скачать книгу бесплатно
По-настоящему.
Табаком, улицей, терпким парфюмом и еще чем-то, персонально манящим.
– Извините, – отодвигаюсь, освобождаясь из неожиданных объятий. – Куда положить хлеб? – кусаю губы, чувствуя, как горят щеки, а сердцебиение почему-то ускоряется.
– Хлеб? – Виктор словно сам выпадает из реальности, заглядывая мне в глаза. – А, хлеб… – оглядывается на стол. – Ты садись, я сам.
Киваю, присаживаясь в угол кухонного диванчика. Сглатываю, наблюдая, как Виктор ставит передо мной тарелку с картошкой, чашку для чая, сахар.
Пытаюсь не пялиться, опускаю глаза, но натыкаюсь на мужские руки. Большие ладони, немного грубые, но ногти аккуратные, чистые. Зависаю на переплетении вен. Такие выраженные, словно он занимается физическим трудом или силовым спортом.
– Вот, – приводит меня в себя Виктор, пододвигая солонку.
– Что? – поднимаю глаза.
– Я говорю, не досолил.
Растерянно киваю, не понимая, что на меня нашло. Ну мужчина и мужчина. Меня всегда привлекали сверстники, никогда не засматривалась на взрослых мужиков. Я, видимо, сильно впечатлилась моим «спасителем». Нужно выспаться.
– Ешь, не стесняйся, – Виктор садится напротив, принимаясь за еду. – Чай сама наливай, – кивает мне на чайник.
Беру пресс, наливаю в белую фарфоровую чашку себе и Виктору. Добавляю ложку сахара, размешиваю. Обстановка уютная, домашняя, мы наедине. Становится неловко. Теряюсь, как девочка. Моя безбашенная принцесса, видимо, уснула, проснулась малышка Вероника.
Зефир подходит ко мне и ложится в ноги, продолжая смотреть жалостливыми глазами. Беру кусочек картошки, дую и скармливаю собаке. Пес проглатывает картошку за долю секунды и просит еще.
– Зеф, место! – строго командует Виктор. И пес с грустными глазами уходит в гостиную. – Я его накормил. Он попрошайка, – улыбается мне мужчина. Улыбка у него красивая. Уголки губ растягиваются, но глаза грустные и усталые. Замучила я его, и от этого еще больше неловко. Свалилась, как снег на голову. Катай меня, спасай, корми, спать уложи.
– Спасибо вам еще раз за все, – меня накрывает приступом благодарности. – Я уеду рано утром.
Мужчина не отвечает, продолжая есть. Сама принимаюсь за еду.
– Боже, как вкусно, – почти стону, закусывая картошку маринованным огурчиком.
– Есть еще добавка, – мужчина оглядывается на сковородку.
– Спасибо, – снова благодарю, расправляясь с картошкой и отодвигая тарелку. Беру чай, делая глоток, и это тоже божественно – пахнет мятой, чувствуется вкус ягод.
– Достаточно благодарностей, – отмахивается мужчина, убирая тарелки в раковину. – Лучше расскажи, что ты собираешься делать в нашем городе? Есть план? Или импровизируешь?
– Есть план, – выдыхаю я.
– Поделишься? – серьезно настаивает, понижая тон.
– Жить, работать, развиваться.
– Чем тебе столица в этом плане не угодила? Думаю, там больше перспектив.
– Слишком «душно», шумно, дорого – город больших амбиций. У меня их нет. Этот город давил на меня, расставляя свои приоритеты, я не вывезла.
И это правда, только под «городом» я имею в виду Родиона.
– А как родители отпустили тебя, такую маленькую, в неизвестность?
– Я не маленькая. И не беспомощная! – взрываюсь, но осекаюсь. Виктор не в курсе, что это моя больная тема. – Нет у меня родителей.
– Сирота? – выгибает брови.
– Да, – киваю. Ну не выкладывать же все карты незнакомому мужчине.
– Ясно, – качает головой.
– Все не так страшно, я справлюсь.
– Я заметил, – ухмыляется, поднимаясь из-за стола. Обидно, что даже незнакомый человек не воспринимает меня всерьез. Но я закусываю губы, не комментируя. Мне достаточно на сегодня конфликтов.
– Давайте я помою посуду, – тоже поднимаюсь.
– Помой, не люблю это дело, – мужчина освобождает мне путь к раковине, убирая со стола. – Ладно, Ника, спокойной ночи, если что нужно – я на втором этаже.
– Сп… – хочу вновь поблагодарить, но осекаюсь, поскольку мужчина качает головой. – Хорошо, и вам спокойной ночи.
Я сегодня прямо умница-красавица. Никогда не блистала манерами. Убегаю в комнату, поскольку мужчина осматривает меня более пристально, изучающе. И мне не страшно, мне жарко от его взгляда.
Ой. Ой. Ой.
Это краш, Ника.
Ты сошла с ума!
Глава 4
Виктор
Утро сегодня хмурое и дождливое. Мне нет надобности вставать в шесть утра, но мой биологический ритм до безобразия стабилен. Варю себе кофе в турке и по привычке добавляю немного мускатного ореха. Выключаю огонь, выливаю кофе в чашку.
Зеф смотрит на меня умоляющими глазами. Отставляю чашку, насыпаю псу немного корма. Беру сигареты, кофе и выхожу на двор. Сажусь в кресло на террасе, глубоко втягиваю воздух. Люблю запах осени.
Прикуриваю сигарету, затягиваюсь горьким дымом, запивая его кофе. Кручу в руках серебряную зажигалку, поглаживая пальцем гравировку.
«Я всегда рядом, даже если меня нет…» – и знак бесконечности. Она была, как всегда, права. Ее нет, но она есть, и, кажется, это бег по кругу.
Затылок сдавливает, сковывая голову в тиски, грудь распирает, дышать трудно. Нет, физически я, к сожалению, полностью здоров. Это больше психосоматика. Так говорит мой психотерапевт. Говорил. Не посещаю его больше. Ничего нового он мне уже не скажет, а открываться до конца, выворачивая душу наизнанку, не получается.
Допиваю кофе, тушу в пепельнице сигарету, снимаю футболку и иду к турнику. Спорт помогает. Ёжусь от холода, запрыгивая на турник. Подтягиваюсь до своего предела, не считая подходы, пока не начинают дрожать руки.
Спрыгиваю, кровь кипит, жарко. Забираю чашку, футболку, прохожу в дом, выпуская на двор пса. Оставляю чашку на кухне и иду в душ.
– Ой! – неожиданно сталкиваюсь в коридоре с девочкой, которую вчера приютил. Раньше не был такой сердобольный и в собственный дом не пустил бы посторонних. Но вчера что-то екнуло. Девочка еще, маленькая, трогательная, испуганная посреди трассы. Как ее туда занесло – черт его знает.
Решение забрать ее к себе родилось неожиданно для меня самого. В свое личное пространство я предпочитаю никого не впускать. Высадил ее, где просила. Но девочка снова сумела развернуть меня, и я вновь вытащил ее из передряги. Она просто кладезь неприятностей. Ну как ее увезти ночью на квартиру и равнодушно оставить в незнакомом городе одну?
Не смог…
Торможу. Ника застывает, растерянна. Мне бы отвернуться, потому что девочка в одних белых трусиках и маячке. Нет, это даже майкой сложно назвать. Что-то, похожее на спортивный бюстгальтер из очень тонкой, обтягивающей ткани. Ткань, которая идеально обтягивает ее высокую грудь, выделяя соски. Ноги стройные, длинные; бедра упругие, плоский живот, нежная кожа, фигура… Волосы, распущенные слегка, растрёпанные; губы припухшие. Все это я замечаю за доли секунды и сглатываю.
– Простите, я думала, вы спите, – тараторит девочка и забегает назад в комнату.
– Иди в ванную, я на кухню! – выдаю ей и удаляюсь. Кровь начинает пульсировать где-то в ушах, мышцы сводит легким возбуждением.
Открываю холодную воду и умываюсь на кухне.
Астахов, ты крышей двинулся?
Это же девочка, ребёнок, по сути.
Закрываю глаза, глубоко вдыхаю. Помутнение какое-то. Реагирую на нее словно подросток, который никогда не видел девочку в белье.
Беру себя в руки, надеваю футболку, открываю холодильник.
Пока Ника в ванной, готовлю нам завтрак. Это привычное для меня дело. Я готовлю с детства. Мать все время работала посменно, я был предоставлен сам себе, пришлось научиться кормить себя, потом кормить мать, потом – женщин.
Делаю омлет с овощами и сыром, тосты, нарезаю ветчину. Варю нам еще кофе, уже без специй, для девочки достаю сливки.
Слышу шум в гостиной, выхожу. Ника собранная. В белом спортивном костюме и милой розовой меховой жилетке. Волосы забавные, русые, с розовыми кончиками. Что-то в этом есть, зависаю.
Что-то детское, мать твою, Астахов!
Очнись!
Хочется врезать себе.
Я вроде не голодный в сексуальном плане. Но… В физическом смысле тело давно пресыщено, а эмоционально…
Эмоционально я голоден. Нет, я на жестком дефиците.
Но девочка…
Никогда не западал на юных особ. Если только, когда сам был молод.
– Ты куда так рано собралась?
– Мне пора, спасибо вам за все. Я такси вызову, подскажите, какой здесь адрес?
– Позавтракаем, – останавливаю девочку. По факту ищу повод ее задержать. А нужно отпустить. Она совершеннолетняя, это ее дорога и выбор. Ну вот куда ее отпустить такую бедовую? Корежит сама мысль, что девочка останется одна в нашем не самом образцовом городе.
– Нет, не могу больше вас стеснять.
– Глупостей не говори, пошли, я уже накрыл на двоих, – выходит резко, но Ника хитро улыбается, отставляет сумку и идет за мной на кухню.
Выдыхаю, словно отсрочил наше расставание.
Зря я ее остановил, нужно было вызвать такси и спасти себя от этого искушения.
У девочки необычные духи: морозная мята и малина. Вкусно. Давно в моем доме не пахло свежестью, нежностью. Женщиной.
Ника присаживается на край кухонного дивана, наблюдая, как я раскладываю по тарелкам омлет. Подаю ей тарелку, разливаю кофе, двигаю к девочке сливки. Она молча доливает себе побольше сливок и добавляет ложку сахара. На автомате зачем-то запоминаю, как она любит.
Астахов, ты же не собрался каждое утро варить ей кофе?
Даже не мечтай. Сейчас ты ее накормишь, вызовешь такси и отпустишь.
– Спасибо, – Ника пробует омлет. – Вкусно. Вы хорошо готовите. Мужчина на кухне – это… – замолкает, запивая слова кофе.
– Это? Продолжай.
Улыбается, сверкая ровными белоснежными зубками. Качает головой.
– И все же? – настаиваю. Просыпается какой-то азарт. Это все ни к чему, но сегодня я слишком… В общем, слишком.
– Это сексуально, – выдает она.
На хрена я настаивал? Заглядываю в ее васильковые глаза, а там бесы. Демоны, которые меня искушают.
– Уже нашла работу? – перевожу тему.
– Нет. Мне бы с жильём определиться.
– В каком направлении ты хочешь работать?
Не верю ей в этом плане. Где-то должен быть подвох. Не может просто так юная девочка сорваться с места и рвануть в незнакомый город.
– Пока мне не до выбора. Пойду туда, куда возьмут.
Отчаянная.
– Образование?
– Высшее незаконченное, – смеется.
– Отчего же?
– Это допрос? – распахивает глаза, коварно улыбаясь.
– Нет, просто интересно.
– Тогда не могу удовлетворить ваш интерес… Как вас по отчеству? – хитрая, забавная, заводная, легкая, как положено юной девушке.
– Андреевич. Официанткой сможешь поработать?
