скачать книгу бесплатно
Я никогда не отличалась кровожадностью, но навсегда запоминала обидчиков, и даже в детстве пару раз получала по мягкому месту от дяди Саши за попытки отомстить тем, кто меня обидел. Дядюшки поблизости не было, чтобы отчитать меня за злопамятство, да и этот мир отличался от нашего мира. Мне нужно было везение, удачное стечение обстоятельств и терпение, каменное терпение по отношению ко всему, что вытворял Зайт. Я верила в свою удачу, а терпение мне было привито с детства, к тому же, я отличалась непоколебимым упрямством и, похоже, теперь мне могли пригодиться эти качества моего характера.
Мы провели в пещере три дня, никто не выходил на улицу и даже воду использовали дождевую. Хорошо еще, что они ее кипятили, прежде чем поить ею нас, вода была с желтизной и с неприятным привкусом, лошади, пившие некипяченую воду, выглядели все время слегка пьяными и вечно приставали к Буйволу то с поцелуями, то с укусами. С теми же порывами к нам периодически подбирались то Рябой, то Красавчик, но бдительный Зайт каждый раз плетью отгонял от нас своих подручных, и вскоре всем стало скучно сидеть в пещере. Когда же Зайт, наконец, осмелился покинуть пещеру, с облегчением вздохнули все, даже лошади. Эта пара кобылок быстро оправилась от сумасшедшей скачки, и им уже не терпелось снова ощутить опьяняющую скорость.
Они вывезли клетку из пещеры и я зажмурила глаза от яркого солнечного света, вокруг стояло марево от невыносимой жары, но, похоже, Зайта это волновала меньше всего. Мы ехали по безжизненным пустынным горам, и они не шли ни в какое сравнение с «Большим драконом». Это действительно были лишь его зубы, изъеденные ветром и жарой острые и гнилые зубы. Повсюду были видны отверстия пещер, а в долинах, таких же безжизненных и не езженых, виднелись только каменные столбы в форме больших деревьев. Наши похитители почему-то их избегали, а Буйвол и Рябой откровенно побаивались, когда же ночью эти столбы начали светится, я поняла, что в них заключена огромная магическая сила. Мне нравилось смотреть на их спокойное разноцветное свечение и, чем больше я на них смотрела, тем легче мне становилось на душе. В какой-то момент мне даже показалось, что еще немного, и я обрету свободу, еще чуть-чуть, и я навсегда разрешу все свои проблемы. Но сильный удар в челюсть и грязные ругательства Зайта нарушили это зачарованное состояние и ощущение близкой свободы ушло. Я лежала на полу клетки и уговаривала себя не шевелиться, а Зайт смотрел на меня с ненавистью и каким-то странным испуганным призрением.
– Если бы ты не пользовалась таким спросом, я бы с большим удовольствием бросил тебя здесь, и подыхай ты среди этих демонических камней! Но ты привлекаешь покупателей, уж не знаю, почему, не такая уж ты и красавица. В Пеларе я продам тебя князю, но если ты еще раз посмотришь на эти столбы, я выколю тебе глаза!
Он отошел к костру, я еле слышно зашипела от боли и злости, выругалась ему вслед, отвернулась к стене и больше ни на что не смотрела. Мне хотелось кричать от кипевшей во мне ярости, испытанное мной ощущение и та пьянящая сила, исходившая от столбов, были прекрасны, а он лишил меня этого чувства.
«Когда-нибудь я распишусь на твоем сердце!» – вспомнила я слова одного киногероя и поняла его чувства. Теперь я стала многое понимать: и то, почему отец не простил убийцу матери и, мстя ему, погиб сам, и почему дядя Саша всегда с невероятным упорством отстаивал свои территории, даже если они почти не приносили доходов. Я многое начала понимать, и вдруг с ужасом осознала, что из-за всех этих передряг я повзрослела, а ведь еще совсем недавно я со смехом говорила дядюшке, что никакая сила на свете не заставит меня повзрослеть раньше сорока лет. Представляю, как переживал мое исчезновение мой старый дядюшка. Он заботился обо мне с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, и, кроме меня, у него никого не было. Дядя Саша делал все, чтобы уберечь меня от житейских трудностей, конечно, его воспитание было довольно-таки своеобразным, и все же он любил меня. При мысли о нем мое сердце наполнялось ноющей болью, а в голове постоянно возникали образы из детства, и мне стоило больших усилий не погрузиться в эти воспоминания полностью, не отключиться от окружавшей меня реальности. Не расплакаться.
Через пять дней мы покинули горы и вошли в проклятые болота, клетку покрыли антимоскитной сеткой и на наши шеи надели ожерелья из каких-то сушеных плодов. Запах от ожерелий шел тошнотворный, но когда я поняла, что именно он отпугивает многомиллионные рои насекомых, я сумела упросить Буйвола дать нам еще по одному ожерелью. Наши похитители не только увешались этими плодами, они еще пили какую-то жидкость с таким же ароматом и вскоре их охмелевшие рожи стали глупо счастливыми и с зеленоватым оттенком кожи. Мы ехали по ухабистой дороге между тропических болот, и я не раз вздрагивала от доносившихся воплей и других жутковатых звуков. Буйвол, окончательно охмелев улегся на крышу животом и сверху заглянул к нам.
– Не бойтесь, девоськи, – пробормотал он, еле ворочая языком. – Болота не стлашны, если не сволачивать с дороги, к тому же завтло к вечелу мы плоедим топи, и я наколмлю вас болотными ягодами. Их здесь море, и все можно есть.
Его пьяные глаза сошлись в одну точку у переносицы и он отключился, я сразу же попыталась дотянуться до ключей, висевших у него на шее, но тут к нему присоединился Рябой и посмотрел на нас взглядом сутенера.
– Если бы не запрет Зайта, вы бы узна… ли бы си… лу Ря… бого, я бы…
Рябой запинался, и голос его срывался на визг, но при этом он не забыл о своих обязанностях, и с большим трудом оттащил Буйвола от края. Я со злости шибанула цепью о решетку и увидела, как девчонки с ужасом вжались в стену. Они поняли, что я хотела сделать и, похоже, не очень одобряли мои действия.
– Я не рабыня! И не хочу ею становиться, и если у меня будет возможность, я убегу! – зло прошипела я, глядя на каждую, но мои слова расслышали только Татьяна и Света. Девчонки уселись рядом со мной и собрались спать, у нас уже была своеобразная традиция, Танюшка и Света рядом со мной в центре, Ольга и Регина по углам. Они промолчали. Похоже, они еще не поняли, что нас ждало по прибытии в Пелар, но я догадывалась, что после официальной продажи мы уже никогда не отмоемся от статуса рабыни. Даже если мне удастся бежать, в памяти все равно останется позорный момент моей продажи как какой-то вещи…
В ту ночь, кроме меня и Зайта, все уже спали, Зайт смотрел вперед, а я назад. Вот уже две ночи подряд мне казалось, что я видела огни факелов вдали, почти на самом горизонте, и теперь я надеялась снова увидеть их. Мне не хотелось верить в чудо, но я надеялась, к тому же у меня было стойкое предчувствие скорых перемен, и оно меня не подвело. На этот раз всадники были значительно ближе, они нас нагоняли, и я уже не сомневалась: северянин не простил Зайту оскорбления, я успела насчитать пятнадцать огоньков, прежде чем мы повернули на распутье, и огоньки исчезли из виду. Последующие две ночи огоньки появлялись все ближе, в третью ночь я запретила девчонкам спать, по моим прикидкам, факельщики должны были нагнать нас именно в эту ночь, и я хотела быть готовой к действию.
Я не ошиблась.
В болотах стояла неимоверная духота, что и не удивительно для середины лета, но та ночь была настоящим испытанием для нас. Наши похитители, пьяные уже пятую ночь, продолжали заливать свои желудки вонючим пойлом, спасавшим их от насекомых, и я впервые смогла смело протянуть руку к вожделенным ключам.
– Марта, Зайт сказал, что от него еще ни кто не сбегал, – сказала Танюшка, при этом стараясь подползти ко мне поближе.
– Всегда бывает в первый раз!
– Если тебя поймают, ты умрешь, – прошептала Регина, и я уловила в ее глазах мимолетное торжество, как будто меня уже поймали.
– Знаешь, лучше умереть при попытке к бегству, чем от жертвенного ножа, или умереть со скуки в каком нибудь гареме, – неожиданно поддержала меня Света.
– А я вообще не хочу умирать, – пролепетала Ольга и, тихонько вздыхая, снова начала покачиваться в такт движениям клетки. Она последние два дня ни с кем не разговаривала и ела только потому, что мы ее заставляли.
– Никто и не собирается умирать, Оленька, – попыталась успокоить ее Света, но Ольга нас уже не замечала, она бормотала себе под нос какой-то детский стишок и широко улыбалась.
– Одна уже свихнулась, – проворчала Регина, усаживаясь поудобней в своем углу, закутываясь в одеяло и закрывая глаза, по тому, что я о ней успела узнать, говорить она больше не собиралась.
– Черти полосатые и их плешивая бабка! Мы не должны сдаваться, – мой дядя всегда так высказывался когда наступали трудные времена, и теперь, произнеся вслух его любимое ругательство, я почувствовала, что действительно не сдамся, никогда.
Впервые в жизни я была благодарна матушке природе за существование комаров. Мои попытки добраться до ключа каждый раз заканчивались одинаково, Рябой как будто чувствовал, что я делаю и всегда появлялся рядом с Буйволом, стоило мне только протянуть руку. Наконец настал момент, когда из всей банды не спал только Зайт, и я снова увидела огни факелов. Они были совсем близко, я даже смогла разглядеть очертания лошадей и их наездников. Но и Зайт их тоже заметил! Звонкий щелчок кнута дал сигнал к началу гонки и мы, как по команде, вцепились в прутья клетки. Буйвол лежавший на самом краю крыши клетки неожиданно повис передо мной, в пьяном угаре он даже не проснулся. Ключи позвякивали перед моими глазами и я, не веря в свою удачу, спокойно сжала их в кулаке. В тот же момент от очередного толчка Буйвол слетел с крыши и бечевка, порезав мне руку, легко оборвалась. Я видела как огромное тело рухнуло с обочины в топь и начало медленно погружаться в болотную жижу. Следующим слетел с крыши Рябой, и его растоптала лошадь северянина. Я уже не сомневалась, что нас догоняет именно он! Кнут Зайта взвивался и щелкал безостановочно, он выкрикивал какие-то магические слова, но его усилия были напрасны. И когда мимо нас пронесся всадник в черных доспехах и выстрелил в Зайта из арбалета, он смог лишь удивленно выругаться. Всадник начал останавливать перепуганных лошадей, и к тому моменту, когда клетка остановилась, на землю рухнул наш мертвый похититель.
Я, довольная происходящим, вздохнула и начала действовать, быстро отстегнув от себя кандалы, я помогла остальным избавиться от жутко гремевших цепей, и когда к клетке подошел тот самый «северянин», я резко раскрыла клетку и сшибла его с ног. Соскочив на оглушённого неожиданным нападением мужчину я быстро выхватила его кинжал, и срезав пояс, отшвырнула его девчонкам. Острие кинжала впилось в горло «северянина», а его меч, символ его благородства уже упирался ему в живот, у Светы тряслись от страха руки, но она держала меч и всем видом показывала, что готова на все.
– Никому не двигаться, иначе он умрет! – прохрипела я осипшим голосом и заставила своего пленника подняться на ноги.
Как ни странно, он оказался одного со мной роста, и мне не составило труда держать кинжал у его горла. А он и не думал сопротивляться, так, по крайней мере, мне показалось.
– Спокойно, рабыня, мы тебя не обидим… – произнес северянин, но стоило мне плотней прижать кинжал к горлу, как он тут же замолчал.
– Это ты, спокойней, приятель, – сказала Татьяна, смело вставшая рядом со мной, – А ну мальчики, кидай оружие в болото!
– Да! А ты здоровяк, гони свою стрелялку и ножичек, – поддержала нас Света, и в ее голосе уже не было страха.
Здоровяк, к которому обратилась Светлана, смотрел на нее снисходительно спокойно и не реагировал. Это был здоровенный мулат с фигурой, наверняка зачаровывавшей многих женщин, лицо у него было наполнено мудростью, скрываемой под грубой силой, и он явно не был простым солдафоном. Не знаю почему, но этот темный и немного страшный мужчина мне понравился, а я привыкла доверять своему чутью на людей.
– Ты, мужик, не дури! Я твоего хозяина отпущу, когда он не будет опасен для нас, а сейчас вам лучше делать, что мы говорим!
Он взглянул на меня, и я одарила его уверенной улыбкой, затем он посмотрел на северянина и произнес:
– Мой господин, я мог бы…
– Раньше думать надо было! Делай, что они говорят! – Сквозь зубы прорычал мой пленник, и я еще плотнее прижала кинжал, порезав кожу северянину, и прошептала:
– Если никто не станет нам мешать, ты, останешься в живых, а если кто-то дернется, мне терять нечего.
– Делайте, что они говорят! – Снова повторил «северянин», и в болото полетело оружие.
– Ты слышал волю господина? – прокричала торжествующая Татьяна и протянула руку к арбалету.
– Нет! Пусть кинет к твоим ногам, ни кому к нам не подходить! – закричала я, предугадывая действие мулата, как только Татьяна подойдет к нему поближе.
Мы, не разворачиваяс,ь пошли к болоту, «северянин» не сопротивлялся, я специально переместила кинжал к артерии и он понял, что я действительно настроена серьезно. Ольга, ведомая за руку Региной, весело улыбалась, и спокойно спустилась в болото, похоже, она была убеждена, что вонючая липкая болотная жижа значительно лучше клетки.
– Если кто нибудь шевельнется, я его прирежу! – крикнула я на всякий случай и ускорила шаг. – Девчонки, не отставайте!
Татьяна и Света собрали оружие и гордо одаривали мужчин презрительными оскорблениями.
– Хватит, девчонки, пошли отсюда, – рявкнула Регина на расхрабрившихся «амазонок», и две вооруженные до зубов девушки помчались по болоту, догоняя нас.
Я держала северянина за волосы, а кинжал уперла ему в спину, так было легче идти по кочкам.
– Ты пожалеешь об этом, рабыня, ты даже не знаешь, кто я…
– Во-первых, я не рабыня, а во-вторых, это ты, похоже, не понял, кто я теперь для тебя, но ничего, со временем поймешь. А сейчас помалкивай и иди.
Мы медленно пробирались через засушливую часть болот, и все же девчонки поочередно проваливались в озерца теплой грязи, и вскоре мы уже абсолютно сливались с природой, благодаря этой коричнево-зеленой жиже. Яркие звезды и почти полная луна тускло освещали нам дорогу, и мы довольно быстро увеличивали расстояние между нами и дорогой. Несколько раз северянин пытался уличить момент, и вырвать у меня кинжал, но бдительная Света успевала направить на него арбалет.
– Марта, долго ты его будешь тащить за нами, – спросила меня Татьяна, и в ее голосе уже поубавилось уверенности в себе. Она бодро выбиралась из очередной лужи, таща за собой совершенно не соображавшую Ольгу, – Самим идти тяжело, еще этого карауль!
– В сущности, он нам уже не нужен, – пробормотала я и, отпустив волосы северянина, отошла на несколько шагов.– Запомни, мы девушки на грани отчаянья, нам терять нечего! Уходи и забудь о нашем существовании.
– Уйду, но не забуду, я вас найду и спущу с вас живьём кожу, вы будете мучиться годы, – яростно прохрипел «северянин», и я ему поверила, в моём сердце поселился страх перед этим человеком, сильный, необъяснимый страх. И мне пришлось ущипнуть себя за ляжку, чтобы сбросить нахлынувшее состояния жуткого ступора.
Он ушел, не оглядываясь, как будто в точности знал, куда идти, и это меня насторожило.
– Скоро рассвет, – сказала я девчонкам, – нужно пройти как можно дальше от этого…
– Откуда ты знаешь про рассвет? – спросила Регина, уже жевавшая ягоды.
– Мой дядя Саня учил меня быть внимательной, особенно в кризисных ситуациях, и за то время, что мы здесь находимся, я научилась кое-чему полезному.
– Ты, наверное, уже придумала, что мы будем делать дальше? – неожиданно спросила Ольга, ее лицо тоже уже было перемазано ягодным соком, отчего вид у нее стал совершенно жутким.
– Придумала, но не во всем уверена, честно скажу, это болото жутковато, и мне страшно, как и вам, нам нужно выжить, выбраться из болота и, в конце концов, вернуться домой.
– Как ты себе это представляешь? – Регина взяла на себя роль скептика и, усевшись на сухую кочку, посмотрела на меня неверящим взглядом.
– Смотрите, светает! – так же неожиданно заговорила Ольга, и Регина уставилась на порозовевший краешек неба как на нечто невиданное.
– Ты думаешь, этот, ну, которого ты прозвала «северянином», отступится и не будет мстить? – Света, в отличие от остальных, была настороже и не опускала арбалета.
– Вы видели, что он сделал с Зайтом, только за то, что он отказался продать одну из нас. Мы его оскорбили еще больше. Он не отступится! – Регина хотела что-то мне сказать, но я ее опередила.
– Ему еще нужно нас найти, а нам нужно выбраться из болота. Дайте мне, пожалуйста, немного времени на обдумывание, и я вам все расскажу.
Мы шли молча, набивали рты ягодами, они были крупными и почти безвкусными, комары усердно искали место, за которое можно было укусить, но толстый слой грязи не подпускал их к коже, и они норовили залезть в рот и нос. Регина явно была недовольна, но молча шла за мной, старалась помогать Ольге, и я ей была благодарна за это, Ольга начала приходить в себя и осознавать происходящее рядом с ней. Рука Регины, помогающая преодолеть очередное грязевое озеро, придавала ей уверенности в себе. Татьяна и Света шли рядом со мной и весело обсуждали события прошедшей ночи, похоже, они полностью доверились мне, и хотя это льстило, но и тревожило, я впервые несла ответственность за чьи-то жизни.
Я старалась идти так, чтобы солнце всегда было справа от меня, я всматривалась в кочки, в заросли кустарника и даже небольшие островки деревьев, мне казалось, за нами кто-то наблюдает, и ощущение надвигающейся опасности становилось все сильней. Но время шло и ничего не происходило! У меня даже возник вопрос по поводу жуткой репутации болота, мы даже птички не встретили, не то что хищников или какой-то нечисти, о которой нам рассказывал Буйвол. Ближе к полудню девчонки начали выдыхаться, и все чаще падали, с каждым разом все с большим трудом поднимаясь на ноги. Я чувствовала, как возбужденное состояние сменилось усталой апатией, и поняла, что пора объявить привал.
Мы сидели на более-менее сухих кочках и отмахивались от надоедливой мошкары веточками растения, пахнущего так же, как и ожерелья на наших шеях. Девчонки смотрели на меня и ждали, когда же я поделюсь с ними своими планами, а я смотрела на них и пыталась понять, почему они так мне доверились.
– Ладно. Вот какие у меня мысли, – наконец произнесла я, в очередной раз хлестнув прутом по своей же собственной спине. – Мы пойдем к дороге и постараемся идти на юг, как и планировал Зайт.
– Ты сума сошла, да? Надо идти назад к тому месту, где мы перешли в этот мир! – сразу же возразила мне Регина.
– Проход закрылся, мы сами это видели, если помнишь, конечно. К тому же, у нас нет того открывающего устройства, да и северянин наверняка держится тем же маршрутом. Я бы на его месте рассчитывала на то, что не знающие этого мира беглянки попытаются вернуться. Мы пойдем на юг, и постараемся узнать, как можно вернуться домой. Для этого нам придется не только узнать местный образ жизни, но и принять его, нам придется научиться постоять за себя.
Мы смотрели друг на друга и понимали, насколько мы наивны и несведущи в местных традициях. Мне даже стало казаться, что мы все пропадем, пытаясь вернуться домой, но сдаваться я не собиралась.
– Думаю, если хорошенько постараться, мы справимся, и еще в ближайшее время мы должны избегать людей. Никто не должен узнать, кто мы и откуда, иначе «северянин» нас найдет.
– А как ты собираешься найти дорогу, может, она резко поворачивает куда-нибудь в неизвестность? Мы можем всю оставшуюся жизнь провести на этих болотах! – Ольга спросила спокойно, без страха, и это меня обеспокоило куда больше, чем ее постоянные истерики.
– Нам придется надеяться и довериться Марте, до сих пор только она пыталась сбежать и она нас не бросила там у клетки! – Света говорила, как какой нибудь политический деятель на предвыборной компании, и это всех развеселило.
– Ладно, девчонки, надо двигаться, пока нас не сожрали эти проклятые мошки – сказала я, вставая с кочки и размазывая по лицу вонючий сок растения, которое сильно напоминало то, что использовал Буйвол для создания своего алкогольного пойла от мошки. И я очень надеялась, что оно не ядовито.
– Мы похожи на утопленниц, – хохоча, заявила Татьяна, – Лица зеленые, сами все в тине, жуть какая-то!
– Зато ни один работорговец на нас не позарится, – уверенно произнесла Ольга и надела на спутанные волосы венок из того же вонючего дерева, окончательно став похожей на кикимору болотную.
Мы шли медленно, но без остановки. Болото демонстрировало нам свои экстравагантные красоты и кормило нас своими водянистыми ягодами. Свобода опьяняла, мы даже не обращали внимания на исцарапанные руки и лица и на исколотые ноги, мы были свободны и гордо вышагивали по своему пути. Я вдыхала ароматы этого мира, и теперь они уже не казались мне приторными или прогорклыми. Нет, они обретали свою прелесть, хотя никак не могли сровняться с ароматами родного мира.
Ольга и Татьяна норовили сорвать любой цветок, нам постоянно приходилось их останавливать и напоминать о трясинах и ядовитых растениях, и они слегка успокаивались, но вскоре снова видели нечто «очаровательно-красивое» и нам снова приходилось хватать их за руки. Одна Света ни на что не отвлекалась и при малейшем шорохе вскидывала арбалет и замирала, как заправский телохранитель.
Ольга без умолку болтала с Региной и, похоже, от этого разговора постепенно приходила в себя и мы все были благодарны Регине за ее терпение. Она стойко выслушивала уже в третий раз, то как Ольга испугалась, очнувшись связанной в компании Зайта.
– Кстати, я так и не поняла, как я там оказалось? Я легла спать дома в родной кровати и дверь я всегда запираю и на окнах решетки, а проснулась…
Ольга вздохнула и, к нашей радости, отмахнулась от неприятных мыслей и потопала дальше, как будто отказалась разгадывать загадку своего похищения:
– Ничего, теперь все будет хорошо, правда, Региночка?
– Конечно, все наладится, – задумчиво ответила та, не отрывая глаз от куста с ягодами.– Я, кстати, тоже не понимаю, как я попала к Зайту, помню лишь, как зашла в небольшой магазинчик, свет погас, и больше ничего не помню.
– И я тоже не понимаю, как они это провернули, у меня, между прочим, собака, и она лает даже на комаров, – сказала Татьяна, отмахиваясь от мошки размером со шмеля.
– И я ничего не помню, – Света посмотрела на меня, и я молча кивнула, говорить было нечего.
Мы одновременно замерли и рухнули на землю, или в то, что в тот момент ее замещало, так как невдалеке услышали цокот копыт по каменной кладке дороги. Мы стали продираться сквозь кусты к тому месту, откуда доносился шум и при этом старались не шуметь. Получалось у нас не очень тихо, но когда мы подобрались к дороге, поняли – наши усилия были напрасны.
Огромный караван проходивший в это время по дороге, издавал столько шума, аромата и оставлял после себя столько навоза, что наше скромное присутствие могли заметить, только если бы мы вышли навстречу и перегородили дорогу. Мы сидели в небольшом овражке и наблюдали, как мимо прошествовали гордые животные, похожие на «верблюдов» с тремя горбами, но значительно крупнее. Хрипло орали погонщики, сидевшие меж первыми горбами, равнодушно посматривали по сторонам два лучника сидевшие на специальных площадках позади погонщиков. Молниеносные кони стражников проносились вдоль каравана, проехали телеги, нагруженные разнообразным товаром, в том числе рабами. Охрана каравана расслабленно потягивала из тыквенных фляжек пойло, от которого их лица становились зеленоватыми, а движения несколько рассеянными. Богато одетые купцы в чалмах и шитых золотом халатах о чем-то беседовали. На их шелковых поясах поблескивали амулеты и кинжалы, изукрашенные драгоценными камнями, а руки крепко держали резные посохи.
– Прямо как из сказки: «Тысяча и одна ночь», – прошептала Таня мне в ухо, и я согласно кивнула. Знаками поманив девчонок за собой, я отползла подальше от дороги в очередной овраг и спустилась на самое дно.
– Мы должны отдохнуть, – тут же сказала Регина и девочки согласно закивали.
– Хорошо, – согласилась я, чувствуя, что от усталости уже не смогу подняться на ноги. – Завтра пойдем по дороге, точнее, по ее обочине и будем очень осторожны. Если что, сразу бежим в болото, только не разбегаться кто куда! А теперь спать, уставшие мы далеко не убежим.
– А вдруг нас здесь найдут? – с просила Регина, тыча пальцем в удаляющийся караван.
– Если сильно не храпеть, никто нас не найдет, так что спать, девчонки!
Больше я ни слова не сказала, удобно устроившись на мягком мохе, я закрыла глаза и открыла их от ярко светившего над нами солнца. Рядом со мной сидела Ольга и держалась за подол моего балахона. Даже под зеленой маской, покрывавшей ее лицо, было видно, как она побледнела. Проследив за ее взглядом, я столкнулась с другим, с искорками смеха и любопытствующим взглядом.
На крою оврага был огромный камень, покрытый каким-то голубоватым мхом, а на нем сидел старик в огромной соломенной шляпе, в льняных штанах и рубахе. Он ласково улыбался, с любопытством рассматривая нашу зеленоликую компанию.
– Марта, кто это? – Услышала я испуганный голос Татьяны и, отведя взгляд от старика, увидела, как та расталкивает Регину и Свету.
Старик смотрел на нас, мы на него, и эта немая сцена мне уже начала надоедать, когда он, наконец, кашлянул и произнес:
– Вы кто? Болотные лихи или утопленницы, сбежавшие от водяного?
– Ни то, и ни другое, – ответила я, поднимаясь на ноги, – мы просто заблудились… В Болотах…
– Конечно, конечно, – как-то легко согласился старик и я крепче сжала кинжал, спрятанный за спиной.
– Быть может, вам нужен провожатый, если ваши родители или мужья, или хозяева мне заплатят, я с удовольствием провожу вас до дому.
– Нет, спасибо, мы сами как-нибудь, – ответила Света и помогла подняться на ноги Ольге.– Мы сами справимся!
– Конечно, конечно, – снова согласился старик, но с места не тронулся.
