скачать книгу бесплатно
Клиника в Берлине. Напротив палаты Кемаля госпожа Фехиме сидела на кресле и продолжала тихо молиться. В коридоре отделения было очень светло и уютно, и лишь тишина придавала ему некую суровость. Молитву прервал звук шагов. Фехиме повернула голову туда, откуда он доносился, и увидела двух людей в белых халатах, которые направлялись в ее сторону. Это был лечащий врач Кемаля и медсестра, которая неплохо владела турецким языком.
– Добрый день!.. – начала медсестра на ломаном турецком, подойдя к госпоже Фехиме. – Доктор зайдет в палату на плановый осмотр пациента, а после хочет с вами поговорить.
– Да, конечно, – ответила Фехиме.
Понимая, что у нее есть время на чашку кофе, она спустилась в кафе. Сидя за столиком, женщина вспоминала некоторые события из жизни Кемаля. То радостные моменты всплывали перед ее глазами, то грустные.
– Сынок, увижу ли я снова твою улыбку? – говорила Фехиме, допивая свой кофе.
Стамбул. Нихан с дочерью возвращались домой из школы.
– Мама, мамочка, я очень хочу то мороженое, – говорила Дениз звонким голосом.
– Какое, моя принцесса?
– То мороженое, которое мы ели в кафе. Ты еще сказала, что вы с папой часто ходили туда.
– Ну как же я могу отказать моей принцессе? Шафак, прошу тебя, отвези нас в то кафе, рядом с моей студией.
– Хорошо, госпожа Нихан, – ответил Шафак.
– Мамочка, как же я тебя люблю, – радостно заговорила Дениз. – И еще я люблю, когда ты сидишь со мной рядом, и я могу тебя обнимать крепко-крепко. А ты, брат Шафак, в школу без мамы не приезжай, – продолжала Дениз.
– Слушаюсь, моя маленькая хозяйка, – ответил Шафак сквозь улыбку.
Клиника в Берлине. Госпожа Фехиме направилась в кабинет доктора.
Как она и предполагала, доктор и медсестра после осмотра больных уже вернулись в кабинет и готовы были ее принять.
– Госпожа Фехиме, я должен обсудить с вами те изменения, которые происходят в организме вашего сына за последние два месяца.
Госпожа Фехиме внимательно слушала медсестру, которая переводила слова доктора. В один момент она заметила, как врач и медсестра уставились на нее. Медсестра, подходя к графину с водой, произнесла на турецком:
– Госпожа Фехиме, прошу вас, не волнуйтесь, – она поднесла стакан воды женщине и продолжила: – Вы очень бледная, постарайтесь не переживать, ведь плохих новостей нет. Как вы уже знаете, когда ваш сын подорвался на мине, он мгновенно лишился правой ноги и потерял много крови. Нестабильное состояние организма вынудило врачей ввести пациента в медикаментозную кому. Но мы должны отметить, что на родине первую помощь оказали вовремя, в противном случае его бы не стало. Так вот, доктор говорит, – продолжала переводить медсестра, – что ваш сын начал подавать признаки жизни и что, по нашим наблюдениям, рецепторы на правой руке стали более чувствительными. Это говорит о том, что организм вашего сына перешел страшный рубеж, что наше лечение за эти четыре года не прошло даром. Появилась надежда, и Кемаль в скором времени должен выйти из состояния комы.
И тут госпожа Фехиме, которая слушала их в напряжении, вдруг расслабилась и заплакала. Но это уже были слезы счастья.
Фехиме обратилась к медсестре:
– Прошу вас, переведите доктору, что я очень благодарна ему за эту надежду. Я и мечтать о таком не смела, доктор, спасибо вам, доктор, спасибо Всевышнему!
Стамбул. Ранним утром, проводив дочь в школу, Нихан отправилась в мастерскую. Она, как никогда, была уверена в своих действиях и с большим интересом приступила к новому проекту.
В мастерской Нихан было очень оживленно. Как всегда, рабочий день начинался небольшим мастер-классом для учеников. После него Нихан попросила Ясемин позвать всех на совещание.
Недалеко от компании Кемаля, в уютном кафе обедали Зекир и Зехра.
– Дорогая, меня очень обрадовал звонок Фехиме, я с утра только об этом и думаю.
– Новость отличная, Зекир, но меня беспокоит совершенно другое, – ответила Зехра. – Простит ли нас Нихан за то, что скрывали от нее правду.
– Зехра, – перебил ее супруг, – все делается во благо Нихан. Но нельзя забывать и о том, что сказали врачи. Даже доктор Хаммер в немецкой клинике нам на тот момент не давал надежду, что Кемаль восстановится. Предположения доктора подтвердились: он подает признаки жизни. И доктор прогнозирует, что в скором времени он выйдет из состояния комы.
Берлин, отель. В номер, где остановилась мать Кемаля, постучали. Фехиме открыла дверь, перед ней стояла Зейнеб.
– Мама, какая хорошая новость, – сказала Зейнеб, обнимая мать. – Я не могла оставаться дома после работы, зная, что ты в Берлине.
– Рада видеть тебя, доченька. Да, ты права, Всевышний услышал наши молитвы. Будем надеяться, что у доктора верные прогнозы, Кемаль вернется к нам и наша семья вновь обретет счастье, – ответила госпожа Фехиме со слезами на глазах.
– Мама, тебе нельзя так волноваться, успокойся, прошу тебя, – проговорила Зейнеб.
Немного успокоившись, мать обратилась к ней:
– Дорогая, я ведь не спросила: как твоя работа, да и учеба, которую ты решила продолжить здесь, в Берлине?
– Мне очень нравится здесь, мама, – отвечала Зейнеб, поднося маме стакан воды и таблетки. – Не то чтобы я хочу здесь остаться, нет, сразу же вернусь в Стамбул после окончания учебы. Беда, которая нас настигла, очень многое изменила, мама, изменила нас и даже мою судьбу. Будто Кемаль жертвовал своей жизнью, чтобы мы осознали многое. Я переехала в Германию, чтобы быть ближе к брату, поступила в магистратуру, а в свободное от учебы время работаю. И я думаю, он бы мною сейчас гордился, – сказала Зейнеб в слезах. – Ты же знаешь, мама, сколько непростительных ошибок я совершила.
Мать обняла дочку, и Зейнеб продолжила:
– Мама, как поживает Нихан? Вы до сих пор скрываете о случившемся от нее? – спросила Зейнеб.
– Нет, доченька, после сегодняшнего разговора с доктором я решила: мы должны это сделать, больше нельзя откладывать. Завтра я улетаю обратно в Стамбул, так больше нельзя, нужно все рассказать Нихан.
Дом Лейлы и Айхан. На летней террасе Лейла обедала с мужем и с сестрой Вильдан.
– Лейла, спасибо тебе, дорогая сестрица, за вкусный обед. Утка у тебя получилась на славу, просто пальчики оближешь, – сказала Вильдан.
– То-то же, – ответила Лейла. – А я ведь тебя просила остаться жить у меня. Ты знаешь, сколько вкусного ты бы отведала, – продолжила она улыбаясь.
– Да, я решила жить одна, но с открытием благотворительного фонда имени Озана моя жизнь обрела новый смысл.
– Вильдан, – перебил разговор сестер Айхан, – звонила Фехиме, новости о здоровье Кемаля подтвердились. Доктор делает хороший прогноз, и Фехиме хочет все рассказать Нихан. Я считаю, что мы должны поддержать эту идею. И нам необходимо быть вместе в этот непростой и, конечно же, счастливый день для Нихан.
Вильдан застыла от удивления, так как до последнего не могла поверить в это, но слезы опередили слова.
– О Аллах, неужели наши молитвы услышаны, неужели моя дочь обретет смысл жизни и сможет обнять своего любимого. Айхан, ты очень обрадовал меня. Я с тобой согласна, конечно же, нам всем нужно быть вместе с Нихан в этот день, ведь мы не только наполним радостью ее сердце, но она также узнает, что мы держали все это втайне от нее, что вполне ее может расстроить.
Как только Вильдан произнесла последние слова, она заметила застывшие лица сестры и Айхан.
– Я сказала что-то не то? – спросила Вильдан, вытирая слезы, и за спиной услышала голос Нихан:
– Мама, какая тайна? – Нихан, решившая сделать им сюрприз своим приходом, случайно услышала конец их разговора. – Что меня сможет расстроить? – продолжила она и, увидев слезы на глазах у матери, забеспокоилась: – О господи, мама, что случилось, почему ты плачешь, что ты хотела держать втайне от меня? Только не говори, что ты серьезно больна, я не вынесу еще одну потерю.
И тут тетя Лейла и Айхан, не дав ответить Вильдан, подошли к Нихан, чтобы ее успокоить.
– Нихан, доченька, мы тебя очень любим, – начала тетя Лейла, понимая, что им придется раскрыть тайну, не дожидаясь Фехиме.
– Тетя Лейла! Прошу, ответь мне: о какой тайне говорит мама, что вы скрываете от меня? – сказала Нихан в слезах. – Мама, прошу, говори все как есть. Если это болезнь, мы обязательно найдем хорошего врача. Неужели ты решила скрыть от меня все и сдаться? Да, я каждый день училась жить по-новому, без тех, кого я любила, но боли в душе не становится меньше. Все, кого я люблю, оставили меня.
– Это не так, Нихан. Не все оставили тебя!
Женщина, не понимая, о чем говорит мать, искала объяснение в глазах окружающих.
– Нихан, – заговорила мать, – дочь, со мной все в порядке. Речь шла о Кемале. Он не оставил тебя, – произнесла с трудом Вильдан. – Кемаль жив, но его состояние… – хотела продолжить она, но заметила, что дочь побледнела, сумка плавно упала с ее плеч. Пытаясь удержаться на ногах, Нихан схватилась за рядом стоящий стул. После небольшой паузы от полученного шока она молча направилась в дом. Вильдан и Лейла с недоумением взглянули друг на друга и пошли вслед за ней.
– Нихан, дочь! – крикнула Вильдан.
– Нихан! – повторила Лейла.
Вмиг они потеряли ее из виду. Женщины не поняли, куда она так быстро исчезла.
В этот момент на террасе Айхан, который наблюдал за всем этим, решил позвонить Фехиме.
– Фехиме, здравствуй.
– Здравствуй, Айхан, я тебя слушаю, – ответила Фехиме.
– Фехиме, я хотел сказать, что нет необходимости приезжать. Нихан узнала про Кемаля.
После услышанного у Фехиме полились слезы.
– Так вот, – продолжал Айхан, – я уверен, Нихан захочет приехать. Мы не сможем ее отпустить одну. Я и Лейла приедем с ней.
Вильдан и Лейла стояли у двери комнаты, где закрылась Нихан. Они даже не постучались в дверь, когда поняли, почему она пришла именно в эту комнату. Тихо и терпеливо ждали, чтобы обнять ее, когда выйдет. Это была молитвенная комната в доме тети Лейлы. Нихан находилась в шоковом состоянии, она тихо произносила молитву, а после сказала:
– О Аллах, я хочу поблагодарить тебя за это чудо, но прошу: помоги мне в это поверить, помоги мне поверить в то, что услышали мои уши. Неужели это правда? Прошу, пожалей меня. Я столько страдала из-за потери любимого, и после всех этих страданий меня заново возвращаешь к жизни, словно птицу Феникс, восстанавливаешь из пепла. О Всевышний, моя благодарность тебе бесконечна, – произнесла Нихан и заплакала навзрыд. Из молитвенной комнаты был слышен ее плач. Вильдан и Лейла смотрели друг на друга со слезами на глазах.
Уже вечерело. Ясемин устала смотреть на часы, пока ждала Нихан.
– Что же ты, подруга, опаздываешь, – бормотала она себе под нос, надеясь, что ее не слышат окружающие, – ведь многие подготовили презентации для нового проекта.
– Ясемин, – перебила Джансу, – мы можем завтра принести свои эскизы, вы не переживайте так.
– Думаю, ей будет достаточно взглянуть на мои эскизы для презентации, – сказал Озгюр с иронией.
– Мне стало любопытно, – ответила Ясемин. – И чем же твои эскизы лучше других? – спросила она улыбаясь.
– В одном из эскизов из моей презентации запечатлены самые прекрасные глаза, в которых я тону ежедневно, стоит мне заглянуть в них. Уверен, такая картина будет украшением любого дизайна, – когда он произносил эти слова, не отрывал взгляда от Джансу.
И тут Ясемин рассмеялась:
– Озгюр, прошу, не продолжай. Я не сомневаюсь, что твое любовное признание Джансу не закончится этим, и ты перейдешь к чтению любовной поэзии, лишь бы Джансу восхищенно тебя слушала. Но прошу не отвлекаться от работы.
Дом Лейлы и Айхан. В доме стало очень тихо, эта тишина немного пугала Вильдан. Она ждала, когда Нихан, выйдя из комнаты, посмотрит прямо ей в глаза и спросит, почему мать так долго скрывала от нее правду.
Все сидели в гостиной, переглядываясь друг с другом, ждали, когда Нихан выйдет из комнаты. Вдруг дверь открылась, Нихан направилась к ним в гостиную. Увидев, что все в гостиной, Нихан сказала:
– Уже четыре года я живу с мыслью, что Кемаль умер. Каждое утро, просыпаясь, я мирилась с тем, что его нет со мной, но ради дочери старалась прятать свою боль. Переехала в другой дом, чтобы воспоминания о любимом меня не терзали. Но, мама, – обратилась Нихан к матери, – вы все знали об этом, видели мое состояние. Зачем, скажите, зачем вы скрыли это от меня? – сказала Нихан в слезах, уже задыхаясь от полученного шока.
– Нихан, – начала говорить Вильдан, – нам пришлось это скрыть…
– А ты, Айхан, – продолжала Нихан, не дожидаясь ответа матери, – ведь ты присутствовал на похоронах Кемаля…
Айхан, понимая, что все встревожены и атмосфера в доме стала накаляться, начал объяснять:
– Нихан, послушай меня, – сказал он, взяв на себя ответственность дать более разумный ответ, – присядь, я расскажу все как было и о том, почему именно сейчас мы решили тебе рассказать всю правду.
Айхан в подробностях начал рассказывать Нихан о том, что было после взрыва, и о том, каких трудов им стоило скрыто перевезти Кемаля в немецкую клинику, в то время как на родине ему устроили лживые похороны.
– Один Всевышний знает, как мы провернули это дело. Ведь мы это должны были скрыть не только от врагов, но и от тебя, потому что нам никто из врачей не мог ответить, сколько проживет Кемаль. Ты, конечно же, спросишь, почему именно сейчас мы хотели рассказать тебе об этом. Так вот, буквально пару месяцев назад в организме Кемаля стали происходить изменения, поэтому мы все в ожидании чуда. Фехиме просила, чтобы мы рассказали тебе всю правду хотя бы сейчас, когда появилась надежда.
Нихан слушала внимательно, жадно схватывая каждое слово.
– Кемаль, мой любимый, он жив. Вот о чем мне подсказывали мои сны. Мой Кемаль, он не был предан сырой земле, – вытирая слезы, она продолжила: – Теперь я понимаю, что связывает Зейнеб и госпожу Фехиме с Германией.
– Именно поэтому, душа моя, они и находятся в Германии. И, в отличие от нас, Фехиме говорила, что не стоит скрывать от тебя все это. Но я не могла иначе, прости меня, Нихан.
– Дорогая моя девочка, – добавила тетя Лейла, – по-другому мы и не могли. Мы не могли рисковать твоим здоровьем. Если бы, не дай бог, Кемаль не выжил, мы не имели права лишать маленькую крошку и матери. Не будь все так сложно, я бы ни на какие уговоры не пошла и рассказала бы тебе все как есть. Ты ведь знаешь свою безумную тетю, – сказала Лейла уверенно.
Выслушав всех, Нихан произнесла:
– Я сегодня же вылетаю. Айхан, пожалуйста, мне нужны все данные, в какой больнице лежит Кемаль.
– Нихан, не стоит так волноваться, – ответил Айхан, увидев, как она встревожена. – Я уже обо всем позаботился, вылет через три часа. Зекир забронировал нам билеты: тебе, мне и Лейле. Ты ведь понимаешь, мы не сможем отпустить тебя одну в таком состоянии.
– Спасибо, Айхан. Мама, а ты…
– Да, моя душа, я присмотрю за Дениз, даже не стоит говорить, – ответила Вильдан дочери.
Компания господина Джихана. Увеличив на мониторе фото Нихан, господин Джихан любовался ею. Последний год, который он провел в Стамбуле после смерти кузена, был омрачен событиями и многочисленными вопросами, ответы на которые он не мог найти по сей день. Сегодняшняя встреча с Нихан будто плеснула цветными красками по его серым и обыденным дням. Он долго думал над последними событиями. Завещание, которое Джихан нашел в заброшенном доме кузена, вовсе не соответствовало тому, что он ему рассказывал до смерти.
– Джихан, брат, ты мне нужен здесь, в Стамбуле, – вспоминал он слова подвыпившего брата Мехмеда. – Я богат, брат, я больше не нуждаюсь в чьих-то подачках, – говорил он в опьянении. – Слышишь, ты мне нужен, ты должен мне помочь, я многое должен тебе рассказать.
Пьяный голос кузена сменил образ Нихан. Этот образ периодически мелькал в мыслях Джихана. Сопоставляя те пазлы, которые уже имел, он понимал, что кузен не все ему рассказал, наоборот, скрыл многие детали, в том числе завещание.
Клиника. Зейнеб приехала в клинику. В отличие от матери, ей не требовался переводчик, за четыре года она выучила немецкий язык. Как обычно, Зейнеб направлялась в отделение реанимации. Но, оказавшись там, она остолбенела: в палате, где лежал Кемаль, было пусто. Посмотрев по сторонам и увидев недалеко от себя медицинскую сестру, крикнула:
– Где мой брат? Что случилось? Прошу вас, объясните?
Медсестра, не сразу поняв, в чем дело, подошла к ней и сказала:
– Девушка, пожалуйста, успокойтесь? Что у вас произошло?
Зейнеб, указывая пальцем на палату, сказала, что там лежал брат, а сейчас его нет. Медсестра, наконец поняв, о чем идет речь, ответила:
– Госпожа, пациент, который лежал в этой палате, уже не нуждается в аппарате искусственной вентиляции легких. К счастью, от лечения есть прогресс, утром по указанию врача пациента перевели в другую палату.
Но увидев, что Зейнеб побледнела, она предложила ей зайти к доктору, поинтересоваться состоянием здоровья брата и проводила ее до кабинета.
