Покровитель

скачать книгу бесплатно

Покровитель
Наталья Шагаева

Оттенки прошлого #2
Я продаю себя. ОН берет все, что хочет, диктуя условия, щедро за это рассчитываясь. Только «содержанка» звучит унизительно. А «покровитель» – благородно. В наших отношениях я чувствуя себя продажной женщиной. – Мы не переходим границ, никаких чувств и развития отношений, никаких претензий и привязанностей. Ничего, кроме сексуальной связи, между нами никогда не будет! Советую это запомнить, повторять как мантру, и не питать иллюзий на этот счёт! – предупреждал ОН. – Этого никогда не будет! – уверенно отвечала Я. – Зафиксируй эту мысль, Елена! – Я зафиксировала, выжгла эти слова в своей памяти и теперь они не дают мне спокойно дышать.

Содержит нецензурную брань.

Наталья Шагаева

Покровитель

Глава 1

История Виталия из романа «Прости и Спаси»

Серия «Оттенки прошлого» (про разных героев) Романы можно читать отдельно!

Виталий

У кого-то день начинается с кофе, у кого-то – с душа, а у меня – с пятиминутки с самим с собой. Просыпаюсь я без будильника ровно в половину седьмого, ни минутой раньше, ни минутой позже. Мои биологические часы работают бесперебойно. Неважно, во сколько я лег спать и неважно, сколько часов проспал. Я давно не пользуюсь будильником и не смотрю на часы – я точно знаю который час. Каждый день, в течение шести лет, я лежу несколько минут в кровати и изучаю зеркальный потолок. Я смотрю себе в глаза. И каждый божий день задаюсь вопросом – зачем существую, на кой черт мне новый день?

Вы когда-нибудь задумывались, насколько скоротечно время? Оно несется на предельной скорости, без остановок и передышек, не давая нам возможности притормозить. А я бы все отдал, чтобы отмотать его назад и изменить всего лишь пять минут своей жизни. Каких-то чертовых пять минут, которые разделили мою жизнь на «до» и «после». «До» – я был совсем другим человеком, тем, кого уже давно нет, а «после» – от меня прежнего ничего осталось.

И вот лежу я, смотрю на небритого мужика в большой кровати и пытаюсь понять, зачем ему нужен это день. Все цели достигнуты, все враги уничтожены и похоронены, вершины покорены, так зачем кто-то свыше дал мне этот день?! Вопрос риторический, никто на него не ответит. Ухмыляюсь ублюдку в зеркало, беру с тумбы пистолет, и целюсь ему в лоб в зеркальном отражении.

– Когда-нибудь я тебя уничтожу, – нажимаю на курок, раздается характерный щелчок, но выстрела не следует… пистолет не заряжен. – Я дарю тебе новый день, попытайся найти в нем смысл.

Поднимаюсь с кровати, первым делом иду на кухню и выпиваю стакан минеральной воды. Парадокс в том, что, несмотря на то что я не вижу смысла в своем существовании, я веду здоровый образ жизни. Иду в зал, включаю новостной канал на плазме, висящей на белой стене, несколько минут смотрю на утренний город в панорамное окно, а потом встаю на беговую дорожку. Пробежка, несколько силовых упражнений, чтобы не потерять форму, турник и можно начинать день. Занятия с утра не утомляют, а наоборот бодрят.

Быстро принимаю душ, выхожу из кабины и смотрю на себя в зеркало. Я не бреюсь уже давно, прикрывая шрам щетиной. Нет, я не отращиваю бороду, просто оставляю аккуратную, четко очерченную щетину. Ненавижу этот шрам, и не потому что он портит мою внешность, а потому что напоминает о дне, который я и так никогда не забуду. Каждый раз, когда смотрю на себя в зеркало, эта уродливая полоса возвращает меня в персональный кошмар.

Прохожу в гардероб. Надеваю белье, белую рубашку, запонки, часы и выбираю на сегодняшний день серый костюм. Спускаюсь вниз в кухню, поскольку мой пентхаус занимает два этажа. В моем возрасте уже положено жить в особняке. У меня есть целый загородный комплекс, но жить в своем доме я не хочу – это тоже отголоски и страхи прошлого. Вопреки представлению обо мне окружающих – во мне живут страхи.

– Доброе утро, Екатерина Михайловна, – здороваюсь со своей домработницей, которая подает мне завтрак.

– Доброе, Виталий Андреевич, – кивает женщина, подавая на стойку кашу, отдельно – орехи и мед.

– Как ваши дела? – интересуюсь я, замечая, что женщина сегодня выглядит неважно.

– Давление ночью подскочило, – жалуется она. – Но уже все хорошо.

– Так зачем же вы вышли на работу? С завтраком я бы и сам справился.

– Ну да, если я буду отлеживаться, то и вовсе расклеюсь. Движение – это жизнь. Мне лучше, когда я чем-то занята. В моем возрасте, знаете, можно и слечь.

– В каком таком возрасте? Не были бы вы замужем, я бы не упустил такую хозяйку, – шучу я. Женщина всегда остается девочкой, сколько бы лет ей не было. Екатерина Михайловна улыбается и краснеет.

– Скажите тоже! – отмахивается она. – А вот вам на самом деле стоило бы завести в этом доме настоящую хозяйку, – забывается женщина. Не хочу ее обижать, поэтому игнорирую ее слова и набираю номер водителя, прося приготовить машину.

Елена

Просыпаюсь по будильнику и хочется разбить его к чертовой матери. Невыносимо хочется спать, чувствую себя уставшей, несмотря на то, что только проснулась. – Еще пять минут, еще немного… Нет! Нужно вставать! Откидываю со злостью одеяло и встаю с кровати.

Доброе утро, совсем недоброе, особенно если вспомнить, что сегодня платить за ипотеку, надо купить матери лекарства, отдать деньги сыну в школу на добровольно-принудительные взносы и от зарплаты ничего не остается. А до маминой пенсии еще две недели. Накидываю халат и начинаю думать о вечерней подработке. Кристина вроде что-то обещала. Надо сегодня ей напомнить. Черт! Еще и коммуналку надо заплатить, будь она неладна! Закрываю глаза, глубоко вдыхаю и иду в комнату будить сына.

– Андрюшка! Дюша! Подъем! Опоздаем! – сын отворачивается к стенке и накрывается одеялом. Сажусь на кровать и потихоньку стаскиваю одеяло с сына и щекочу его.

– Ну, мам! – хнычет Андрей. – Можно я не пойду сегодня в школу?

– Нет, нельзя! Что мы скажем твоей учительнице?

– Скажем, я заболел, – сын открывает глаза и смотрит на меня с надеждой. А мне и жалко сына, и понимаю, что я его балую. Не хватает Андрюшке мужского воспитания, мы с мамой слишком мягкие. Иногда хочется рыдать, когда он засматривается на чужих отцов. Андрею нужно общаться с мужчинами, чему-то учится у них, поэтому он постоянно смотрит боевики, и дружит с нашим соседом, пенсионером. Но папы в наше время редкость.

– Нет, Андрюша. Нельзя не ходить в школу среди недели… Давай ты не пойдешь в субботу? Там уроков мало и все незначительные.

– Обещаешь?

– Да, обещаю! А теперь вставай, умывайся, чисти зубы и одевайся, – указываю глазами на стул, где висит его форма, и иду в кухню готовить завтрак. Я не ем с утра, мне достаточно кофе со сливками, а вот ребенка надо кормить.

– Мам, ну зачем ты это делаешь?! – возмущаюсь я, когда застаю ее за приготовлением завтрака.

– Что же мне теперь лечь и умирать?! Я хочу быть полезной! – заявляет мать и пытается сделать вид, что все хорошо, хотя с трудом передвигается по кухне и каждое движение отдает болью.

– Будет очень полезно, если ты не будешь терпеть боль, и не усугубишь болезнь, истязая себя.

– Лен, ты и так крутишься, как белка в колесе, не думая о себе. А тут ещё и я не могу ничем помочь, а наоборот повисаю обузой.

– Мам, давай не будем начинать этот разговор. Все хорошо! Я привыкла к этому ритму жизни. Все скоро наладится. Тебя вылечим, мне сулит повышение, а там и зарплата выше и все будет у нас хорошо, – подбадриваю мать, даже улыбаюсь, хотя сама не верю в то, что говорю. Без операции мама так и будет жить на лекарствах, но на операцию очереди, да и еще реабилитация тоже не бесплатная. Повышение мне пока не грозит, поскольку начальник нашего отдела продвигает свою любовницу.

– Все, иди в душ, я сама накормлю Андрюшу, – мать пытается улыбнуться, но выходит плохо. А мне так ее жалко. Маме всего пятьдесят шесть, но проклятая болезнь делает ее немощной. Жизнь порой несправедлива к простым людям. Моя мама не имела вредных привычек, всегда вела правильный образ жизни, но болезнь не пощадила! А главное все упирается в гребаные деньги, которых у нас нет. И государство не поможет. Вокруг безразличные люди, которые строят умные лица и дают советы, а как мы будем жить дальше никого не волнует.

Думаете, врачам есть дело до пациентов, если вас лечат бесплатно? Нет! Это всего лишь их работа, для большинства рутинная и нелюбимая. Хуже маме стало именно из-за ошибки и бездействия врачей. Пока они лечили ее от несуществующего заболевания, настоящая болезнь прогрессировала и маме становилось только хуже! А эта система талонов и очередей вообще не работает. Нет денег на частные клиники – сдохни в очередях и никому нет до тебя дело.

Я работала и одновременно в перерывах бегала в чёртову поликлинику ругаться с врачами. Мать еле ходила, а они постоянно теряли ее карту и анализы, заставляя бегать и искать все самостоятельно. Никогда не забуду день, когда прибежала в поликлинику по звонку матери и застала ее плачущей возле регистратуры. Потеряли анализы, а без них специалист не принимал, пока их искали, прием доктора прошел, а следующий талон был только через две недели. И вот эти девушки в приемной хихикали, обсуждая какую-то вечеринку и платье одной из сотрудниц, совершенно не обращая внимания на мою мать. Тогда я устроила скандал в кабинете главного врача, заняла денег у подруги, и записала маму в платную клинику к доктору, которого расхваливали. Он помог нам только тем, что определил настоящее заболевание, но вытянул все деньги за половину ненужных обследований. Иногда я задумываюсь над тем – а можно ли считать доктора убийцей, если он неправильно поставил диагноз? В нашей стране – нет! Ты ничего не докажешь и не найдешь крайних.

Прохожу в душ, скидываю халат и встаю под теплый душ. Быстро моюсь, пытаясь взбодриться и настроиться на новый день и новую борьбу. Все говорят, что я должна быть сильной, но никто не знает, что за кажущейся силой и характером где-то в внутри меня живет маленькая девочка, которой больно и страшно. У этой девочки нет сил, она слабая, одинокая и постоянно плачет по ночам в подушку от безысходности, но каждое утро надевает на себя маску, броню и идет воевать с судьбой. Но противник сильнее и мне больше кажется, что я проигрываю.

Выхожу из душа и надеваю утягивающее белье. Да, я далеко не модель. Ну если только модель плюс. Моя фигура далека от идеала. Я всегда была склонна к полноте. В юности, все было не так плачевно. Я не была худышкой, но без излишеств. Даже гордилась пышной грудью и бедрами. Потом встретила Данила и все закрутилось… Встречи, влюбленность, свидания, секс, любовь, совместное проживание, общие интересы, друзья. Тогда казалось счастье будет вечным. Мой бывший муж казался идеальным. Такой высокий, красивый, парень. Какие правильные речи он произносил, какие планы строил. Как сладко заливал мне в уши сироп, от которого я млела как идиотка. Он изначально обозначил, что наши отношения серьезны, говорил, что хочет семью, ребенка, большой дом.

«Какая пара!» – восхищались окружающие. Вот и сглазили! Где он теперь, этот идеальный правильный мужик, из-за которого я сейчас выплачиваю ипотеку и ращу сына одна?

Я отказываюсь понимать этот мир и мужчин. Хорошо, допустим, моему бывшему не нужна растолстевшая, с растяжками на животе женщина. Не завожу, не возбуждаю – это я могу понять. Я порой сама себе отвратительна. А ребенок здесь причем?! Никогда не думала, что может кинуть, предать и обокрасть человек, которого я считала самым родным. Как можно не интересоваться собственным ребёнком и даже скрываться от него где-то далеко?! Если вы думаете, что любят за душу и богатый внутренний мир, то вы ошибаетесь. Любят за красоту, фигуру, кружевные трусы и легкость. А от проблем, бытовухи и лишних килограммов бегут куда подальше. Зачем мужикам эти проблемы, когда можно все оставить и найти новую легкость и красоту?

Глава 2

Елена

Рабочий день начинается с ухмылок Александры. Не знаю, что со мной не так, но сегодня ее язвительность не скрытая. Она смотрит на меня с превосходством, цокает и ухмыляется. Так и хочется вылить на ее идеально белый костюм крепкий кофе, чтобы немного осадить ее язвительность. Малолетняя сучка пользуется тем, что качественно раздвигает ноги перед начальником нашего отдела, иногда и во время рабочего дня, то есть почти ничего не делает, а зарплату получает исправно, причем я подозреваю, что двойную. Больше возмущает, что девушка молодая и красивая, но продаёт себя старому козлу. Это та же самая проституция, но все предпочитают формулировку – любовники. В моем понимании любовника – это когда по любви, а не за деньги и протекцию.

Сажусь за рабочий стол, пытаясь отстраниться от этой шлюшки. Проверяю, пришли ли препараты, которые я заказывала для мамы и выдыхаю, потому что все готово, осталось забрать лекарства после работы. Кристина, сидящая неподалеку, кидает в меня бумажкой, и указывает глазами на Александру. Пожимаю плечами и кривлю лицо, вызывая усмешку подруги. Пару часов работы проходит незаметно, я готовлю отчет и тщательно сверяю цифры. Спина болит – минус сидячей работы, по вечерам ноет все тело. Кристина ходит на массажи, а я пока не могу позволить себе такой роскоши, все деньги уходят на оплату квартиры. Оттуда и лишний вес, хроническая усталость, застои и головные боли по вечерам. Некоторые думают, что сидеть в одном положении целый день – шикарная работа и не понимают, почему мы устаем… Но меня мало волнует моя внешность. Я уже давно смирилась с лишними килограммами, есть проблемы гораздо важнее. А мужчины и личная жизнь – это что-то из разряда фантастики. Да и не хочу я, мне хватило бывшего мужа. И кому я нужна с сыном и больной матерью в придачу.

– Елена, зайдите к Федору Егоровичу, – приторно улыбаясь, сообщает мне Александра, вздергивая подбородок настолько сильно, что пошатывается на каблуках. А я ей еще помогала, вводила в курс дела, практически учила работе, которую она должна была знать. Ничего не отвечаю, поднимаюсь с места и собираю бумаги. – А кресло у вас старое и продавленное, что неудивительно, – вдруг заявляет стерва, осматривая меня. – Надо будет заменить.

– Откуда такая забота, Александра? Ты ударилась головой? – также язвительно спрашиваю я.

– Так я не о вас забочусь, Елена, – выгибаю брови и толкаю худощавую сучку плечом, направляясь в кабинет начальника. Стучусь. Меня приглашают пройти, и уже с порога мне не нравится слащавая фальшивая улыбка начальника. Они что сегодня сговорились? Или пока он трахал Александру, то в процессе они обсуждали меня?

– Добрый день, – произношу я, поправляя темно-синее строгое платье. Я одеваюсь в магазине, который находится в торце жилого дома. Вещи дешевые, на другие у меня просто нет денег, но всегда стараюсь подбирать что-то деловое, скрашивающее недостатки моей фигуры.

– Добрый, Елена, присаживайтесь, – указывает на стул, и я сажусь, а внутри нарастает какое-то тревожное предчувствие. Начальник откладывает бумаги, деловито складывает руки на столе и несколько секунд просто смотрит на меня. – Нам придется с вами попрощаться, Елена, – возникает пауза, а по моему телу проходит волна холода. – И лучше, если вы напишите заявление по собственному желанию, – добавляет начальник. А я ничего не понимаю, я работаю в этой компании два года, никогда не опаздывала, особых нареканий не было, на мою работу никто не жаловался, даже наоборот, всех новеньких оправляли на обучение ко мне. Мне с большим трудом досталось это место, в эту компанию просто так не берут. Меня устроила Кристина, она за меня хлопотала и ручалась. Если я уволюсь, больше места с такой зарплатой и соцпакетом я не найду. В этой компании самые высокие заработки по моей профессии. Да, работы много и требований тоже, но это все вполне оправдывает доход. И я просто не могу уволиться!

– По какой причине? – спрашиваю я, пытаться держать лицо и не показывать паники, которая нарастает волнами. В голове уже крутятся новые поиски работы, ипотека, Андрюшка и мама. Мы и так еле сводим концы с концами, отказывая себе в простых вещах. Питание диетическое, одежда подешевле и только по необходимости, вкусности только на праздники, потому что я начала собирать матери на операцию. А что сейчас?!

– Ты совершила ошибку, – пододвигает ко мне папку с платежками. – И это чуть дорого не обошлось нашей компании. Скажи спасибо, что я вовремя это заметил, а то на тебя бы еще и огромный долг повесили.

– Где? – хватаю папку, начиная просматривать бумаги. – Этого не может быть, я пересчитывала несколько раз, – цифры расплываются перед глазами, но уже по верхней таблице я вижу, что ее составляла не я. Точнее кто-то заменил несколько цифр. – Это не мои расчеты! – поднимаю глаза на Федора Егорыча, и ловлю скептическую ухмылку.

– Ну конечно. А чьи же еще? Кроме тебя этим никто не занимался, я настолько тебе доверял, что даже не проверил перед отправкой. Сегодня на утреннем собрании глава нашей компании Виталий Андреевич приказал наказать виновных. Я тебя еще выгораживал, добиваясь увольнения по собственному, чтобы ты, дура, нашла себе другую работу. А она еще отнекивается, я бы на твоем месте молча собрал вещи и ушел по-тихому.

– Но я правда невиновна! Это не моя таблица, точнее моя, но я точно помню здесь другие цифры! – продолжаю оправдываться, немного повышая голос, потому что паника уже достигла пика. Я не могу потерять эту работу, тем более вот так – не по своей вине!

– Нет, вы посмотрите на нее! – уже кричит на меня начальник, поднимается с места и выдергивает из моих рук папку. – Я хотел по-хорошему. Либо ты сейчас пишешь по собственному, либо я увольняю тебя по статье! – я смотрю ему в глаза и начинаю соображать, в чем дело. Конечно, меня подставили, чтобы посадить на мое место Александру! Вот почему она ухмылялась все утро и интересовалась моим креслом. Внутри что-то щелкает, и я истерично усмехаюсь, поднимаюсь со стула, вызывая удивление начальника.

– У нее же ума, как у утки! – смело выдаю я, потому что терять мне уже нечего.

– У кого? – делает вид, что не понимает.

– У любовницы вашей, которую вы ставите на мое место! Будете выполнять всю ее работу сами? – приподнимаю брови, и уже сама язвительно усмехаюсь, хотя к горлу поступает ком, и глаза уже давно щиплет от подступающих слез.

– Да что ты себе позволяешь! Я же могу сделать так, что тебя уборщицей никуда не возьмут, – сквозь зубы проговаривает начальник, потому что я попала в точку. Какая-то дешевая шлюшка посадила его на секс и теперь этот похотливый козел готов на все, лишь бы не лишиться ее рта и прочих прелестей. Меня просто тошнит от этого!

Ничего больше не говорю, сжимая губы, потому что статья мне ни к чему. Быстро выхожу их кабинета, но на эмоциях громко хлопаю дверью, так что все сотрудники оборачиваются. Но мне уже все равно, ничего не вижу. Меня накрывает злостью, яростью за то, что из-за чьих-то сексуальных утех я лишилась очень нужной мне работы, средств к существованию! Быстро подхожу к столу Александры, которая продолжает злорадно улыбаться, прикрывая улыбку рукой, хватаю ее кофе и заливаю все бумаги на ее столе! Горячий напиток попадает на ее белоснежные брюки, и она с визгом соскакивает с места!

– Ты ненормальная! – визжит эта потаскушка.

– Мою ненормальность еще можно вылечить, а вот твое бл*дство никогда! – я почти не ругаюсь, никогда и не при каких обстоятельствах, но сегодня в меня что-то вселяется, и я уже не слежу за словами и действиями. Когда рушится жизнь, уже не до правил приличия. Все, дальше мне хочется рыдать, поэтому я быстро ухожу в туалет, чтобы эти твари не видели моих слез.

Запираюсь в тесном туалете, облокачиваюсь на раковину и начинаю плакать, сначала тихо, почти беззвучно, чувствуя, как горячие слезы стекают по щекам. А потом вспоминаю, как мучается мама, о том, что обещала Андрюше на день рождения телефон, потому что у всех одноклассников есть, а у моего сына простой кнопочный, об ипотеке, и вою, закусывая собственную ладонь. Понимаю, что нужно успокоиться и выйти их этого здания с гордо поднятой головой, а не заплаканной, но ничего не могу с собой поделать. Рыдания вырываются сами по себе, и я уже никак не могу остановиться, наоборот внутри все рвется наружу, сдавливая грудь, перекрывая дыхание до головокружения.

– Лен! Леночка, открой, пожалуйста! – слышу за дверью голос Кристины, пытаюсь утереть слезы, но размазываю дешевую косметику по лицу. Открываю подруге, и начинаю умываться, потому что глаза нещадно щиплет от попавшей туши.

– Тебя уволили?

– Да, – отвечаю я, шмыгая носом, беру бумажные полотенца и вытираю губную помаду.

– Почему? – спрашивает подруга, успокаивающе поглаживая меня по спине.

– Потому что кто-то учится, заканчивая институты с красным дипломом, набирается опыта, пашет, а кто-то умело отсасывает, не жалея горла, – Кристина прыскает от смеха и тут же делает серьезное лицо.

– Эта курица бегает там, как ошпаренная, – сообщает она. Полностью смываю косметику, промакиваю лицо полотенцем и облокачиваюсь на холодную кафельную стену, смотря в потолок.

– Что мне теперь делать? Я такой работы больше не найду. И все бы ничего, но матери срочно нужна операция, боли с каждым разом сильнее, она иногда воет по ночам в подушку, и я вместе с ней за стенкой. Квоты пока нет и очередь неимоверная… – выдыхаю я. – Я даже квартиру продать не могу, потому что она тоже пока не моя! – зажмуриваю глаза, понимая, что подруга и так все знает, да и у нее свои проблемы.

– А как он объяснил твое увольнение? – и я рассказываю про таблицы, про числа, чувствуя, как на меня обрушивается усталость, резко, волной, и накрывает беспомощностью и безысходностью.

– Так ты не виновата! И можешь это доказать?!

– Кому?! – горько усмехаюсь, качая головой.

– Как кому?! Главе, – Кристинка указывает наверх, словно на Бога, хотя Виталий Андреевич занимает левое крыло.

– Думаешь, он ждет меня там? Нужна я ему. Меня даже не примут!

– Но ты же ничего не теряешь! –подруга загорается идеей. – А вдруг примет, а вдруг получится. Расскажешь ему про таблицы, докажешь, что все внесла правильно и это подстава, расскажешь про их шашни.

– Не знаю, я никогда с ним не сталкивалась. Но, говорят, он высокомерный и очень неприятный тип. Хотя, мне действительно нечего терять…, – выдыхаю я потому что внутри появляется маленькая надежда. Может, справедливость все-таки есть? – У тебя есть косметика? – спрашиваю я, поправляя прическу, перекидывая волосы на плечо, – Кристина кивает и выбегает из туалета. Ничего у меня не получится. Сказок не бывает, меня даже на порог кабинета не впустят. Кто я такая! Но если не попробую, буду потом жалеть. Выхода у меня нет, иначе настанет очень черная полоса.

Глава 3

Виталий

Работа давно отлажена и идёт по схеме. Не нужно учиться управлять тысячами людей, нужно научить управлять ими других. В каждом отделе свой начальник и мне плевать, кто виноват, наказывается руководитель. Метод кнута и пряника самый эффективный. Никакого панибратства и дружбы с подчиненными, даже мой заместитель стоит в моем кабинете, переминаясь с ноги на ногу, и не сдвинется с места, пока я не прикажу. Никому нельзя доверять, иногда даже собственным ощущениям. Шесть лет назад я пустил пулю в лоб последнему человеку, которого считал своим другом и братом. У меня нет друзей и близких, есть только работа, она же моя мать, жена и любовница, которая периодически меня трахает. Я одиночка по жизни, социопат, меня напрягает общество, особенно когда вокруг одни шакалы, которые льстят в глаза, стелются перед тобой, изображая друзей, но с удовольствием, за определенную плату, воткнут нож в спину. Нет преданных и верных людей, каждого можно купить и продать, вопрос в цене. И я сейчас не только про деньги. Есть и другие расценки: алчность, жалость, жажда жизни, страх, главное – к каждому найти подход.

Всего, что у меня есть, я добился сам. Да, не всегда честным путем, но это мои грехи, которые я брал и беру на душу, уже не считая. И я обязательно рассчитаюсь за них, отвечу за все, но только перед судом божьим. Хотя это все лирика, бывает, иногда что-то находит на меня, и я ухожу в высокие материи. От скуки, наверное … Не верю я ни в Бога, ни в дьявола. Нет там ничего после смерти. Там полная темнота, и небытие – мы просто перестаем существовать. Никакой души, рая и ада – ничего. Печально, а всем так хочется верить, что жизнь вечна. Вера – самая сильная движущая сила на этой земле.

Пока подписываю накопившиеся бумаги, по ходу изучая их содержимое, секретарша стоит рядом, и я буквально чувствую ее напряжение. Юлия работает у меня совсем недавно и еще не привыкла ко мне. Моя старая секретарша ушла в декрет… нет, не по моей вине. Девушка напряжена, кажется, ещё чуть-чуть и она грохнется в обморок. Неужели, я такой страшный? Да, требую я много, но и плачу достойно. Не терплю безответственных и непрофессиональных людей. Все вокруг считают меня монстром, жестоким, циничным, бездушным, и я не спешу их переубеждать. Возможно, так и есть – я не умею жить по-другому. В моем мире нельзя давать слабину, иначе опустят на дно.

– У вас очень красивый почерк, почти каллиграфический, – выдает Юлия, когда я передаю ей подписанные бумаги. Ненавижу лесть и лизоблюдство, не терплю лжи и фальши. Выгибаю бровь, и девушка тушуется, забирая бумаги, почти выходит из кабинета, но оборачивается, словно что-то вспоминая.

– К вам там просится женщина из финансового отдела.

– По вопросу?

– Не знаю, говорит, по личному.

– Я личные вопросы не решаю, – отвечаю я. – Передайте, что все вопросы – к ее непосредственному начальнику, – Юля кивает и быстро скрывается за дверью. Откидываюсь на кресло, набираю номер одного из партнеров и решаю рабочие вопросы. Через минуту дверь моего кабинета резко открывается и на пороге появляется женщина лет тридцати, а за ней вбегает Юлия, пытаясь преградить дорогу. Входит женщина уверенно, но, как только встречается со мной взглядом, останавливается теряясь.

– Виталий Андреевич, я объяснила, что вы заняты, – оправдывается Юлия, – Но она… – не находит слов, тыча в женщину пальцем.

– Я не займу много вашего времени, просто хочу, чтобы вы знали, что творится в вашей компании, – блондинка отодвигает мою секретаршу и проходит вглубь кабинета. На лице полная решимость и одновременно отчаянье. Становится интересно, что за этим стоит.

– Вернитесь к работе, Юлия, я разберусь, – моя секретарша кидает недовольный взгляд на блондинку и быстро выходит из кабинета, громко цокая каблуками.

– Представьтесь, – говорю женщине, замечая, как с нее слетает вся решимость.

– Меня зовут Елена, я работаю в финансовом отделе… точнее работала....

– Очень приятно, Елена, надеюсь, что у вас очень веская причина врываться в мой кабинет, – немного отодвигаюсь в кресле, принимая расслабленную позу, расставляя ноги.