скачать книгу бесплатно
Нет, так не пойдет. Он стер короткий текст, не отправив его.
Сид прекрасно знал, кто это.
«Хочешь, приезжай?»
Помедлив, Сид снова стер сообщение. Не хотел он, чтобы она приезжала. Хотелось сидеть в одиночестве, слушать дождь и читать. Только вот до финала восемь страниц, и дождь перестал.
Зато одиночество осталось. Без него сегодня, похоже, никуда.
Сид бегло набрал третью версию и наконец-то отослал сообщение:
«Привет, солнце! Как раз о тебе думал, фантастика».
Ответ пришел незамедлительно.
«Это магия! Так что, ты в городе? Я в Питере до завтра!»
Сиду показалось, что сегодня всему миру от него что-то нужно. Мир толкал в спину, не позволял остаться дома, под защитой изрисованных стен и резного жирафа. Досада с оттенком обреченности давила, мешая сосредоточиться и путая все карты.
«Для тебя я всегда в городе, бэби!»
Он старался отвечать быстро, не задумываясь. Сид всегда презирал самоанализ, считая его уделом слабаков. Вот и сейчас ему меньше всего хотелось копаться в себе и разбираться, откуда росли ноги у подспудного раздражения и почему так отчаянно хотелось молча выключить телефон.
– Живи, как живешь, и наслаждайся моментом. Ведь так, приятель? – он хмыкнул, привычно надевая фирменную кривоватую усмешку.
Брякнуло новое входящее сообщение:
«Куда пойдем?»
Сид кинул взгляд на стол. Там неопрятной стопкой лежали скомканные сотни, придавленные несколькими монетками. Негусто, а до зарплаты еще неделя.
Он перевел задумчивый взгляд на окно. Дождь и правда перестал, в тучах появился намек на просвет.
«У меня идея на миллион. Только это сюрприз. Одевайся теплее!»
Подумал и добавил:
«Через час на Сенной. Буду ждать тебя, малыш!»
– О’кей, погнали…
Без особого энтузиазма он выпутался из пледа и поплелся в душ. Чтобы разогнать угрюмую тишину, Сид начал насвистывать несложный мотивчик. Он старался не думать о том, как жалко это выглядит.
Они молча стояли на пустынном пляже. За спиной громоздились панельные девятиэтажки, в лицо дул свирепый ветер, на грязный песок набегали бурые волны. По линии прибоя сиротливо валялись несколько бутылок да мотался туда-сюда белый полиэтиленовый пакет.
– Пикник на пляже? Ты серьезно?
Лиза изогнула бровь. Похоже, еще не решила, нравится ей эта идея или нет. Сид решил ей помочь:
– Come on, бэби! Это же круто, в стиле шотландского лета! Я прихватил вино, сыр и еще кое-что.
– За твое «кое-что» тебя рано или поздно посадят, псих! – недовольно бросила Лиза.
Сид саркастически усмехнулся, прищурившись против ветра и разглядывая подругу. Выдержал паузу, отвел глаза и покачал головой.
– Лиза, Лиза… Плоско ты мыслишь. А вот во мне, между прочим, еще не до конца умер романтик!
Девушка молчала.
Сид прямо-таки всей шкурой ощущал на себе взгляд ее настороженных зеленоватых глаз за стеклами очков в строгой черной оправе. Тяжелее свинцового пресса, неотступнее подписки о невыезде.
«А все равно хороша, зараза!»
– Да расслабься уже! Садись лучше, я плед прихватил. Как там Москва? Мы же сто лет с тобой не виделись!
Продолжая болтать, Сид шустро расстелил флисовый плед небесного цвета, небрежно выложил на его середину упаковку сыра с базиликом, складной нож и пакет черешни. Сел сам и приглашающе похлопал ладонью рядом. Покопался в рюкзаке и извлек бутылку розового игристого.
– Это же вроде твое любимое, бэби? Да садись, чего стоишь!
Лиза сдалась. Аккуратно подобрав ноги, она опустилась на краешек пледа.
Новый порыв ветра взъерошил ее черные волосы, нарушил безукоризненную геометрию укладки, швырнул пряди прямо в лицо. Лиза подняла воротник кожаной куртки и недовольно наморщила нос:
– Да уж, с тобой не соскучишься!
Сид развел руками и скромно улыбнулся:
– Какой есть…
Ловко открыв вино, он протянул его подруге. Лиза взяла бутылку и покрутила ее в руках. Нехотя глотнула, но тут же отставила на песок и потянулась в карман – за сигаретами.
Сид наблюдал за ней краешком глаза.
Хорошая девчонка, только слишком уж замороченная. Ему всегда нравились такие, с которыми можно было дурачиться и играть. Такие, которые не носят горькие морщинки у краешка губ. Которые не будут нервно закуривать, готовясь к неприятному разговору.
– Эх, погода-а-а! Майами отдыхает! – Сид расплылся в подчеркнуто шутовской ухмылке и потянулся размашистым жестом.
Сложив руки рупором, он прокричал:
– Э-эй, м-и-и-ир! Я! Тебя! Люблю-ю-ю-ю!!!
Ветер подхватил его вопль и понес дальше, к наглухо задраенным по такой погоде окнам девятиэтажек.
Лиза раздраженно поджала губы, но, встретившись с Сидом взглядом, не удержалась и фыркнула. Затем глубоко затянулась и сощурилась, всматриваясь в линию горизонта.
– Сид.
Она явно решилась. Ее голос был ровным и лишенным эмоций. Плохо, очень плохо. Значит, сильно нервничает. А значит, разговор будет из той же серии, что и всегда.
– Я не просто так тебе написала. Нам надо поговорить.
«Блин. Снова „поговорить“, сколько раз уже…»
Сид потянулся за бутылкой, глотнул. Поймал Лизин взгляд и обезоруживающе улыбнулся:
– Давай поговорим, бэби. О чем?
Лиза отвела глаза и снова уставилась на серые волны. Губа прикушена, руки на коленях сцеплены так, что костяшки побелели.
– О нас поговорить, Сид. О будущем.
Сид приглушил раздражение усилием воли – уж в который раз за сегодня! – и с готовностью кивнул:
– Мы – это прекрасно. Я люблю наше «мы».
– А оно вообще есть?
Лиза резко повернулась к Сиду и уставилась на него с тем же выжидательным настороженным выражением глаз.
Сиду стало смешно и в то же время досадно. Она так старалась следить за лицом и сохранить свою фирменную непроницаемо-ироничную маску, но вот голос – голос подвел. В нем слышались бессонная ночь в поезде, вокзальный кофе вместо завтрака, выкуренные второпях сигареты, горечь, подступающая паника и что-то еще, неизмеримо большее. Бьющее наотмашь. Голос женщины, готовой идти до конца.
Сид заставил себя не отвести взгляда.
– Ну вот он я. А вот ты. Разве мы не вместе сейчас?
Лиза невесело усмехнулась, утопила сигарету в песке, но тут же потянулась за следующей.
– Мне этого мало, ты же знаешь. Мне нужно знать: у нас могло бы что-то получиться? По-настоящему?
Сид чуть не закатил глаза. Но вместо этого он только провел ладонью по бритой макушке. Заговорил негромко, расчетливо добавляя в голос горечи и обреченности:
– Лиз, ну о каком «по-настоящему» ты говоришь? Мы в разных городах. У тебя вся жизнь в Москве, карьера… И ты вообще-то замужем!
Запрещенный прием. Они оба прекрасно знали, что все это вовсе не главное.
– Не увиливай, – Лиза только дернула плечом, – речь не о том. У тебя есть какие-нибудь планы насчет нас?
С планами у Сида всегда было не очень.
Лиза подалась вперед. Она ждала ответа, затаив дыхание и уже не следя за выражением лица.
Сид почувствовал, как защемило под ложечкой.
Она смотрела на него так ищуще. На секунду ему показалось, будто она тонет в бездонном болоте, среди серого тумана, и отчаянно рвется наверх, к воздуху, пытается ухватить его за руку. И, конечно, раз за разом промахивается.
– Как-нибудь займемся любовью в туалете самолета, летящего над Атлантикой. Как тебе такой план? – Сид говорил легко и улыбался так тепло.
Ну вот, он снова сделал шаг назад, спрятал руку за спину. Совсем не трудно, особенно если привыкнуть.
«Ты все сделал правильно, приятель».
Лиза коротко, нервно рассмеялась. Отвернувшись, она порывистым жестом подхватила сумочку.
Однако Сид оказался быстрее. Он цепко ухватил ее за руку, помешал встать.
– А помнишь, я тебе сюрприз обещал?
Потянувшись к рюкзаку, он достал оттуда шуршащий сверток.
– Смотри, бэби!
Лиза обернулась. Глаза жесткие и сухие, спина прямая. А ладонь такая узкая и совсем холодная, безвольная.
– Что это?
Сид развернул сверток, расправил на коленях тонкую, чуть выцветшую бумагу. Покосился на подругу хитро, с прищуром.
– Летающий фонарик? – Лиза фыркнула. – Их же не продают уже лет сто…
– Специально хранил, – Сид гордо улыбнулся. – Для особого случая.
Легко поднявшись на ноги, он протянул Лизе руку:
– Ну что, сделаем это вместе?
Через пять минут они стояли, обнявшись и задрав головы. В небе над ними медленно поднимался, подрагивая на ветру, красный фонарик в форме сердца. Текли секунды. Сердце теряло очертания и постепенно превращалось в одинокую яркую точку на фоне серого неба.
Лиза всхлипнула.
Сид обнял ее крепче, прижался носом к холодной щеке.
– Кстати, насчет планов. Не хочешь через три недели сгонять на Север?
Яна
Она торопливо шла по набережной, глотая слезы. Справа тянулись унылые девятиэтажки, слева… Влево Яна старалась не смотреть. Во-первых, в памяти еще слишком остро топорщилось горбом утро на заливе, те же волны, монотонно набегающие на песок, силящиеся дотянуться до высохшей сосны, но умирающие задолго до нее. Во-вторых, слева дул свирепый северный ветер. Он пробирал до самых костей, терзал душу, оголтело трепал Янины волосы и срывал с глаз слезинки.
В этом районе всегда собачий холод, а до остановки еще полтора квартала. Яна упрямо мотнула головой и вытерла мокрые глаза рукавом куртки.
В ушах безжалостно звенела прощальная фраза, брошенная вдогонку, уже на лестничной площадке. Хлесткие слова отскочили от перил и грязных стен упругими комочками злобы, метнулись вниз по зассанным ступеням, чтобы кинуться Яне под ноги, загнать в вонючий угол, заклевать и добить.
«Дура! Думаешь, я на вагиньем языке понимаю?!»
Голос резкий и холодный, бьет наотмашь. Яна тогда только коротко и оскорбительно рассмеялась в ответ:
«Пошел ты!»
Разве бывают такие голоса у тех, кто только что занимался любовью? Невозможно!
