На золотом крыльце… Англия. Истории об истории

скачать книгу бесплатно


Народ, спорить не стал, хоть и удивился. Даже Этьен поклялся в лояльности, а сам внутри себя закипать потихоньку начал. Это ж где это видано, женщину вперед наследника мужеского полу в очередь ставить? Промолчал. Мало ли, что еще случится. И был прав.

Случилось то, что Генрих I решил, отчего же его яблочку румяному Мод пропадать задаром, и выдал 26-летнюю дочь опять замуж. Только молодая женщина решила пожить как человек, что называется, для себя, излишествам каким нехорошим попредаваться, так, на, получай, в мужья графа Анжуйского Жоффруа V Плантагенета, хоть и Красивого, зато 15-летнего. Повозмущалась она, поплакала, но против папы, особенно если он король, не попрешь. Надо, так надо. Да еще через пять лет порадовала родителя первым внуком-тезкой. Потешила старика, и тот, пребывая в уверенности, что проблема с наследником решена, мирно убился миногами спустя два года.

Вот тут Этьен и выскочил, аки черт из табакерки, какая, говорит, из Мод королева? Какой из ее отпрыска король? Сама полжизни по заграницам моталась, то за одним иноземцем замужем, то за другим, и сын ее англичанин лишь наполовину. Зачем нам такое правительство? Даже в 12 веке люди понимали, что критикуя, надо предлагать, поэтому Этьен, естественно, внес рациональное предложение сделать королем его. И спорить никто не стал. А почему бы и да? Этьен – человек хозяйственный, благочестивый, местами даже добродушный. Все пытается решить миром или при помощи финансов. Ну, нарушил, чуточку клятву верности, а кто не без греха?

Но у Мод, дамы заполошной и где-то истеричной, мнение было другое. Помыкавшись три года на чужбине, наябедничала она своему брату сводному, графу Глостерскому, что притесняют, а малышу ее корону не дают. Глостер сестренку любил, могуществом и уважением обладал, и пообещал Мод всестороннюю поддержку и помощь в борьбе за правое дело. О чем, не преминул известить Этьена. Тот расстроился, один разговор периодически посылать шебутную бабу, хоть и королевского обличья, а другой, когда тебе уже гражданской войной перед носом машут.

Глостер слов на ветер не бросал и понеслась. То сторонники Этьена побеждают, то Мод с Глостером. То одних в плен берут, то других. Кто сбежит, кого добровольно отпустят. Сын против отца, брат против брата. Где наши, где не наши, вообще не понятно. Так и тянулось бы мытарство, да Глостер умер. Что обидно, доблестный рыцарь-воин, а умер от скучной лихорадки. Мод без поддержки брата, конечно, не вывезла. Но еще 7 лет, Этьену досаждал ее подросший отпрыск.

В конце концов, устав от этой тягомотины, теперь возглавляемой Модиным сыном, король Этьен-Стефан-Стивен предложил последнему мирный договор. Подписав который, дядя признал племянника наследником, оба обменялись клятвами (господи, ни чему их жизнь не учит) и тем положили конец Анархии[4 - Анархия – период гражданской войны в Англии 1135—1154 гг.], скрепя свое сотрудничество «поцелуем мира».

Меньше чем через год, у Этьена заболел живот и он умер. Как говорил Станислав Ежи Лец[5 - Станислав Ежи Лец – польский поэт, философ, писатель-сатирик и автор афоризмов.]: «Всё в руках человека!.. Поэтому мойте их чаще».

Генрих II

Следующая персона, как говаривала донна Роза: «Эттто что-то». Умный, красивый, полон решительностями и кипуч энергиями, ещё в должности принца, он уже досаждал королям Англии и Франции, своими имперскими замашками.

Став герцогом Нормандии в 17 лет, графом Анжу в 18, к 19 годам Генрих Жоффруавович Плантагенет решил, что будет маловато и отправил бывшей супруге французского короля Людовика VII предложение жениться.

Женщина, конечно, удивилась. Она хоть умна, красива и приданым не обездолена, однако на 9 лет старше и предыдущего мужа только дочерями обеспечила, что по тем временам не очень-то хорошо ее характеризовало. Но наш герой, убедительностями избранницу все же склонил и стремительно женился. Людовик тут же обиделся. Мало, что супруга через 2 месяца после аннулирования брака с ним за другого выскочила, так ещё и Аквитанию ему на блюдечке преподнесла, а с Нормандиями и прочими Анжу, владения нашего героя получились очень уж внушительными. Тут ещё и его дядя Этьен умер, оставив в наследство Англию.

Так у Генриха владения простерлись от Шотландии до Пиренеев. И хорошо он ими руководил, потому что человек был хозяйственный, все в дом. Воцарил мир и порядок, поснося замки феодалов чуждых сердцу, заложил основы суда присяжных и всевозможно поддерживал правосудие.

Супруга его тоже время зря не теряла, народив ему 7 детей, четверо из которых сыновья. Генрих рад, а Людовику одно расстройство опять. Нет, чтоб покинувшая его вышла замуж за какого-нибудь баронета замшелого, да бесплодием мучилась, так ведь, наоборот все. А великодушием Луи не страдал, потому, когда сыновья нашего героя подросли, начал он сеять зерна раздора и семейственной смуты, присовокупив к этому делу и своего отпрыска Филиппа.

Генрих же к тому времени завёл себе Розамунду и начал с ней неприличностями заниматься, потому ростки коварного предательства, пробивающиеся в семье, даже и не заметил. Напрасно, потому что Розамунда зачахла, а ему теперь вместо амуров «Тарас Бульба» и «Отцы и дети» в одном лице расхлёбывать, вернее в четырёх, сыновьих. Но человек-то он был добрый, хоть супругу свою в заточении хранил и воевал с детьми, но старался обходиться без членовредительств, и всегда радостно всех прощал до следующего их вероломства. Обзовёт, какой раз, тварями усатыми, и не более. А ведь сам тоже страдал от непонятости и отчуждения. Даже невесту сына к рукам прибрал от тоски и недолюбленности.

В 56 лет умер, предварительно похоронив двух сыновей и оставив престол третьему, чем сильно обидел четвёртого.

Самый могущественный монарх XII века, родоначальник династии Плантагенетов, а в педагогике дилетант. Как грустно бы заметил Альфред Конар[6 - Альфред Конар – псевдоним польского беллетриста Александра Киндерфрайнда.]: «Мы слишком сильно любим своих детей и слишком мало – своих родителей», и наш герой с этим бы согласился.

Элеонора Аквитанская

Что мы все о королях, да о королях? Пора и королевам уделить внимание.

Следующая героиня была выдающейся персоной своего времени. Жена двух королей, мать двух королей, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Ну, рисовали ее, во всяком случае, так.

Дочь могущественного герцога, образованная, покровительствующая трубадурству и прочим искусствам, она была еще недурственно оснащена приличным приданным, что делало ее завидной партией в глазах отцов юных мажоров. Поэтому, когда король Франции заслал к Элеоноре Аквитанской сватов, никто не удивился, а собрали 13-летнюю мадемуазель в путь и отправили, благословя, в жены молодому принцу. Пока женились, то да се, король умер, и наша героиня стала королевой. Первый раз.

С мужем поначалу у них было почти хорошо, супруг трепеща от счастья, в виде свалившихся ему земель, даже чрезмерно влюбился, да так, что взял жену с собой в крестовый поход, лишь бы ликом ее любоваться. Но всего два ребенка за 15 лет брака, еще и дочери, охладили его пыл. И супруга тоже демонстрировала недовольство, ехидно шутя, что вышла не за монарха, а за монаха. Н-да… Не особо вуалировала причину неприязни. Брак аннулировали, Элеоноре отдали ее приданое, с надрывным вздохом, конечно, и порекомендовали вернуться туда, откуда ее привезли.

Не успела наша героиня даже понять радоваться ей или печалиться, а в дверях уже гонец с предложением женитьбы от английского графа. Встретились они, обсудили. Решили, что она привлекательна, он чертовски привлекателен, чего время зря терять? Обвенчались. Поместили ее земельные активы на баланс Англии и чуть не довели бывшего супруга до безумия. Мало, что ей такой замечательный марьяж выпал, но ещё и разместила вражеские военные базы у Людовика под носом. И упорхнула счастливой новобрачной на туманный Альбион. Так, незаметно, были брошены первые зерна Столетней войны.

После второй годовщины второй свадьбы Элеонора стала королевой. Второй раз. Повторюсь, но с мужем теперь уже королем Англии Генрихом II, поначалу у них было почти хорошо. Очередной супруг, как и предыдущий, трепеща от счастья в виде свалившихся ему земель, даже немножко влюбился. Элеонора тоже прочувствовала его харизму, родила ему 8 детей, из которых пятеро были мальчики, из которых четверо выжили.

А потом король-муж испортился, начал кутить в свободное от работы время, с женщинами посторонними отношаться. Наша героиня обиделась, взяла любимого сына подмышку и отправилась на родину готовить электорат. Приехала – сюрприз, супруг, оказывается, половину ее владений заложил под свои военные нужды и имперские замашки. Ох, разгневалась она, конечно, и затаила зло, особо это не скрывая. Поэтому, когда королева поддержала восставших против отца сыновей, Генрих II если и удивился, то не очень сильно. Поймал Элеонору, арестовал и посадил в тюрьму. Ну, как в тюрьму, под домашний арест, где она просидела 14 лет, пока король-муж не умер, а король-сын не освободил.

Мать монарха, 65-летняя женщина, развила бурную деятельность – быстро нашла ему невесту, оперативно за ней съездила и стремительно их поженила. Стала строить политическую карьеру, активно помогая любимому отпрыску руководить страной, что последний принял с радостью, скинул все на маму и ускакал в поход. Потом еще и пришлось выкупать его из глупого плена. Но и после этого неблагодарное дитя снова влипло в неприятности, ранилось и умерло от заражения крови на руках безутешной матери.

Грустная 75-летняя Элеонора стала помогать, но без прежнего энтузиазма, следующему венценосному сыну. Он это особо не ценил, а ей тоже уже вся эта суета надоела. Поразвлеклась немножко еще, выдавая внучек замуж, и гордо удалилась в аббатство, где умерла от старости в возрасте 80 лет.

Некоторые товарищи обвиняли ее в убийстве любовницы супруга, в адюльтерах, в том, что чересчур умная. Насколько это достоверно, мы не знаем. А то что, она заслужила звание бабушки средневековой Европы – 100% правда.

Ричард I

Эта монархическая личность являет собой прекрасный пример средневекового качественного пиара. В истории принято добавлять к его имени прозвище «Львиное сердце» и забывать о другом, менее благородном – «Да-и-нет».

Ричард «Да-и-нет» стал королем после смерти своего отца Генриха II, которая, кстати сказать, и наступила-то от того, что Генрих заколебался воевать со своими сыновьями. Поэтому, когда король приуныл, лег лицом к стене и умер, наш герой даже немножко взгрустнул. Потом вытер суровые королевские сопли и пошел править Англией.

Начал Ричард за здравие – народ даже полюбил его поначалу – выпустил маменьку Элеонору Аквитанскую из заточения. Держа в кармане фигу, на голове корону, по-доброму потрепал младшего братишку Джонни по пухлым щечкам и поссорился, как полагается английскому монарху, с королем Франции Филиппом, с которым, между прочим, до этого славно дружил против отца. Гнусные лица даже подозревали их в непотребностях всяческих. А как без этого? Высокий блондин с голубыми глазами, куртуазный рифмоплет и метросексуал, от невест всевозможных отказывается, зато дружбу водит абы с кем, пойди, разберись, что там у них.

Но потом все вообще испортилось. Поскольку головной офис Плантагенетов все-таки дислоцировался в Британии, Ричард вынужден был находиться в Лондоне, тогда как все самое интересное происходило на континенте и без его участия. Рыцарь без страха и упрека, он очень страдал, искренне считая, что вынужден прозябать на задворках семейной империи, в какой-то Англии, несимпатичной ему стране, язык которой он, кстати, до конца жизни толком и не выучил. Зато беззастенчиво использовал противную его душе Англию в качестве источника финансирования.

Что послужило причиной дальнейших событий чрезмерно развитая ретикулярная формация или шило в царственной попе, никто не знает, но Ричард внезапно объявил, что ему пора и засобирался в крестовый поход. И ведь ушел, оставив маму в качестве ИО на время своего отсутствия. Опять помирившись с французским Филиппом, под предлогом совместного противостояния Саладину[7 - Саладин (Салах ад-Дин) – великий визирь Египта, позже султан Египта и Сирии в 1169 —1193 гг.], английский король отправился в палестины, спасать Иерусалим от бусурманского ига.

Основательно примелькавшись мусульманам, обаятельный Ричард одновременно умудрился подружиться с Саладином, казнить более 2000 его людей, поссориться с Филиппом, снова вернуть дружбу, растоптать французский флаг и взять под покровительство французскую же часть крестоносцев, после того, как Филипп, решив, что видал он таких друзей, уехал домой.

Вымотав нервы своим нестабильным поведением и соратникам и противникам, Ричард решил по-быстрому сгонять домой, чтобы очередной раз собрать деньжат для славных воинских подвигов. Однако по дороге случайно попал в плен к австрийскому герцогу Леопольду. Дома ждут, а короля Ричарда нет и нет. Был человек – нет человека. Ищут короля все, переживают. Маменьке восьмой десяток пошел, ей бы уже кошечку и пенсионные забавы, а она плачет, ночей не спит. Зато Ричард в это время сидит себе в венских застенках и песенки собственного сочинения поет, да так громко, что по авторскому исполнению его и обнаружили.

Подняли сыр-бор, «нарушение прав человека», «попрание кодекса рыцарской чести», еще и папа римский от церкви Леопольда, в наказание за самоуправство, от церкви отлучил. Леопольд вину признал, правда, частично, и предложил англичанам короля своего выкупить. Англичане-то, может, и не очень-то хотели, но мама Ричарда, собрав 34 тонны золота, поехала за сыночком собственнолично. Вернула, возлелеяла, а его опять только и видели, у него теперь новое развлечение – младший брат из повиновения устремляется и дружбу с мерзким французским Филиппом водит.

«Счастье-то какое, даже в Иерусалим не нужно ехать, все развлечения под носом», – так, наверняка, подумал Ричард, потому что даже от предложения Священной Римской империи, стать их руководителем, отказался и радостно принялся воевать с вероломщиками. Потом его ранили из арбалета, и он умер от заражения крови, бездетный образчик рыцарского идеала, потому что make love, not war, особенно, когда ты король, даже если такой, который был готов продать Лондон, при наличии покупателя. А Львиным сердцем его прозвали после вскрытия, когда обнаружили, что этот орган у него нечеловечески больших размеров.

Иоанн Безземельный

Персонаж очередной драмы, как человек, был гаденький. Чего стоит факт, что его имя стало считаться несчастливым и правящие династии Англии, Шотландии и Франции не назвали так ни одного из своих наследников.

Отметившись в истории катастрофическим правлением, потерей континентальных земель Плантагенетов и тоскливой чередой военных поражений, наш герой Иоанн (Джон) I заслужил в народе несколько прозвищ, одно из них «Мягкий меч». Но в литературе прижилось более политкорректное – Безземельный, потому что с владениями у Иоанна-Джона очень сильно не складывалась. Возможно, это и стало причиной его отвратительного характера. Или следствием. Как знать…

Еще в бытность принцем, Джон проявил исключительные коварство и вероломство. Он предавал отца, выступая против него с братом, предавал брата, спутавшись за его спиной с королем Франции, и даже попытался отжать престол, пока брат-король ездил по крестовым походам. За последнюю подлость, кстати, Джон попал в действующие лица легенды о Робин Гуде. Естественно, в отрицательные.

Воткнув голову в корону, после преждевременной смерти брата и ликвидации племянника, Джон развернулся во всей красе своей алчной и мерзопакостной сущности. Через год после коронации, несвежий похотун, положил глаз на 12-тилетнюю Изабеллу, которая приходилась невестой одному из его вассалов. По-хитрому состряпав свадьбу, стоившую ему Аквитании, он принялся томительно ждать разрешения церкви на брачные коммуникации. Может, это заронило зерно растущей неприязни, а может скверный характер, так или иначе, Джон стал портить отношения с папой римским. За что папа, чураясь положенного ему по службе всепрощения, взял да и наложил на Англию интердикт, т.е. отлучил всю страну от церкви. Народ страдал люто – ни крещений, ни отпеваний, все живут во грехе. Что делать? Непонятно и страшно. А король, безбожник этакий, говорит: «Нууу, раз так, тогда я все богатства церковные экспроприирую». И ведь обобрал, назвав это конфискацией за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

Популярности это ему не добавило, а обогатило знатно. Тогда папа освободил граждан англичан от присяги верности королю. И, поскольку, самое страшное оружие понтифик уже применил, то на кураже безнаказанности, в ответ король взял в заложники любовниц священников. Тут даже у папы сердце дрогнуло и все завершилось примирением сторон.

Но… Джон легких путей никогда не искал, поэтому лишившись церковной кормушки, обложил своих баронов такими налогами и взносами, что те пришли в недоумение пополам с негодованием. Организовали оппозицию и выдвинули монарху ультиматум. Король развеселился, отправил всех в сад и продолжил пересчитывать страстно любимое богатство. Это он погорячился, потому что бароны обиделись и отправили своего короля тоже в сад. Тут и народ подсуетился, организовал подпольное движение и многозначительно подмигнул дворянству, дескать, мы с вами, но пасоран!

Тогда до Джона, наконец, дошло, что дело пахнет керосином и, совершив над собой неимоверное усилие, с неискренней улыбкой на губах, он распростер свои лживые объятия баронам. А те, с что с них взять, рыцари да джентльмены, поверили, но все же подсунули королю на подпись документ – Великую хартию вольностей[8 - Великая хартия вольностей (лат. Magna Carta, также Magna Charta Libertatum) – документ, составленный английской знатью, уставшей от злоупотреблений Иоанна Безземельного. Существенно ограничивала полномочия короля и закрепляла права феодалов. Является символом борьбы англичан против королевского деспотизма. До наших дней сохранилось лишь четыре экземпляра оригинальной хартии. Два из них хранятся в Британской библиотеке в Лондоне, один – в соборе города Линкольн и еще один – в соборе города.]. Это как смесь конституции и всевозможных кодексов. Джон все кончено подписал, но про себя сразу решил, что соблюдать подписанное не намерен. Не успели высохнуть чернила, как он принялся жаловаться понтифику на ущемление его прав богопомазанника. Папа возмутился, предложил наказать всех. Джон сказал наемникам: «Фас» и приготовился лицезреть.

Бароны, конечно, подлости ожидали, но такой – нет, поэтому растерялись, и заслали курьера к наследному французскому принцу с намеком, мол, у нас тут вакансия скоро освободится, приезжайте, тчк. Тот мигом собрался. Даже успел провозгласиться королем, однако доверия не оправдал и был возвращен на родину.

А тут и в Шотландии вдруг тоже решили во всем этом безобразии поучаствовать, правда, пока скакали, Джон взял и умер. Кто говорит, что от дизентерии. Кто подозревает, что от расстройства из-за нечаянно утопленных богатств. Есть и те, кто подозревают, что короля и отравили. Но особо никто задумываться не стал, посадили на трон девятилетнего Генриха Иоанновича и стали жить-поживать и добра наживать. Изабелла же, вернулась к первоначальному жениху, вышла за него замуж и родила ему девять штук детей.

Генрих III

Генрих Иоаннович принял, от почившего папеньки, престол в нежном возрасте. Девятилетнему мальчику досталось наследство с душком: от империи Плантагенетов шиш да маленько и Гражданская война с баронами. Ну, про поползновения французов даже и упоминать уже не стоит. Казалось бы, конец мальчонке, но назначенный при нем регентом Уильям Маршал, которого считали «величайшим рыцарем христианского мира», дитё обижать не позволил. С баронами договорился политически грамотно и те, торопясь и суетливо бросились присягать новому монарху. А он им амнистию. Вот праздник-то у людей, все счастливы, обнимаются, элем чокаются.

Но маленькие детки – маленькие бедки… Вот и Генрих вырос и показал баронам небо в алмазах. Да что там баронам… Рыдали все. Надумал король перестраивать Вестминстер. Даром что ли он всеми фибрами восторгается Эдуардом Исповедником? Даже первенца в честь него назвал. Стройка века требовала финансовых вливаний. Откуда у короля деньги? Бюджет. Нецелевое расходование средств. А тут ещё папа римский Сицилию продаёт. Жадина Генрих очень уж ее хотел, но доторговался до того, что его отлучили от церкви. «Ха! Не я первый, не я последний», – подумал Генрих и не стал забивать этим свою голову. Забегая вперёд, скажу, что церковь так никогда и не осознала бессмысленность подобной меры по отношению к английским королям.

Хоть и выкинул Генрих из головы Сицилию, но все же продолжал раздражать ещё недавно лояльных баронов. То из казны выгребает, то подарков потребует, или на руководящие должности упырей каких-нибудь назначит, не по заслугам, а сугубо из личных симпатий. У знати терпение уже лопалось под давлением зарождающегося национального самосознания. И с воинственным кличем «баста, карапузики, кончилися танцы!» они, угрожая целостности королевского организма, вынудили монарха избавиться от барских прихвостней, имущество у них конфисковать и сочинили петицию, где изложили конструктивную критику и рацпредложения. Обозвали все это Оксфордскими провизиями[9 - Оксфордские провизии – жалобы с предложениями, имеющие целью ограничить королевскую власть при Генрихе III. Согласно провизиям, королю оставляли декоративную роль, а все полномочия отдавались комитету, который был прототипом будущего парламента.]и дружно подписали.

Перепуганный король только успевал одобрительно кивать. Не то чтобы ему проводимые инициативы были симпатичны, просто, когда вокруг много нервных людей с холодным оружием, с ними не спорят. А знать раззадорилась, воодушевилась. Организовала комитет из двух частей: одна назначалась королем (будущая палата лордов), другую выборным путём комплектовали из баронов (будущая палата общин). Так Генрих III нечаянно родил «бешеный парламент»[10 - Бешеный парламент – комитет, созданный уставшими от бесполезного короля представителями высшей английской знати. Является прародителем ныне действующего парламента.]. Но, это ему предсказуемо не понравилось и он начал капризничать. Как богопомазанник, Генрих склонил на свою сторону понтифика, из-за чьей спины показал парламенту фигуру из трех пальцев. Внутри Англии все опять поссорились.

Не найдя компромисса, бароны и король обратились к арбитру… Удивительно, но им они выбрали короля Франции. Тот, почему то, одобрил подлость Генриха и задокументировал своё решение. Недолопнувший гнев знати бабахнул. Господин де Монфор возглавил оппозицию, подвинул короля и 15 лет правил Англией, опираясь на парламент. Генрих страдал, плакал на груди любимой супруги Элеоноры Прованской: «Никогда такого не было и вот опять…» и скучал по пленённому де Монфором наследнику.

А сын в заточении вырос, сбежал и отцовского обидчика убил. Руки, ноги, голову отрубил, на нос повесил тестикулы и отправил это в подарок жене своего соратника. Возможно, та удивилась, но дареному коню в зубы не смотрят.

Генрих был водворен на место, наряжен в корону и спокойно вернулся к строительству Вестминстера. Умер он от старости, туловищем похоронен в Англии, а сердце его отвезли во Францию, в усыпальницу Плантагенетов. И этот человек считается самым малоизвестным королём Британии…

Эдуард I

«Никогда еще в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью». Так сказал один неудавшийся художник, а вполне мог сказать наш следующий герой.

Эдуард I был настолько неоднозначной личностью, что историки до сих пор дают ему полярные характеристики. Высокий, умный, вроде красивый (ну пишут так, а что у них там, в 13-м веке таковым считалось, черт его знает), он с младых годин зарекомендовал себя как настоящий воин, благочестивый христианин и рачительный хозяин. Что и подтвердил тягой к крестовым походам, в которых грабил, убивал и все это под эгидой истиной веры.

Весть о назначении его королем застигла Эдуарда как раз в одном из таких мероприятий. Взгрустнул по почившему папеньке, залепил подорожником свежую рану от отравленного кинжала, он собрал нехитрый скарб и отправился восвояси, не забывая при этом заглядывать по пути к каждому встречному монарху, где постоловаться, а где и связи какие политические заиметь. Еще не короновался, а репутацию хитроумного заслужил.

Нравом Эдуард хоть был вспыльчив, однако народ его уважал. Правда, больше все-таки боялся. Один человек даже с перепугу умер, вступив с королем в спор. Зато умер преисполненный всевозможным уважением и благоговейным трепетом.

Эдуард еще в юности сотворил себе кумира – короля Артура и решил, действовать по его образу и подобию, то есть объединить под своим началом графства, княжества какие, пару стран по соседству прихватить тоже нелишне. И принялся за Уэльс.

Валлийцы, спокойно жившие со своим королем, несколько опешили. А узурпатор, объявил коренное население варварами и порадовал, что он сейчас им свет знаний и демократии-то принесет. Собрал войско, любимую жену, кастрюльки и обосновался в одном из уэльских замков с комфортом, чтобы, дескать, с удобством подождать результаты блокады.

Валлийцы ребята не особо агрессивные, но, прям вот так сразу, в обиду себя давать не захотели, держались изо всех сил, пока их правителя не поймали и не распотрошили на запчасти. Тут даже у патриотов оптимизм угас. Решили сдаться, а чтоб коту победа масленицей не казалась, поставили условие, что в состав Англии они войдут, если ими будет править тот, кто родился в Уэльсе и не говорит ни на саксонском, ни на нормандском языках. Вроде и протянули оливковую ветвь, а хрен получишь.

Король подумал, подумал, еще подумал, и нехотя согласился. Только валлийцы собрались хихикать и радостно ручки потирать, а король им из-за спины лялечку достает. Война войной, а пока вели осаду, ему жена сына родила. В Уэльсе. И, естественно, юный принц не только на нормандском и англосакском не говорит, он вообще не говорит пока, пузыри только пускает. Сюрприииз. Уэльс в составе Англии, а королевский наследный отпрыск с тех пор получает в момент рождения титул принца Уэльского.

Ну, с юго-западом вопрос закрыли. Что там у нас еще? Север! Такая Шотландия и одна. Не порядок. Один король умер. Наследницу пока везли, она тоже умерла. Не бросать же скоттов на произвол судьбы. Подумаешь, что они против, глупенькие, счастья своего не понимают. И используя проблемы наследования шотландского престола, как Великий Повод[11 - Великий повод – в начале 13 века в Шотландии произошёл династический кризис – преждевременная смерть короля, его детей, а также внучки, имеющей основания претендовать на престол, привели к тому, что Шотландия осталась без наследника, что породило династический спор. И хотя около 14-ти человек заявили о своём праве на титул, король Англии Эдуард I, использовал сложившуюся ситуацию, для вмешательства во внутренние дела страны и попытки аннексии.], наш герой опять собрал войско и уже без кастрюлек поскакал, якобы, арбитрировать спор между Джоном Баллиолем и Робертом Брюсом, двумя из четырнадцати претендентов.

Пока наивные шотландские аристократы колыхали своими килтами на ветру, Эдуард окончательно их рассорил, всех запутал, сказал, что они дураки и мерзавцы, и вообще, править тут теперь будет он. Энтузиазма это что-то ни в ком не вызвало, зато породило «черную стражу», Уильяма Уоллеса, фильм «Храброе сердце» и, конечно, трехсотлетнюю войну шотландцев за независимость (здесь надо крикнуть Scotland! Freedom!).

Английской король решил, что происходит какая-то ерунда, и она ему не нравится, поэтому пошел крушить свободолюбивых горцев так, что заслужил прозвище «Молот шотландцев», а валлийцы содрогнулись и наконец, оценили, как легко отделались.

Все эти амбиции не внушали позитива королевским финансам, и вынуждали монарха то выжимать деньги из вассалов, то кредитоваться у иудеев-ростовщиков. Если первым деваться некуда, то последние, ожидали возврата ссуд. Поэтому, чтобы не платить, наш герой их просто изгнал из Англии почти на 400 лет, оставшимся организовал гетто и приказал носить нашивку в виде желтой звезды. Но в англичанах и без его участия к тому времени стал проявляться ультранационализм, поэтому, кроме иудеев, тема еврейских гонений и погромов всем понравилась.

Потом, как это у них водится, Эдуард заболел и умер.

При этом короле Англия превратилась в самую воинствующую нацию христианского мира и получала от этого нескрываемое удовольствие. А вот валлийцев и шотландцев, наверняка до сих пор передергивает при упоминании его имени.

Эдуард II

Даа… Хороших королей, как говорится, днем с огнем не найти. Вот и следующий персонаж тому живое подтверждение. Впрочем, не такое уже и живое, тем не менее…

Родился Эдуард II в Уэльсе. Всю жизнь всех бесил, а родитель ему однажды даже клок волос в гневе выдрал. Хотя, надо заметить, папенька положительными качествами тоже не сильно обременялся. Юность наш герой провел, как полагается принцу – скакал с отцовским войском по стране, поручения государевы исполнял, но как-то вот не блистал. Вроде и верно все делает и старается, а что-то не то, без огонька, без драйва.