скачать книгу бесплатно
Молодые лососи не похожи на взрослых рыб и раньше, в девятнадцатом веке, даже считались за самостоятельный вид. Это бойкие и подвижные рыбки, пестро окрашенные, с темными поперечными полосками по бокам, с темной спинкой, покрытой коричневыми и красными круглыми пятнышками, – т. н. «пестрятки».
Рацион пестряток мало отличается от пищи форели, нередко живущей в тех же верховьях рек и конкурирующей за пищу с молодью семги: черви, личинки ручейников, рачки-бокоплавы, упавшие в воду насекомые…
Подрастая, пестрятки медленно скатываются к устьям рек. Достигнув размера 12–18 см в длину, молодые лососи выходят в море. Перед этим у них исчезают темные полосы и пятна, и чешуя становится серебристой.
Это превращение нередко называют смолтификацией, а рыб – «смолтами».
Однако не все пестрятки сплывают к устью и превращаются в смолтов. Значительная часть их остается на нерестилищах и там созревает. Это карликовые самцы, о которых уже упоминалось. Среди идущей с моря семги самок всегда больше, и речные самцы-карлики исправляют дисбаланс. Более того, порой даже умудряются успешно конкурировать с крупными морскими самцами – быстренько оплодотворяют икру, пока один лох отгоняет от своей самки другого…
Лохи – они и среди лососей лохи.
* * *
Оказавшиеся в море смолты начинают расти ударными темпами – поначалу питаются ракообразными и морскими червями, затем переходят на рыбную диету: в Атлантике охотятся за сельдью и песчанкой, в Финском заливе преследуют косяки салаки и корюшки, в Баренцевом море – мойвы. Через год (или через два, или через три, в зависимости от состояния кормовой базы в местах нагула) выросшие и заматеревшие семги начинают путешествие к истокам рек, где они появились на свет – преодолевая преграды, штурмуя пороги и водопады… Жизненный цикл замыкается.
А теперь можете смело забыть все написанное мною выше. Так должно происходить в идеале, так всё и происходило когда-то – но в наши времена жизнь атлантического лосося весьма и весьма изменилась…
Семга – рыба для Европы реликтовая, наиболее благоприятные для нее условия существования (даже если полностью исключить человеческий фактор) имели место во времена ледникового периода – когда каждая речонка, впадающая в Атлантику, Балтику или Северное море, брала начало с тающих ледников: для нереста именно в таких холодных и чистых водах генетически «заточен» атлантический лосось.
Но ледниковый период закончился глобальным потеплением, и для лососей наступили нелегкие времена – наступили давно, десятки тысяч лет назад, когда наши предки своими первобытными снастями не могли еще нанести существенный вред популяциям семги.
Ледники растаяли, и европейские реки значительно удлинились, вода в них потеплела и помутнела, появлялись новые, более теплолюбивые породы хищных рыб, – а места нереста постепенно отодвигались все дальше и дальше от устьев рек, в верховья, в холодные родниковые истоки. Все труднее становился для взрослых рыб путь на нерестилища, и все опасней для молоди становился путь обратно в море.
Идеальные для размножения лосося реки – короткие, с чистой и холодной водой – уцелели только на севере Европы: в Скандинавии, на российском Кольском полуострове. В них естественных врагов у лосося немного, лишь собственные мелкие родственники (форели и т. д.), не боящиеся холодной воды и любящие поживиться икрой и мальками семги. А щуки и окуни – редкость в холодных быстрых водах, и мало тревожат движущихся к морю пестряток и смолтов.
В реках, впадающих в моря атлантического бассейна с юга, совсем иная ситуация. Рассмотрим на примере Луги (так уж получилось, что на берегу этой реки стоит дом, где я провожу почти все теплое время года). Длина Луги 353 километра – не так уж много в сравнении с Печорой (около 1800 км), но вполне сравнимо с Онегой (около 400 км) и нерестовыми лососевыми реками Кольского полуострова (Кола, давшая название полуострову, всего-то 83 км длиной).
Однако Луга – река достаточно теплая, среди ее ихтиофауны можно встретить, например, сома – как известно, весьма теплолюбивую рыбу. В самые верховья Луги идущие из моря лососи не поднимаются (исток Луги не родниковый, берет она начало в болотах Новгородской области), а заходят для нереста в небольшие холодные притоки. Молодь повторяет тот же путь в обратном направлении – и чтобы попасть из притоков в Финский залив, должна пройти через теплые воды собственно Луги. А там ее уже поджидают многочисленные хищники: и зубастые щуки, и прожорливые окуни, и теплолюбивые сомы…
Популяции лосося на реках, подобных Луге, находятся в крайне уязвимом положении – достаточно наложения нескольких случайных факторов, например, всплеска численности щуки и одного-двух неудачных для нереста лосося сезонов – и численность нерестового стада может упасть ниже критической отметки (даже без участия человека).
А люди участвуют в деле сокращения популяции семги, и весьма активно. Уловы любителей не так уж велики (даже у тех, кто пользуется не спиннингом, «корабликом» или «парашютом», а плавны?ми сетями), но и они вносят свою лепту. Промышленный лов – реку для него перегораживают от берега до берега – собирает куда более изобильный урожай. И браконьеры, наведывающиеся на отдаленные от деревень нерестовые притоки – рыбоохрана борется с ними активно, поэтому способы хапуги используют самые быстродействующие: электроток и взрывчатку. Гибнет все: и икра, и мальки, и пестрятки; уцелевшие от электроудочек взрослые особи навсегда теряют способность к размножению.
Ну и так называемая «хозяйственная деятельность» человека (зачастую ее правильнее называть бесхозяйственной). Надо признать, что кризис начала 90-х годов пошел лужской семге на пользу: разорился и закрылся недоброй памяти кожзавод «Победа», проклинаемый всеми кингисеппскими рыболовами; многие предприятия города Луги постигла та же судьба. Огромные животноводческие комплексы (в Сабске и других прибрежных деревнях и поселках), порой «радовавшие» обитателей реки сбросами сотен тонн навозной жижи, не выдержали конкуренции с дешевым импортным мясом…
Передышка оказалась недолгой. ОАО «Химик» и абразивный завод в городе Луге вновь заработали, в устье реки развернулось громадное строительство портов, а распашка земель по берегам притоков не прекращалась никогда (смываемая с полей пахотная земля заиливает лососевые нерестилища, и для семги это страшнее брошенной в воду гранаты).
Мне могут возразить: если все так плохо, и становится хуже, отчего все магазины буквально завалены семгой? Тридцать лет назад ее можно было отведать лишь в ресторане, а сейчас – лежит в любом рыбном отделе, в любом виде: и целые охлажденные туши, и филе, и нарезка, и суповые наборы из голов и хвостов…
Возражение принято.
С магазинной семгой разберемся.
* * *
Допустим, сейчас вы отложите эту книгу, отправитесь в магазин, и, расставшись с некоторой суммой денег, купите упаковку малосольной семги. Допустим даже, что в упаковке действительно семга (в магазине эконом-класса вполне могут подсунуть в лучшем случае какого-нибудь дальневосточного лосося, например, горбушу; в худшем – треску, напичканную всевозможной химией: красителями, усилителями вкуса и пищевой добавкой «Лосось», идентичной натуральной). Купленная семга с вероятностью 90–95 % окажется норвежской – примерно такой процент российского рынка в этом его сегменте закрывает импорт из Норвегии.
Помните телерекламу норвежских морепродуктов? «Бережно и с любовью» суровые мужики в зюйдвестках извлекают из сетей семгу, а вокруг вздымаются морские волны… Брехня. Безбожно врут потомки викингов: их семга, прежде чем превратиться в нежное филе, открытого моря не видывала… Норвежцы в двадцать первом веке промышленным ловом семги не занимаются, экспортируют исключительно выращенную в садках рыбу.
Выращивают лосося и в других странах Западной Европы, но Норвегия по объему экспорта семги уверенно шагает впереди планеты всей – очень уж норвежцам повезло с морским побережьем: сплошные фьорды, где не бывает штормов, а приливы дважды в сутки приносят свежую воду из моря. И сейчас трудно разыскать в Норвегии фьорд, где бы не были установлены садки для выращивания лососей – от огромных промышленных комплексов полного цикла, работающих на экспорт, до небольших садков, где из закупленных смолтов растят товарную рыбу для местного потребления.
Популяции «дикой» семги служат в Европе исключительно для спортивной рыбалки. Как подсчитали досужие люди, пойманный на удочку или спиннинг лосось обходится западному рыболову в двадцать раз дороже, чем купленный в магазине. Снасти, снаряжение, аксессуары, стоимость рыболовных туров – все складывается в весьма круглые суммы, и принцип «поймал – отпусти» европейские любители принимают куда легче российских коллег. Люди платят за удовольствие, за адреналин в крови, а не за рыбу к столу.
Однако вернемся к семге, выращенной в садке и купленной в магазине. К ее качеству в сравнении с «дикой» рыбой. Качество вызывает большие сомнения… Дело не только в консервантах, усилителях вкуса и прочей химии, добавляемой в процессе приготовления. Технология выращивания тоже имеет большое значение. Откармливают смолтов до взрослого состояния не мелкой рыбой, а гранулированными кормами, и состав их – большой-большой секрет. Белковая основа сомнений не вызывает, но вот добавки… Судя по тому, как быстро растут смолты у норвежцев – несколько месяцев, и готова товарная рыбина – гормональные ускорители роста применяются очень активно. Не исключено, что и посадочный материал – т. е. смолты – несколько отличаются от природных. Селекцией быстрорастущего лосося норвежцы упорно занимались последние сорок лет – и нет никакой гарантии, что при этом не применялись методы генной модификации.
В начале двадцать первого века и Россия попыталась перенять норвежский опыт: фонд «Русский лосось» и одноименное ЗАО занялись организацией лососевых садков в Мурманской области. Любопытно, что продав свою технологию выращивания рыбы, секретом изготовления кормов норвежцы не поделились – закупайте, дескать, готовые по полтора евро за килограмм. И смолты тоже приплывают из Норвегии – на специальных рыбовозных судах, с морской водой, постоянно циркулирующей через трюмы[1 - Некоторые пессимистично настроенные рыбоводы и ихтиологи считают, что грандиозные проекты «Русского лосося» затеяны лишь для распила отпущенных средств: температура воды в Кольском заливе и в Баренцевом море на несколько градусов ниже, чем в норвежских фьордах, «отапливаемых» Гольфстримом – семга у нас не сможет нормально расти по норвежским технологиям.].
В общем, нарезку из норвежской семги я стараюсь покупать как можно реже.
* * *
А что же происходит с семгой наших рек? Неужели так и вымрет в большинстве из них, уцелев лишь в глухих северных уголках, где половить ее можно будет за огромные деньги?
Все не так плохо.
Люди слишком любят лосося (пусть и эгоистичной любовью), чтобы позволить ему исчезнуть. И не позволяют…
Почти на всех значительных лососевых реках России работают рыбоводные заводы (ничего общего не имеющие с лососевыми заводами норвежского образца). Только у нас в Ленинградской области их пять (балтийской семгой нанимаются лишь три из пяти – Свирский завод специализируется на озерной форме лосося, а Волховский – на сигах).
Действует такой завод и у нас на Луге, ежегодно выпуская в реку триста тысяч смолтов – поближе к устью, чтобы дать лишние шансы разминуться с прожорливыми щуками и прочими речными хищниками. Затемно, не привлекая лишнего внимания, выезжает с завода неприметный «ЗиЛ», нагруженный чанами с молодыми лососями (каждый раз на новое место).
Но иногда разминуться с хищниками все же не удается… С двуногими. Доводилось встречаться с рыболовами-поплавочниками, случайно угодившими на место выпуска и демонстрирующими садки, наполненные якобы «форелью». Выращенные в неволе смолты доверчивы, как дети, – для них фигура человека сигнал не опасности, а близящейся кормежки, – и наудить их можно сколько угодно…
К чести лужских рыболовов, большинство из них, узнав о невольной ошибке, выпускают добычу и меняют место ловли. Однако некоторые упорствуют – «форель», и точка! Мой улов и пошли все лесом! Прежде чем переходить к физическим мерам воздействия, стоит попробовать психологические: сообщить, сколько составляет штраф за одного незаконно выловленного лосося, независимо от размера, – а он в начале 2000-х годов составлял в Ленинградской области 1250 рублей – и начать демонстративно пересчитывать улов; для большей убедительности можно достать мобильный телефон, записать номер машины (грешат ловлей смолтов обычно приезжие).
Конечно, при заводском разведении лосося случаются самые разные накладки, и вылов смолтов недобросовестными удильщиками – только одна из возможных. Это лишь частный случай меньшей приспособленности заводской молоди семги к вольной жизни: оказавшиеся в реке смолты не имеют навыков добывания корма, пассивно реагируют на хищников и т. д. И гибель немалой их части в период адаптации неизбежна.
Существует и другая проблема: производителей на большинстве заводов изымают из идущих на нерест рыб – а ход семги, как уже говорилось, весьма периодичен, иногда количество входящих в реку рыбин изменяется в разы по сравнению с прошлым годом (как в большую, так и в меньшую сторону). Некоторые ихтиологи выделяют циклы численности лосося продолжительностью 8-11 лет, связанные с цикличностью количества кормовой рыбы в море, в местах нагула. Например, в реке Коле в 1969 году промысловики поймали 91 центнер лосося (нижняя точка цикла), в 1975 году – свыше 500 центнеров (верхняя точка).
Однако директорам заводов (все они государственные предприятия) никто план с связи с цикличностью лососевого хода не меняет: изволь свою сотню тысяч смолтов, или две сотни, или три (в зависимости от мощности завода) в реку выпускать каждый год. В результате посадочный материал (оплодотворенная икра или только-только проклюнувшиеся мальки) для Невского, например, лососевого завода закупается в неудачный год на других заводах других рек – на Коле, или Онеге, где в тот же год ход лосося более массовый. А в другой год картина меняется – и невские мальки отправляются на Белое море.
Проблема в том, что внутри единого биологического вида Salmo salar существуют разные расы с генетическими отличиями, нерестящиеся на разных реках. Рыбы различаются и размерами, и вкусовыми качествами. Обмен мальками между разными заводами ведет к утере генетической чистоты расы, к образованию метисных форм – ихтиологов этот факт весьма тревожит.
А еще у лососей на генетическом уровне заложен некий природный навигатор – способность возвращаться на родные нерестилища, преодолевая огромные расстояния. Способность эту называют «домашним инстинктом», или хомингом (homming – англ.). У родившихся на заводе лососей этот навигатор-хоминг дает сбои чаще, чем у «диких» (да и при всем желании невозможно вернуться в заводские инкубаторы и бетонные бассейны).
В результате иногда заводскую семгу заносит в места странные… (Один мой знакомый поймал четырехкилограммовую самку в реке Сестре, давненько исключенной из списка лососевых рек Ленобласти; в заводском происхождении сомнений не было – жировой плавничок отсутствовал). Забредают меченые питомцы заводов в небольшие реки, впадающие с юга в Финский залив: в Систу, Воронку и даже Стрелку (в последнюю далеко не проходят, упираясь в Стрельнинскую плотину); в реках, впадающие в залив с востока, с Карельского перешейка, заводская семга тоже попадается, но реже, чем на южном побережье. Не исключено, что часть «заблудившейся» семги вместо рек Ленобласти радует спиннингистов на водоемах Прибалтики и Финляндии…
Однако, при всех накладках, лишь искусственное воспроизводство помогает семге выжить в густонаселенных местах, – в таких, как Ленинградская область. Если насчет Луги можно сомневаться – все-таки там семга попадалась и до постройки завода в 1989 году, хоть и в меньших количествах, – то о Неве, протекающей через огромный город, можно сказать определенно: семги в ней давно бы не осталось, не будь еще в 1921 году построен старейший в СССР рыбоводный завод. А в реке Нарве (Нарове, как чаще называют ее местные жители) – семги и в самом деле не осталось после постройки ГЭС, перекрывшей путь к нерестилищам. Нарвская популяция лосося искусственно восстановлена Ивангородским заводом.
А теперь, сказав «спасибо» рыбоводам за их труды, поговорим о том, какими способами рыболов-любитель может воспользоваться результатами означенных трудов. Проще говоря – как и чем ловят семгу.
Морская ловля
Семгу в море ловят самыми разными снастями: сетными, крючковыми и ловушковыми, но большинство из них для любителей недоступны, поэтому мы подробно останавливаться на них не будем, лишь упомянем для полноты картины.
В своих книгах, посвященных ловле ловушками, я не раз упоминал, что лососи в них не попадаются – но это относится лишь к тем скромным по размерам ловушкам, что дозволяют рыболовные правила для любителей. В море (обычно на участках неподалеку от устьев нерестовых рек) семгу ловят ставными неводами – их крылья и открылки представляют из себя многокилометровые лабиринты, заплутав в которых, семга рано или поздно оказывается в центральной камере ловушки. Несколько реже промысловики используют для ловли лосося ставные сети – тоже очень длинные, соединенные в многокилометровые порядки.
Лет двадцать-двадцать пять назад в прибрежных водах Прибалтики был весьма распространен лов не ставными, а обычными неводами, отцеживающими. Снасти использовались длинные, до километра и более длиной, заводимые в воду с большого катера, и лососи составляли лишь небольшую часть добычи, попадаясь в лучшем случае по пять-шесть штук за тоню – главным уловом были лещи, судаки и другие рыбы, обычные на опресненном взморье. Наиболее удачным для поимки лосося считалось время сразу после стихшего шторма, взмутившего воду – в прозрачной воде лососи легко уходят из медленно ползущего невода, к тому же шторм вымывает из песка прибрежной зоны всевозможных личинок, мелких беспозвоночных и т. д., привлекающих мелкую рыбу, за которой охотятся лососи. Ловля эта производилась не промысловиками – браконьерами в погонах, в погранзонах и полосах отчуждения Минобороны. Лещи с судаками отправлялись в солдатские столовые, семга – на начальственные столы.
В местах нагула лососей ловят ярусами – длинными, порой до нескольких километров в длину, морскими переметами.
Любителям, естественно, пользоваться многокилометровыми ярусами не дозволяют правила рыбной ловли. В Белом море, например, максимальное разрешенное число крючков для любительской ловли – 100 шт., а у промысловиков – многокилометровые яруса с многими тысячами крючков. С тем же смешным количеством крючков, что разрешают на перемете правила Западного рыбохозяйственного бассейна, в Балтику лучше не соваться. Поэтому морские переметы используют лишь жители прибрежных районов Баренцева и Белого моря, но их снасти отличаются скромными размерами, и лосось попадается на них достаточно редко.
Как и пресноводные переметы, яруса делятся на донные и поверхностные – и применяются в зависимости от того, где на какой глубине держатся в данный момент косяки мелкой рыбы, служащей кормом лососям. (Например, в тех районах Балтийского моря, где главная кормовая рыба для лосося – салака, ловят поверхностными ярусами).
Расстояние между поводками в ярусе зависит от конкретных условий ловли (но в любом случае крючки не должны цепляться один за другой), например, на Балтике его делают 1,5–2 м, в мурманских ярусах 2–2,5 м. Длина поводков колеблется от 0,8 до 2 м, и делают их не из лески – из тонкого капронового шнура.
В качестве наживки применяют мелкую рыбу: мойву, песчанку, салаку, корюшку, ельца (последнего – лишь в Финском заливе, в опресненных водах которого держатся большие стаи этой рыбки и служат кормом для семги). Ловлей на живца ярусный лов назвать нельзя – рыбки насаживаются способами, исключающими возможность остаться в живом состоянии (см. рис. 6). Несколько реже насаживают резку (куски более крупной рыбы, попавшейся в качестве прилова), креветок и морских червей.
Рис. 6. Ярусные крючки, наживленные песчанкой и мойвой.
Любопытный способ установки морских переметов издавна применяют местные жители на побережье Белого моря – с берега, без лодок. Снасть растягивают на вбитых в морское дно кольях, когда вода уходит вместе с отливом, а в следующий отлив собирают добычу. Причем насадку заранее не заготавливают, а собирают здесь же – морских червей, моллюсков, мелкую рыбу, оставшуюся в лужах после отлива.
На Финском заливе, как уже сказано, выставлять переметы подходящей длины любителям запрещают правила, поэтому главный способ любительской охоты на лосося – морской троллинг.
Он несколько отличается от пресноводного – катера применяются более мореходные и обязательно используется навигационная аппаратура: в реке или небольшом озере уловистые места нетрудно находить по береговым приметам, в огромной же акватории Финского залива без навигатора можно не просто остаться с пустым куканом, но и угодить в серьезные неприятности – залив вроде и большой, но запретных мест в нем много: и погранзоны, и места промыслового лова, и фарватер для прохода к Санкт-Петербургу большегрузных судов…
Другое отличие – чаще всего суда оснащают двумя моторами, мощным основным и небольшим дополнительным, используемым непосредственно для ловли (он же служит гарантией, что не придется вызывать спасателей при поломке основного, на веслах до берега, едва виднеющегося на горизонте, добираться проблематично).
Обычно троллингисты ищут семгу, уже собравшуюся на нерест, – на взморье в приустьевых участках рек и в прибрежных водах залива на путях к этим рекам. Стоит лосось обычно в глубоких местах за подводными или надводными валунами, за каменистыми грядами, выступающими в море. При наличии морского течения лосось предпочитает держаться в его струях.
Семга в заливе попадается относительно мелкая, 10-килограммовая считается отличным уловом, поэтому спиннинги морского класса не нужны. Однако удилища применяется достаточной прочности, с мощными мультипликаторными катушками, с запасом лески-плетенки длиной не менее 150–200 метров. При ловле в поверхностных слоях иногда используют более толстые лески из мононити (для глубинной ловли они мало подходят – увеличенная «парусность» лески отжимает приманку к поверхности).
Приманкой обычно служат крупные воблеры – длиной не менее 18–20 см (на больших глубинах – 25 см и более), оснащенные тремя тройниками, несколько реже – тяжелые колеблющиеся блесны. Самые распространенные из применяемых воблеров – т. н. «хаски». Этим термином троллингисты залива называют не только классические рапаловские воблеры «Husky», но и однотипные с ними изделия других фирм, и самоделки, сделанные по образцу фирменных «хасок».
Дело в том, что узкие, прогонистые «хаски» служат отличной приманкой не только для лосося, но и для трофейных экземпляров судака (клыкастый хищник вырастает в Финском заливе до очень солидных размеров). Если же ловля ориентирована именно на судака, «хаски» применяют меньшей длины, обычно не более 14 см.
При ловле в придонных слоях используют модели с увеличенной лопастью, типа «Down Deep Husky Jerk» и вводят в оснастку грузила – либо самодельные свинцовые, либо фирменные «дайверы» (их форма и особый способ крепления приводят к тому, что сопротивление воды прижимает «дайвер» ко дну; не стоит лишь верить указанной производителем величине заглубления – реальные цифры обычно раза в полтора меньше; кстати, примерно такие же результаты приносит и практическая проверка указанного заглубления воблеров).
Зачастую семга, до входа в речную воду не прекращающая кормиться, поднимается в поверхностные слои (вслед за косяками салаки), тогда в ход идет «Husky Jerk» с небольшим заглублением. Хотя, судя по слову «jerk» (т. е. скачкообразный тип проводки), разработчики предназначали эти разновидности воблеров не для троллинга, а для классического спиннинга.
Когда ловля происходит на небольшой глубине, осторожного лосося может отпугнуть шум мотора. В отличие от постоянно живущих в реках щук и жерехов, у лососей звуки, издаваемые моторной лодкой, не ассоциируются с легкой поживой – с оглушенными винтом рыбешками. Поэтому гораздо более уловистой бывает буксировка приманки в стороне от катера, параллельным с ним курсом. Используется для этого устройство под названием «катюша», позаимствованное у карельских рыболовов, активно применяющих «катюши» при троллинге озерного лосося. Фактически «катюша» – разновидность давно известного питерским рыбакам «кораблика» или «водяного змея», и подробно ее конструкция будет описана, когда речь пойдет о ловле лососей в пресных водах.
Еще несколько слов о звуках и их воздействии на лососей: фирменные рапаловские «хаски» изготавливаются из пластмассы, и дробинки внутри полого корпуса обеспечивают дополнительные звуковые эффекты. Привлекают ли эти эффекты семгу – большой вопрос. Но, по крайней мере не отпугивают: самодельные деревянные воблеры хорошего качества, копирующие форму и игру «хасок», но не имеющие дробинок, демонстрируют примерно ту же уловистость.
Рис. 7. Оснастка для троллинга в Финском заливе: 1 – воблер «Down Deep Husky Jerk»; 2 – воблер «Husky Jerk»; 3 – глубоководный «дайвер».
Вышеназванные приманки используются для ловли семги в южной части залива, в относительно мелководных Лужской и Копорской губах. Там целенаправленная ловля лосося троллингом продолжается недолго – 2–3 недели в июне и в начале июля (сроки сдвигаются год от года). Весь остальной сезон открытой воды главные мишени троллингистов – судак и отчасти щука, семга и кумжа попадаются случайно, в виде прилова.
Про ловлю лососей троллингом в Маркизовой луже (части Финского залива, непосредственно примыкающей к Санкт-Петербургу) мне слышать не доводилось – вполне вероятно, что через эту мелководную и загрязненную часть акватории семга проходит без задержки.
В северных водах залива – в районе Выборга, финской границы и непосредственно в финских водах, – тоже ловят семгу троллингом. Там ввиду бо?льших глубин, уже порой используют даунриггеры (устройства, заглубляющие блесны) и другие типы приманок, в основном колеблющиеся блесны типа «профессор».
Рис. 8. Заглубление блесен при помощи даунриггера.
Даунриггер – устройство, напоминающие лебедку: на стальном тросе висит грузило – изрядная гиря в несколько килограммов весом, к тросу на нужной глубине особыми «прищепками» крепятся лески спиннингов; при хватке лосося леска выскакивает из «прищепки», и рыбу выводят обычным порядком.
Рис. 9. Расположение «прищепок» на тросе даунриггера: 1 – при ловле в толще воды; 2 – при донной ловле.
Подробнее описывать эту ловлю смысла нет, она практически полностью монополизирована фирмами, специализирующимися на рыболовном туризме: за 20 000 рублей (по ценам 2009 года) можно нанять троллинговый катер и несколько часов кататься на нем в поисках лосося в российских водах. Улов, правда, фирма не гарантирует – но свежим морским воздухом подышите и судака скорее всего поймаете.
Иногда попадается семга при старом добром дороженье (на гребных лодках без эхолота) и при ловле обычным спиннингом на каменистых банках Выборгского залива; чаще всего поклевки случаются на тяжелые колеблющиеся блесны и на воблеры типа «минноу». В Калининградской области спиннингисты ловят лосося прямо с морского берега, дальними забросами (на мелководном Финском заливе подобная рыбалка возможна лишь в самой северной его части). Более подробно эти виды ловли описаны в статье, посвященном кумже, – ближайшая родственница семги гораздо чаще своей старшей сестры попадается на крючок и выборгским, и калининградским рыбакам.
О морской ловле на блесну в Баренцевом море у меня сведений нет – если такая ловля существует и кто-то из читателей в ней участвовал, буду благодарен за сообщенные подробности.
Информации о троллинге семги в Белом море немногим больше: ловля осуществляется в десятикилометровой береговой зоне, в Онежской губе и районе устья реки Кемь. Организуют ее все те же рыболовно-туристические фирмы, и удается ли что-либо выловить их клиентам – для меня вопрос открытый.
Главная любительская ловля семги (да и промысловая) происходит все же в реках. Стремящихся к нерестилищам лососей ловят ставными и плавны?ми сетями, промысловыми ловушками, любительскими подъемниками, живцовыми снастями и нахлыстовыми удочками…
Но основной любительской снастью на лососевых реках остается все же спиннинг (а во многих местах и единственно разрешенной).
С него и начнем.
Ловля спиннингом
Вот что писал один из первых пропагандистов спиннинговой ловли в СССР в конце 40-х годов: «Лучшей для ловли семги следует считать реку полноводную, бурно несущую свои воды, с руслом, заваленным крупными камнями, которые образуют пороги».
Остается лишь вдохнуть по тем временам, когда реку для ловли семги выбирали лишь по этим признакам и спиннингист мог целый день ловить на ее берегах и не встретить коллегу по увлечению…
Традиционно лучшими для ловли семги спиннингом считаются реки Кольского полуострова, а среди них – впадающие в Кандалакшский залив Белого моря. О тех реках разговор впереди, но начну я все же с ловли наиболее знакомой, – с лососевой рыбалки на реках Ленобласти вообще, и в частности на реке… (кто-нибудь сомневался, на какой?) да-да, на Луге.
Поймать на спиннинг лужскую семгу ох как не просто, и лужский спиннингис-лососятник без труда адаптируется на реках Кольского полуострова, куда более богатых семгой. А вот обратный процесс значительно труднее… Многим питерским рыбакам, познакомившихся с лососем в Финляндии, Карелии или Мурманской области, приходила в голову здравая мысль: зачем тащиться за тридевять земель и тратить кучу денег, если можно ловить лососей рядом с домом, в реках Ленинградской области?
Время от времени группы таких здравомыслящих питерских рыболовов появляются на лужских берегах – оснащенные по последнему слову рыболовной науки и вооруженные опытом ловли семги на Умбе или Варзуге[2 - Популярные у спиннингистов реки Кольского полуострова.]. Обычно их выезды заканчиваются полным фиаско: множество приманок оборвано, а добычи нет, в лучшем случае – пара щук, державшихся в яме ниже порога…
Чаще всего причина неудач – неправильный выбор времени и места ловли (повадки семги мало отличаются в разных регионах). Главная мишень для приезжих малоопытных рыболовов на кольских реках – т. н. «тинда», из всех сезонных разновидностей семги самая многочисленная и мелкая, массово заходящая в реки в середине лета. Поэтому многие питерцы убеждены, что лучшее время для ловли семги – июль. В то время как на Луге до конца августа-начала сентября спиннингисту-лососятнику делать нечего.
Да и места надо знать. На коротких кольских реках участки, где держится лосось, имеются в изобилии и распределены более-менее равномерно. А на всем протяжении равнинной Луги по большому счету два удобных места – кингисеппские пороги и сабские, и уже в нескольких километрах от них река течет неторопливо и спокойно – на этих протяженных и широких плесах с ровным дном пытаться «нащупать» блесной лосося нечего и пытаться.
Но и на сабских порогах, даже если приехать туда в самую удачную пору, поймать лосося надежды мало – ниже по течению, у п. Ивановское, расположен сплошной сетевой закол, перекрывший реку от берега до берега: теоретически там добывают лишь в ограниченном числе производителей для Лужского рыборазводного завода, а на практике… На практике до Большого Сабска доходят лишь самые ранние лососи-«разведчики». (Хотя случаются удачные годы, когда неожиданный паводок мешает выставить закол в урочный срок, и лососи с кумжами прорываются на верховые нерестилища в достаточном количестве…)
Главная беда местных лужских спиннингистов – постоянные обрывы приманок. Каменистое, зацепистое дно в лососевых местах – полбеды (подводные камни – неизбежные спутники лосося, что в реках, что на взморье). Но, например, многие северные реки никогда не страдали от лесосплава (какой уж лес в тундре). А по Луге много десятилетий сплавляли лес, причем самым вредоносным для рыболова способом – молевым.
Тем, кто не знаком с тонкостями лесодобычи, объясню: молевой сплав – это когда бревна плывут по реке не связанными в плоты, а каждое само по себе, поодиночке. Плывут до запани, перегораживающей реку и задерживающей сплавляемый лес – на Луге главная запань находилась у поселка Лесобиржа, расположенного чуть выше по течению от Кингисеппа (и от лососевых порогов). Там бревна вылавливали, сушили на берегу, сортировали, отправляли на окрестные лесопилки, грузили в вагоны на подведенной к берегу железнодорожной ветке…
Молевый сплав на Луге закрыли много лет назад, и не из заботы о рыбе и рыболовах, – просто истощились леса в верховьях реки; ныне древесину доставляют в Лесобиржу машинами-лесовозами.
Водный кодекс Российской Федерации 2006 года вообще законодательно запретил молевой сплав – повсеместно, без исключений. Однако из отдаленных глухих уголков до сих пор приходят вести: сплавляют! Нарушают закон, платят штрафы, – но сплавляют. Ибо выгодно. Лесовоз больших денег стоит, плюс бензин, ремонт, обслуживание, зарплата водителя… А тут скатил бревно в воду – река бесплатно довезет. А рыба… А что рыба?! Мы не рыбой, мы лесом занимаемся…
Луга – место не такое уж отдаленное и глухое, бревна по ней больше не плывут. Но последствия молевого сплава долго еще будут аукаться… Дело в том, что далеко не каждое бревно доплывало до запани – многие намокали и тонули. Топляков на лужском дне – видимо-невидимо. Лежат, чуть присыпанные песком и илом, ждут своего часа. Час приходит, когда бурная прибылая вода вырывает топляк из донного плена и начинает тащить по дну… Происходит это в весенние половодья и в осенние, дождями вызванные паводки, – второй случай наиболее опасен для нерестующего лосося.
По рассказам старых рыбаков, раньше нерестовые «гнезда» лосося были нередки на лужских перекатах. Сейчас их практически не осталось, рыбы уходят нереститься в небольшие притоки. Причина – ползущие по дну старые топляки, словно плугом вспахивающие лососевые нерестилища. Не меньший вред приносят утонувшие куски коры – в изобилие лежащие на дне, гниющие, выделяющие вредные вещества. Семга и кумжа любят чистое галечное дно, а замусоренные и заиленные нерестилища прекращают использовать…
Рыболовам наследство молевого сплава тоже доставляет много неприятностей: топляки в клочья рвут сети, а уж сколько оборвано зацепившихся за них крючков и блесен! Причем застревают топляки очень часто на относительно мелководных и каменистых местах – как раз там, где любит держаться лосось. Каждое лето, в низкую воду, лужские спиннингисты расчищают любимые места – вытаскивают баграми тяжеленные бревна, сушат, пилят на дрова (заодно возвращая часть оборванных блесен). А в сентябре пройдут дожди, река вздуется, – и с верховьев ползет пополнение…
Когда-нибудь проклятые деревяшки закончатся. При жизни внуков, наверное. А покамест исправно отрывают приманки в огромных количествах.
В результате стоимость блесны крайне важна для местных лужских рыболовов, людей в основном не слишком зажиточных, не готовых для поимки лосося расстаться с суммой, в двадцать раз превышающей рыночную цену рыбы.
