скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Давайте сделаем так – чтобы Андрей Станиславович не волновался, мы с вами подъедем на место, и оттуда уже я буду сопровождать Стаса. Вы согласны?
Скрынник с минуту таращился на меня, но профессионал взял верх над обиженным слугой, и безопасник нехотя кивнул:
– Разумно. Поедем на моей машине.
В уже знакомый мне «Лендровер» мы со Скрынником уселись вдвоем, не считая водителя. Не имело смысла тащить с собой кого-то еще – для охраны парня вполне хватит тех ребят, что уже провели ночь, охраняя сына миллионера. Вообще-то, если бы меня спросили, я бы прихватила с собой двоих охранников, просто для того, чтобы сменить уставших за ночь парней. Все-таки у человека, который провел ночь, скорчившись в машине, реакция уже не та. Но мне не хотелось нарушать хрупкое равновесие, которое установилось у нас с начальником службы безопасности. Поэтому я не стала лезть с советами. А зря…
Всю дорогу Скрынник молчал. Только когда наша машина вырулила на длиннющую Никитскую, процедил сквозь зубы:
– Ну и городишко…
Вообще-то я в курсе, что мой город занимает первое место в рейтинге самых грязных и неудобных для проживания городов России. Но когда об этом говорит посторонний, во мне просыпается патриот…
– Если не нравится, чего же вы сюда приехали?
– Работа такая, – огрызнулся Скрынник. – Куда начальство, туда и мы.
– А кто она такая – невеста Станислава Андреевича? – полюбопытствовала я. Просто удивительно, что сын столичного олигарха выбрал себе девушку из родного городка своего отца. Ирония судьбы.
– Да никто, – хмыкнул безопасник. – Модель.
В его устах слово «модель» прозвучало как ругательство.
– Парень бросает учебу и едет в эту вашу… провинцию, – тихо, себе под нос бурчал Скрынник, – совсем с катушек слетел, а кто виноват? Я виноват. А что я мог сделать? Все, что мог, исполнил. Парень не выносит, когда ему говорят, что надо делать. И на собственную безопасность ему наплевать. А кто виноват? Скрынник виноват…
Довольно скоро я утомилась слушать этот унылый бубнеж и задумалась над тем, как лучше выстроить отношения со Станиславом Новицким. Судя по всему, парень капризен, избалован и совершенно не думает о том, что кто-то хочет его убить. Ничего, что-нибудь придумаю. Под моим присмотром сынок миллионера будет в Тарасове в полной безопасности…
«Лендровер» вывернул из-за угла, сворачивая на улицу Гоголя. Скрынник ахнул. Нашим глазам предстала жуткая картина – дымящийся остов внедорожника. Взрыв прогремел минуты три назад – пламя в салоне весело плясало, лизало скрюченные, почерневшие фигуры, в которых трудно было распознать людей.
Мы со Скрынником выскочили одновременно – буквально выпали на снег каждый со своей стороны «Лендровера». Мы бежали к человеку, который стоял в отдалении, держа на руках тело девушки.
Судя по юному лицу и белоснежной рубашке, это и был сын олигарха Новицкого.
На первый взгляд он был цел и невредим – если не считать порванной рубахи. Только глаза юноши глядели как-то расфокусированно, и щеку подергивал нервный тик. Ну, это нормально. Шок от случившегося. Это пройдет. Главное, что он жив-здоров…
Чего нельзя было сказать о девушке. Юной красотки – как и самого Стаса – в момент взрыва не было в машине. Иначе бы они так легко не отделались. Но на виске девушки я увидела глубокую рану. Видимо, красавицу ударило осколком либо какой-то металлической деталью взорванного внедорожника. Темные длинные волосы модели мели снег, глаза были полузакрыты, виднелись только белки, зубы были слегка оскалены… ох, как скверно. Судя по всему, травма тяжелая.
Я сделала знак нашему шоферу. Тот подошел и осторожно принял тело модели из безвольных рук юноши. Стас этого даже не заметил. Я велела шоферу отнести девушку в нашу машину. Да, знаю, у модели может быть травма позвоночника, да и при ранениях головы перемещать пострадавшего опасно. Но ведь Стас уже поднял девушку с земли. Нельзя же позволить ей лежать на снегу? Температура на улице минус десять, а врачи когда еще прибудут…
Скрынник уже названивал, вызывая медиков. А я подошла к молодому человеку. Выглядел Стас хуже некуда – рубашка разорвана, волосы растрепаны, полосы копоти на щеках. Но хуже всего был блуждающий безумный взгляд.
– «Скорая» уже едет. Что произошло? Как это случилось?
Станислав Новицкий посмотрел на меня и зарыдал. Честно говоря, меня вовсе не интересовало мнение сына олигарха, и его рассказ о случившемся был мне совершенно ни к чему. Мальчик не разбирается в направленных взрывах, а с точки зрения свидетеля все выглядит примерно так: «И вдруг ка-а-ак бабахнет! Я чуть не оглох. Оглядываюсь, а там все полыхает. И спасать некого…»
В причинах и последствиях взрыва разберутся криминалисты. Ну, и люди Скрынника, само собой. А вопрос я задала просто ради того, чтобы вывести мальчика из ступора, помочь ему переключиться – если человек начинает вспоминать, сопоставлять факты, анализировать, значит, он уже потихоньку выходит из шокового состояния.
– Я не знаю, – забормотал Стас. – Ничего не понимаю… Мы с Машей вышли из подъезда. Собирались сесть в машину. Я уже снял куртку и бросил ее на сиденье. Но тут Маша остановилась и принялась застегивать мне пуговицу на рубашке… И вдруг взрыв.
Да, парень, повезло тебе, что у тебя такая заботливая подруга…
Стас уставился на остов машины, где догорали тела его охранников.
– Что с Машей? – вдруг резко и требовательно спросил сын олигарха.
– Она ранена, но жива. Сейчас «Скорая» будет, медики скажут точнее. Вам повезло, что вы не успели сесть в машину. Все будет хорошо, – я ободряюще улыбнулась.
Пусть я совсем не уверена в том, что говорю, парню об этом знать совсем не обязательно. Возможно, все действительно обойдется, и подругу Стаса успеют спасти. Мальчик неплохо держится – учитывая то, что ему довелось пережить и насколько непривычной для него была ситуация.
Слезы у него высохли – точнее, застыли на щеках. Что это Скрынник там возится? Парня нужно как можно скорее убрать отсюда. Посадить в теплую машину, дать глоток спиртного, потом показать медику. А полиция еще успеет поговорить с парнем. Так, даю господину Скрыннику ровно три секунды. Если он не начнет действовать, беру инициативу на себя. Раз, два…
Старый безопасник подошел и накинул Станиславу на плечи собственное пальто – довольно старомодное, кстати.
– Ну что? – я повернулась к Скрыннику. Тот выглядел неважно – лицо землистое, бульдожьи брыли обвисли. Да, представляю себе реакцию олигарха – Новицкий не простит начальнику своей СБ того, что могло случиться с его сыном. Весь Станислав уцелел чудом…
– Едут, – сипло ответил безопасник.
Стас отошел от нас на несколько шагов. Я с тревогой следила за парнем. Самое умное, что можно сделать, – убрать его с места происшествия, и как можно скорее. Я кивнула на сына олигарха и вопросительно взглянула на Скрынника. Отставной гэбэшник кивнул в ответ:
– Да, я вызвал одну из наших машин. Через пять минут они будут здесь.
Отлично. Скрынник – профессионал, а значит, мы понимаем друг друга без слов. Думаю, мы сработаемся, несмотря на взаимную неприязнь. И обеспечим безопасность Станислава Новицкого, несмотря ни на что.
Только я так подумала, как вдруг сын олигарха обернулся к нам. На лице его было непонятное мне выражение. Я кинула быстрый взгляд на Скрынника. Тот потрясенно таращился на молодого хозяина. Руки Стаса были в карманах пальто.
«Нет, – мелькнуло у меня в голове. – Только не это».
– Я убийца, – едва слышно произнес Новицкий-младший. – Я всем приношу несчастья. Я не могу с этим жить. Прощайте.
Он еще не успел договорить свое «прощайте», а мы со Скрынником уже бросились на него. Несмотря на возраст, безопасник проявил удивительную прыть, но шансов у него не было. Как и у меня, к сожалению. Я прыгнула на мальчишку, как пантера Багира, но опоздала. Станислав Новицкий достал из кармана пальто Скрынника руку, в которой был зажат пистолет, быстро поднес к виску и выстрелил себе в голову.
Глава 2
Первая мысль, мелькнувшая у меня после случившегося, была такой: «Поздравляю, Охотникова! Это был самый короткий контракт за все время твоей работы в качестве телохранителя…»
Вообще в стрессовых ситуациях в голову лезет всякая чушь. Ничего страшного в этом нет – просто мозг защищается от кошмара происходящего. Лишь бы это не мешало работе…
Когда спустя две минуты во двор, визжа сиреной, влетела «Скорая», стало ясно – все не так плохо, как могло бы быть.
Во-первых, я все-таки успела сбить парню прицел, рука Стаса дрогнула, и пуля прошла по касательной. Кровищи было – жуть, парень сидел на снегу и в ужасе смотрел на свои окровавленные руки и одежду, но в целом следовало признать – младший Новицкий родился в рубашке. Пуля содрала лоскут кожи вместе с волосами, ну и контузило мальчишку, конечно. А так все обошлось.
Вторым счастливым обстоятельством стало то, что пистолет у Скрынника был двадцатого калибра. Надо же, серьезный мужчина, начальник службы безопасности олигарха, а носит с собой игрушку… Хотя это как раз объяснимо. Скрынник постоянно окружен профессионалами, вооруженными серьезно. И самому начальнику нет необходимости таскать базуку – достаточно мигнуть кому-то из своих. А пистолетик, скорее всего, личное оружие господина Скрынника. Если бы самоубийство Стаса удалось, Скрыннику оставалось бы лишь из него застрелиться. Только целиться надо было бы как следует…
Сына олигарха и его невесту доставили в больницу. Машу моментально укатили в операционную. Модель была жива, но на лицах врачей оптимизма не просматривалось. Но беспокоиться о Маше мне было некогда. Жаль девушку, конечно, но моя забота – безопасность Станислава Андреевича.
Мы с господином Скрынником отправились в больницу на «Лендровере». Шофер в залитой кровью девушки рубашке сидел за рулем. Видимо, модель произвела на него сильное впечатление, потому что он несколько раз повторил:
– Сволочи какие, девчонку-то за что?
Наконец Скрынник велел ему заткнуться и следить за дорогой. Сам начальник службы безопасности был озабочен куда более серьезными проблемами. К примеру, сохранностью собственной шкуры.
Я сделала такой вывод на основании того, что Скрынник не остался не месте взрыва. Мало того, он всего лишь отдал распоряжение по телефону, и теперь иметь дело с полицией и спецслужбами предстояло его заму – тот должен был прибыть с минуты на минуту. А сам Скрынник поехал в больницу вслед за Стасом.
Я села в «Лендровер» только после того, как в моем присутствии медики осмотрели Новицкого-младшего и сообщили, что опасности для жизни нет.
И вот теперь мы катили вслед за «Скорой» – завывая сиреной и сверкая мигалкой, та расчищала путь в потоке машин. Стаса забрала та же самая «Скорая помощь», в которой везли его невесту. Парню наложили повязку и усадили в кресло, в котором обычно ездят родственники, сопровождающие больного.
Конечно, это было нарушение правил. Во-первых, следовало вызвать вторую машину «Скорой помощи» и увезти Стаса на ней. Во-вторых, мне как телохранителю парня полагалось его сопровождать. Но Скрынник молчал, и мне пришлось принять решение самостоятельно. Я прикинула и решила, что для нас важнее любой ценой убрать сына олигарха в безопасное место – это раз. Вдруг киллер болтается где-то поблизости? Что мешает ему выстрелить в Станислава с безопасного расстояния? Парню необходима томограмма мозга – это два. Двадцатый калибр двадцатым калибром, но береженого Бог бережет. Если Стас будет винить себя в гибели невесты, он вполне может повторить попытку, когда никого не будет рядом – это три. Так пусть посмотрит, как за жизнь девушки борются врачи – это полезно для таких впечатлительных натур…
Так что в «Скорую» меня не пустили – там и так едва помещалась врачебная бригада. Оставалось надеяться, что киллеру не придет в голову обстрелять «Скорую помощь» на пути ее следования…
Я ни слова не сказала Скрыннику относительно его вопиющего непрофессионализма. Да, ошибки случаются у каждого… Но накинуть на плечи пострадавшего пальто, в кармане которого оружие, – такому нет оправдания. Я не стала лезть с прописными истинами охранного дела не только потому, что давала возможность Скрыннику сохранить остатки самоуважения, но и по другой причине. Скрынник, каким бы противным дядькой он ни был, – профи, а любой профи знает лучше всякого другого, когда пора стреляться. Никто, даже олигарх Новицкий, не накажет Скрынника так, как тот казнит сам себя. Ох, не вздумал бы и этот пустить себе пулю в висок…
Но Скрынник бросил на меня полный злобы взгляд, и я успокоилась – нет, этот мужчина не из тех, кто кончает с собой, чтобы искупить вину. Скрынник из того же ведомства, что и я. А нас учили, что главное – выполнить поставленную задачу. А какой ценой – неважно. Ценой своей жизни? Сойдет. Ценой жизни случайных прохожих и заложников? Что ж, если интересы дела того требуют, придется пожертвовать и пешками тоже.
Кстати, это была одна из причин, по которой я покинула службу. Умирать ради высоких целей я была согласна, убивать – тоже. Но вот жертвовать кем-то… Видимо, я оказалась плохой ученицей. Не смогла переступить через какие-то нравственные устои. Видимо, даже долгое обучение не смогло их расшатать во мне. Потому что это скрепы, на которых держится личность. И остается либо принять правила игры, утратив какую-то важную часть себя, либо… ну, именно так я и поступила.
Скрыннику за пятьдесят. В его времена мало кто мог позволить себе такую роскошь, как позволила я. Собственно, могу привести только один пример – Суворов. Не граф Александр Васильевич, полководец, перетащивший свою армию через Альпы, а другой – перебежчик, прошедший жестокую, но эффективную школу ГРУ и написавший об этом книгу.
Единственный вопрос, который я задала Скрыннику в машине, был таким:
– Вы сами позвоните Андрею Станиславовичу или это сделать мне?
К чести безопасника надо признать – он не колебался ни секунды.
– Я сам, – сквозь зубы процедил мужчина и достал телефон.
Я не стала делать вид, будто не слушаю разговор начальника СБ со своим хозяином. Мне было слышно даже то, что говорил Новицкий. Вот уж не думала, что бывший студент тети Милы знает такие слова…
Скрынник сидел с помертвевшим лицом и отвечал односложно. Оправдаться он даже не пытался – да и как тут можно было оправдаться? Наконец Новицкий рявкнул:
– Дай мне Охотникову!
Скрынник протянул трубку мне.
Не тратя время на ненужные разговоры, олигарх жестко приказал:
– Обеспечьте безопасность моего сына в больнице. Я скоро приеду.
И прервал связь. Ну, насчет «скоро» – это он загнул. Лететь ему через половину земного шара, и даже очень большие деньги не отменяют законов природы. Так что Новицкий прибудет в лучшем случае к завтрашнему утру…
Ночевать я устроилась на стуле в палате Стаса. Поскольку спать я не собиралась, а комфорт меня мало интересовал, это было самым разумным в сложившейся ситуации. Поскольку Андрей Станиславович дал приказ обеспечить безопасность юноши именно мне, я принялась действовать так, как считала нужным, не обращая внимания на господина Скрынника и не делая в его сторону реверансов. Мне было плевать на его уязвленное самолюбие, злобные взгляды и тому подобное. Главное – чтобы Стас пережил эту ночь. Утром приедет его отец – вот он пусть и решает, что делать дальше.
Моего подопечного осмотрели врачи – сразу по приезде в больницу я подняла такую суету с легким привкусом паники, напугав провинциальных медиков зловещей фигурой столичного олигарха, что к Стасу пригласили целый консилиум. Ничего, бдительность излишней не бывает. А вдруг у парня какая-нибудь внутренняя травма, невидимая глазу? Это ведь именно я отвечаю за жизнь и здоровье Новицкого-младшего.
Но ни профессор в накрахмаленном халате, ни целая стая травматологов, ни рентген, ни томограф не выявили у юноши ничего серьезного. Диагноз остался прежним – легкое сотрясение мозга и рваная рана на голове.
Стасу как следует обработали рану, укололи антибиотик и обезболивающее – и отправили в комфортабельную ВИП-палату, поскольку больше ни в какой врачебной помощи сын олигарха не нуждался.
Стас лежал на кровати, глядя в потолок застывшим взглядом. Я осмотрела палату, подходы к ней, пути возможного отхода вместе с охраняемым объектом (тьфу-тьфу-тьфу, но лучше быть готовой к любым неприятностям). Больше мне делать было решительно нечего, поэтому я с чистой совестью расположилась на стульчике у двери, стараясь не пялиться на подопечного в упор, чтобы не нервировать парня.
Пациент мне достался беспокойный. Стас ни минуты не лежал неподвижно, как полагается образцовому больному. Новицкий то садился, то ложился, пару раз даже встал с кровати и подошел к окну. Пришлось вежливо, но твердо вернуть парня в постель.
– Между прочим, на соседней крыше вполне может сидеть снайпер, – дружелюбно сообщила я. Обычно после такого клиенты пугаются и становятся кроткими, как овечки. Тем более что все сказанное мной – чистая правда. Но на юношу это не произвело никакого впечатления.
Я сообразила, что молодой человек беспокоится о судьбе своей невесты. Минут десять понаблюдав за тем, как парень мечется по палате, я приняла решение. И предложила:
– Стас, давайте мы с вами заключим сделку.
Ага, проняло! Юноша отошел от окна и остановился передо мной, изумленно уставившись на мою скромную персону:
– Сделку? Какую еще сделку?
Я пожала плечами:
– К примеру, такую. Вы немедленно вернетесь в постель и не покинете ее до тех пор, пока доктор не разрешит. А я со своей стороны обещаю вам узнать, как обстоят дела у Маши.
Новицкий немедленно согласился. Я выглянула в коридор и подозвала одного из охранников. Этих двоих оставил мне Скрынник. Собственно говоря, он хотел посадить парней в палату к Стасу, но я решительно пресекла поползновения безопасника вернуть себе былое влияние. Я заявила, что получила от старшего Новицкого прямой приказ обеспечить безопасность Стасика. И что именно с меня встревоженный отец спросит завтра утром. Поэтому я буду обеспечивать безопасность сына миллионера так, как считаю нужным.
Такая шкурная, прямо скажем, логика Скрыннику была вполне понятна. Он перекосился, как будто у него болели зубы, но не рискнул возражать. Так что я заняла свой пост внутри палаты, а охранники остались снаружи – с четким приказом выполнять все мои распоряжения. Приказ начальства парни встретили с каменными лицами. Ну и ладушки – лишь бы слушались.
Охранник – рыжеватый, почти двухметровый детина – подошел, повинуясь движению моего пальца.
– Послушай, Виталий, у меня к тебе дело.
Охранник чуть шевельнул бровями, удивляясь, что я помню его имя, которое Скрынник назвал всего однажды, да и то неразборчиво. Ну, имена тех, кто в случае чего будет прикрывать мой зад, я стараюсь помнить…
– Так вот, сходи на четвертый этаж, в реанимацию, и спроси, как там больная… Стас, как ее фамилия?
– Голубева, – быстро ответил Новицкий.
– …как там больная Голубева. О ее состоянии доложишь лично мне, – последние слова я добавила вполголоса – так, чтобы Стас не услышал. Если дела Маши Голубевой плохи, вовсе не обязательно сообщать об этом ее жениху прямо сейчас. Есть народная мудрость, она гласит, что с бедой надо переспать ночь. Очевидно, после этого она покажется меньше, чем накануне. Не понимаю, с чего бы это… но с народными мудростями лучше не спорить.
– В общем, не задерживайся, – кивнула я охраннику.
– Не могу я, – неожиданно заявил детина, мрачно глядя на меня.
– Что?! – не сдержалась я. – Тебе что велели? Выполнять мои распоряжения! Вот и выполняй. Одна нога здесь, другая там.
– Не могу, – тоскливо повторил охранник. На меня он старался не смотреть. Видимо, про себя детина прикидывал, от кого ему хуже придется – от меня или все-таки от Скрынника? Чего ждать от меня, Виталий пока еще не знал. Но явно догадывался. То, что охранники тупые – не более чем миф. Тупой охранник долго не живет и карьеры явно не сделает… а вот с нравом своего непосредственного начальства Виталик был хорошо знаком. Так что выбор свой он сделал.
– Босс сказал, наш пост здесь, возле палаты, – пояснил Виталий. – Если я отойду, нарушу инструкции. Так что не могу я, ясно?
Ну что ж, инструкции – это нам понятно. Ладно, попробуем по-другому.
– Давай так, – предложила я Виталию. – На пятнадцать минут я повышаю тебя в звании. На это время ты – личный телохранитель Станислава Андреевича. Сядешь вот на этот стул и до моего возвращения с него не встанешь. А я поднимусь на четвертый этаж сама – так уж и быть.
Виталий с благодарностью кивнул. Я предупредила Стаса, что иду за новостями, усадила охранника на свой стул и отправилась в поход. В разгар дня в больнице было не протолкнуться, и мне даже не удалось с первой попытки втиснуться в пассажирский лифт. Пришлось ждать следующего.
