скачать книгу бесплатно
– Сказала же, по работе, – намекает, что я лезу не в свое дело.
– Что за работа, если не секрет, – продолжаю настаивать я. Она долго молчит, словно обдумывает, стоит ли мне отвечать.
– Я журналистка из газеты. Здесь жила бабушка, ветеран войны, которую лишили всех льгот из-за какой-то ошибки чиновников. Я ездила к ней, хотела статью про нее написать, – так складно отвечает она. Врет и даже не запинается. Я ложь всегда за версту чувствую, никакая она не журналистка, а маленькая врушка. Киваю головой, делая вид, что поверил. Яна скидывает с себя плед, встает с кресла, снимает с зарядки свой телефон, ждет, когда он включится. Пальчик закусывает, волосы поправляет, проводя по ним рукой, а я представляю какие они мягкие, шелковистые, и как будут чувствоваться, если запустить в них руку.
– Действительно нет связи, – в каком-то отчаянии произносит она, и начинает строчить сообщение. Облокачивается на тумбу и немного выставляет округлую и аппетитную попку вперед. И тут во мне просыпается мужчина на примитивном уровне. Меня окатывает жаром внезапное желание, и вся кровь приливает в пах. Твою мать, кареглазая, что ты со мной сотворила всего за час нашего знакомства? Поднимаюсь с кресла, иду на кухню, снова ставлю чайник, чтобы заварить еще горячего чая. Глубоко вдыхаю, понимая, что это будет чертовски сложно находиться с этой женщиной в одной комнате и не иметь возможности касаться ее.
***
Просыпаюсь в шесть утра, что для меня не свойственно. Еще час ворочаюсь из стороны в сторону в надежде вновь заснуть, но все бесполезно. Поднимаюсь, иду в ванную, принимаю бодрящий душ. Обтираюсь полотенцем, осматриваю себя в зеркало, решая сегодня не бриться. Дверь в ванную резко распахивается, оборачиваюсь и вижу, как кареглазая на мгновение застывает, сжимая ручку двери. Я полностью обнаженный, сам теряюсь от неожиданности. Несколько секунд ступора, и я ловлю Яну за тем, что она откровенно рассматривает меня с ног до головы.
– Нравится? – спрашиваю я, усмехаюсь, видя, как она приходит в себя, краснеет, отводит взгляд от моего тела, быстро выходит, захлопывая за собой дверь.
– Извини! Я не знала, что ты в ванной! – кричит она мне через дверь. Накидываю полотенце на бедра, выхожу из ванны, видя, как девушка застыла в коридоре.
– Не извиняйся кареглазая, сам виноват. Не закрылся по привычке, – отвечаю я, видя, как она боится на меня посмотреть. И тут я сам не могу отвести от нее глаз. С утра она еще красивее, чем днем. Настоящая, естественная, со слегка припухшими от сна губами, которые мне кажутся такими мягкими, теплыми и вкусными. И у меня сводит скулы от желания их попробовать. Разворачиваюсь и быстро ухожу в комнату одеваться. Злюсь на себя. Как подросток какой-то, у которого женщин не было, а теперь его оставили наедине с красивой девушкой, и он не может устоять, постоянно пуская на нее слюни.
Быстро натягиваю черные джинсы и свитер, взъерошиваю еще влажные волосы руками и выхожу на кухню. В доме немного прохладно после холодной ветреной ночи. Яна сидит на диване, вновь кутаясь в плед.
– И как тебе спалось на этом диване? – спрашиваю я, недовольно смотря на девушку. Я вчера потратил почти час, уговаривая ее спать на моей большой, удобной кровати, но она упорно упрямилась и осталась на диване.
– Спасибо, хорошо, – вежливо отвечает она, смотря в окно. – Метель закончилась, ветра нет. Как ты думаешь, дороги уже открыли? – спрашивает она.
– Вряд ли, снегу намело почти по пояс, я вообще сомневаюсь, сможем ли мы сегодня твою машину вытащить из заноса. Если только ближе к вечеру, конечно если в этом поселке вообще чистят дороги от снега.
– Ты что неместный? – удивительно спрашивает она, наконец-то поворачиваясь в мою сторону.
– Нет, пока нет. Я этот дом неделю назад купил, приехал отдохнуть, – поясняю я, на что кареглазая просто кивает в ответ, переключая внимание на щенка, который видимо, спал у нее в ногах, а теперь наслаждается ее поглаживанием. Иду на кухню, заправляю кофеварку, открываю холодильник, обдумывая, что приготовить на завтрак, не могу же я второй день кормить кареглазую бутербродами, да она и не ела толком ничего вчера.
– Ты что больше любишь, простую яичницу или омлет?! – кричу кареглазой из кухни. Слышу ее приближающиеся шаги и вот она на пороге, облокачивается об дверной проем и вновь кидает в плен своих красивых, карих глаз.
– Омлет. Позволь я сама приготовлю. А то мне как-то неудобно стеснять тебя, ты еще и готовишь для меня.
– Хорошо готовь! – жестом руки предлагаю ей пройти на кухню. – И ты меня не стесняешь. Просто готовлю я, если честно не очень, боюсь тебя отравить кареглазая, – последнее слово вырывается, само собой. Я помню наш уговор не называть ее так. Но черт, в моих мыслях она именно кареглазая, а еще милая, нежная и красивая, и еще кучу эпитетов, которые ей подходят. – Холодильник и плита в твоем распоряжении. А я тогда пойду, камин растоплю, прохладно что-то.
Яна неплохо готовит, ни то, что не плохо, а просто прекрасно! Тем самым добавляя себе еще один плюс в моем большом списке ее положительных качеств. После обеда, своим просящим и отчаянным взглядом, она все же уговаривает меня выбраться из дома и просто доказать ей, что дороги действительно закрыты и выехать отсюда она сможет в лучшем случае завтра. Но мы, не без помощи моего нового знакомого, смогли вызволить ее машину из снежного плена и привезти ее ко мне во двор. Серега услужливо, естественно не бесплатно, привозит мне еще дров и угля, как и обещал вчера. Он долго осматривает Яну и говорит, что мне повезло с женой, красивая она у меня. А я почему-то не хочу ему разъяснять, кто она на самом деле. И мне безумно нравится, как звучит его выражение: «Красивая она у тебя» У меня.… Хотел бы я рядом с собой такую женщину? Хотел бы, чтобы она была моей? Бесспорно, да! И плевать на все! На принципы мои гребаные не подпускать к себе никого ближе постели и примитивного секса! Устал быть один!
Яна вызывается готовить нам ужин, а я, наконец, иду топить мою новенькую баньку. Давно я не был в хорошей бане, тем более своей. Альф счастливо носится по двору, ныряя в огромные сугробы, буквально проваливаясь в них, выныривает и прыгает заново. Я топлю баню, а красивая, соблазнительная женщина на моей кухне готовит ужин. И все это на свежем воздухе, вдали от городской суеты. Что может быть лучше?! Ничего! Еще бы эта женщина была моей! И я бы, наверное, чувствовал полное удовлетворение от жизни. Вот такие, немного бредовые и нереальные мысли посещали меня пока я занимался баней. Старею наверно. Самому смешно от того, что творится у меня в голове. Ведь за последние годы, я привык жить в сумасшедшем ритме. Работа, должность, обязанности, график. Секс по расписанию – со Стеллой или, когда надо выпустить пар и сделать это пожестче- с Марией. Виски или коньяк по вечерам, когда становится тоскливо. А сейчас все иначе. Тихо, размеренно, спокойно. Да еще от случайной незнакомки накрывает нереальными ощущениями. И мне все это чертовски нравится. Может в этом и есть смысл жизни? Не гнаться за городской суетой, не жить в ритме опасности и адреналина, когда жизнь объекта превыше собственной, и ты обязан ей пожертвовать, только потому, что это твоя работа. А сейчас хочется пожить для себя, защищать только самых дорогих тебе людей, за которых не жалко и жизнь отдать, не потому что это твоя профессия.
Прохожу в дом и застаю Яну за тем, что она нервно пытается оттереть от своих джинс и кофты какие-то пятна.
– Что случилось? – Спрашиваю я ее, видя, как она вздрагивает от неожиданности.
– Я безрукая, соус разлила. Черт, – ругается, злится, хмурится и все равно остается красивой. Ей любая эмоция идет, кажется, ее ничего не может испортить. – Теперь буду в пятнах ходить.
– Зачем? Стиральная машина в ванной. До завтра все высохнет.
– У меня нет запасной одежды. Я здесь планировала задержаться на несколько часов, – говорит она, недовольно швыряя бумажное полотенце в мусорное ведро.
– Не вижу проблемы. Сейчас сходишь в баню, одежду постираешь, а я тебе дам большой, теплый банный халат. Правда он мужской и будет тебе велик, но думаю в этом нет ничего страшного.
– Нет, я лучше душ приму, если можно. А ты иди в баню, а потом мы поужинаем, – как-то недоверчиво произносит она, отворачиваясь от меня, замечая, как я скольжу взглядом по ее телу. Понимаю, что веду себя как маньяк, но ничего не могу с собой поделать, меня, словно магнитом к ней тянет.
– Не любишь баню?
– Нет, люблю, но… в общем я не пойду. Я, в конце концов, не в гости к тебе приехала, – как-то нервно выдает она и быстро покидает кухню. Заметила мои взгляды. Испугалась? Я сам боюсь своих желаний! И того, что впервые не могу держать себя отстраненно. Тянет к ней безумно. Хочется все время смотреть на нее, изучать каждую черточку на лице, прикасаться к ней, хоть по рукам себя бей. И это, естественно, заметно. Или она столь проницательна и читает меня без труда. Прохожу в гостиную и вижу, как Яна в очередной раз пытается поймать связь и куда-то дозвониться.
– Ян, иди в баню, – сам смеюсь от двусмысленности своей фразы. – Что, я только для себя натопил что ли? А потом и поужинаем. Вкусно пахнет. Что ты приготовила?
– Мясо с овощами. Спасибо, но я в душ. У меня что-то горло немного с утра болит. Иди, а я на стол накрою, – все еще сопротивляется она.
– Тем более! Попаришься, и все как рукой снимет. Не пойдешь добровольно, закину на плечо, унесу и сам пропарю тебя, – наигранно – угрожающе говорю я.
– Нет! – вскрикивает она, немного отступая назад, понимая, что я не шучу. Пытается быть серьезной, но вижу, как она закусывает губы, пытаясь сдержать улыбку. Все! Это моя победа. Она сдалась. Иду к ней медленно, загоняя в угол, отрезая пути к отступлению. Кареглазая дергается вперед, в наивной надежде ускользнуть от меня. Но я быстрее. Хватаю ее за талию, сжимаю, тяну на себя. Рывок, не даю ей опомниться, закидываю на плечо и несу в баню. Девушка брыкается, снова бьет меня ладошками по спине.
– Сергей! Ты неандерталец! – кричит она. Но ее возмущения наигранны. Кареглазая смеется. – Отпусти меня немедленно! Я тяжелая.
– Ты легкая. И прекрати меня бить, – размахиваюсь и слегка шлепаю ее по попе. Я не знаю, почему я позволил себе такую вольность к девушке, мне все с ней кажется естественным, будто она уже давно моя. Яна прекращает смеяться, напрягается. Черт, вот зачем я это сделал?! Заношу ее в баню и ставлю на пол.
– Извини. Я сейчас принесу тебе полотенце и халат. Все оставлю здесь. Иди в парную, – кареглазая просто кивает, опять отводит взгляд и ждет, когда я уйду.
Парится она недолго, быстро возвращается. А я стараюсь не смотреть на нее в одном моем халате. Беру свои вещи и, буквально, сбегаю в баню. По возвращению застаю Яну в гостиной, подкидывающую поленья в камин, чтобы он не потух, замечая при этом импровизированный накрытый журнальный столик. Скидываю куртку, остаюсь в простой белой футболке и серых спортивных штанах. Сажусь в кресло, осматриваю стол. Мясо с овощами, легкий салатик, хлеб, горячий чай, пахнущий травами.
– Я травы нашла, подумала, что неплохо чай с ними заварить после бани. Я надеюсь, ты не против? – оправдывается она, садясь в соседнее кресло.
– Нет, конечно. Я для этого их и купил. Ты умница.
– Давай есть, – отвечает она, принимаясь за еду. Я ем, хвалю ее еду. Веду непринужденный разговор, чтобы скрасить неловкое молчание. Разговор ни о чем. О бане, здешней природе, о том, что приехал сюда отдохнуть и подумываю остаться навсегда. Она с интересом расспрашивает о моей работе. Запомнила, что людей охраняю. Говорит, что я видимо бесстрашный, раз выбрал такую опасную профессию.
– А как к этому относится твоя… жена или девушка, – в какой-то момент интересуется она.
– Никак. Нет у меня ни жены, ни девушки. Не делай такой удивленный и недоверчивый взгляд. Я был женат. Развелся шесть лет назад, – видно, что она хочет спросить что-то еще, но сжимает губы, просто кивает. Альф, как всегда, выпрашивает у нее еду, и Яна его балует, переключая внимание на собаку. Они прям сдружились за это время. А я беру чашку чая, откидываюсь в кресле и просто наблюдаю за кареглазой. Нет, я не просто наблюдаю, я трогаю ее взглядом. Такая теплая, мягкая, домашняя. Ее волосы, еще немного влажные, мелкими локонами спускаются ей на плечи. Щеки немного раскраснелись и ни грамма косметики, а все равно красавица. Нежно улыбается Альфу, ласкает его, а мне хочется быть на месте этого пса, почувствовать ее нежные пальчики на себе. Она вроде после бани, а я все равно ощущаю ее слегка сладковатый запах малины. Такая ухоженная, теплая, милая девочка-лапочка. Прикрываю на мгновение глаза, и отчетливо представляю, как зарываюсь в ее шелковистые волосы, глубоко вдыхаю ее запах, целую губы, ощущая их вкус. Рукой по телу веду, скидывая с нее халат, и ласкаю ее. Долго, мучительно наслаждаясь ею, растворяюсь в ее запахе и тону в ее глазах. А потом и вовсе откровенные картинки в голову лезут: она подо мной протяжно стонет, запрокидывает голову и закатывает глаза. И меня от одних лишь мыслей простреливает возбуждение. Твою мать! Серов соберись! Она что-то псу говорит, а я смотрю на ее губы и подмечаю в ней привычку, всегда немного прикусывать нижнюю губу, даже сама этого не замечает, а меня этот жест с ума сводит. Она такая женственная, настоящая. Без жеманства и наигранности в поведении. Мягкая, домашняя, но в то же время чертовски сексуальная, со своим шармом и очарованием. И меня к ней тянет непреодолимо. Сижу и спорю с самим собой, не понимая, почему не могу подойти к ней, прикоснуться, сказать, как тянет к ней. Привык за эти годы общаться со шлюхами, которых не нужно добиваться, завоевывать. Просто приходишь и берешь, что тебе надо. А с ней так не получится и мне кажется, что я уже разучился завоевывать женщин, флиртовать, делать намеки и говорить приятные, не пошлые комплименты. Раньше как-то все естественно и быстро получалось, а потом вдруг не нужно стало…
Помогаю кареглазой убрать со стола и помыть посуду. Мы делаем все молча, без слов понимая друг друга. Словно вместе делали все эти бытовые вещи сотни раз.
– Наверное, пора спать. Я надеюсь завтра с утра откроют дороги. Я хотела бы встать пораньше, – говорит она. Спешит покинуть меня, скрыться в большом городе и навсегда потеряться в городской суете. А мне вдруг хочется, чтобы эта непогода затянулась надолго, чтобы она еще со мной побыла. Узнать ее получше.
– Если устала, конечно, ложись. Только сегодня будешь спать в комнате. Отказов не принимаю. Я спать не хочу, посижу еще здесь, курить буду выходить. В общем, мешать тебе буду, – видимо сегодня я более убедительный или, наверное, говорю тоном, не терпящим отказов, но Яна кивает, и быстро идет в спальню. Выхожу на крыльцо покурить, даже не надев куртки. Мне остыть надо. Умерить свое желание, кровь остудить. А то от осознания, что она будет спать в моей кровати, у меня крышу сносит. Затягиваюсь несколько раз глубокими затяжками, вспоминаю, что не дал ей чистое белье. Тушу окурок в пепельнице, спешу в дом, пока кареглазая не уснула. В доме полная тишина. Альф спит в кресле, где сидела Яна. Иду в комнату, хочу постучаться, но дверь резко распахивается и Яна буквально врезается в мою грудь. Ловлю ее за талию, чтобы она не упала. В комнате темно, в коридоре тоже, только тусклый свет с гостиной. А у меня яркие вспышки перед глазами, которые слепят меня от близости с ней. В этот момент я понял, что, пропал. Все! Меня больше нет. Я весь в ней! А она часть меня. Очень значимая часть, без которой я больше не могу существовать. И ровно с этой минуты начинается наша история.
Мы застываем, замираем, боясь пошевелиться и спугнуть момент. И если со мной все понятно, то кареглазая меня удивляет. Я стискиваю ее талию, тяну ближе к себе, чтобы чувствовать ее всем телом и дышать ее сладким ароматом, а она не сопротивляется, поддается и даже льнет ко мне. И я понимаю, что наше влечение взаимно. Это моя женщина. Вот так просто за сутки, я понял, что она моя! Скажите так не бывает? Плевать я хотел на ваше мнение. Главное, что я это чувствую.
А чувствую я много чего, целый спектр эмоций, и они смешиваются, создавая взрывной коктейль. Легонько подталкиваю ее к ближайшей стене, прижимая кареглазую, ощущая ее тело и то, как сильно стучит ее сердце. Наклоняюсь к ее лицу, чувствую, как горячее дыхание опаляет мое лицо. Невесомо веду носом по щеке, глубоко вдыхая запах ее кожи. Веду ниже, к шее и обнаженному плечу. Я еще ничего с ней не делаю, просто прижимаю ее к себе, слегка лаская ее кожу губами, а она уже вся дрожит. Веду кончиками пальцев по ее щекам, наконец, ощущая ее мягкую, нежную кожу. И уже ничего не соображаю. Ее близость, тепло и запах кружат мне голову и затмевают разум. Аккуратно обхватываю ее подбородок и впиваюсь в ее губы со стоном от сладкого вкуса. Яна поначалу не отвечает мне, но и не сопротивляется. Губки приоткрывает, позволяя откровенно ее целовать. Ласкать языком губы, всасывать, и хмелеть сильнее от ее вкуса, ощущая туман в голове. Так проходит несколько секунд, и кареглазая отвечает мне, ахает, немного постанывает, накрывает руками мою грудь, собирает футболку в кулаки и тянет на себя сильнее. Сама сплетает наши языки со всей страстью. Да, она такая, как я и представлял! Живая, настоящая. Тихая и спокойная снаружи и страстная, и горячая внутри.
А в следующее мгновение, она разжимает руки на моей груди и отталкивает меня, разрывая наш сладкий поцелуй. Поддаюсь ей, отшатываюсь назад. Хотя ни хрена не понимаю, зачем мы останавливаемся. Дышу глубоко, руки в кулаки сжимаю, пытаясь хоть немного прийти в себя. А она поправляет халат на плече и быстро отворачивается от меня. Подходит к окну, сжимает руками подоконник, словно только что осознала произошедшее.
– Извини. Сам не знаю, что на меня нашло, – говорю я, и голос свой хриплый не узнаю. Во мне с этим поцелуем весь мир перевернулся.
– Не извиняйся, – тихо, почти дрожащим шепотом говорит она. – Я же отвечала тебе. Но… этого не должно было произойти, – а я понять не могу, почему не должно? – Оставь, пожалуйста, меня одну, – просит она, а я сжимаю челюсть, чтобы не сказать лишнего. Разворачиваюсь и быстро выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь. И прямиком иду на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха и рассеять этот дурман. А сам ощущаю на губах ее вкус, чувствую ее запах на себе, и это кажется таким естественным и правильным. А потом я окончательно схожу с ума. Возвращаюсь к ней, видя, как она до сих пор стоит у окна и обнимает себя руками. Подхожу вплотную и прижимаюсь к ее напряженной спине. Волосы, длинные, шелковистые отодвигаю в сторону, шею лихорадочно целую, словно обезумел.
– Не надо… пожалуйста…, – отчаянно просит она, а сама льнет ко мне, голову запрокидывает, открывая больший доступ, противореча своим словам. И я наглею, руками веду по ее телу, поглаживаю животик, продолжая наслаждаться вкусом ее кожи.
– Остановись, – со стоном наслаждения тянет она, а сама ищет мои губы.
– Останови меня, кареглазая. Я сам не могу.
Глава 3
Вы помните? Правда, помните?..-
в тот вечер была зима…
И двое в уютной комнате
друг другом сошли с ума…
Вы помните? – Было холодно…
И вьюга весь день мела…
И – мелом снега над городом.
И брошены все дела…
Вы помните? – Было пасмурно.
И флигели все в снегах.
И брызги из-под шампанского
дрожали на их губах…
Кружились снежинки стужами.
Шептала метель: "усни…"
И белые тучи вьюжили
волшебною кистью сны…
Вы слышали? Правда, слышали? -
протяжный и тихий стон…
И ангел парил над крышею,
пургу прогоняя вон.
Взвивались клубы изящные…
Дыханье тепло несет…
И пальцев следы скользящие… -
И можно сегодня Всё!..
..А руки хотели нежные
ладони на плечи класть…
И падали хлопья снежные.
И таяла…тлела страсть…
Вы помните их касания?..
Зажмурила глаз луна…
Вы помните их названия?
Вы помните их имена?..
.. И в тесной, уютной комнате
разбились осколки снов!..
Вы помните?
Да, вы – помните…
В ту ночь родилась Любовь…
(Алена Васильченко)
Сергей
Она дрожит в моих руках. Бессвязно шепчет, что мы не должны, нам нельзя, но я как помешанный слушаю только ее тело, которое говорит мне совсем иные слова. Разворачиваю ее лицом к себе, прижимаю к подоконнику, не давая возможности оттолкнуть, и впиваюсь в ее губы. Целую, чувствуя отдачу, страсть, будто в ней копилось это все годами и только сейчас вырвалось наружу. Я чувствую, как ее срывает, словно рвется что-то внутри окончательно и назад дороги нет. И ликую от этого. Понимаю, что мы знаем друг друга каких-то пару дней, а точнее, ничего не знаем. Но нашим телам на это плевать. Именно сейчас, мы изучаем и познаем друг друга. Вот так, без слов. Поцелуями и дрожью во всем теле, глубоким дыханием и нетерпеливыми стонами.
Вот так моя хорошая, молчи, пока не нужно слов, просто чувствуй меня. Ласкаю ее губы, всасываю, играя с языком, и нахожусь в полной эйфории от того, что она отвечает. Обхватывает мою шею, зарывается в волосы на затылке, легонько царапая ногтями. Тяну завязки ее халата, распахиваю его, и разочаровываюсь от того, что не вижу ее тела в полумраке, только силуэт. Накрываю рукой ее пышную, налитую грудь и сам издаю хриплый стон ей в губы от нахлынувших ощущений. Перекатываю между пальцев острые сосочки, и умираю от желания попробовать их на вкус, втянуть в рот, посасывать и слышать, как ей хорошо. Впервые за несколько лет хочу кому-то что-то отдавать, не думая о себе, не заботясь о своем удовольствии. Просто хочу, чтобы ей было хорошо со мной, так же, как и мне с ней. Хочу доставить ей море удовольствия и наслаждаться ее реакцией. Бессвязно целую ее щеки, губы, скулы, подбородок, мысленно приказывая себе притормозить и делать все медленно. Мы никуда не торопимся, у нас вся ночь впереди, и я хочу познать и изучить ее всю. Опускаюсь ниже, веду кончиком языка по шее, продолжая ласкать и немного сжимать ее твердые возбужденные соски. Яна такая отзывчивая, содрогается, и тихо, нежно, протяжно стонет от каждого моего прикосновения. Тянет меня за волосы, немного отстраняет, а я боюсь, что придет в себя и остановит меня. Нет, кареглазая, я сдохну на этом месте, если ты меня оттолкнешь. Прости, не могу тебе это позволить. Веду рукой по ее животу и врываюсь в ее трусики, тут же накрывая горячую плоть, получая в ответ протяжный стон и дрожь по всему телу. Боже, какая она чувствительная, это не женщина. Это просто подарок судьбы.
Поглаживаю ее складочки, раскрываю их, чувствую какая она влажная. Слегка задеваю клитор и схожу с ума от ее стона. Вновь впиваюсь в ее губы, слизывая ее стоны, невесомо лаская клитор, который начинает пульсировать под моими пальцами. Другой рукой скидываю халат с ее плеч, оставляя в одних маленьких трусиках. Неохотно отнимаю руку от ее горячего местечка, подталкиваю к кровати, подхватываю за талию и опускаю на кровать. Щелкаю светильник, осматриваю ее красивое тело, и схожу с ума от этой нереальной красоты.
– Выключи свет, – тихо просит она, прикрывает глаза, сжимает ноги.
– Нет, ты прекрасна. Хочу тебя видеть, – подхожу к столу, быстро достаю из ящика портмоне, в котором, слава Богу, есть презерватив. Черт, одного мало. Я хочу ее много раз. Разворачиваюсь к кровати, осматриваю ее, получая моральное наслаждение. Она немного запрокинула голову, ее волосы растрепаны на подушке, глаза закрыты, но длинные реснички подрагивают. Ее пышная грудь вздымается от глубокого дыхания, а ноги сжаты от возбуждения. Я не касаюсь ее, а она по-прежнему дрожит. И это так нереально красиво. Никогда не любил худышек, а у кареглазой все на месте, даже маленький животик, который я хочу поцеловать. Я бы еще долго визуально наслаждался ее телом, если бы сам не сгорал от желания. Снимаю футболку, отшвыриваю ее в сторону и накрываю собой ее тело.
– Открой глаза, кареглазая. Смотри на меня, – шепчу ей в губы, зарываясь в ее шелковистые волосы. Яна распахивает глазки, а меня засасывает их глубиной и проницательностью. Она ведет пальцами по моей шее, гладит плечи, спину, слегка царапая ее ногтями, а во мне что-то переворачивается от каждого ее прикосновения. Кареглазая сама не выдерживает, впивается в мои губы требовательным поцелуем. Ласкает мои губы, сплетает наши языки, пока я не беру инициативу в свои руки, не позволяя ей больше вести. Подхватываю ее ногу, закидываю себе на бедро, чтобы чувствовать ее сильнее. Кожа к коже. Ощущать, как ее сосочки трутся об мою грудь, как дрожит вся от желания. Как сжимает мои плечи до сладкой боли, а потом нежно хаотично глади спину. Будто в ее жизни очень давно не было близости. Она невероятно чувствительна и восприимчива. Кажется, сейчас коснусь ее между ножек, и она кончит мгновенно. Никогда не видел настолько отзывчивой девочки. Она словно растворяется во мне. Боюсь представить какая она в момент оргазма. Вся моя жизнь до нее летит в пропасть и не имеет никакого значения. Кажется, я и жил до этого, только ради этой случайной встречи. Хочу ее как обезумевший. Член болезненно дергается раз за разом, но я держусь, пытаясь делать все медленно, продлевая нашу агонию.
– Яна, – шепчу ей в губы, немного прикусывая их, как мечтал. – Ты…
