скачать книгу бесплатно
Посмотрев им вслед, я прошла по коридору, миновав еще несколько кабинетов, и, дойдя до двери, на которой висела табличка «Приемная», постучала. Поскольку никакого ответа я не услышала, то открыла дверь и вошла. Прямо напротив входной двери находился компьютерный стол светло-коричневого цвета, за которым сидела та самая полная девушка, которая встретилась мне на лестнице.
– А мы сегодня никого не принимаем, – сообщила девушка, – приходите…
Тут она запнулась, видимо, не зная, какую дату назвать.
Я спокойно закрыла за собой дверь и прошла к секретарше. Теперь я разглядела ее полностью. Лицо девушки поражало буйством красок. Преувеличенно широкие и черные брови, ресницы, щедро намазанные синей тушью, тени на веках, переливающиеся всеми цветами радуги, тональный крем цвета загара, густо припудренные щеки, пламенеющие свекольным румянцем, кораллово-красные губы, увеличенные контурным карандашом и перламутровой помадой. Хорошо еще, что секретарша не додумалась сделать свои волосы серо-буро-малиновыми, а оставила естественный приятный каштановый оттенок. Но как знать, может быть, эксперименты с волосами еще впереди? Правда, челку девушка отрастила до самых бровей и поправляла ее то и дело взмахом руки.
– Я же сказала…
– Что вы никого не принимаете, – продолжила я фразу и села в кресло рядом с компьютерным столом. – Я слышала.
Секретарша удивленно посмотрела на меня. В ее больших серых глазах читался вопрос, чего же это я расселась тут, если мне было ясно сказано, что приема нет? А я, в свою очередь, глядя на нее, недоумевала, как это Бартелеймонова угораздило принять на работу такое «чудо природы». Мало того что комплекция у девушки была, мягко говоря, совершенно не того формата, который требовался для этой должности, так еще и по части косметики был явный перебор.
– А раз слышали, то чего же вы…
Девушка снова запнулась и наморщила лоб, и я подумала, что у нее какие-то проблемы с мыслительным процессом, поскольку она явно затрудняется заканчивать фразы.
– Вас как зовут? – спросила я, поскольку не заметила на ее массивной фигуре бейджика.
– Елизавета, – ответила девушка и тут же спросила: – А вас как?
– А я – Татьяна Александровна Иванова. И пришла я поговорить о вашем покойном шефе, Бартелеймонове Константине Александровиче.
– Так вы из полиции, что ли?
– Нет, я частный детектив.
Я достала лицензию.
– Детектив? А что это такое? Детектив, это вообще-то… книга так называется. Но вы же… не книга, – закончила она растерянно.
– Ну, кроме жанра, детективами еще называют и сыщиков, – объяснила я. – Тех людей, которые расследуют преступления.
– Никогда не видела живых детективов, – заметила Елизавета.
Хм, что она имела в виду? Что видела только мертвых детективов?
– Да еще к тому же и женщин, – продолжала Елизавета. – Обычно ведь сыщики – это мужчины, ведь так? Ну, Шерлок Холмс там. Еще…
Она снова задумалась, и я подумала, что на этом ее познания, видимо, закончились.
– Вообще-то, полиция у нас уже была, – начала Елизавета, – и я… меня… допрашивали, что ли. Или как это называется?
Девушка вопросительно посмотрела на меня.
– Снимали показания, – подсказала я.
– Да, вот… это самое, эти самые показания.
– Скажите, Елизавета, а вы давно здесь работаете? – спросила я.
– Ой, нет. Совсем недавно. Ну, с месяц примерно, только-только привыкла к Константину… Александровичу, а тут такое произошло… такое событие, что ли. В общем, трагедия, или… короче…
Тут Елизавета совсем смешалась, скорее всего, не зная, к какому разряду отнести убийство Бартелеймонова.
Н-да, своеобразная секретарша у предпринимателя. Представляю себе, как намучились оперативники, допрашивая ее.
– Елизавета, я понимаю, что вы выбиты из колеи этим трагическим событием. Но мне необходимо уточнить у вас некоторые детали. Вы можете сосредоточиться и ответить на мои вопросы?
– Да-да. Конечно. Я постараюсь, – ответила Елизавета и в который раз отвела со лба челку.
– Скажите, – начала я, но тут дверь в приемную открылась, и на пороге показалась такая же полная, как и Елизавета, молодая женщина лет тридцати с небольшим.
– Лиз! – закричала она. – Ну ты как? Уже пила чай? Да? А чего тогда меня не приглашаешь?
– Тише, Марго, тише, чего ты кричишь? – так же громко спросила Елизавета. – Не пила я еще чай.
– И чего? Не будешь, что ли? – удивилась Марго. – А чего так?
– Ну ты чего, не понимаешь, что ли?
– Так ты о шефе, что ли? Ну что же теперь, не есть не пить? Жизнь-то ведь продолжается, – совершенно справедливо заметила женщина. – Ну так что? Пригласишь ты меня наконец?
– Да ну тебя, Марго! – с досадой воскликнула Елизавета. – Ты что, не видишь, что ли: у меня посетительница, частный… этот… детектив-сыщик. Убийство будет расследовать. Так что некогда мне сейчас.
– Ну… тогда ладно. Пошла я, – сказала Марго и вышла.
– Так вот, Елизавета, скажите… – снова начала я, но девушка меня перебила:
– Простите, Татьяна… извините, забыла, как ваше отчество.
– Александровна, – сказала я.
– Татьяна Александровна, не могли бы вы… не могли бы мы… В общем, давайте попьем чаю, в самом деле. Я когда голодная, то плохо соображаю.
– Ну что же, давайте, – согласилась я, подумав, что раз уж соображение у Елизаветы так зависит от пищеварения, то другого выхода нет.
– Я сейчас, мигом все соберу, – обрадовалась девушка. – Только дверь запру, а то кто-нибудь еще нагрянет.
Она буквально запорхала, включив электрический чайник и вынув из нижней секции шкафа поднос с чашками, чайными ложечками и блюдцами. Потом появились два больших контейнера, две сахарницы с колотым сахаром и сахаром-песком, большой лимон и коробка конфет «Коркунов».
Елизавета решительно отодвинула на край стола монитор, постелила кружевную скатерть и расставила на ней чайные приборы. Из контейнеров она извлекла два огромных куска пирога и порезала их, после чего положила кусочки на большое блюдо.
– Вам какой чай, Татьяна Александровна? Черный или зеленый? – спросила Елизавета.
Я бы предпочла, конечно же, кофе, но Елизавета, словно прочитав мои мысли, сказала:
– Правда, есть еще и кофе. Но я его принципиально не пью, он забирает кальций у организма, поэтому очень вреден. Но для посетителей у нас всегда есть растворимый, Константин Александрович требует… требовал, чтобы кофе всегда был под рукой. Ну, мало ли кто захочет. Вместо чая. Так вам кофе или чай?
– Давайте чай, – сказала я, рассудив, что лучше чай, чем растворимая бурда вместо кофе.
Когда чай был заварен и разлит по чашкам, Елизавета предложила:
– Попробуйте пироги, Татьяна Александровна. Один с персиками, а другой – с яблоками. Сама пекла.
Я откусила кусок и от того и от другого. Пироги оказались очень вкусными.
– Изумительные пироги, – похвалила я.
– Сама пекла, – с гордостью повторила Елизавета. – И тесто сама ставила. Я никогда не беру готовое. Все люблю сама делать. И пеку пироги очень часто, люблю их очень.
«Тогда понятно, почему у тебя, голубушка, такие излишки жира и полное отсутствие талии, – подумала я. – Тут уж так: или фигура, или пироги».
– Так, наверное, это очень долго? – спросила я. – Замешивать тесто, потом печь.
– Да ну, что вы, совсем недолго. Я вот утром вчера покрутилась-покрутилась, поставила тесто, с работы пришла – нас рано отпустили – пришла домой и все испекла.
Елизавета налила обжигающе горячий чай в блюдечко и принялась дуть на него, а потом стала пить с сахаром вприкуску. В этот момент она мне напомнила кустодиевскую купчиху.
– Так вы сейчас и не работаете по-настоящему? – уцепилась я за фразу о том, что вчера их рано отпустили.
– Да… почти не работаем, – Елизавета поставила блюдце на стол и махнула рукой, – какая уж тут работа… у нас и руководства-то совсем не осталось на месте. Да вы пейте чай, Татьяна Александровна, я вам еще подолью. Это настоящий кенийский, высшего качества.
Я и сама поняла, что пью не фуфлыжный напиток. Но ведь я здесь не затем, чтобы чаи распивать да пироги трескать.
– Скажите, Елизавета, у Константина Александровича были враги? – спросила я прямо.
Девушка даже отшатнулась:
– Враги? Да вы что? Какие враги? Нет, конечно!
– Ну, не враги, а может быть, недруги? – я несколько смягчила формулировку своего вопроса.
– Н-нет, не было и недругов, – как-то нерешительно ответила девушка. – Его вообще-то все уважали здесь. Он, как это говорится, пользовался авторитетом.
– Вы имеете в виду сотрудников компании?
– Ну да, сотрудников. Да и вообще…
– Ну хорошо. Тогда расскажите, кто входит в руководство компании, – попросила я.
– Ну кто… Константин Александрович. То есть… входил. Потом еще Николай Витальевич Самодвигин, это компаньон Константина Александровича.
– Он сейчас здесь? В офисе? – быстро спросила я. – С ним можно встретиться и поговорить?
Елизавета тяжело вздохнула:
– Нет, нельзя с ним встретиться и поговорить. Нет его в городе и вообще в стране.
– А где же он? – задала вопрос, хотя от Барабанникова уже знала, что компаньон Бартелеймонова сейчас находится на отдыхе за границей.
– Николай Витальевич уехал отдыхать, – подтвердила девушка.
– Ему уже сообщили о несчастье?
– Ему нельзя ничего сообщить, – Елизавета опустила голову, – он всегда когда уезжает отдыхать, то отключает мобильник. Считает, что это будет не отдых, если его все время будут теребить звонками.
– А когда он должен вернуться?
– Я не знаю. Константин Александрович был в курсе.
– И все? Больше никто не знает о сроках его отдыха?
– Ну, может быть, еще Леонид Григорьевич.
– А кто это?
– Это главный бухгалтер компании. Леонид Григорьевич Сидельников. Но он сейчас лежит в больнице.
– В какой больнице он находится?
– Сейчас вспомню. Кажется, в Первой клинической больнице. Да, точно, в Первой клинической.
– Так что же получается? Компания сейчас находится без руководства? Хотя бы один ответственный человек имеется?
– Имеется, – тихо ответила Елизавета. – Юридический консультант.
– Как его зовут?
– Аркадий Сергеевич Сокольников, – ответила девушка и добавила: – Это мой племянник.
– Простите? Вы, наверное, хотели сказать, дядя? – спросила я, удивленно глядя на Елизавету.
По моим прикидкам, ей было не больше двадцати лет. В таком случае ее племяннику должно было быть… то есть он что? Еще не вышел из школьного возраста?
– Нет, это мой племянник, – твердо проговорила девушка. – Правда, не родной, а двоюродный, а может, и троюродный. Мне девятнадцать лет, а Аркадию – тридцать. Ну, так уж получилось, что мой папа является двоюродным братом бабушки Аркадия. Папе семьдесят лет, я у них с мамой поздний ребенок. Вернее, у папы есть еще одна дочь, старшая, от первого брака. А Аркаша попросил Константина Александровича взять меня к себе в секретарши, – бесхитростно сообщила девушка.
«Ах, ну конечно, семейственность еще ведь никто не отменял, – подумала я, – и вряд ли отменит. Кстати, а перекус определенно пошел Елизавете на пользу. Она перестала запинаться на каждом шагу. И вполне связно теперь излагает свои мысли».
– А вторая жена моего папы была бездетная, так что у меня есть только одна единокровная сестра. И еще Аркаша, – продолжала рассказывать Елизавета.
Я уже перестала что-либо понимать в запутанных родственных связях Елизаветы и ее племянника.
– Хорошо, племянник так племянник, – согласилась я, решив больше не возвращаться к теме родственников Елизаветы. – Скажите, что вам известно об отношениях Константина Александровича и его компаньона? Николая Витальевича Самодвигина.
– Ну, так, ничего особенного. – Елизавета пожала полными плечами. – Кажется, они учились вместе. То ли в школе, то ли в институте. Правда, Аркадий как-то сказал, что они познакомились на какой-то там конференции, которую устроили специально для предпринимателей. Поэтому точно я ничего не могу сказать.
– Так, понятно. Что еще вам известно? Они сразу же начали заниматься газовым оборудованием?