру. Я невольно поежился и бросил в его шляпу двадцать пять копеек – почти все, что у меня осталось. Потом повернулся и быстро пошел ко входу в метро.

В вестибюле я все-таки оглянулся. Он по-прежнему стоял на том же месте, забытый и никому не нужный в этот ненастный день. Как и я.

Последний мой жетон исчез в щели турникета, зажглась зеленая стрелка. Я не спеша прошел к эскалатору и поехал вниз. Теплый воздух поднимался по тоннелю от станции мне навстречу, и я невольно расслабился. Какие-то люди – молодые и не очень – обгоняли меня, перепрыгивая через две ступеньки; другие взбегали по противоположному эскалатору, расталкивая пассажиров и размахивали сумками. Они куда-то спешили. Я никого не расталкивал. Мне некуда было спешить. Меня нигде не ждали.

На станции я немного постоял в стороне, поглядел, как прибывают и уходят поезда. Торопиться мне все равно было некуда. Мой поезд ушел. Из зеркала, в которое машинисты наблюдают за посадкой, на меня смотрел худощавый субъект с довольно симпатичным лицом и русыми волосами, молодцевато зачесанными набок. Только вот в его взгляде молодцеватого блеска заметно не было. Взгляд был печальный.

Очередной поезд с воем исчез в тоннеле. Я невольно передернул плечами. Не от сквозняка – на мне была кожаная куртка – а от безысходности. Надо было что-то делать, а не стоять тут столбом. Начал я с того, что сел в поезд.

Покачиваясь в вагоне, я перебирал в памяти события последних дней. Всякого разного случилось много. Во-первых, меня поперли со службы, во-вторых, от меня ушла жена, и, в-третьих, я остался без гроша. То есть копеек тридцать в моем кармане, конечно, еще было. Но перспектив – никаких. Кому нужен «честный» легаш, которого подставили?

– Дурак ты, Сизов, – сказал мне на прощание кадровик в управлении. – Закрыл бы глаза – через полгода был бы подполковником. А так – капитаном запаса и останешься, даже Тасис тебе теперь не поможет!

Наверное, он был прав. Только закрывать глаза я так и не научился. И теперь сидел в вагоне подземки, смотрел на свое дрожащее отражение и ехал в никуда. Я пересел в другой поезд, доехал до конечной, вернулся, перешел по тоннелю на другую станцию и снова поехал, всматриваясь в темноту за окном.

Свежих мыслей все равно не появилось. Вернее, была одна – напиться, но на это нужны были деньги. Я решил выбираться наверх. Ни черта в этом метро не придумаешь, хоть сутки катайся.

Вышел я на Берестейской, у парка Нивки. По проспекту Победы в шесть рядов с ревом мчались машины. Бабки торговали всякой всячиной, выстроившись по обе стороны от входа в метро. Тучи низко проносились над проспектом, как в фильме про конец света. Лучше бы я не выходил.

Подняв воротник куртки, я прикурил сигарету и поплелся ко входу в парк. Ветер рвал листья с деревьев, раскачивая их из стороны в сторону, и гнал вдоль проспекта к железной дороге. Прохожие пробегали по вытоптанным между деревьями дорожкам, опасливо поглядывая на беспорядочно мотающиеся ветви и гнущиеся верхушки, которые, казалось, вот-вот рухнут.

Я немного послонялся по парку с сигаретой. В кронах то и дело нарастал шум и треск, уносясь вместе с порывами ветра куда-то дальше; под ногами шуршал ковер опавших листьев. Я повернул назад и по извилистой тропинке выбрался из парка в стороне от входа.

Машины все так же непрерывным потоком двигались по проспекту. Их рев смешивался с шумом ветра и заглушал все остальные звуки. Я сунул руки поглубже в карманы и пошел вдоль него. Автомобили стремительно выскакивали из-за моей спины и вскоре исчезали за поворотом дороги.

На мосту я остановился, облокотился о перила. Внизу промчалась электричка. Ветер трепал мои волосы. Место было хорошим. Во всяком случае, имелся выбор: можно броситься вниз головой с моста на рельсы, а можно было и прыгнуть под машину. И в обоих случаях успех гарантирован – все проблемы разрешатся сами собой. Похороны – за муниципальный счет. И соседи будут рады. Разве что могильщик расстроится, что не с кого содрать на бутылку.

Внизу опять прогромыхала электричка. Я проводил ее взглядом и тут обратил внимание на бумажку со знакомой эмблемой. Она застряла между камнями бордюра и трепетала на ветру. Бросаться с моста что-то не хотелось, поэтому я наклонился и за уголок извлек бумажку из щели.

Я даже усмехнулся. Ниже красно-белой эмблемы шел текст, адрес и номера телефонов. «Кока-кола» искала себе детектива с опытом работы. «Ну и ну, – подумал я. – Не верь после этого в судьбу».

Дождь, который собирался с силами еще с вечера, вдруг полил как из ведра. Я опять усмехнулся: теперь дождь мне был нипочем. Я бережно спрятал объявление и, пригнувшись, не обращая внимания на ливень, двинулся к метро. В голове вертелась какая-то дурацкая песенка Гарика Кричевского.

Глава 1

Офис компании располагался в бизнес-центре. Я поднялся на лифте на этаж и чуть не присвистнул. Прямо напротив двери стоял огромный глобус, разукрашенный красно-белыми кружками. После беглого осмотра я пришел к выводу, что отделений «Кока-колы» нет только на Северном полюсе. Пока.

Пол коридора устилало ковровое покрытие под цвет стен. Скрытые в потолке светильники источали ровный спокойный свет. Все блестело чистотой – нигде ни пылинки. Я сделал несколько робких неуверенных шагов.

– Могу чем-то помочь? – услышал я голос за спиной.

Безупречно одетый молодой человек с прямым пробором ободряюще улыбался.

– Да… То есть… Я по поводу работы… – промычал я и протянул бумажку с объявлением.

– Очень хорошо, – опять улыбнулся парень. – Предпоследняя дверь направо. Найдете или вас проводить?

– Найду, – кивнул я, – и… спасибо.

– Не за что.

Все встречные тоже улыбались. Никто не норовил отдавить тебе ногу или толкнуть плечом. Ощущение было такое, что этим людям сегодня выдали зарплату, причем сразу всю за прошлый год. Я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.

– Здравствуйте, – сказал я, сунув голову в предпоследнюю дверь по правой стороне. – Я по поводу работы.

Тоненькая блондинка в голубом, делового покроя костюме, который подчеркивал нужные места лучше любого бикини, оторвалась от компьютера и улыбнулась:

– Очень хорошо. Правда, отбор кандидатов закончен, но… документы при вас?

Я кивнул головой, как китайский болванчик.

– Да войдите же!

Я вошел.

– Ну, что там у вас?

Я протянул ей свои аттестаты, с тоской думая о том, что зря я сюда приперся. Одно расстройство. Лучше бы сиганул с моста. Блондинка тем временем быстро просмотрела бумаги, никак не выказывая своего отношения, и прикусила губку.

– Так… Присядьте на минутку, – сказала она и исчезла за одной из двух дверей, выходивших в приемную.

Я скосил глаза на монитор. Обычно секретарши во всех конторах играют в «Тетрис», в крайнем случае, в «Лайнз», но, конечно, это не в «Кока-коле». Компьютер был подключен к сети Интернет. С моими талантами тут было нечего делать.

– Прошу! – выпорхнула из кабинета блондинка. – В качестве исключения вас примет вице-президент.

Я собрал все наличные остатки оптимизма и решительно промаршировал через приемную под ободряющим взглядом голубых глаз. Костюм, конечно, подбирался под их цвет.

Вице-президенту на вид было лет двадцать. На всякий случай я добавил еще четыре в уме. Он так резво бросился ко мне из-за стола, что я даже оторопел от неожиданности.

– Привет! – протянул он руку и энергично потряс мою. – Честно говоря, мы очень польщены. Это, – тут он кивнул на мои документы, – производит впечатление! Прошу!

Я присел на стул, а вице-президент – на краешек своего модернового стола. Кабинет был выдержан все в том же безупречном стиле. За креслом хозяина красовалась метровая бутылка кока-колы, самая настоящая, и я невольно задержал на ней взгляд.

– Уникальный экземпляр, – смешно поморщил веснушчатый нос вице-президент.

Выглядел молодой человек шикарно, как и все остальное: соломенные волосы безукоризненно подстрижены, одежда от Версаче, обувка от «Салиты». «Скромненько и со вкусом».

– Однако, к делу… Неужели это правда, что вы за время своей работы не раскрыли только одно дело?

– Правда, – сказал я. – Последнее. Только не я его не раскрыл, а мне не дали его раскрыть.

– Фантастика! Никогда не думал, что такое возможно! Но почему вы ушли?

– Из-за последнего дела. Я слишком близко подошел к черте.

– К какой?

– К той, за которой пасутся «священные коровы».

– Гм… Кажется, я понимаю. Ну и…

– Ну и меня поставили перед выбором: плохим и очень плохим…

– Ясно. К сожалению, сейчас у меня переговоры, но знайте – я обеими руками «за»! Виктория проводит вас к заместителю шефа европейского отделения. Думаю, это будет чистой формальностью. Надеюсь на длительное сотрудничество, – улыбнулся он и повернулся к микрофону: – Виктория! Проводи нашего гостя!

Виктория впорхнула тотчас, как будто ждала под дверью. Сложив мои документы в папку, она подождала, пока вице-президент опять энергично потряс мою руку, и с улыбкой пропустила меня в дверь.

Грациозной и одновременно деловой походкой Виктория проводила меня в противоположное крыло. После рукопожатий правая рука немного побаливала, но я не обращал на это внимания. То, что мои бумаги перекочевали в фирменную пятидесятидолларовую папку, было добрым знаком.

Приемная временного пристанища заместителя шефа европейского отделения выглядела довольно скромно: ни тебе золотых плевательниц, ни фонтана, ни почетного караула. Единственным ее украшением была еще более впечатляющая блондинка в стиле Мэрилин Монро.

Я подумал, что мода не властна над блондинками. Меняется все, исчезают империи, но блондинки и «Кока-кола» – вечны. Виктория церемонно передала меня из рук в руки и исчезла, одарив на прощание лучезарной улыбкой. В результате я оказался усаженным в кресло с дымящейся рядом чашечкой кофе. Блондинка погрузилась в изучение содержимого папки.

Чашечка была величиной с наперсток, но беспокоило меня не это. В конце концов, я пришел сюда не чаи гонять. Беспокоило меня кресло, в котором я – иначе не скажешь – возлежал. Слов нет, оно было удобным. Только я не мог представить, как мне из него выбираться.

Блондинка не обращала на меня никакого внимания, делая в бумагах какие-то пометки. Я осмелел и выпил кофе, потом покурил и попытался придать телу вертикальное положение. Безуспешно. Блондинка закончила просматривать документы и обратила свой взор на меня. Бросив несколько быстрых взглядов, она сделала пару записей, а под конец сличила фотографию с оригиналом.

Наверное, сравнение было не в мою пользу, но я не стал расстраиваться. Конечно, в таком роскошном кресле я выглядел несколько помятым, но все же у меня, может быть, появились некоторые перспективы. А это многого стоило.