скачать книгу бесплатно
– Скажите, Анастасия Валентиновна, вы вот сказали, что живете в одном дворе с Луговичной.
– Да. Только она в девятиэтажке, а мы… – тут она снова всхлипнула и поправилась: – А я – в пятиэтажке, что рядом прилегает. В тридцать пятой квартире.
– Но, насколько я знаю, Луговичные живут в Октябрьском районе, а вы сейчас приехали из Заводского. Так? – и я взглянула на нее вопросительно.
Костромская как-то сразу сникла, вжала голову в плечи и часто заморгала:
– Да, я… там, а… там э… у меня там живет… – залепетала она.
– Вам неудобно отвечать на этот вопрос? – не скрывая удивления, поинтересовалась я, помогая ей надевать пальто.
– Да нет, удобно. Вам… и теперь. В общем, у меня там живет один знакомый. Дело в том, что он неизлечимо болен. Прикован к постели. Вот еще одна трагедия на мою долю. Саша… Александр Степанович. Ему осталось жить буквально считаные дни. Он мне дорог, и я… – она снова сбилась и крепче прижала к груди сумку.
– Вы были с ним близки? – сочувственно взглянула я на нее.
– Нет… Да… Были когда-то. Он в больнице нашей лежал, где я работала. Тогда еще у него был шанс на выздоровление. Там и познакомились. Но я от всех это тщательно скрывала. Особенно от Аркаши. Не хотела, чтобы мальчик подумал, будто я предаю память его отца. Три с лишним года, как девочка, от сына скрывалась. Теперь вот вдвойне стыдно. Может, надо было все-таки их познакомить? Или уж нет? Не знаю.
– Понимаю, – соврала я.
Какой такой мальчик в тридцать с гаком? Какая память? Чего здесь особенного? Но, видно, Анастасия Валентиновна была женщиной особого воспитания, с определенными принципами.
– И еще последний вопрос, – поспешила я закрыть эту болезненную для нее тему. – Вы сказали, что к вам неизвестно откуда пришли какие-то деньги. Что это значит?
– Ах да! – спохватилась она, хлопнув себя по карману пальто, словно там и лежали эти деньги. – И как это вы все так запоминаете? Молодец какая!
С удовольствием выслушав очередную похвалу в свой адрес, я выжидательно смотрела на нее.
– Это была ужасная история, Танечка. Ох, простите, Татьяна Александровна.
– Ничего, можно и так, – махнула я рукой и решила, что зря оставила этот вопрос напоследок. Сколько еще придется париться в коридоре моей клиентке, если это опять очередной ужастик? – Может, вернемся на кухню?
– Да ну, – тоже отмахнулась она, – тут и говорить особо не о чем. Была у меня очень близкая подруга. В отличие от меня она деятельная такая, как сейчас говорят – крученая. Держала три магазина. Посудой торговала. Потом кризис восьмого года настал, и она стала прогорать. Кредиты брала, продавала кое-что из имущества своего. Но не хватало, чтоб на плаву удержаться. Вот тогда она пришла ко мне и попросила взять для нее кредит в сто пятьдесят тысяч рублей. Божилась, что если не выплывет, то продаст магазины и все мне вернет сполна. Я, старая дура, доверилась ей, даже с Аркашей не посоветовалась, взяла этот чертов кредит. Понадеялась сначала, не дадут мне – пенсионерке, но у Галины Дмитриевны там все знакомые в банке. Дали. Сначала-то все хорошо было. Мы с Галиной общались по-прежнему. Раз в месяц я платила нужные суммы, а она мне их компенсировала. А через полгода ко мне из банка позвонили и спросили, почему я перестала выплачивать долг? А я уж и забыла про эту ссуду. Звоню Галине, трубку берет чужой человек. Спрашиваю ее, а он отвечает, что уже месяц с лишним как купил эту квартиру! А про Галину ничего не знает! Представляете, Танечка?!
– Кошмар, – покачала я головой. – И что же на вас столько напастей? Как я вам сочувствую!
– Ой, спасибо, деточка. – И Анастасия Валентиновна снова собралась заплакать.
– Так, и что же дальше? – поторопилась я вывести ее из этого состояния. – Нашли вы Галину Дмитриевну?
– Прям! Нет, конечно. Магазины она, как оказалось, все-таки продала, квартиру – тоже и уехала в Америку. А на мне остался ее долг. Я устроилась подрабатывать уборщицей, чтобы хоть как-то возросшие проценты выплачивать. Аркаше все рассказала. Ох и кричал же он на меня! Да и поделом мне. Потом тоже стал помогать платить. Вот так я до сих пор за свою лучшую подружку и отдуваюсь.
– А откуда вы узнали, что она в Америку уехала?
– А это мне соседи ее по квартире сказали. Я же ходила туда, выспрашивала. Ну а потом, когда с Аркашенькой это случилось, я вдруг обнаружила в почтовом ящике конверт. Спустя три дня после трагедии. Как раз в день похорон. На нем только и было написано печатными буквами: Костромской А.В. Я когда открыла его, так и обомлела! В нем доллары лежали! Много! Я, честно говоря, первый раз эти заграничные деньги в руках держала. Когда Лидочка ко мне пришла, я ей показала. Она посчитала и сказала, что на наши деньги тут немногим меньше ста тысяч рублей! Ну я и подумала, что Галина каким-то образом о моей трагедии узнала, совесть в ней шевельнулась, вот и прислала через кого-то часть своего долга. Да что уж теперь? Я сразу решила квартиру продавать и однокомнатную купить. Зачем мне теперь одной три комнаты? Так что с банком я расплачусь, и Александра Степановича будет на что хоронить. Да-а, недолго ему совсем… Ну и с вами есть сейчас чем расплачиваться, вы не волнуйтесь.
– Да я не для этого про деньги у вас спросила, – пожала я плечами, чувствуя, что начинаю оправдываться перед несчастной теткой. – Мне все нюансы важны, поверьте.
– Я понимаю, понимаю, – энергично закивала она, словно испугавшись, что я ей сейчас откажу. – Вы спрашивайте, ради бога.
– Как фамилия вашей бывшей подруги?
– Пушкарева. Галина Дмитриевна. Проживала по адресу: Соляная, дом сорок семь, квартира шестнадцать, – добавила Костромская, опередив мой следующий вопрос.
– А кто, по-вашему, мог передать вам деньги? У вас общие знакомые с ней есть?
– Есть. Ромашкина Лариса Петровна. Мы втроем дружили всегда. Я и через нее пыталась Галину найти. Но она тоже о ней ничего толком не знает.
– Адрес, телефон дать можете?
– Волжская, дом пятнадцать. Квартира два. А телефон надо вот тут… – И она полезла в сумку. – У меня все телефоны в блокнотик записаны.
Надо же! В блокнотик. Нет чтобы в сотовый забить. Хотя такой анахронизм, возможно, дополняет наш прогрессивный двадцать первый век. Скоро подобного, наверное, вообще не будет.
– Вот, – водрузив на переносицу старомодные очки в толстой оправе, ткнула она пальцем в нужную строчку, – записывайте. Или вы опять все запомните, как и про всех остальных?! – с восхищением посмотрела она на меня.
– Запомню, – не без гордости за себя утвердительно кивнула я. – У меня память хорошая.
Анастасия Валентиновна, как мне показалось, на этот раз отнеслась ко мне с некоторым подозрением, но номер продиктовала:
– Не представляю, как это вы так?
– Это профессиональное, – снова без ложной скромности одарила я ее улыбкой. – Конечно, сразу несколько длинных номеров сотовых телефонов я не запомню, – поспешила я ее успокоить на свой счет. – А вот домашние телефоны, адреса, имена, фамилии – это запросто! Что ж, Анастасия Валентиновна, на этом пока будем прощаться. Вы, если что, звоните мне. Вот тут еще мой сотовый, – и я протянула ей свою визитку. – Дома вы меня теперь с трудом застанете. И оставьте мне номер вашего контактного телефона и точный адрес.
– Какого телефона? – не поняла она.
– Того, по которому могу с вами связываться, если у меня возникнут к вам дополнительные вопросы.
– А-а, домашний! Пятьсот пять, семьсот тридцать девять, – без запинки отрапортовала она.
– А сотовый у вас есть?
– В принципе, есть, мне Аркаша на день рождения подарил, только вот я им не пользуюсь. А зачем? Из дома не так часто выхожу, разве что в магазин, да иногда вот к Александру Степановичу. Сейчас, конечно, буду чаще у него бывать. Сына больше нет, а Саше усиленный уход нужен. Вы на всякий случай и его телефон запиши… запомните, – этот номер она продиктовала, не обращаясь за помощью к блокноту.
– А что же, он там совсем один живет? В таком состоянии.
– Нет, иногда соседка помогает, чаще я. Раньше-то он сам себя обслуживал, а теперь вот слег совсем. Рак, сами понимаете. Может, даже придется к нему переселиться. Не бросать же человека. Один он сейчас не справится.
Я утвердительно кивнула.
* * *
Когда Анастасия Валентиновна удалилась, я облегченно вздохнула и схватилась за сигарету. Теперь она не показалась такой вкусной. Моя новая клиентка – просто кладезь сплошных кошмаров! Сын погиб в расцвете лет, любимый мужчина неизлечимо болен, а лучшая подруга устроила кидняк на доверии… извините, жестоко подставила… обманула. Надо. Обязательно надо помочь бедной женщине.
И с чего же, а вернее, с кого я начну свое очередное расследование? Начну, пожалуй, с лучшего друга Аркадия – Алексея Спесивцева, который работает на мебельной фабрике грузчиком, «проверенный со школьной парты», нет – «скамьи» и «немного попивает». Порой друзья знают о тебе гораздо больше, чем ты знаешь о себе сам.
Я взглянула на часы, времени было вполне достаточно, чтобы застать Алексея на работе. Незамедлительно собралась и, покручивая на пальчике автомобильные ключи, выпорхнула на улицу.
Больших заторов еще не было, и я быстро добралась до нужного здания. При старинной мебельной фабрике имени купца Ефремова находился мебельный же магазин вполне современного вида, и я поспешила именно туда, надеясь, что уже там смогу получить нужную информацию о местонахождении Спесивцева.
* * *
Не успела я дойти до середины выставочного зала, как ко мне буквально подбежала юная девушка в униформе с бейджиком на груди, где было указано, что она – менеджер Екатерина Самсонова, и стала выспрашивать, чем интересуюсь я.
Вот, извините, за отступление от темы, но возмущает меня такое отношение к нашему великому русскому языку. Ну почему менеджер, а не просто продавец? Почему мерчендайзер, а не помощник товароведа? Откуда взялись у нас в России спичрайтеры, провайдеры, да и те же бейджики?! У нас что, слишком скудный язык? Или мы хотим таким образом повысить свой уровень развития в глазах мировой общественности? Мы хотим отвергнуть известные строки Блока: «Да, скифы – мы, да, азиаты – мы, с раскосыми и жадными очами!»? Мы хотим заявить о себе как о европейцах? На мой же взгляд, начинать такие заявления нужно совсем не с этого. Да и нужно ли вообще, имея свою собственную грандиозную историю и культуру? Правда, о нашей культуре, в последнее время особенно, я бы, конечно, поспорила. В ней уже давно возник дикий дефицит.
Так о чем это я? Да! Глядя на Катю Самсонову, я сразу подумала о том, что Аркадий Костромской тоже, возможно, был обычным продавцом в торговом зале, а не менеджером фабрики имени купца Ефремова. А потому сразу и спросила ее:
– Скажите, Катя, вы были знакомы с Аркадием Николаевичем Костромским?
Самсонова тихо охнула, приложила лапку к сердцу и часто закивала:
– Да-да, была. Мы все тут с ним знакомы были. Такой ужас! Такое несчастье. А вы ему?.. – И в ее больших серых глазах застыл немой вопрос.
Я пока не собиралась отчитываться перед юной любопытной особой, кем являюсь для Аркадия, а потому продолжила:
– А Алексей Спесивцев вам тоже знаком? Друг его, кажется?
– А, этот, – довольно пренебрежительно дернула она пухленьким плечиком. – Да, грузчик он тут у нас.
– Именно грузчик. Возможно его найти, Катенька? Прямо сейчас.
– А, минуточку, – не задавая больше лишних вопросов, кивнула она и направилась к столу администратора. Там она недолго поговорила с грузной женщиной в очках и сделала мне пригласительный жест.
Я подошла, поздоровалась и еще раз повторила свою просьбу, но уже женщине-администратору. Бейджик… нет, по-русски – бирка на ее пышной груди гласила о том, что зовут ее Виола Андреевна Коняхина.
– А у вас какие-то проблемы с доставкой мебели? – просияла она, обнажив ряд крупных искусственных зубов.
– Да так, буквально мелочи, шурупчик один затерялся, – соврала я на ходу и тут же пожалела об этом.
– Тогда вам надо обратиться в отдел комплектации, – все так же лучезарно улыбаясь, ответила Виола Андреевна. – Видимо, недокомплект. Это бывает иногда. Но очень редко!
Мне совсем пока не хотелось заявлять о себе как о частном детективе. Порой люди, узнав, кто я, сразу становятся замкнутыми и подозрительными, боятся болтнуть лишнего, и я постаралась выкрутиться из создавшейся ситуации:
– Нет, комплектация в порядке, просто ваш грузчик куда-то положил пакетик с винтиками, он даже предупредил меня, а я забыла. У меня сейчас дома такая неразбериха! Но я помню, что его зовут Алексеем. Так я могу его увидеть?
– Поняла, – кивнула Виола Андреевна и сняла трубку телефона внутренней связи. – Спесивцев сейчас на месте? – властным тоном спросила она у кого-то. – Пусть немедленно явится в зал. – И, снова широко улыбаясь, попросила меня минуточку подождать.
– Большое спасибо, – одарила и я ее улыбкой. – Мне в ваш замечательный магазин посоветовал обратиться Костромской Аркаша. Мы с ним соседи. Были, – сделала я ударение на последнем слове.
– Да-а, да-а, – печально покачала головой администратор, – хороший был парень. Вежливый, исполнительный. Такой вот кошмар приключился с ним. Надо же!
– Да, мы все к нему хорошо относились, весь коллектив, – добавила Катерина.
– А он в последнее время не был какой-нибудь странный, задумчивый? – плавно перешла я к профессиональным вопросам, решив, что усыпила бдительность женщин.
– Вроде нет, – пожала плечиками Катя.
– Да нет, – вторила ей Виола Андреевна, – хотя… разве что допустил пару незначительных ошибок при оформлении продаж, но это так, от рассеянности, наверное. Хотя раньше с ним такого не случалось.
– Вот-вот, я тоже замечала за ним в последние дни рассеянность, – поторопилась я подхватить тему. – Пройдет, не поздоровается или просто не заметит. Может, на работе уставал?
– Ну-у, не знаю, – протянула Виола Андреевна. – Работа не такая уж и тяжелая у него была, не министр все-таки. Просто продавец. Менеджер, – поправилась она, – конечно, надо внимательно бумаги заполнять, с покупателями правильно общаться, но он к тому же в отпуске недавно побывал.
– Да, хоть напоследок красиво время провел, – добавила, сокрушенно вздохнув, Катюша.
– Правда? А я про отпуск его и не знала, – вставила я, немного удивляясь, что Анастасия Валентиновна мне об этом ничего не сообщила. – И где же он его провел?
– На турбазу ездил. В «Волжскую даль», – пояснила та же Катюша. – Он рыбалку очень любил.
– Понятно, – кивнула я, хотя и не была согласна с тем, что красиво, как выразилась Катерина, можно провести время на рыбалке. Ну, у каждого свои причуды. Но «Волжская даль» не самая плохая турбаза. Возможно, и лучшая в Тарасове. Разбег цен от высоких до умеренных. Приличное питание, чистый пляж, аквапарк имеется, бани, сауны и прочие удовольствия. Туда не только тарасовцы, но и из разных городов России люди едут отдыхать, и столичные гости нередки. Ее теперь, кажется, пансионатом или домом отдыха называют.
В этот момент я заметила, что слегка вразвалочку к нам приближается темноволосый крепкий парень в синей спецовке. Я сделала вид, что узнала его, и, еще раз поблагодарив Виолу и Катерину, двинулась ему навстречу. Даже рукой помахала, как доброму приятелю.
– Привет, Леша! Поговорить надо, – начала я уверенно, не дав парню опомниться, и повлекла его в глубь зала.
Он покорно шел за мной, несколько недоумевая. От него пахло перегаром. Мы остановились возле ряда пышных диванов, где не наблюдалось ни одного потенциального покупателя.
– Вы кто? – первым задал он резонный вопрос, манерно пожевывая спичку.
Для него у меня уже была заготовлена своя версия:
– Я давняя знакомая Аркаши Костромского. Зовут Татьяной. Я…
– Так ты и есть частный детектив? – огорошил он меня. – И че надо?
Твою мать! Ой, простите. Ну, надо же, как говорлива оказалась Анастасия Валентиновна, где не надо. Интересно, она уже всех успела оповестить обо мне? Даже тех, кого сама подозревает? Да и я хороша, не предупредила ее, что надо помалкивать. Это достаточно портило мою изначальную тактику поведения. Что ж, придется играть в открытую.
– Ладно, если ты в курсе, то лукавить не стану. Надо поговорить об Аркадии. Когда и где тебе удобно? – спросила я, игнорируя его откровенное пренебрежение к моей особе.
– А это надолго? – довольно развязно прогнусавил он.
– Как пойдет.
– Тогда лучше после работы. В семь я выхожу отсюда. Жди на улице, – как заправский начальник, продиктовал он мне свои условия.
– Годится, – согласилась я. – Только не трепись обо мне тут, – скосила я глаза в сторону администраторского столика. Виола и Катерина внимательно наблюдали за нами. – Я сказала, что ты мне мебель привозил.
– Понял, – лаконично отрезал он и пошел прочь к служебному входу.
* * *
Осмотревшись на улице, я приметила как раз напротив фабрики кафешку под сомнительным названием «Эквилибрист» и решила посидеть пока там, чего зря «мишель» гонять. Все равно никуда уже не успею. Время приближалось к часу пик. Интерьерчик в кафе был довольно скуден, лишь простенькие бумажные салфетки на столах заявляли о том, что это уже роскошь. Посетителей тут совсем не было. Я выбрала столик возле самого окна, из которого отлично просматривались оба выхода мебельной фабрики: служебный через проходную и магазинный. Заказав подошедшей официантке чашку эспрессо, я набрала номер Костромской. Она ответила довольно быстро, словно сидела у телефона и ждала моего звонка.
– Анастасия Валентиновна, Татьяна беспокоит, – серьезным тоном начала я.
– Татьяна Александровна? Вы что-то уже узнали? – практически насмешила она меня.
– Да, – резко ответила я, сдерживая раздражение. – Я узнала, что вы уже успели сообщить о нашем с вами договоре Алексею Спесивцеву. Скажите, кому еще вы удосужились об этом доложить?
