скачать книгу бесплатно
– Я бы хотела осмотреть комнату Снежаны, – проговорила я. – Вы позволите?
– Конечно! – воскликнула Ольга Николаевна. – Если это необходимо для того, чтобы найти Снежану, делайте что нужно!
Я очень надеялась, что у дочери Ольги Николаевны был стационарный компьютер, – тогда я смогла бы зайти в социальную сеть, которой пользовалась Снежана, и просмотреть, с кем она общалась за последнее время. А вот если девушка предпочитала ноутбук, шансы залезть в ее личную переписку сводились к нулю. Скорее всего, Снежана забрала с собой переносной компьютер, а серию и номер ноутбука Ольга Николаевна вряд ли помнит.
Дубровина проводила меня в комнату своей дочери. Помещение оказалось чуть меньше, нежели гостиная, но также обставлено стильно и со вкусом. Увы, в комнате был наведен порядок, а это означало, что возможные улики мать Снежаны умудрилась уничтожить. Еще хуже оказалось то, что стационарного компьютера в комнате не было, а это означало, что Снежана использовала ноутбук.
Я оглядела комнату девушки. Здесь имелся небольшой стол, судя по всему, для учебной работы, кровать, платяной и книжный шкафы, небольшой прикроватный столик и стул, на котором стояла высокая коробка. Я подошла ближе к коробке, спросила:
– Что это?
– А, да это синтезатор, – махнула рукой Дубровина. – Надо его убрать куда-нибудь, чтоб глаза не мозолил…
– Ваша дочь занималась музыкой? – поинтересовалась я. Скорее всего, на синтезаторе Снежана играла давно, иначе он бы не лежал в коробке. А если девушка серьезно увлекается музыкой, то наверняка она бы взяла его с собой.
– Если это можно так назвать, – вздохнула Ольга Николаевна. – В одиннадцатом классе Снежана загорелась идеей научиться играть на клавишных инструментах. Пианино ставить в квартире некуда, только место будет занимать, да и это очень неудобно. А вот синтезатор она меня уговорила купить. Обещала, что будет исправно заниматься и выучит свои любимые произведения. Я подарила ей инструмент на Новый год, и все зимние каникулы Снежана мучила несчастный синтезатор. Она по самоучителю занималась, выучила даже несколько произведений. Но так как во время семестра у нее не было времени заниматься музыкой, синтезатор дочь забросила, вот и пришлось его в коробку убрать. А жаль – у нее даже что-то начало получаться. Как оказалось, музыка – не совсем ее предназначение.
– Ясно… Ваша дочь пользовалась ноутбуком?
– Да, она его с собой забрала, – кивнула женщина. – Стационарный компьютер тоже много места занимает, поэтому из соображения экономии места Снежана выбрала ноутбук. К тому же его можно и на учебу брать, современная модель весит немного, в рюкзак помещается.
– У вас сохранились документы на компьютер? – полюбопытствовала я.
– Нет, его купили полтора года назад, срок гарантии истек, поэтому документы больше не нужны. А вам они зачем?
Я проигнорировала ее вопрос, подошла к письменному столу и стала просматривать его содержимое. Если нет возможности заглянуть в компьютер девушки, остается надеяться, что среди тетрадей и книг я найду хоть что-нибудь интересное. Вряд ли, конечно, Снежана вела личный дневник – как говорится, это теперь «не в тренде». Удивительно, что девушка писала конспекты на бумаге – в настоящее время большинство людей предпочитает вести лекции в планшете. Но нет – я увидела несколько толстых тетрадей по учебным дисциплинам, исписанных мелким убористым почерком. Судя по всему, лекции читались быстро, записывать надо было много. Я проглядела все тетради, обнаружила даже записную книжку, предназначенную для самостоятельного изучения японского языка. Первые несколько страниц были исписаны в одну клетку слоговыми азбуками. Сама я превосходно владею иностранными языками – могу в рекордные сроки выучить абсолютно любой язык, поэтому все написанное как на английском, так и на других языках я прекрасно понимала. Увы, никакой интересной для меня информации в тетрадях я не обнаружила.
Учебники и книги Снежаны, лежавшие на столе, также подверглись тщательному осмотру. Я перетряхивала их в надежде, что из какого-нибудь томика выпадет либо очередной пакетик с порошком, либо что-то, способное указать, где сейчас находится девушка. Самой очевидной версией было то, что она сейчас в квартире своего парня Игоря. Однако Ольга Николаевна не знала не то что адреса, даже телефона Соловьева. Впрочем, это ерунда – по социальным сетям и базе данных, которая имеется у меня на ноутбуке и на телефоне, я смогу найти координаты любого жителя Тарасова. База данных не раз помогала мне достать необходимую информацию, по ней можно было выяснить биографические данные нужного человека. Все же я решила заняться поисками Игоря после осмотра комнаты.
На письменном столе я осмотрела все, заглянула в ящики. Ровным счетом ничего интересного – ручки, тетрадки, канцелярские принадлежности. Ежедневников Снежаны я не обнаружила.
– Ваша дочь когда-нибудь вела личный дневник? – спросила я у Ольги Николаевны. Та неопределенно пожала плечами.
– В школе, классе в шестом, она развлечения ради стала что-то записывать в тетрадку, – проговорила она. – Я ей рассказала, что во времена своей молодости вела дневники. Идея Снежане показалась интересной, хотя она и не понимала, зачем это нужно. Но решила попробовать. Само собой, мне читать ее книжку запрещалось, но я никогда не стала бы этого делать. Все-таки дневниковые записи – это то же самое, что и чужая корреспонденция. Читать их нельзя, это невежливо и вероломно.
– А сейчас? Сейчас Снежана что-то записывает для себя?
– Вот про это мне ничего не известно, – покачала головой Ольга Николаевна. – Хотя я очень сомневаюсь. Ладно в детстве девочка и могла увлекаться ведением дневников, но сейчас ведь можно при необходимости вести онлайн-дневники. Я, если честно, не понимаю, какой в этом смысл, все-таки вещь личная, а выкладывать в интернет свои интимные записи слишком… не знаю, как сказать… Но в любом случае мне о дневниках дочери ничего не известно.
– Вы не возражаете, если я осмотрю книжный шкаф? – поинтересовалась я.
– Нет, я не против. Делайте, что считаете нужным.
Я открыла дверцу книжного шкафа. Он был высоким и узким, внутри я увидела пять полок. Три верхние занимали книги, которые читала Снежана. В основном это были произведения жанра фэнтези, несколько детективов и современных романов. Книг оказалось много, я вытащила со всех полок тома и тщательно осмотрела шкаф. Но никаких пакетиков с непонятным содержимым в шкафу не обнаружилось.
– Снежана покупает бумажные книги? – спросила я. Ольга Николаевна кивнула.
– Да, ей не нравится читать с телефона. Снежана предпочитает бумажные издания.
– Любопытно, – заметила я. – Большинство людей перешло на электронные издания…
На нижних полках я увидела сложенные тетради, некоторые из них были пустые, а некоторые сохранились еще со школы. Я вытащила их и положила на пол.
– Ой, Евгения, смотрите! – Ольга Николаевна вдруг нагнулась и подняла с пола толстую тетрадь альбомного формата, на которой был нарисован симпатичный мультяшный мишка. – Это же дневник Снежаны! Тот самый, который она вела в шестом классе! Надо же, она его сохранила, а я и не знала!
– Вы позволите? – Я кивнула на тетрадь. – Понимаю, вещь личная, но мне надо осмотреть все в комнате.
– Да… да, берите… Снежана ведь давно вела этот дневник, вряд ли она сама о нем помнит…
Я взяла в руки тетрадь и открыла первую страницу. Тетрадь была в линейку, почерк Снежаны сильно изменился с тех пор, как она начала вести дневник. Сразу было понятно, что писал ребенок – крупные буквы выведены неуверенно, по-детски. Страницы украшены наклейками, цвет ручек постоянно менялся, на некоторых листах вклеены фантики от конфет, билетики и прочие милые вещи, которыми так любят украшать свои тетрадки девочки. Я прочитала первую запись, но сразу стало ясно, что к делу дневник не имеет никакого отношения. Снежана писала о своей школьной подруге Наташе, уроках и школьных буднях. Я пролистала дневник до конца, несколько последних страниц были пустые. Снежана вела записи полгода, потом, видимо, ей это наскучило, и заканчивать тетрадку девочка не стала.
– Спасибо. – Я отдала дневник Ольге Николаевне. Женщина бережно взяла тетрадь в руки и с сентиментальной грустью посмотрела на нее. Немного помолчав, проговорила:
– Удивительно, как быстро выросла моя девочка… Совсем недавно ведь она была маленькой и простодушной, а теперь… Теперь у нее совершенно другая жизнь…
– Дети взрослеют, это неизбежно, – философски заметила я, продолжив обыск. Однако по-прежнему никаких улик я не обнаружила.
Следующим на очереди был платяной шкаф. Как я поняла, здесь уже похозяйничала Ольга Николаевна – вещи аккуратно сложены, рубашки, юбки и платья висят на вешалках, джинсы аккуратно лежат на полках. Мне пришлось вытащить всю одежду, вывернуть карманы на кофтах и штанах, однако ровным счетом ничего я не нашла. Если в комнате и было что-то крамольное, Снежана это унесла с собой.
– Вы говорили, что Снежана не отвечает на ваши звонки, – проговорила я. Дубровина кивнула. – Дайте мне номер вашей дочери, я попробую до нее дозвониться. Возможно, она сердится на вас, поэтому не хочет с вами разговаривать.
– Хорошо. – Женщина продиктовала мне номер мобильного дочери. Я занесла его в свою телефонную книгу и позвонила. Однако и мне никто не ответил – я услышала лишь долгие гудки.
– Немного погодя я позвоню ей снова, – сказала я. – У вас есть номера телефонов знакомых Снежаны? Мне они потребуются.
Однако номеров подруг и одногруппниц девушки у Ольги Николаевны не оказалось.
– Снежана не слишком охотно делится со мной подробностями своей студенческой жизни, – грустно проговорила Дубровина. – Считает себя взрослой и не вмешивает меня в свою взрослую жизнь. Увы, я теперь для нее не такой близкий человек, как раньше…
– Номер Андрея, молодого человека, с которым дружила Снежана, у вас есть?
– Нет, я даже не спрашивала его у дочери, – развела руками Ольга Николаевна. – Дело в том, что Снежана с Андреем никогда не гуляли допоздна, не посещали вечеринки, чтобы брать его номер на всякий случай. Боюсь, Андрей был для Снежаны просто другом, хотя я видела, что моя дочь очень ему нравилась. А вот телефон Игоря я просила дать, но дочь наотрез отказалась это делать. Она заявила, что я не имею права вмешиваться в ее личную жизнь.
– Фамилию Андрея вы помните? – поинтересовалась я.
– Конечно. Андрей Селиверстов, – проговорила Дубровина. Уже неплохо, подумала я про себя. Вряд ли Снежана до сих пор общается с Андреем, первым делом я узнаю адрес Игоря Соловьева и наведаюсь к нему в квартиру. Если же девушки там нет, буду проверять всех, с кем общалась Снежана.
– Ольга Николаевна, мне потребуется фотография вашей дочери, – проговорила я. – Подойдет любой снимок, как бумажный, так и электронный. Желательно, чтобы фотография была сделана недавно.
– У меня на телефоне есть фото дочери, – кивнула Дубровина. – Минуту…
Она стала просматривать фотографии в своем мобильном. Спустя некоторое время протянула телефон мне и спросила:
– Такое фото вас устроит?
Я внимательно посмотрела на снимок. На нем была запечатлена худощавая девушка с правильными чертами лица, немного раскосыми темными глазами и пухлыми губами. Одета девушка была в белую кофту и черную юбку, ее иссиня-черные прямые волосы доходили до груди.
– Да, замечательно, – кивнула я. – У вас очень красивая дочь. Перешлите фотографию на мой мобильный.
– Я сфотографировала Снежану в тот день, когда она сдала последний экзамен в этом семестре, – пояснила Дубровина. – Она все сдала на «отлично»…
– Ольга Николаевна, кроме вас и вашей дочери, кто еще бывает в вашем доме? – задала я новый вопрос, когда женщина отослала мне фотографию Снежаны. Дубровина задумалась, потом проговорила:
– Вообще, гостей у нас почти не бывает. Я человек не особо общительный, близких подруг у меня нет, да я и не страдаю по этому поводу. В основном контактирую с другими людьми на работе – с клиентами, другими врачами. По поводу дочери я уже говорила. Иногда, правда, приходится приглашать специалиста из клининговой службы – убрать квартиру, когда времени у меня и Снежаны нет. Но это бывает довольно редко, несмотря на то что я зарабатываю, по нынешним меркам, неплохо, стараюсь справляться с домашними делами сама. Да и Снежка раньше всегда мне помогала – она неплохо готовит, поэтому кулинария на ней. Уборкой занимаемся вместе, в обязанности дочери всегда входило поддерживать порядок в своей комнате. Я с ранних лет приучила Снежану к домашней работе – мало ли, не всегда хватит финансов на домработницу.
– Ясно. Когда в последний раз вы вызывали уборщицу из клининговой службы?
– Давно, где-то в мае. У Снежаны – конец учебного года, у меня тоже было много клиентов, и нам обеим было не до уборки. Но когда у дочери начались каникулы, она взяла на себя домашние обязанности.
– Вы заглядывали в платяной шкаф дочери после визита уборщицы?
Ольга Николаевна с удивлением посмотрела на меня.
– Нет, но… но зачем кому-то из клининговой службы подкидывать наркотики в нашу квартиру?! Это же… это же очень странно!
– Не спорю, но я проверяю все версии, – спокойно заметила я. – Как я понимаю, шкаф Снежаны вы убирали, только когда обнаружили пакетик с порошком, верно?
– Да…
– Во время уборки кто-то находился дома?
– Снежана, насколько я знаю. Но точно не скажу – вполне возможно, дочь могла выйти куда-нибудь из дома, это надо у нее спрашивать.
– Вы помните, как зовут уборщицу? Как называется клининговая компания, куда вы обращались?
Ольга Николаевна наморщила лоб и задумалась. Потом проговорила:
– Мы пользуемся услугами только одной фирмы – она называется «Чистый фартук». Хорошая компания, я узнала о ней от своей сотрудницы, которая тоже обращается в эту фирму. В принципе, я довольна их работой, специалисты профессиональные, делают все быстро и качественно. Но уборщицы у них каждый раз разные, поэтому имени и фамилии той, что в последний раз была у нас, я не помню.
– Жаль, – заметила я. – А можете описать, как выглядела уборщица? Вы ее видели?
– Нет, в тот день я работала в первую смену, Снежана была дома и встретила уборщицу. Это надо у дочери спрашивать. Когда я вернулась домой, уборка была выполнена, и специалист ушла.
– Вы можете назвать точную дату визита специалиста из клининговой компании? – спросила я.
– Дайте подумать… – Ольга Николаевна достала свой мобильный и открыла календарь на телефоне. – Я работаю в первую смену через день, был конец мая… По выходным клиника работает с девяти утра, я ушла к восьми, значит, это был будний день. Боюсь ошибиться, но, по-моему, это либо двадцать седьмого, либо двадцать девятого мая было. Если бы Снежана была дома, она точно сказала б вам, когда, дочь наверняка помнит.
– Раз уборщица приходила в будний день, почему ваша дочь находилась дома? – удивилась я. – Она разве не должна была ехать в университет на пары?
– У них занятия закончились двадцать пятого мая, была подготовка к экзаменам, – пояснила Ольга Николаевна. – Снежана дома занималась. Она дописывала курсовую работу, занималась целыми днями, не отходя от ноутбука.
– Понятно, – кивнула я. – У вас есть в квартире или подъезде камеры наблюдения?
– Нет…
Собственно, я и так знала, что никаких записывающих устройств в доме не имеется, спросила лишь для того, чтобы моя догадка подтвердилась. Если Ольга Николаевна практически никогда не бывает в квартире днем, значит, в это время в дом мог зайти кто угодно. Версия, согласно которой наркотики принадлежали Игорю, казалась наиболее правдоподобной, однако если это окажется не так, я проверю клининговую компанию. Пока мне надо было обеспечить наблюдение за квартирой Дубровиных. С этой целью я незаметно установила в комнатах «жучки», Ольге Николаевне ничего не сказала. Ей эту информацию знать необязательно.
– Я возьмусь за ваше дело, – проговорила я, собираясь уходить. – Мои расценки вам известны?
– Да, если ничего не изменилось, – кивнула женщина.
– Замечательно, – заметила я. – Как только мне что-то будет известно о местонахождении вашей дочери, я позвоню вам. Если вы вспомните что-то важное, тоже прошу сразу сообщить мне.
– Спасибо вам огромное! – воскликнула Ольга Николаевна. – Не знаю, что бы я делала, если б вы отказались помочь мне…
Прощаясь с женщиной, я установила еще одну прослушку в коридоре. Ольга Николаевна так ничего и не заметила.
Глава 2
Покинув квартиру Дубровиных, я села в свою машину и задумалась над планом дальнейших действий. Прежде всего мне необходимо узнать, где живет Игорь Соловьев, и наведаться к нему в гости. Если Снежана находится у него, значит, я найду девушку и расспрошу ее, что она знает о странном пакетике с порошком. Сам пакетик надо было отвезти на экспертизу, и именно с этого я и решила начать расследование.
Отдав находку Ольги Николаевны на исследование, я остановилась у ближайшего кафе, чтобы выпить чашку кофе и вычислить адрес Соловьева. Результаты экспертизы должны быть готовы на следующий день, и тогда я точно смогу узнать, что за порошок находится в пакетике и есть ли на нем чьи-нибудь отпечатки пальцев, помимо отпечатков матери Снежаны.
Я зашла в кафе «Встреча», находящееся неподалеку от экспертного центра, заказала себе чашку эспрессо и шоколадное пирожное. Ожидая, когда мне принесут мой заказ, достала свой телефон и открыла базу данных жителей Тарасова. В поисковую строку ввела имя и фамилию – Игорь Соловьев, стала читать информацию.
Игорей Соловьевых, конечно, в Тарасове более чем достаточно. Но нужный мне – сын бизнесмена, «золотой мальчик», что называется. И такой, к моему счастью, был всего один.
Игорю Владимировичу Соловьеву было двадцать один год. Он окончил гимназию номер одиннадцать, считающуюся самым престижным учебным заведением города, поступил в Тарасовский университет на коммерческий факультет туризма. Женат Игорь не был, к уголовной и административной ответственности не привлекался, в употреблении запрещенных веществ замечен не был. Весьма скупая и неинтересная сводка, отметила я про себя. Прописан Игорь в квартире своего отца, проживает по адресу: улица Кирова, дом шестнадцать, квартира четырнадцать. Я решила посмотреть информацию об отце парня, поэтому ввела новый запрос на имя Владимира Соловьева.
Отец парня был довольно известным в своих кругах бизнесменом, владел сетью элитных ресторанов Тарасова. С детства Игорь жил в роскоши и богатстве. Мать Игоря – Жанна Витальевна Лопшина – работала моделью, в возрасте двадцати четырех лет она вышла замуж за Владимира и родила ему сына. Но семейная жизнь не заладилась, Жанна и Владимир развелись, и модель вышла замуж во второй раз. Игорь остался с отцом – видимо, Жанне ребенок от бывшего супруга был не нужен, она уехала за границу и с сыном отношения не поддерживала. Владимир женился снова, его второй женой стала Ирина Васильевна Голубева, тоже модель. Но и она вскоре бросила своего мужа и пасынка. Больше Владимир не вступал в брак, воспитывал ребенка один. Как и Игорь, к уголовной и административной ответственности не привлекался. Адрес прописки – тот же самый, что и у Игоря, квартира досталась Владимиру от родителей. Помимо жилплощади, Владимир владел особняком в дачном поселке неподалеку от Тарасова. Судя по всему, мужчина проводил там свободное время, но точно я не была уверена. Наверняка Владимир в отпуск отправлялся за границу – с его деньгами можно было позволить себе такой отдых. Родители Владимира умерли десять лет назад, мужчина был единственным ребенком в семье, других родственников у него не было.
Я внимательно перечитала сводку, потом открыла карту города и посмотрела, где находится дом Соловьевых. Как и ожидала, в центре, удивительно, что отец с сыном проживали в обычной квартире, пускай и в элитном районе. К сожалению, номеров телефонов жителей города база данных не давала, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как приехать к Соловьевым домой. Я надеялась, что застану там хотя бы кого-нибудь, в противном случае мне придется ждать возвращения хозяев квартиры на улице.
Я допила свой кофе вприкуску с пирожным, расплатилась за заказ и вышла на улицу. До улицы Кирова доехала быстро, без труда отыскала нужный мне дом, огороженный высоким забором с калиткой. Ворота были закрыты, возле них – пункт охраны. Я набрала номер квартиры и стала ждать ответа. К моей радости и удивлению, вскоре мне ответили. Мужской хриплый голос спросил, кто это, я ответила:
– Здравствуйте, мне нужны Соловьевы – Игорь или Владимир. Я правильно записала адрес?
– Владимир Соловьев слушает, – коротко ответил мужчина. – Чем могу быть полезен?
– Я по поводу вашего сына, Игоря, – произнесла я. – Скажите, могу ли я с ним побеседовать? Он сейчас дома?
– По какому поводу вы хотите поговорить с Игорем? – настороженно поинтересовался Владимир. – Представьтесь, пожалуйста.
– Меня зовут Евгения Охотникова, – назвалась я. – Я следователь по уголовным делам, разыскиваю Игоря Соловьева.
У меня имелось не одно фальшивое удостоверение личности, которыми я пользовалась. Сейчас я посчитала, что бизнесмен не станет говорить ни с кем, кроме представителя полиции, поэтому назвалась следователем. Как оказалось, не ошиблась – Владимир вздохнул и произнес:
– Если вы из полиции, проходите. Не забудьте показать удостоверение, иначе мне придется попросить охрану с вами разобраться.
– Успокойтесь, я вас не обманываю, – заявила я. Раздалась трель, калитка открылась. Я прошла во двор, у пункта охраны показала удостоверение суровому на вид охраннику, тот пропустил меня к подъезду. Я снова набрала номер квартиры, Владимир открыл дверь, и я прошла на лестничную площадку.
Просторный лифт с зеркалами доставил меня на четвертый этаж. Дверь в квартиру номер четырнадцать была закрыта. Я нажала на дверной звонок и стала ждать. Вскоре к двери подошли, но замок не открыли.
– Предъявите ваше удостоверение в «глазок», – потребовал Владимир. Я поднесла фальшивый документ к «глазку», и только после этого Соловьев соизволил открыть дверь.
Войдя в прихожую, я поняла, почему Владимир выбрал себе для жилья не особняк, а обычную квартиру. Просторные апартаменты были оформлены стильно и богато. Никакой кричащей роскоши я не увидела, обстановка помещения выдавала хороший вкус респектабельного владельца. Каждый предмет мебели стоил, по моим подсчетам, баснословную сумму денег, но при этом я не увидела в планировке ничего вульгарного и кричащего. Скорее всего, в квартире было около четырех или пяти комнат, наверняка у Владимира имелся собственный кабинет, где он работал. Сам хозяин квартиры выглядел уставшим и каким-то изможденным. По виду ему было где-то лет пятьдесят, седовласый, крупного телосложения. Лицо довольно приятное, взгляд – пытливый и проницательный. Одет мужчина был в черные джинсы и рубашку, скорее всего, это была его домашняя одежда.
– Что опять натворил Игорь? – сразу спросил меня Владимир. – Он снова с кем-то подрался?
