скачать книгу бесплатно
– Меня интересуют все контакты Челидзе с другими людьми от футбола. И не только. Вам нужно просто отследить все его контакты. А насчет охраны – я не просто так сказал. Есть определенная информация о проблемах, возникших у Челидзе с криминалом.
– Вот об этом подробнее, пожалуйста, – прервала я Савельева. – И кстати, что это вы начали называть «этого человека» по фамилии? Сами же просили!
Савельев улыбнулся.
– Вот за это вы мне нравитесь, Женя, – сказал он.
«А вы мне пока не очень», – подумала я. А вслух продолжила:
– Алексей Алексеевич, мне нужна как можно более полная информация об этом человеке.
– Хорошо, – согласился Савельев. – Но сначала о вашей задаче. Вы выезжаете в Анталью. Там команда проведет двухнедельные сборы. Туда едет в том числе и Челидзе.
– А вы?
– У меня есть дела здесь. Иначе я бы не стал вас беспокоить.
«Анталья, Анталья… Морской курорт. Только я там была в сентябре, а не в феврале. Есть разница. Тем не менее этот город я хоть как-то знала и помнила даже соленый, чересчур соленый привкус средиземноморской воды».
Мысль о предстоящей поездке на море меня порадовала. Похоже, мечты об отдыхе… или, скажем так, о путешествии в теплую страну начинают сбываться.
– Вы в курсе моих расценок? – спросила я.
– Насколько я понимаю, они стандартные, – ответил президент клуба.
– В общем, да, но все же…
И я назвала сумму.
– Нет проблем, – покачал головой Савельев. – Кроме того, кормить вас будут за счет фирмы, и проезд тоже за счет фирмы… Вполне возможно, что охрана клиента так и не понадобится. А работа ограничится только слежкой.
Повисла пауза.
– Вы намекаете на то, что я должна сделать для вас скидку? – улыбнулась я.
– Я бы не отказался, – пожал плечами Савельев.
– Нет, к сожалению, не вижу для этого оснований, – твердо заявила я.
Савельев немного помолчал, а потом повторил:
– Я же сказал – нет проблем…
Работа, предложенная Савельевым, показалась мне не очень интересной. Напрягало то, что я буду заниматься не совсем свойственным мне делом – что-то выяснять, в чем-то копаться, в общем – шпионить, но какой из меня шпион? Меня же учили быстро и резко реагировать на ситуацию. Охранять жизнь клиента, обеспечивать его безопасность, а здесь… Второй напрягавший момент – неясность ситуации в футбольном клубе и личность самого Савельева. Не нравятся мне люди, которые пускают пыль в глаза и стараются показаться дюже умными. Раздражают.
Я так и не услышала от Алексея Алексеевича внятных объяснений по поводу связей моего нового подопечного Челидзе с «криминальщиками». Алексей Алексеевич ограничился туманным намеком на некую группу местного депутата Малаева. Я знала этого деятеля как весьма мутного. Вышел он из бывших бандитов, как и все его коллеги, где-то приворовывал, кого-то крышевал, у кого-то собирал. На эти деньги он и его «коллеги» строили себе дачи и покупали женщин. Все как обычно.
Что за дела у Челидзе с Малаевым, президент клуба не знал. На своем посту он был всего третий месяц. Как я узнала на следующий день, когда встретилась со своим давним знакомым из городской прокуратуры Костей Свиридовым, прежнее руководство было уволено за то, что проворовалось и не смогло достичь целей, поставленных на сезон. От Кости же я узнала и о том, что «Атлант» вполне мог выйти в премьер-лигу. Но… Не стал этого делать, пропустив туда за большие деньги команду из Сибири. Руководство сочло, что перспектив в премьер-лиге все равно никаких нет, а тут хотя бы с долгами кое-какими рассчитаться можно будет.
– Они просто «слили» два последних матча, и все. А сибиряки вышли, – сказал Костя. – Тридварасы…
– Кто-кто? – не поняла я.
– Ты никогда не была на стадионе?
– Была.
– Не слышала, что кричат судье, когда крайне недовольны его действиями?
– Судью на мыло?
Свиридов вздохнул.
– Женя, так кричали в 50—60-х годах прошлого, то бишь двадцатого, века, – сказал Костя.
– А что же кричат сейчас? Судья – тридварас?
– Да. Только кричат слово, рифмующееся с этим. Обозначающее обычно человека нетрадиционной сексуальной ориентации. А «тридварас» – это замещение. Сейчас вообще в моде слова, замещающие матерные. С одной стороны, все понимают, а с другой – формально придраться не к чему. Это интернет-изобретение. Просто кое-где, на каких-то форумах или сайтах нельзя ругаться матом, а этими словами вполне можно. Например…
– Костя, давай не будем уходить от темы, – поморщилась я. – Меня все эти дела интересуют мало. Расскажи лучше о Савельеве, вообще о клубе, о нашем футболе.
– О нашем футболе без мата разговаривать сложно, – признался Свиридов. – Футбол у нас держится на финансировании из областного бюджета. Губернатор хочет команду – собирает всех промышленников и говорит: будете платить на спорт – будет у вас все нормально. Не будете – пеняйте на себя. Завтра эпиднадзор придет, послезавтра – налоговая. Вот и весь механизм. Но это когда губернатор сильный и властью своей он облечен сполна. А когда как у нас – на излете карьеры, то все эти промышленники говорят, а не пошел бы ты со своим спортом в ж… Ну, ты понимаешь, куда…
Я кивнула.
– Вот именно такая ситуация и произошла в прошлом году. Не может наша область содержать команду уровня премьер-лиги.
– А новое руководство? Оно что, сможет?
– Ничего, – махнул рукой Свиридов. – Боюсь, что ничего. Если только кто-нибудь вроде Ромы Абрамовича не заинтересуется. Только он все больше лондонскими командами, куда ему до нашего Распердищенска?
– Не такой уж у нас и этот, как ты его назвал, – возразила я. – Вполне современный хороший миллионный город.
– А на футбол нужны миллиарды! Здесь миллионы прокатят, только если в американской валюте. А если они в наших, деревянных, то катитесь вы во второй дивизион!
– Как все сложно, – вздохнула я. – А все же, Костя, что за человек Савельев? Откуда он взялся и почему возглавил клуб в такое неудачное время?
Свиридов помолчал, поулыбался, а потом заявил:
– Савельев – человек пожарный. Причем такой пожарный, который приезжает с канистрой не воды, а бензина.
Я удивилась, а потом спросила:
– То есть чтобы совсем все сжечь?
Свиридов кивнул.
– Может, мне не нужно откликаться на его предложение? Не ровен час, сгорю и я?
Костя не согласился.
– Я про Савельева слышал многое. Сначала он свинофермой занимался – у него там все свиньи передохли. Магазин держал – разорился магазин. Потом газету основал – она загнулась благополучно. В депутаты избирался – не избрался.
– Он еще в органах работал, – вставила я, вспомнив реплику Алексея Алексеевича во время нашего разговора.
Свиридов на секунду застыл, а потом вдруг расхохотался.
– Это фирменная савельевская фишка. Помню, я еще совсем зеленым опером приходил к нему в составе группы. Мы насчет налоговых нарушений к нему наведались. Так вот, он ходил и на полном серьезе, окутывая нас дымом своих вонючих сигарет, говорил, что завтра материал о нашем самоуправстве будет лежать у директора ФСБ. И что он вроде как подполковник, и вообще птица важная. На самом же деле он в этой структуре не работал ни дня. За это я тебе отвечаю.
– То есть он врет?
– Я бы сказал, что сознательно вводит в заблуждение, – дипломатично увернулся от ответа Костя. – Но многие на эту удочку попадаются. Тем более сейчас, когда президентом у нас, понятное дело, выходец из этой самой структуры. Не исключено, что попались на эту удочку и владельцы нашего многострадального «Атланта».
– Владельцы? – удивленно переспросила я. – Это кто же – губернатор?
– Его родственники, – раздраженно махнул рукой Константин. – Но это так… номинально. Реально же именно губер всем рулил и деньги доставал. А сейчас никто идти на эту должность не хочет, а вот Савельев пошел.
– Зачем?
Свиридов пожал плечами.
– А вот ты выясни, зачем. Наверное, для того, чтобы разворовать то, что не успели его предшественники. Кстати, Савельев в последние годы у нас в городе не жил. Ходили слухи, что он даже в тюрьме сидел.
– Боже мой! Ну и работодатель у меня!
– Ой, не надо! – скривился Костя. – Ты такие уголовные рожи охраняла, которых я сразу бы поставил к стенке не задумываясь! И потом, он ведь не за изнасилование сидел, а за махинации какие-то… Если вообще сидел.
– Ну, а Челидзе? Это что за фрукт? – вернулась я к своему клиенту.
– Про него практически ничего не знаю, – помотал головой Свиридов.
– Он из старой команды, – подсказала я. – Бывшего президента вроде бы человек.
– Бывшего? Это толстого пузана Агапова, что ли? – хохотнул работник прокуратуры. – Как же, знаем-знаем. Своячок губернаторский. Своячок-сволочок мы его зовем. Проституток любил пузом в бассейн скидывать. А они визжали как резаные – пожалуйста, Сергей Валентиныч, не надо! А он: так надо, шлюшки, надо, идите-ка сюда, вставайте ко мне лицом!
– Ты при этом присутствовал? – удивленно посмотрела я на Костю.
– Присутствовало мое начальство, – ответил Свиридов.
И мне послышалось, с одной стороны, презрение к начальству, а с другой – подспудное раздражение оттого, что не он был на тех мероприятиях.
– Хочешь знать мое мнение? – посмотрев на часы и намекнув на то, что ему пора удаляться, спросил Костя. – Езжай, развейся. Вряд ли там что-то уж такое супер-пупер-опасное. Скорее всего дележ денег. Савельев стрелять не любит. И еще платить оч-чень не любит. Просто оч-чень! Тут недавно задержали одного холеричного чудака, менеджера игрового дома. Он валюту фальшивую сбывал. Так вот он два часа орал, убеждая оперов в том, что это ему подсунули… Ему даже хотели настучать по мордасам, чтобы он заткнулся.
– И что, дали?
– Не успели. Он решил все же дать взятку, и его отпустили.
– Хорошенькое дело в прокуратуре творится, – насмешливо заметила я.
– Не в прокуратуре, а в милиции, – поправил меня Костя. – Мы как раз с ментами выпивали, когда его привезли. А потом он как-то осмелел, когда уже заплатил, и мы разговорились. Уж больно поразило нас, как этот деятель торговался насчет размера взятки. И я, уже пьяненький, спросил его, какие университеты он заканчивал в этом смысле. И он мне ответил, что одно время работал у Алексея Алексеевича Савельева. И тот его научил жить по принципу: «Я не жадный – я экономный». Вот такие дела…
– Но я деньги вообще-то беру вперед. Авансом, в смысле. И мне его заплатили.
– Я буду рад, если получишь всю сумму, – усмехнулся Костя.
В этой его фразе снова послышалась некая зависть. Получал Костя вроде бы неплохо, однако мои заработки, похоже, не давали ему покоя.
А тете Миле не давал покоя мой образ жизни. Костю Свиридова я пригласила домой, и платой за информацию был добротный домашний обед, приготовленный тетушкой. А после того, как за прокурорским работником закрылась дверь, тетя Мила улыбнулась и заговорщицки подмигнула мне:
– Симпатичный парень, да, Жень?
– Да, – согласилась я.
– И к тебе вроде как хорошо относится. Положительный такой, не выпивает, наверное…
– Наверное, – снова согласилась я и здесь уже покривила душой. Достаточно было вспомнить рассказ Кости о том, как он недавно приятно проводил время в компании коллег из милиции.
– Так что же ты теряешься? – спросила тетушка.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Ну, он же в прокуратуре работает. Близкая тебе профессия. Глядишь, и тебя туда же пристроит. Все не мотаться, не шариться не пойми где. На работу будешь ходить вся чистенькая, ни царапин ни, упаси господи, ран!
– Ой, тетя Мила, тетя Мила! Вы все о том же! – вздохнула я. – Скажите лучше, что мне надеть?
– А ты куда собралась? В театр?
– Я собралась в амфитеатр, тетя Мила, – снова вздохнула я, глядя на свою фотографию, где я была снята на фоне древнего амфитеатра, расположенного как раз в окрестностях Антальи – города, куда меня несла нелегкая по делам господина Савельева…
Глава 2
Я была представлена коллективу ФК «Атлант» как Маша Королева. И бэйджик даже мне сделали двуязычный. «Masha Korolyova PR-manager FC Atlant». Таинственные аббревиатуры, означавшие, что я, вся такая накрашенная, в колготочках и традиционном офисном костюме, и с неизменным смайлом на устах, должна буду представлять тонущий корабль «Атлант» на футбольном рынке.
Вся эта конспирация была необходима и была проведена по настоянию господина Савельева. В Турцию, как мне объяснил Савельев, клуб ехал на две недели. Игроки будут тренироваться, поскольку в России в феврале неподходящие погодные условия. Руководство будет работать на трансферном рынке. Это означало встречи и созвоны со множеством людей – с игроками других клубов по всей России, СНГ и Европе и с их агентами. Как раз сейчас открывалось так называемое «трансферное окно», когда игрокам разрешались переходы из одной команды в другую. Начало сезона было не за горами – первый матч «Атланта» должен состояться в середине марта не то в Нальчике, не то в Махачкале, против местных кавказских парней.
Но меня интересовал прежде всего объект «слежки-охраны». Я увидела его мельком, в офисе клуба. Получилось так, что три дня я должна была «проработать» в офисе, а на четвертый мы чартерным рейсом улетали в Анталью.
Моя задача была в принципе ясна – наблюдать за ситуацией вокруг господина Челидзе. Звали этого грузина Олег Амвросиевич, и на грузина он был не очень-то похож. Волосы русые, глаза голубые. Челидзе немного напоминал молодого Андрея Миронова, когда тот блистал в «Бриллиантовой руке». Только слегка располневшего. В общем, мне предстояло взять под свое крыло довольно симпатичного мужчину.
Рассчитал Алексей Алексеевич все хорошо. Молодая женщина, новый сотрудник, едет с командой. Кроме меня, взяли еще двоих журналистов – их тоже раньше здесь никто не видел. И если вдруг Челидзе что-нибудь заподозрит – слежку там или еще чего, он на меня вряд ли подумает. А имя мое изменили – тоже понятно, поскольку в городе меня все же многие знали.
Я старалась держаться как этакая продвинутая дурочка из переулочка. В плане футбола и его кухни я и вправду была малокомпетентна. А в остальном мне надлежало тщательно скрывать свою тренированность и спортивность и по максимуму производить впечатление если не хрупкой девушки, то во всяком случае и не бой-бабы.
В офисе я познакомилась с некоторыми членами команды. И сразу удостоилась внимания врача, полнеющего мужчины лет сорока с небольшим – Владимира Николаевича Попова.
Попов сразу начал называть меня Машей Киселевой. Видимо, это ему казалось очень остроумным. И постоянно намекал на то, что мне бы надо показаться как-нибудь в купальнике и продемонстрировать парочку элементов из синхронного плавания.
Я вспомнила о том, как бывший президент клуба Агапов сталкивал своим пузом в бассейн женщин определенного поведения, и мне стало неприятно. Однако я ответила шуткой:
