Текущее

***

Расслабь,

раскрой ладонь,

и изойдёт тень,

и изойдёт день

у одиноких ног,

и у бездомных век

будет одна печаль.

Только печаль – и всё,

только она одна.

***

Уснувший однажды вечер

уснёт ещё раз

вот на асфальте, где мы, проходя, заметим

и, жёстко пиная в бочину, поднимем в воздух,

и станем похожи как всё здесь на щебни-пыли.

Теперь мы разбиты тоже –

выдумывать нечего.

Мозгуем

Локоть уходит в землю наполовину,

ветер обдует скоро и будет сухо.

Мы отразимся в лужах на фоне неба

на фоне моря

чего-то либо

уходят тучи.

Уходят тучи, а мы собрались, а мы мозгуем

о том, что вечер случится скоро

и нету плана,

а так хотелось прожить получше,

прожить бесспорно.

И может вправду, в натуре будет тупейший вечер

похмельно вздутый и раздражённый.

Но мы собрались, но мы мозгуем

и ждём созвона.

***

Будет не потушен никогда

рыжий город твоего окна.

Я стою на улице – не верь

и не дёргай света фонарей,

не ходи, не движся – умерла;

снег устало выпал догола.

Нелюдь тот остался – не ушёл,

собирает гальку и песок,

собирает медленно в рукав,

тихо память памятью поправ,

не устала снежная пора,

проступила нежная гроза,

столько лет, что выросла гора,

наступает ветреный апрель –

я гуляю в свете фонарей.

***

Темнеет тихонько в глазах –

это только в глазах,

это белый наш свет

через нас потемнел.

Далеко-далеко –

это в наших глазах:

не смотри на меня –

уже ближе,

рукой протянуть

и ослепши сказать

неннаружью:

неуклюжий мой бог

улыбнись мне сейчас –

я приближен,

и болящая ты

упади на плечо,

я так жду.

***

Завернусь в бушлат,

уже утро и стелется холод,

мы сидим у костра.

Кто ушёл – тот уж дома,

кто остался – тот скоро уйдёт.

Нам бухать уже стало мерзотно:

выльем пиво, а водку припрячем,

хоть блевотная сухость во рту,

но когда-то припрёт.

Может завтра.

Может завтра, точнее сегодня,

а сейчас возвращаться пустыми,

выгоняют коров, мы домой,

под ногами земля-простыня,

а на небе уже докурили,

покидали бычки, притушили

об наши виски.

От отца два леща, час на сон, –

а потом снова дохнуть за партой.

***

Будет всегда,

где опустить твои кости ласково.

Или не ласково – грубо

и просто брошено,

хватит земли

до конца

и на веки вечные.

Не опускай свои веки

в открытой форточке

выдохни дымно

и спрячься вовремя.

Здесь тебя ждали,

на этой станции,

а ты проезжий,

тебе махали,

рукой кричали –

не думай даже.

Драже из дрожи,

колёса-рёбра,

и вдруг случайно

ты вышел к речке:

как в детстве было,

как было очень –

костёр трескучий,

но кожа смята

и лоб остывший.

А вечер – вот он –

ни в чём невинный

и даже добрый

уходит в небо

роняя звёзды.

***

Если дождь не оставляет на глазах разводов,

но слышатся тяжёлые капли, бьющие реку,

значит вы сидите на лугу

под единственным деревом,

значит небо сейчас грубо-чёрное

и, наверное, искать там нечего.

Если не пугают громы, не стучат зубы от холода

и только ветер даёт своё поминание

да два звонких словечка, что вот-вот будут заронены,

как в детстве брошенный в страшный колодец камень,

значит рядом сидит кто-то важный и вечный

и сегодня вами что-то будет понято.

Если молния брызнет светом, и вы поднимете головы,

и лица будут окроплены синим мгновением,

а двое станут друг другом забыты и друг другом найдены,

и после поения сбудутся долгие лета,

значит случился дождь

знойным летом

с одной единственной молнией.

***

В рупор кричат вороны,

вдруг вырастают сосны,

падаю под ногами

в странной угрюмой драке,

волны накроют скоро,

реки не могут больше

тихо скрипеть ногами.

В рупор кричат вороны,

кто нас полюбит, кроме,

кто полюбит, если,

быть не могло иначе,

быть не могло под солнцем

вырасти океану,

в этой угрюмой драке

кто нас полюбит, кроме,

кто нас полюбит, если

вдруг вырастают сосны

в странной угрюмой драке

волны накроют скоро,

быть не могло иначе:

я ничего не значу

без твоего удара,

мне размозживши череп,

волны накроют скоро.

В рупор кричат вороны

вспомнить о том, что было,

как я люблю несмело,

мне размозживши череп,

реки не могут больше,

без твоего удара,

я улыбаюсь глухо

и начинаю верить:

ветреность под ногами.

болью намокло странно,

как я люблю вас, правда,

быть не могло иначе

вырасти океану.

***

Я сорву тебе сирень навсегда,

подарю тебе её никогда,

ты приснись мне сейчас низачем –

потому что до конца дорога.

Потому что или нет – ни при чём:

это всё насовсем не про нас,

про кого-нибудь ещё, например.

***

И забудем всё,

и забудемся.

Не узнай меня –

я приду ещё

и напомнюсь я

непридуманный,

непоруганный,

безымянный я.

И забудем всё,

что завидим здесь.

Я желал прийти

и пришёл теперь.