banner banner banner
Принцип неверности
Принцип неверности
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Принцип неверности

скачать книгу бесплатно

Принцип неверности
Марина Сергеевна Серова

Русский бестселлерТелохранитель Евгения Охотникова
В небольшой городок на гастроли приезжает очередная «фанерная звездочка» – молодой певец Макс Хрыкин, и директор арт-агентства просит профессионального телохранителя Евгению Охотникову защитить артиста. Якобы из достоверных источников стало известно, что на Макса готовятся нападения. Приступив к исполнению своих обязанностей, Женя вскоре понимает: покушения действительно начались. Но… все они – какие-то странные. Причем поведение и продюсера, и начальника службы безопасности певца тоже вызывает удивление. Евгении предстоит решить следующие задачи: сберечь жизнь юному дарованию и разобраться во всех этих несуразностях… «Достоверные источники» самой Евгении Охотниковой и ее собственная женская интуиция подсказывают: дело тут гораздо сложнее, чем кажется, ведь смерть подстерегает ее клиента буквально на каждом шагу, даже в собственной гримерной…

Марина Серова

Принцип неверности

Сквозь сон я слышала, как звонит телефон. Но подходить к нему не было ни сил, ни желания. Последнее дело вымотало меня до такой степени, что у меня было только одно желание – выспаться. В полудреме я слышала, как тетя Мила сняла трубку и начала с кем-то приглушенно разговаривать. Я скорее по привычке, чем осознанно, прислушалась, но хитрая тетушка, видимо, не желая меня беспокоить, плотно закрыла дверь в мою комнату. Я попыталась заставить себя встать, интуитивно чувствуя, что телефон звонил по мою душу. Но мозг, чуть ли не впервые в моей жизни, быстро нашел спасительную лазейку. «Пусть будет так, что звонят не мне, а якобы тете Миле. В конце концов, у нее тоже есть подружки, приятельницы, знакомые. Если бы звонили мне, – продолжал уговаривать мозг, – тетушка всенепременно разбудила бы меня». Последний аргумент, который привело мое подсознание, оказался самым весомым: дайте человеку поспать! Вы не желаете щадить его – человека – физическую оболочку, так пожалейте хотя бы его душевное состояние. С этим и тысячами мыслей я вновь провалилась в сон.

Сколько я спала – не знаю, но проснулась совершенно отдохнувшей. В теле еще расплывалась сладкая истома, но организм требовал деятельности. Бросив взгляд на настенные часы, висевшие над дверью, я быстро отметила, что время пробежки я бессовестно проспала. Однако это ровным счетом ничего не значило. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. И потом, никто не давал мне права расслабляться и нарушать давно установленный распорядок дня. Не помню, кто из великих сказал, на мой взгляд, просто замечательную фразу: «Не позволяй душе лениться». Одно дело – дать заслуженный отдых измученному организму, другое дело – если это становится нормой и вредит работе. Поэтому я быстро надела спортивный костюм, повязала на голову бандану и открыла дверь комнаты. Из кухни пахло какими-то вкусностями. Тетя Мила, как всегда, колдовала у плиты.

– Доброе утро, тетушка, – поздоровалась я.

Тетя вздрогнула, выронила лопаточку и обернулась.

– Фу, Женя, как ты меня напугала! – произнесла она. – Сколько раз я тебя просила не подкрадываться ко мне сзади, как леопард. Так недолго и до инфаркта довести.

– Да я не подкрадываюсь, – пожала я плечами. – Просто у меня такая походка. Я же не виновата, что, когда ты готовишь, сосредотачиваешься настолько, что ничего вокруг себя не видишь и не слышишь.

– Общение человека с пищей, – тетя Мила заговорила назидательным тоном, – это самое интимное действие на свете. И совсем неважно, в чем это общение выражается, в приготовлении или в еде. Кстати, а куда это ты собралась в такое время?

– Как это «куда»? – удивилась я. – На пробежку. Я, конечно, проспала немного, но…

– Женечка, – тетушка посмотрела на меня слегка испуганно, – а «немного» – это, по-твоему, сколько?

Вопрос тети не то что бы поставил меня в тупик, скорее озадачил. На улице было достаточно светло, часы показывали начало десятого, значит, я проспала от силы три часа. Зная мои привычки, тетушка не могла этого не понимать. Тогда почему она спрашивает об этом, да еще округляет глаза?

– Тетя, у тебя все в порядке? – осторожно поинтересовалась я.

– У меня полный порядок, – испуг тети Милы сменился озабоченностью, – а вот с тобой происходит что-то неладное.

Это утверждение поставило меня в тупик. Кто-то из нас двоих явно помутился рассудком. За себя я была уверена, тогда остается тетя. Но как ей об этом сказать? Нельзя же прямо в лоб брякнуть: мол, тетя Мила, я тебя очень люблю, но ты, похоже, тронулась умом. Ты не беспокойся, я тебя не брошу и любить за это меньше не стану.

– Тетя, – как можно мягче и тщательно подбирая слова, произнесла я, – ты точно уверена, что у тебя все в порядке?

Тетушка продолжала смотреть на меня озабоченно, потом, видимо, ей пришла в голову какая-то спасительная мысль. Она улыбнулась и еще раз посмотрела на часы.

– Все-таки, Женечка, тебе необходимо выйти замуж.

Это была излюбленная тема разговора тети Милы. У нее идея фикс – выдать меня замуж.

– При чем здесь это?

– При том, что муж не позволил бы тебе работать на износ и ты никогда не перепутала бы день с ночью.

Выпалив это одним духом, тетя Мила торжествующе повернулась к своим кастрюлькам. Пришла моя очередь удивляться.

– Ты хочешь сказать, что сейчас начало десятого вечера?!

– Вот именно. Ты, Женечка, проспала двенадцать часов подряд! Утром пришла уставшая, грязная и прямо с порога залезла в душ. Я хотела тебя покормить, но ты даже слушать меня не пожелала, прямиком направилась в спальню. Рухнула на кровать и проспала все это время как убитая.

Тетино сообщение показалось мне невероятным. Я, конечно, слышала, что сильно уставший человек может перепутать день с ночью, но что такое когда-либо случится со мной – верила с трудом. На всякий случай я включила телевизор. Передавали вечерний выпуск новостей. Получалось, что тетя Мила была права.

– Ну что? – торжествующе спросила тетушка. – Убедилась? Я давно говорю, что тебе необходимо обзавестись семьей и бросить свою работу. Неженское это дело!

– Тетя, не начинай, – отмахнулась я и направилась к входной двери. Раз получилось так, что я проспала утро и весь день, пробежка будет вечерней.

Вернулась я примерно через час и застала тетю Милу за ее любимым занятием – просмотром очередного выпуска «Дом-2». Откровенно говоря, меня всегда удивляло, как можно смотреть эту передачу. Никакого смысла. Любой «мыльный» сериал по сравнению с этой дребеденью – высокоинтеллектуальное произведение искусства. Одна только физиономия «светской львицы» Ксюши Собчак чего стоит! Уж если она при этом и рот начинает открывать, тогда вообще туши свет.

– У подопечных Собчак произошло что-нибудь новенькое? – поинтересовалась я мимоходом.

Тетя Мила, зная мое отношение к этой программе, поджала губы.

– Ты напрасно иронизируешь, Женя, – сухо заявила тетя. – «Дом-2» помогает мне лучше понять современную молодежь. В частности, тебя.

Зная, что спорить с тетушкой на эту тему бесполезно, я достала из шкафа махровый халат и отправилась в ванную. Теплый душ, как всегда, оказал на меня тонизирующее действие. К тому же проснулся зверский аппетит. Я вдруг вспомнила, что несколько дней питалась исключительно бутербродами весьма сомнительного качества. Выйдя из душа, я подошла к сидевшей в кресле тете и ласково обняла ее за плечи сзади:

– А меня кормить сегодня будут?

– Ой, Женечка, – забеспокоилась тетя Мила, – прости меня, пожалуйста, я совсем забыла. Эти истории такие интересные, что про все на свете забываю.

Пока тетя накрывала на стол, я вспомнила про телефонный звонок. Правда, после того, как выяснилось, что я умудрилась перепутать день с ночью, у меня не было твердой уверенности, что этот звонок мне не приснился. На всякий случай я осторожно поинтересовалась у тети Милы:

– Никто не звонил, пока я спала?

Тетушка замерла перед открытым холодильником, потом медленно обернулась. По ее лицу я сразу же поняла, что телефонный звонок мне не приснился, а тетушка в данный момент мужественно борется с соблазном не говорить мне о нем. Из этого я сделала вывод, что разговор касался меня. Она уже было открыла рот, чтобы ответить, но я решила подстраховаться. Для этого я напустила на себя строгость и внушительно проговорила:

– Тетя, только не вздумай от меня что-нибудь скрывать! Я все равно узнаю правду.

Тетушка обреченно вздохнула:

– Я не хотела тебе ничего говорить. Ты ведь знаешь, как я отношусь к твоему увлечению, то есть, я хотела сказать, к работе. Ничего хорошего в этом, на мой взгляд, нет и быть не может. Подумала, что ты спишь и ничего не узнаешь…

– Тетя, давай ближе к теме. Кто звонил и что говорил?

Тетя опять вздохнула и повернулась к холодильнику.

– Звонила секретарша какого-то Арчирова. Сказала, что у него к тебе срочное дело. Я ответила, что тебя нет дома. Тогда она попросила перезвонить этому самому Арчирову, как только ты появишься. Оставила номер мобильного телефона. Вот только я не помню, куда засунула бумажку, на которую его записала.

Зная тетушку, я прекрасно понимала, что она все хорошо помнит. Просто не хочет, чтобы я немедленно кинулась звонить кому бы то ни было, забыв про еду. Фамилия Арчиров мне ровным счетом ни о чем не говорила. Я слышала ее впервые. Но если звонил не он лично, а его секретарь, значит, это какой-то начальник, из чего можно сделать логический вывод, что мне опять предстоит работа. По-видимому, тетя это тоже понимала и потому всеми правдами и неправдами пыталась потянуть время.

– Тетя, – стараясь говорить убедительно, попросила я, – обещаю тебе, что никуда не уйду, пока не поем твоих вкусностей. Только отдай бумажку с телефоном, я тебя очень прошу.

Тетя на минуту задумалась. Перспектива того, что я опять буду занята работой, нравилась ей меньше всего. Однако, зная мой характер, тетя Мила понимала, что остановить меня трудно. Да что там трудно – невозможно! Поэтому, вздохнув в третий раз, она поставила на стол салаты и ушла в комнату. Я слышала, как она что-то недовольно ворчит себе под нос, роясь в своей вазочке, куда прячет от меня опасные бумажки, наивно полагая, что я об этом не знаю. Чтобы не обижать мою добрую тетю Милу, я на протяжении многих лет делаю вид, что даже не догадываюсь об этой ее хитрости.

Через пару минут она вошла в кухню и, не глядя мне в глаза, протянула половинку тетрадного листка, на котором было написано: «Арчиров Илья Семенович, директор арт-агентства «Овация-95», просил срочно позвонить в любое время». Далее следовал номер мобильного телефона. Недолго думая, я быстро набрала его на своем мобильнике и принялась ждать ответа.

У господина Арчирова вместо гудков была установлена какая-то незамысловатая поп-мелодия. Впрочем, теперь это стало модным, а директору агентства, которое, насколько мне было известно, устраивает гастроли всякого рода знаменитостей в нашем городе, сам бог велел вместо гудков поставить музычку. Своего рода визитная карточка. Интересно, какую бы мелодию установить мне вместо гудков на свой мобильник, чтобы сразу же становилось понятно, что набрали номер телохранителя?

Когда музыка заиграла по третьему кругу и я приготовилась нажать отмену вызова, мне наконец-то ответил недовольный мужской голос:

– Слушаю вас…

– Могу я поговорить с господином Арчировым? – бодрым голосом поинтересовалась я.

– Вы с ним уже говорите, – буркнула трубка. – С кем, кстати говоря, имею честь общаться?

Судя по тону, мой звонок либо разбудил директора арт-агентства, либо оторвал его от каких-то важных дел.

– Вы просили перезвонить вам в любое время. Вернее, не вы лично, а ваш секретарь. Моя фамилия Охотникова. Евгения Максимовна Охотникова.

На том конце наступила «мхатовская» пауза, по окончании которой голос Арчирова диаметрально изменился и в тембре, и в интонациях.

– Евгения Максимовна, какая удача, что вы мне позвонили, – радостно донеслось до меня из динамика. – Вы даже не представляете, как вы, с вашим опытом, нужны нашему агентству! Когда вы сможете подъехать к нам? Необходимо переговорить по очень важному и чрезвычайно срочному делу.

– Насколько я понимаю, вы хотите нанять меня в качестве телохранителя?

– Приезжайте в офис, и мы обо всем договоримся, – уклонился от прямого ответа Арчиров. – Это не телефонный разговор. Я буду ждать вас завтра в десять утра. Вы знаете, где расположено наше агентство?

– Если честно, не имею ни малейшего понятия. Кстати, а что за спешка и секретность? Вы могли бы хоть вкратце объяснить, что от меня требуется?

– Евгения Максимовна, дорогая, я бы с удовольствием встретился с вами прямо сейчас, но я, к сожалению, очень и очень занят. Умоляю вас, приезжайте завтра в десять утра в офис, и мы обо всем с вами договоримся.

Арчиров говорил доброжелательно и почти радостно, но в голосе его все же чувствовалась некоторая напряженность и нервозность, перемешанные с раздражением. Невольно создавалось ощущение, что директору арт-агентства что-то или кто-то мешает говорить свободно. Едва я успела об этом подумать, как отчетливо услышала в трубке капризный девичий голосок:

– Пупсик, ну когда это прекратится? Ты же совершенно не отдыхаешь от работы.

Мне стало понятно, чем таким «очень-очень занят» господин Арчиров. Впрочем, меня это нисколько не касалось. В конце концов, каждый отдыхает от трудов праведных в силу своих возможностей, способностей и фантазии.

– Хорошо, Илья Семенович, я приду завтра к вам в офис. Диктуйте адрес.

– Мы находимся в старом городе, – затараторил Арчиров, – напротив городского управления милиции. Знаете, там есть такое старинное здание из красного кирпича… перестань, зайка, ты мне мешаешь. Я уже заканчиваю. Алло, Евгения Максимовна, это я не вам про зайку. Так вот, в этом здании мы занимаем весь второй этаж. Охраннику на первом этаже скажите, что вам в двести одиннадцатый офис, это мой кабинет, зайка, прекрати капризничать, у меня страшно важный разговор, сейчас я его закончу и займусь тобой, Евгения Максимовна, это я опять не вам, так вот, двести одиннадцатый офис. Жду вас к десяти часам. Если меня не будет на месте, подождите немного. Договорились?

Всю эту тираду Арчиров выпалил на одном дыхании, практически без единой паузы. Я догадалась, что Арчиров действительно «страшно» занят с далеко не страшной сотрудницей. Ну, или с претенденткой на какое-то место в его агентстве. Мешать ему не только не входило в мои планы, а просто не хотелось. Все-таки потенциальный клиент, который, как известно, всегда прав. Поэтому я поспешила закончить разговор:

– Я все поняла, Илья Семенович, буду завтра, ровно в десять утра, – но от соблазна съязвить не удержалась: – Привет зайке!

После чего тут же отключилась. Итак, меня желали нанять на работу в агентство по устройству гастролей под многообещающим названием «Овация-95». Насколько мне было известно, об этой околобогемной организации в нашей тарасовской прессе никогда и ничего не писали. То есть вообще ничего: ни плохого, ни хорошего. А еще я знала, что практически все гастроли знаменитостей, проходившие в Тарасове в последние десять-пятнадцать лет, организовывались этой самой «Овацией-95». По крайней мере, так было написано в афишах. Конечно, имеет смысл поискать информацию об агентстве в Интернете. Но почему-то у меня была уверенность, что я там вряд ли что-то найду. Какое-то оно скромное, это арт-агентство.

Пока я разговаривала по телефону и обдумывала, где бы подсобрать информацию о будущем клиенте, тетя Мила накрыла на стол и теперь осторожно заглядывала в комнату. Видимо, пыталась определить, убегу ли я немедленно или все-таки сначала поем.

– Не переживай, тетушка, – улыбаясь, повернулась я к ней. – Сегодня я весь вечер с тобой. Мало того, я даже ночевать буду дома.

– Правда, Женечка? – так и просветлела тетя Мила. – Я так рада, ты даже представить себе не можешь.

Как мало, оказывается, надо моей добрейшей тетке для счастья! Впрочем, до конца сделать ее счастливой я вряд ли решусь, поскольку обзаводиться семьей, по крайней мере в ближайшие лет пять, в мои планы никак не входит. Увы, но свобода и независимость мне, как это ни прискорбно звучит для тетушкиного слуха, значительно дороже. Хотя тетю Милу я очень люблю и стараюсь не огорчать без нужды.

После ужина, который был, как всегда, великолепен, я ради приличия посидела часок перед телевизором и даже сделала попытку поддержать разговор. Заметив, что тетя Мила мужественно пытается скрыть уже, по-видимому, не первый зевок, я вежливо пожелала ей спокойной ночи и ушла в свою комнату.

Утром я встала, как обычно, – в шесть утра. Вчерашнее невольное нарушение распорядка, кажется, пошло мне на пользу. Я чувствовала себя вполне отдохнувшей и готовой к новой работе. Когда я вернулась с утренней пробежки, из кухни приятно пахло свежесваренным кофе и тостами. Справедливости ради надо заметить, что несколько дней вынужденного поста требовали чего-то более существенного.

– Тетя Мила, – крикнула я, выходя из ванной, – поджарь мне яичницу с беконом! Или омлет.

– Женечка, ты что, надолго уходишь? – выглянула из кухни тетя Мила с тряпкой в руке.

– С чего ты взяла? – удивилась я. – Просто захотелось чего-то более существенного, чем тосты и кофе.

– Конечно-конечно, – засуетилась тетушка. Что-что, а уж накормить кого-нибудь моя тетушка просто обожает.

Пока она готовила дополнение к моему обычному утреннему меню, я решила полазить в Интернете. Все-таки интересно было бы узнать, что представляют собой это арт-агентство «Овация-95» и его директор господин Арчиров.

Как я вчера и предполагала, информации в Интернете нашлось немного. Агентство основано в тысяча девятьсот девяносто пятом году как арт-студия. Основное направление – организация и проведение различных гастролей. Спустя пять лет студия была преобразована в агентство. Из всех подобных тарасовских фирм «Овация-95» – наиболее успешная и популярная среди больших и малых звезд эстрады, кино и театра нашей страны. Отзывы всех, кому доводилось сотрудничать с этой фирмой, самые восторженные. Ни в каких махинациях не замечена, с законом в ладах, благополучно пережила все экономические потрясения. На сегодняшний день это самая процветающая, из всех ей подобных, организация, с устойчивым положением и солидной репутацией. Короче говоря, вся такая белая и пушистая фирмочка, без единого темного пятнышка. Меня это немного насторожило. Не люблю, когда все ровно и гладко.

На всякий случай я покопалась в местной прессе за последние пять лет. Результат опять нулевой. Всего несколько коротеньких заметок. Поразительно, но они практически не тратились на рекламу. И вообще, было такое ощущение, что арт-агентство предпочитает держаться в тени. Удивительная скромность при таком размахе деятельности.

– Женя, – отвлекла меня от размышлений тетушка, – ты куда пропала, завтрак остывает.

Помассировав виски, чтобы отогнать эти мысли, я выключила компьютер и пошла в кухню.

Яичница с беконом была просто объедением. Тетя Мила знает мои вкусы, она все приготовила так, как я люблю. В меру прожаренное и в меру острое мясо. Быстро уничтожив завтрак, я посмотрела на часы. До встречи с Арчировым оставалось, с учетом дороги и утренних пробок на улицах Тарасова, часа полтора. Значит, я успею заехать еще в одно место и постараюсь выудить дополнительную информацию об агентстве на уровне слухов. Возможно, здесь мне повезет больше. Допив кофе, я переоделась и вышла на улицу, не забыв чмокнуть на прощание тетку в щеку.

Погода, несмотря на середину мая, была по-летнему жаркой. Я даже пожалела, что надела кожаную куртку с теплой подстежкой. С другой стороны, кто его знает, когда я вернусь домой, а вечером наверняка будет прохладно. Выгнав «Фольксваген» из гаража, я прогрела мотор, закрыла ворота и медленно выехала со двора. До встречи с «паном директором», как я мысленно окрестила Арчирова, мне хотелось встретить своего знакомого, журналиста местной телекомпании. Звали его Олег Котехов.

Познакомились мы с ним случайно. Я охраняла одного местного туза, который отчаянно рвался в городские депутаты и ужасно боялся покушений на свою персону, а Олег делал о нем агитационные репортажи по заданию своей студии. Котехов так трогательно за мной ухаживал, что мое сердце не выдержало. Правда, дальнейшего развития наши отношения не получили. Как выяснилось, мы оба не были созданы для семейной жизни, поскольку каждый из нас любил прежде всего свою работу. К тому же Олег оказался жутким бабником и легко увлекался любой смазливой мордашкой. А я, по его утверждению, единоличница и ужасная собственница. Однако крах этого романа не помешал нам сохранить дружеские отношения. Что, кстати говоря, большая редкость. Я, когда это было необходимо, нещадно эксплуатировала его как журналиста. Его осведомленность обо всех городских сплетнях и слухах иногда здорово помогала мне в работе. На этот раз я очень рассчитывала получить хоть какую-то дополнительную информацию об «Овации-95».

Выбравшись на дорогу, я перестроилась в правый ряд, достала из кармана куртки мобильник, нашла в списке контактов фамилию Олега и нажала на вызов. Котехов ответил после третьего гудка.

– Слушаю тебя, Евгеша, привет, – прозвучал его глуховатый, но, как всегда, радостный голос.

– Привет, Олег! Как твои дела?

– Да, как всегда, – лучше всех. У тебя что-нибудь случилось?

– С чего ты взял? У меня тоже все прекрасно.

– Замуж тебя еще не выдали? – хохотнул Котехов.

– Да кому я такая нужна? Целыми днями в работе, – хмыкнула я, заранее зная его следующую фразу. Это было чем-то наподобие нашего пароля.

– А я тебе говорил: выходи за меня. Самый выгодный был бы союз, – как всегда, нравоучительно проговорил Олег. – Ты – на своей работе, я – на своей. Иногда встречаемся, чтобы выпить по чашечке кофе.

– Почти уговорил, – как актриса в спектакле, подала я свою реплику. – Подумаю на досуге.

– Подумай-подумай, – продолжал резвиться Олег. – А пока выкладывай, что тебе опять понадобилось от скромного труженика эфира.

– Да так, некоторая информашка на уровне сплетен. Мы можем встретиться?