скачать книгу бесплатно
– Чем могу помочь, господин Боу? – встрепенувшись при появлении воина, спросил тот, даже не посмотрев в сторону Эдвана.
– Мне нужно три комплекта формы для этого молодого бойца! И не забудь про обувь.
Старик смерил Эдвана слегка презрительным взглядом, но вслух ничего не сказал и, кивнув, скрылся за дверью где-то в глубинах здания.
– Не смотри так – это просто форма, – с улыбкой сказал Марк. – В академии вам тоже что-то выдадут, но это случится через несколько дней. Не будешь же ты ходить в этих грязных лохмотьях из лазарета всё это время, верно?
– Спасибо, господин Боу, – Эдван согнулся в поклоне, выражая благодарность и уважение воину.
– Пустяки, – отмахнулся он, – но будь готов. Это одежда солдата – она грубая, но довольно прочная и неплохо усиливается атрой. Когда начнешь учиться, не придётся постоянно штопать дыры.
Эдван серьёзно кивнул. Старик вернулся через несколько минут, вывалив на стол перед парнем три аккуратно сложенных комплекта одежды и целую пару соломенных сандалий. По совету Марка юноша переоделся прямо тут, на складе. Ткань и вправду оказалась грубой и плотной, Эдвану было в ней довольно неудобно: одежда почти царапала кожу и была ему великовата, несмотря на то, что старик подобрал самый маленький размер. Всё-таки шили для солдат, а не скелетов. Впрочем, жаловаться он не собирался. Выглядел его новый наряд в разы лучше старого: теперь Эдван щеголял в чёрных штанах и широкой серой рубашке, подпоясанной чёрным поясом.
– Готов? А теперь пошли, у нас не так много времени!
Эдван вздохнул, быстро сложил в выделенный ему стариком мешок всю одежду, взвалил поклажу на плечо и вышел вслед за Марком, не забыв попрощаться. Воин двигался быстро, и вскоре парень начал безнадёжно отставать. С мешком на плече он попросту не мог поддерживать такую скорость. Увидев это, капитан фыркнул и, даже не спрашивая, просто забрал у юнца поклажу и понёс сам, да настолько непринуждённо, словно та вообще ничего не весила. Эдвану оставалось лишь стыдливо плестись следом.
Они вернулись обратно в академию, и теперь все встречные провожали Эдвана заинтересованными взглядами. Да, в них всё ещё была холодность, но теперь, когда окружающие видели, с кем идёт новичок, никто не осмеливался смотреть на него с презрением. Наоборот, чуть ли не каждый проходивший мимо ученик гадал, кто же он такой и почему с ним возится сам господин Боу. А господин Боу как будто не обращал на эти взгляды никакого внимания и непринуждённо болтал с Эдваном, пока они шли, рассказывал о том, как сам постигал пути атры и сколь усердно работал, чтобы стать тем, кто он есть сейчас.
– Тренируйся усердно, и когда-нибудь ты тоже станешь сильным воином и, возможно, сможешь присоединиться к одной из великих семей, как я! – важно подняв указательный палец, сказал Марк Боу. – Это очень большая честь. Помни об этом!
В ответ Эдван лишь улыбнулся и ничего не сказал. Ему ещё рано было задумываться над тем, чтобы присоединиться к какой-то там семье, когда он даже толком не овладел своим даром. Всё, что интересовало Эдвана в данный момент, – это обучение и разгадка тайн собственного разума.
Марк завёл юнца в глубь западного крыла главного здания и остановился, когда они добрались до самой последней двери в длинном коридоре. Воин постучал так же громко и уверенно, как и в комнату Эдвана. Через минуту створка отворилась, и на пороге возник мужчина в чёрном халате! Тот самый человек с надменным лицом, с которым Эдван столкнулся вчера! Он смерил паренька холодным взглядом, после чего посмотрел на Марка и легонько приподнял бровь.
– Чем могу быть полезен, господин Боу? – ледяным тоном поинтересовался мужчина. Его голос был довольно глубоким и каким-то излишне спокойным. Безжизненным. От одной этой фразы у Эдвана по спине пробежали мурашки.
– Я пришёл сообщить вам радостную новость, господин Ганн, – воин вытянул из-за пазухи сложенный вдвое листок и передал его мужчине в чёрном, – в вашу группу будет зачислен ещё один ученик.
– Насколько я помню, распределение уже прошло, – холодно заметил Ганн, разворачивая бумагу. Он пробежался взглядом по тексту, и его щека дёрнулась в лёгком раздражении. Маска бесстрастия дала трещину. Ганн скосил глаза на Эдвана, оглядел того с ног до головы, ничего не сказал и, спрятав листок за пазуху, кивнул Марку. – Да будет так. После второго гонга он должен быть вместе со всеми на четвёртой площадке.
Попрощавшись коротким кивком с воином, Ганн закрыл дверь, не удостоив Эдвана и лишним взглядом. Фыркнув, Марк потянул юнца обратно. После этой короткой встречи желания разговаривать у него поубавилось, поэтому до лестницы на второй этаж они дошли практически молча. Там воин снял с плеча мешок и вернул его юноше.
– Ну, вот и всё. Сегодня у меня ещё много дел, поэтому здесь я с тобой прощаюсь. Мастер Ганн может быть немного холоден – не обращай на это внимания. Ты привыкнешь, – улыбнулся Марк. – Не забудь прийти на четвёртую площадку в день начала обучения!
– До свидания, господин Боу! – Эдван с уважением поклонился воину. – Спасибо за всё.
– Пожалуйста. До встречи! – мужчина махнул рукой на прощание и быстрым шагом покинул здание академии, а юнец, взвалив тяжелый мешок с вещами на плечо, медленно поковылял к своей комнате.
На душе у Эдвана стало куда легче. Марк произвёл на него очень хорошее впечатление. Особенно юноша был благодарен ему за одежду и простое общение, которого так не хватало в последние дни. Целый месяц взаперти сказался на состоянии Эдвана довольно сильно. Впрочем, несмотря на проявленную доброту и столь желанное общение, никаких иллюзий по поводу Марка Боу парень не питал. После общения с Шан Фаном он прекрасно понимал, что Марку, скорее всего, тоже нужны лишь его знания из-за грани и ничего больше. Вот только, в отличие от старика Фана, воин напрямую об этом не говорил, предпочитая несколько другой подход. Помощь и добро в обмен на знания…
Несколько дней до начала учебы пролетели практически незаметно. Эдван так ни с кем и не познакомился, но уже хотя бы не чувствовал себя в этом месте лишним и презираемым. Он гулял по академии, исследовал различные её уголки, не заходя, впрочем, куда не следует. Нашёл ту самую площадку, о которой говорил господин Ганн, узнал о том, что до столовой можно добраться и более короткой дорогой.
И вот утром четвёртого дня сквозь сон Эдван услышал звук гонга. В его голове тут же возник образ огромного металлического диска, который висел во внутреннем дворе главного здания академии и растаял, вновь сменившись чудесной пеленой сна. Вставать не хотелось – за прошедшие дни юноша так и не научился просыпаться рано, организм требовал отдыха, чтобы восстановиться. Пролежав несколько минут в состоянии сонной полудрёмы, Эдван вдруг встрепенулся. Мысль, подобно электрическому разряду пронеслась сквозь его голову, заставляя подскочить с кровати. Гонг! «Точно! Сегодня первый день обучения!» – вспомнил Эдван и принялся лихорадочно собираться. В голове отчего-то возникло надменное лицо господина Ганна, и юноша вздрогнул. Опаздывать ему не хотелось…
Быстрым шагом проносясь по коридорам академии, Эдван лихорадочно вспоминал дорогу. Из-за разгулявшихся нервов он никак не мог понять, правильным ли путём идёт. Каждый поворот, каждый уголок казался диким, незнакомым. В волнении случайно прошёл нужный поворот и свою оплошность осознал только, когда наткнулся на группу взрослых учеников, также спешащих на первое в этом году занятие. Титаническим усилием воли заставив себя успокоиться, Эдван вернулся назад и всё-таки отыскал нужную площадку. Несмотря на все свои утренние приключения, он пришёл первым – за забором никого не было. Вздохнув, парень уселся под деревом, что росло у стены, и принялся ждать.
Время шло, но никто так и не появлялся. Сердце Эдвана пропустило удар, когда в голове возникла мысль о том, что он пришёл не туда. Подорвавшись, юноша быстро выбежал вон, взглянул на стену и вздохнул с облегчением. На столбе у прохода всё так же красовалась цифра четыре, небрежно написанная чёрной краской. Мимо прошла ещё одна группа учеников, которые, посмотрев на Эдвана и заметив растерянное выражение его лица, тихонько захихикали. Юноша ничего им не ответил – его взгляд отчаянно заметался по улице и вдруг наткнулся на фигуру мужчины в чёрном халате. Эдван вздохнул с облегчением и медленно направился обратно под дерево. Появление Мастера Ганна развеяло все его сомнения.
Выражение лица учителя было таким же надменным, как и всегда, но сегодня Эдван впервые был рад его видеть. Ганн появился на площадке, оглядел пустое пространство, скользнул взглядом по единственному присутствующему ученику, легонько кивнул ему в ответ на приветствие и направился к низкому деревянному столику, который находился в противоположном конце их тренировочной зоны. Мужчина уселся на небольшую деревянную дощечку, которую достал из-под стола, и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что ничто в этом мире не способно потревожить его до того, как прозвучит второй гонг.
Улыбнувшись, Эдван последовал примеру мастера и тоже зажмурился, пытаясь нащупать внутри себя атру. Разумеется, у него ничего не получалось, но это занятие здорово скрасило его ожидание. Совсем скоро на площадке начали появляться другие ученики, но никто из них не захотел тревожить ни мастера, ни Эдвана, чему последний был втайне очень рад. Новых знакомств он слегка побаивался.
– Кто это? Никогда его раньше не видел… – тихо сказал кто-то неподалёку. Скорее всего, молодой парень.
– Я тоже. Как думаешь, из какой он семьи? – ответил ему собеседник. Хоть они и говорили тихо, шёпотом это нельзя было назвать, и Эдван всё прекрасно слышал.
– Скорее всего, какой-то простолюдин, – презрительно фыркнул первый, – одарённых нашего возраста среди благородных семей не так много. К тому же посмотри, какой он худой. Явно бедняк.
– Ш-ш-ш! – зашипел на него товарищ, переходя на шепот. – Думай, что говоришь! Чтобы в группу мастера Ганна попал простолюдин? Да скорее небо рухнет на землю! Даже если он бедняк, то наверняка какой-то особенный… может, сын какого-то нового вассала великой семьи? Пошли, не навлекай на себя беду…
– Пф… – фыркнул первый, показывая своё отношение к домыслам товарища. И тем не менее эта парочка всё-таки отошла к противоположной стене, откуда Эдван больше не мог слышать их разговора.
Ученики продолжали прибывать, всё чаще и чаще между ними случались разговоры, подобные тому, что завязался между двумя парнями, и с каждым услышанным словом Эдван становился всё мрачнее и мрачнее. Он, наконец-то, начал понимать, какую свинью ему подложил Марк Боу! Теперь-то он осознал, почему Мастер Ганн одарил его таким взглядом в тот день! Все, все без исключения ученики в этой группе были отпрысками каких-то семей, чей статус был очевидно куда выше его собственного! Стиснув зубы до скрипа, Эдван шумно выдохнул, унимая злость.
«Однажды ты сможешь примкнуть к одной из великих семей!» – пронеслись в его голове слова Марка. Усатый ублюдок, похоже, хотел сделать всё, чтобы его пожелание исполнилось.
Теперь юноша сильнее прежнего боялся открыть глаза. Боялся почувствовать на себе чужие взгляды. Он не представлял, чего ждать от всех этих людей. Как с ними общаться? Какого поведения от него ждут? В деревне не было никаких кланов, все друг друга знали, никто сильно не выделялся. Однако Город – совсем другое дело. За время, проведённое здесь, Эдван уже усвоил, что положение жителей разительно отличается. Тут есть благородные семьи, которые вроде как выше простых обывателей. Правда, юноша не понимал, насколько. Хотя и знал, что статус у одарённых тоже выше, чем у простых горожан. Но о том, насколько велика пропасть между клановыми и обычными одарёнными или между простолюдинами с даром и обычными людьми из богатых семей, Эдван не имел ни малейшего понятия. Да и, если быть честным самим с собой, знать не хотел. Он банально не понимал, к чему вообще такие сложности.
Глубоко вздохнув, парень выбросил из головы все эти глупости, освобождая мысли от волнения по поводу отношений в группе. Он заставил себя вспомнить свою цель. Всё, чего он хотел, – это овладеть атрой. Обучиться и отомстить за тех, кто погиб в тот день. Остальное – шелуха. Одновременно с тем, как эта мысль возникла в голове парня, грянул второй гонг – и Эдван открыл глаза.
Мастер Ганн легко поднялся со своей дощечки и пошёл навстречу толпе учеников. Под его взглядом все разговоры мгновенно затихали, а лица клановых отпрысков стремительно бледнели. Мужчина остановился примерно в десяти шагах от группы и, выдержав длинную паузу, заговорил:
– Приветствую вас на нашем первом уроке. Многим из вас знакомо моё имя, но здесь вам позволено называть меня только «мастер» или «учитель», – ледяным тоном отчеканил мужчина и, выдержав длинную паузу, добавил: – Права обращаться ко мне по имени вы ещё не заслужили.
Возмущение, отразившееся на лицах некоторых учеников, заставило Эдвана усмехнуться. Он слегка злорадствовал, наблюдая за тем, как Ганн опускает всех на один уровень, и совершенно не беспокоился о себе – ведь ему было банально некуда падать. Учитель меж тем продолжал:
– Прежде чем мы начнём, я дам вам первый и важный урок. Забудьте о жизни за этими стенами. Она исчезла в тот самый миг, когда вы пересекли порог академии. Вам предстоит ступить на путь, который навсегда отделит вас от простых смертных. Скорее, чем вы сейчас думаете. Выбросьте прошлое из головы – в мире одарённых ему нет места.
Мужчина помолчал, наблюдая за лицами детей. На них застыли крайне противоречивые выражения. Мастер Ганн же, напротив, оставался абсолютно бесстрастным, словно ледяная скульптура.
– Не утруждайтесь возражениями, – холодно осадил мужчина юношу в красной куртке, который порывался что-то сказать. – Мне плевать на то, что вы думаете и из какой семьи родом. Я уважаю лишь талант и силу, – Ганн пригвоздил толпу ребят таким взглядом, от которого все возможные возражения застряли у них в горле. Даже Эдван почувствовал странное давление, навалившееся на него. Такое, будто перед ним стоял не мужчина в чёрном халате, а самый настоящий великан, способный одним движением пальца раздавить его в лепёшку. Сглотнув, парень посмотрел на притихшую группу, осознавая, что поймал лишь отголосок того, что учитель обрушил на них. Пауза затянулась.
– А теперь поднялись и побежали! – негромко рыкнул мужчина и, больше не обращая внимания на учеников, медленно побрёл обратно к деревянному столику. Вскоре за его спиной зазвучал топот множества ног.
Ученики сопели, скрипели зубами, злились, но послушно бежали. Никому не хватило смелости ослушаться мастера.
Глава 5. Первые шаги на длинной дороге
Эдван выдохся уже на пятом круге при том, что сама площадка не была особенно большой. Примерно шагов пятьдесят в длину и столько же в ширину. Однако из-за худобы и слабости после месячного лечения Эдван быстро начал отставать. Стиснув зубы, он упрямо бежал до самого конца, умом понимая, что, очевидно, для того, чтобы развить дар, требуется иметь сильное тело. Об этом даже Марк говорил. Вот только проклятый организм никак не желал становиться сильнее, и Эдван, издав громкий хрип вместо вдоха, просто свалился на десятом круге, не в силах бежать дальше, за что заработал несколько смешков и с десяток презрительных взглядов от других учеников. Даже девчонки смогли пробежать больше, чем он. Мастер Ганн никак не прокомментировал падение юноши – он, казалось, даже не обратил на него внимания. Поэтому Эдван, немного отдохнув, поднялся на ноги и побежал. Через два круга он свалился снова. Передохнул и встал ещё раз.
Вскоре начали уставать и остальные ученики: они падали, некоторые останавливались и усаживались у стены, не желая продолжать занятия бегом. И на это учитель тоже никак не реагировал. Некоторые, наоборот, по примеру Эдвана, продолжали бежать с невероятным упорством на потеху тем, кто остался отдыхать у стены. Вскоре большая часть учеников сидела под деревом, отдыхая. Бегать продолжали всего пятеро: Эдван, хрупкая на вид девочка с тёмными волосами и ещё трое парней. И лишь когда кто-то в очередной раз свалился без сил, мастер Ганн открыл глаза.
– Хватит.
Те, кто до сих пор бежал, попадали там, где стояли, хрипло и жадно хватая ртом воздух. Эдван валялся у стены и с трудом сдерживал рвотные позывы – да и то потому, что ему было нечего выдавливать из себя: в последний раз он ел вчера днём. Казалось, ещё немного – и он выплюнет собственные лёгкие. Эдван был готов поклясться, что выдержки бежать так долго ему хватило только потому, что он уже однажды проделывал нечто подобное. Когда удирал от проклятых обезьян. Учитель терпеливо дождался, пока они сумеют, наконец, отдышаться, и лишь после этого заговорил вновь:
– Пятеро, сюда, – спокойно сказал мужчина, указав рукой на пространство перед собой. После этого медленно перевёл взгляд на группу под деревом: – А вы можете выметаться.
– Н-но, учитель… – попытался выдавить кто-то в толпе. Однако договорить ему не позволило внезапно возникшее давление. В этот раз куда более сильное, чем в прошлый.
– Если я приказал бежать, вы должны бежать, пока я не остановлю. Ослушавшись приказа, вы плюнули мне в лицо. За это я могу только выгнать вас со своих уроков… – Около полуминуты мужчина внимательно смотрел на съежившуюся от страха толпу. – Однако закон города не позволит мне оставить вас необученными кусками дерьма. Я дам вам шанс. Но если провалите этот… – впервые за всё время учитель усмехнулся. И усмешка эта была такой зловещей, что никому не захотелось узнавать, что будет, если они упустят ещё один шанс. Слова мужчины только подтвердили их опасения: – Я заставлю вас жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. А теперь поднялись и побежали!
Ученики подорвались с мест и понеслись вперёд с таким рвением, словно в их жизни не существовало ничего важнее бега по этой самой площадке. Эдван и другие из их героической пятёрки подошли к учителю и, дождавшись разрешения, уселись перед ним на землю, скрестив ноги.
– Ваше упорство похвально, – кивнул Ганн, – закройте глаза. Расслабьте тело. Очистите мысли…
Эдван послушно последовал советам учителя. Теперь-то он осознал, зачем они бегали так долго. После этой пытки, просто сидя на земле, он чувствовал себя настолько расслабленным, что ему даже не приходилось прикладывать для этого усилий. Даже думать ни о чём не хотелось – в голове гулял ветер. Всё, что оставалось делать, – это слушать спокойный и размеренный голос мастера.
– Сосредоточьтесь на мире вокруг. Почувствуйте его. Почувствуйте, как земля вздрагивает от топота ног, как шевелится листва на дереве. Слушайте…. чувствуйте… сотрите различия… достаньте до сути. Ощутите силу, что пронизывает всё сущее… и вас тоже…
С каждым словом мастера Эдван погружался всё глубже и глубже в странный транс. В голове у него не было ни единой мысли, он полностью сосредоточился на своих ощущениях. На этот раз в нём не было маниакального желания почувствовать атру – нет, он просто… просто начал слушать окружающий мир и, к своему собственному удивлению, вдруг открыл для себя много нового. Услышал тихое, еле заметное шуршание листвы на дереве в тридцати шагах, долетающее сквозь шум бегающей толпы. Почувствовал, как вздрагивает земля от топота ног, как по его собственной щеке медленно стекает одинокая капля пота, как волосы на затылке шевелятся под слабеньким, едва ощутимым ветерком. Он опускался всё глубже, потеряв счёт времени. Восторг от новых ощущений поутих и растворился, а вместе с ним исчезли и все другие эмоции. Эдван был так глубоко, что перестал ощущать окружающий мир, но отчего-то не посмел остановиться. В его душе воцарилось ледяное спокойствие, почти полное безразличие, как тогда, на пороге смерти. И в пустоте… словно яркий маяк тёмной ночью, вспыхнуло новое чувство.
Спокойствие разлетелось вдребезги, смытое волной невероятного восторга, что поднялся в душе паренька. Он чувствовал себя так, будто всю жизнь был слеп и только что прозрел! Мир открывался для него с новой стороны, но радость продлилась недолго. Как только юноша почувствовал атру, в его голову хлынул неудержимый поток воспоминаний. Тысячи картинок промелькнули перед глазами настолько быстро, что разум попросту не успевал их воспринимать. Голову Эдвана пронзило невероятной болью, как будто туда воткнули раскалённый железный прут, который нельзя вынуть. Через мгновение боль исчезла, и паренёк обессиленно растянулся на земле, тяжело дыша.
Голова гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Эдван закрыл глаза и попытался расслабиться. Он вдруг поймал себя на мысли, что почти все его мышцы настолько напряжены, что ему сложно пошевелиться. Размеренно дыша, он вновь попытался погрузиться в себя и почувствовать окружающий мир, следуя совету мастера.
Через несколько минут последние отголоски пережитой боли наконец-то растаяли. Юноша вздохнул с облегчением и вдруг осознал, что ему не нужно повторять весь путь заново. Чувство, которое он так старался найти, никуда не пропало! Он всё ещё ощущал атру! В воздухе вокруг него, в земле под ногами и даже внутри самого себя… да, очень слабо, практически незаметно, но всё-таки! Открыв глаза, он встретился взглядом с учителем, и тот, впервые за всё время с их знакомства, улыбнулся ему. Лишь уголками губ, лишь на короткое мгновение, но эта маленькая улыбка заставила Эдвана едва ли не прыгать от радости. У него получилось!
Остальные ученики всё ещё сосредоточенно медитировали, их лица выражали глубокую отрешённость, в то время как бегуны на площадке, хрипя и кашляя, выжимали из себя последние соки. Вздохнув, юноша снова закрыл глаза и, сосредоточившись на своём новом чувстве, попытался ещё раз войти в состояние транса, чтобы вновь почувствовать разлитую вокруг силу так же ярко, как в самый первый раз. Однако, сколь бы глубоко он ни погружался в медитацию, как бы сильно ни пытался, прежней яркости и остроты чувству атры придать так и не удавалось. Эдван понял, что это был лишь обман его разума. Как глоток воды в мгновения ужаснейшей жажды кажется питьём богов, так и атра впервые в жизни почудилась ему чем-то невероятным. Но сейчас, когда он чувствовал её постоянно, она больше не вызывала такого восторга – точно так же, как и простая вода.
Наблюдая за движением энергии вокруг, Эдван вдруг заметил нечто странное. Нечто, похожее на маленький, слабый, еле заметный поток. Проследив за ним, юноша с удивлением осознал, что тот проходит сквозь его тело! Концентрируясь в странном сгустке в груди, чуть ниже сердца. Повинуясь какому-то внутреннему позыву, он сосредоточил своё внимание на этом месте и, приглядевшись повнимательнее, обнаружил там нечто, очень похожее на какой-то… сосуд, сквозь который неспешно двигалась атра.
Эдван попытался ускорить её течение и, к собственному удивлению, сумел это сделать. Энергия внутри тела повиновалась его воле очень легко. Однако парня не покидало смутное, странное чувство – ощущение, что он уже проделывал это бесчисленное множество раз. По наитию Эдван попытался вобрать в сосуд чуть больше энергии из внешнего мира. Вначале ничего не произошло. Он попытался ещё раз, а затем ещё – и лишь на четвёртой попытке, когда странная память вновь подсказала, как именно это сделать, атра извне хлынула внутрь сосуда. Сначала немного, но потом всё больше и больше энергии вливалось в него, и когда резерв Эдвана был, наконец, полон, юноша замер в нерешительности. Интуиция подсказывала, что он мог бы продолжить, но перед глазами стоял полный сосуд. В голове парня мелькнула гениальная идея. Сосредоточившись на атре внутри, он усилием воли заставил её покинуть внутреннее хранилище и пустил прямиком в рану на груди.
Стоило юноше это сделать, как он тут же почувствовал себя лучше. Чуть более отдохнувшим, чем раньше. Тогда он перелил в тело ещё немного атры из сосуда, а затем, осмелев, опустошил весь запас, набрал ещё и повторил снова. Усталость как рукой сняло. После этих действий Эдван чувствовал себя просто превосходно! Он был полон сил! Однако эйфория продолжалась недолго – её прервал болезненный тычок в плечо. Первым, что бросилось в глаза парню, когда он пришёл в себя, стала тишина. Не было топота. Оглянувшись, он увидел, что теперь все ученики сидят на земле перед мастером с закрытыми глазами, а парень в красной куртке ходит и медленно будит каждого из них. Эдван перевёл взгляд на мастера. Тот улыбнулся и легонько кивнул в знак одобрения.
Вскоре паренёк в красном разбудил всех, и ребята, удивлённо озираясь по сторонам, медленно приходили в себя. Они тут же начали тихонько перешёптываться друг с другом, делиться впечатлениями. Кто-то восторженно рассказывал об ощущениях, которые испытал, впервые почувствовав энергию вокруг себя, а кому-то оставалось только завистливо скрипеть зубами.
– Ты тоже почувствовал её, да? – внезапно зазвучавший рядом голос заставил Эдвана вздрогнуть. Медленно повернувшись, он увидел девушку с чёрными волосами. Она была худенькой и на вид очень хрупкой, как хрустальная статуэтка. Её глаза задорно блестели, а на губах играла яркая, радостная улыбка. Однако через несколько мгновений эта улыбка померкла, а на лице девушки отразилась странная внутренняя борьба, словно она оступилась и не могла придумать, как выбраться из ситуации.
– Да, – хрипло ответил Эдван, – невероятно…
Его собеседница лишь покивала и отвернулось. Повисло неловкое молчание, которое, к счастью, не затянулось надолго. Господин Ганн лёгким покашливанием привлёк внимание группы.
– Сейчас большинство из вас уже сумело почувствовать атру. Но это был лишь первый шаг на вашем пути. Пришло время сделать второй – определить, каким будет ваш внутренний сосуд, – Ганн обвёл взглядом группу учеников и, заметив поднятую руку, кивнул, разрешая задать вопрос.
– Что ещё за сосуд, мастер?
– Это то место, где любой одарённый хранит атру. Он находится чуть ниже сердца, примерно вот здесь, – мужчина показал пальцем на то самое место, – и раз уж вы задали вопрос, пожалуй, я расскажу немного о том, через что вам предстоит пройти. Те, кто не успел почувствовать энергию, могут не волноваться, – мужчина сделал небольшую паузу и наградил нескольких учеников суровым взглядом, – я заставлю вас ощутить её.
Кто-то справа от Эдвана нервно дёрнулся, а мастер как ни в чём не бывало продолжил рассказ:
– Существует всего три типа внутренних сосудов. Зелёный, жёлтый и красный. Чем ярче цвет, тем хуже для одарённого, – учитель обвёл группу холодным взглядом. – То, каким типом сосуда вас наградили небеса, определит всю вашу будущую судьбу. Наибольших успехов добьются те, кому повезло заполучить зелёный. Скорее всего, у большинства из вас будет зелёный сосуд… такие часто встречаются у отпрысков кланов. Самое главное преимущество зелёного сосуда перед остальными – это способность сохранять атру внутри себя бесконечно долго. Пока вы не захотите этого, ни одна крупица энергии не покинет его и не утечёт обратно в мир. Стенки такого сосуда идеальны, в них нет ни одного изъяна или трещины, – сделав небольшую паузу, господин Ганн глубоко вздохнул. – Другое дело – сосуд жёлтый. В его стенках обычно от одной до нескольких трещин, и сквозь них атра, которую вы пытаетесь удержать внутри, утекает во внешний мир. Цвет сосуда может изменяться от желто-зелёного до оранжевого в зависимости от количества трещин. Владельцы таких сосудов тоже могут стать сильными воинами, но их путь будет куда сложнее, чем у более одарённых. И куда легче, чем у тех, кому достался красный. Как я уже сказал, трещины определяют цвет. Как вы думаете, чем так плох красный сосуд? – вдруг спросил мастер. В группе повисло неловкое молчание.
– В нём… ещё больше трещин? – неуверенно пробормотал кто-то за спиной Эдвана.
– Да. Атра из него утекает ещё быстрее, чем из жёлтого – настолько, что владельцу красного сосуда никогда не подняться выше уровня пруда. Я потом объясню, что это значит, – мастер Ганн остановился в лёгкой нерешительности, как будто сомневался, стоит ли говорить что-то ученикам. Немного подумав, он кивнул каким-то своим мыслям и продолжил рассказ: – Помимо основных трёх типов, существует ещё один. Его называют расколотым. Таким сосуд становится, когда его повреждают так сильно, что в нём появляются новые трещины. Его очень трудно распознать, если прорех мало, но если их больше, он будет выглядеть как красный сосуд с налётом настоящего цвета – того, который был у сосуда до повреждения.
Паренёк слева от Эдвана высоко поднял руку.
– Учитель, а что будет, если сосуд разрушится? – поинтересовался он, дождавшись разрешения от Ганна.
– Ты лишишься дара и умрёшь, – сказал он спокойно, как нечто само собой разумеющееся. – А теперь подходите ко мне по одному. Посмотрим, чем небеса вас наградили.
Мастер вытащил из-за пазухи какой-то странный кристалл размером с кулак и начал подзывать учеников. После он прикладывал кристалл к их груди – к месту, где должен был находиться внутренний сосуд энергии, и просто ждал, когда камень покажет результат. Ему не требовалось много времени, всего лишь пара минут, чтобы начать ярко светиться. Как Эдван и предполагал, практически у всех учеников из тех, что уже успели пройти проверку, сосуд оказался зелёным, и только у одного паренька он высветился жёлто-зелёным, даже ядовитым. Наследники кланов, и этим всё сказано.
Правда, не у всех проверка проходила быстро. Тем, кто до сих пор не мог почувствовать атру, мастеру приходилось насильно «вбивать» это ощущение, прежде чем приступать к определению сосуда. На поверку это оказалось совсем не сложно, но болезненно. Мужчина просто легонько дотрагивался пальцем до груди ученика, и тот тут же вздрагивал, как от удара хлыстом. Оказалось, мастер вливал в его сосуд немного своей энергии, чтобы расшевелить его. Учитель успокаивал их, говоря, что таким мизерным количеством повредить сосуд невозможно, а болит он лишь с непривычки. И вправду, практически у всех, в ком пришлось «разбудить» чувствительность, сосуд оказался зелёным, без каких-либо признаков повреждения.
Время шло, и уже больше половины учеников узнали цвет своего сосуда души. Наконец, мастер Ганн кивнул Эдвану. Пришла его очередь. Чувствуя, как в животе начинает образовываться ком, парень медленно поднялся на ноги и двинулся вперёд, изо всех сил стараясь скрыть дрожь в коленях. Он сильно волновался: ведь от того, что покажет проклятый кристалл, зависело всё его будущее! Что, если он будет красным? Что, если в момент пробуждения дара его сосуд повредился из-за того копья? Или магического знака, который он нарисовал у себя на груди?
Сделав глубокий вдох, Эдван остановился перед учителем и замер, опасаясь даже дышать. Мужчина спокойно прижал кристалл к его груди. Глаза всей группы внимательно следили за поверхностью камня, Эдван тоже смотрел, не отрываясь. Целую минуту он простоял в полной тишине, мысленно повторяя себе, как мантру: «Только не красный, только не красный, только не красный, пожалуйста, Творец, только не красный». Не в силах вытерпеть напряжения, парень закрыл глаза, боясь разочароваться в самом себе. Прошло ещё полминуты, и среди студентов послышались шепотки. Титаническим усилем воли Эдван заставил себя преодолеть страх и наконец-то открыть глаза. После чего выдохнул с облегчением. Кристалл ярко сиял желтым, словно ночной фонарь. Приглядевшись, юноша даже заметил в нём слабые, еле заметные зелёные прожилки.
Тяжело вздохнув, он на негнущихся ногах дошёл до своего места и плюхнулся на землю. Руки всё ещё немного дрожали. Пронесло. Жёлтый с зелёными прожилками – тоже очень хороший результат. Не такой, как зелёный, конечно, но на зелёный Эдван особо и не рассчитывал. Главное, что не красный и не расколотый. Успокоившись, он вернулся к наблюдению за остальными учениками. Хрупкая девушка, с которой ему довелось перекинуться парой слов, пошла следом за ним, и её кристалл сиял ярким, насыщенным зелёным цветом. Точно таким же, как и у паренька за ней. А вот у невысокой блондинки с невероятно милым детским личиком сосуд оказался светло-зелёным, чуть ближе к жёлтому, чем у предшественников.
Наконец пришло время последнего ученика. Эдван смотрел с лёгким интересом, в тайне лелея надежду, что у кого-нибудь ещё в этой группе гениев будет жёлтый сосуд, как у него. Юноше не хотелось выделяться из толпы этих благородных ещё больше, чем сейчас.
Мастер Ганн приложил кристалл к груди высокого блондина с вытянутым лицом. Едва поверхность камня коснулась ткани яркой синей куртки, как паренёк обречённо закрыл глаза. Присмотревшись, Эдван заметил, как дрожат его пальцы от волнения, и внутренне посмеялся над самим собой. Он, скорее всего, выглядел точно так же. Вот только непонятно, чего так боится этот благородный? Может быть, он уже знает, что не получит зелёный сосуд? Заинтересованный, Эдван подался вперёд и жадно уставился на кристалл. Через долгую минуту на поверхности камня проступили первые проблески цвета. И вместо обычных шепотков вокруг послышались удивлённые вздохи и тихие ругательства. Даже мастер Ганн поражённо уставился на кристалл в своих руках. А всё потому, что внутри камня ярко сиял красный шарик. С зелёным налётом по краю.
Вздохнув, мужчина вернул лицу невозмутимое выражение. Внимательно оглядев группу учеников, он повернулся к побледневшему юноше.
– Вечером я расскажу тебе о том, как не дать ему полностью разрушиться.
Парень в синей куртке отвесил учителю глубокий поклон и деревянной походкой направился к своему месту. Стоило ему опуститься на землю, как другие ученики отшатнулись от него, словно от больного. На их лицах легко читалась причудливая смесь жалости и презрения. Эдван и блондинка оказались единственными, кто не сдвинулся с места, за что оба заработали несколько странных взглядов из толпы.
– Проверка закончена, – сказал мастер Ганн, привлекая внимание, – жду вас после второго гонга здесь же. Можете поесть и восполнить силы.
Глава 6. Новые знакомства
После того как прозвучал первый гонг, ученики быстро разбрелись кто куда. Блондинка убежала вместе с хрупкой девушкой с чёрными волосами, оставив Эдвана наедине с парнем в синей куртке, который всё ещё приходил в себя после проверки внутреннего сосуда. Площадка опустела: кроме них, на ней был только мастер Ганн, но он уже погрузился в медитацию и всем своим видом показывал, что до следующего гонга его лучше не беспокоить.
Эдван взглянул на блондина и тихонько вздохнул. Ему было жаль парня, он хотел сказать ему что-то подбадривающее, но боялся начать разговор первым. Не знал, как поведёт себя клановый, если к нему обратится кто-то, подобный Эвану. Вдруг он, как и та черновласка, просто не станет с ним говорить? Если бы такое случилось, юноша бы точно сгорел со стыда.
И пока он прикидывал в голове варианты ещё не случившегося разговора, произошло то, чего Эдван ожидал меньше всего. Блондин с вытянутым лицом нарушил молчание первым.
– Похоже, мы вдвоём тут остались… – еле слышно пробормотал он, – ты… тоже в столовую?
– Да, – кивнул Эдван.
Они поднялись и медленно пошли прочь с тренировочной площадки. Шли молча, как бы вместе и как бы порознь, но в одном направлении. Оба чувствовали себя крайне неловко, не зная, что говорить дальше и как развить разговор. Эдван порывался было сказать, что ему жаль, но сумел только открыть и закрыть рот, оборвав самого себя на полуслове. Он не рискнул лезть к благородному со своей жалостью, прекрасно понимая, как это может ударить по чужой гордости. Однако ничего другого ему на ум не пришло…
– Меня зовут Алан, – вдруг негромко сказал блондин.
– Эдван. Эдван Лаут, – представился в ответ юноша, мысленно проклиная себя за глупость. Как он мог забыть о том, что они ещё даже не познакомились?
– Никогда раньше не слышал такой фамилии, – улыбнулся Алан, – ты из простых?
– Наверное… можно и так сказать, – осторожно ответил Эдван.
