скачать книгу бесплатно
– Я так понимаю, с соседкой вы встретились и она вам много интересного рассказала?
– Да, вчера я все-таки перехватила ее на улице и подошла к ней. Тамара Филипповна меня тоже не сразу узнала. А потом, когда я представилась ей, она перекрестилась и сказала, что считала меня погибшей, поверив слухам.
– Интересно, откуда пошли такие слухи?
– Антон рассказал мне, что примерно через месяц после моего исчезновения в канализационном люке нашли труп женщины. У нее было обезображено лицо, потому что удар при падении пришелся именно на него, документов при ней не обнаружили, а какая-то одежда была похожа на мою. Уж не знаю, кому первому в голову пришло, что это я, но по городу пошли такие слухи. В общем, здесь все считали меня не только погибшей, но и самоубийцей.
– Странный способ для суицида. Я еще не слышала, чтобы кто-то от полной безнадеги нырял в канализацию.
– Я тоже не слышала, и мне такое в голову бы точно не пришло. Я хотела напиться таблеток, но не решилась на это. Впрочем, эти сплетни не самое страшное… Тамара Филипповна рассказала мне, кто виновен в смерти моей малышки. Яночку, по существу… ее убили…
– Кто?
– А вы как думаете?
– Лиза, у меня, конечно, есть кое-какое предположение, но я не думаю, что это удачный момент для того, чтобы испытывать свои дедуктивные способности.
– Да, вы правы, – согласилась клиентка. – Я сама вам сейчас все расскажу. Нет, у меня язык не поворачивается… Как можно было, как? Ведь Яночка была совсем крошечной, совершенно беззащитной… Кровиночка моя.
Я выслушала волнительный рассказ, но не знала, как на него реагировать. История была, конечно, из ряда вон выходящая, она меня просто ошарашила, но потом вдруг накатили сомнения. Неужели такое может быть на самом деле? Вдруг Лизавета все придумала, дабы усилить во мне ненависть к отдельно взятой персоне? Да и вообще, все ли правда в ее словах? Уж слишком много несчастий свалилось на нее в Горовске, а вот в Верещагинске, напротив, повезло. Пожилой врач сначала приютил ее, потом женился и в самом скором времени оставил ей наследство. Очень прагматичное чудо.
– Полина, – сказала Лиза после некоторой паузы, – до того как я об этом узнала, у меня и в мыслях не было мстить. А после того как поговорила с Тамарой Филипповной, то поняла, зачем вернулась в Горовск – чтобы узнать правду и… наказать извергов. То, что я считала роковым стечением обстоятельств, оказалось делом рукотворным, заранее обдуманным и безжалостным. Это – преступление, и оно осталось без наказания. Так не должно быть.
– Совершенно согласна с вами. Но для того, чтобы приступить к делу, я должна задать вам еще несколько вопросов.
– Неужели я что-то упустила? Вроде бы рассказала обо всем подробно.
– Мне нужно уточнить кое-какие детали – фамилии, адреса…
Щетинина ответила на все мои вопросы, после чего сказала:
– Я понимаю, что вы будете решать мой вопрос на возмездной основе. Назовите любую сумму, и я приму ее без всякого торга. Для меня важен конечный результат.
Вопрос о вознаграждении был непростым. Когда я мстила своим личным врагам, это не имело материального выражения. Я просто получала моральное удовлетворение, что подлецы наказаны, справедливость восстановлена. Работать по заказу – совсем другое дело. Может, отказаться от денег? Мы с дедом с голоду не умрем. Однако на тропе Робин Гуда мне наверняка предстоят накладные расходы. А если я откажусь от денег, Лиза будет чувствовать себя обязанной мне. Это внесет в наши отношения совершенно ненужный напряг. Я назвала какую-то символическую сумму, Щетинина покачала головой и положила на стол сумму, вдвое превышающую ту, что я озвучила. Я сочла дальнейший торг неразумным.
– Полина, я думаю, что вы очень быстро убедитесь в том, что я в своем рассказе ни на йоту не отклонилась от истины.
– Я на это надеюсь.
– Скажите, а затем, по ходу дела, вы будете держать меня в курсе или я узнаю только о конечном результате?
– Да, я постараюсь держать вас в курсе, – сказала я, понимая, что возможны импровизации. – Но если вы желаете, то можете не только со стороны наблюдать за результатами, но и участвовать в процессе.
– Участвовать? Хотелось бы, но я не уверена, что у меня что-то получится, – сказала Лизавета и посмотрела в окно. На улице по-прежнему лил дождь. – Скажите, Полина, отсюда ходит в город какой-нибудь общественный транспорт?
– Да, но очень редко. Я могу вызвать вам такси. Хотя я, пожалуй, сама подвезу вас. Мне как раз надо в центр.
Лиза согласно кивнула.
Глава 2
Я высадила свою клиентку около гостиницы «Юбилейная», а сама все же решила навестить больную подругу. Как полагается в таких случаях, накупила целую авоську сочных фруктов. Но каково же было мое удивление, когда на звонок в дверь она не откликнулась! «Может, спит?» – подумала я и снова нажала на кнопку.
– Девушка, напрасно вы трезвоните, – сказала соседка Нечаевой, приоткрыв дверь своей квартиры на ширину цепочки и выпуская на площадку трехцветную кошечку. – Алина ушла часа два назад, вся такая расфуфыренная, надушенная, как обычно.
– Как ушла? – удивилась я. – Куда? Зачем?
– Мне она об этом не доложила. Но, наверное, на свиданку отправилась.
– Но она ведь больна, – сказала я и посмотрела на свой пакет с фруктами.
– Больна? Я бы так не сказала, – фыркнула старушенция и захлопнула дверь.
Спустившись вниз, я села в свой «Мини-Купер» и призадумалась. Куда ушла Нечаева? Если в поликлинику или аптеку, то должна была бы уже вернуться. Я достала мобильник и позвонила подруге. Сначала домой, а потом на сотовый.
– Алло, – все тем же простуженным голосом сказала Алинка.
– Слушай, дорогая, я тут подумала, что ты одна, а тебе даже стакан воды подать некому…
– Поля, не беспокойся, у меня и аппетита-то нет, – пропела подруга, – лежу в постели, просматриваю журнальчики…
– В чьей постели, интересно? – осведомилась я с интонацией законченной моралистки.
– В своей, конечно, лежу и читаю.
– Ты читаешь? – переспросила я и с недоверием посмотрела на ее окна. Света ни в одном из них не было. А в такую-то ненастную погоду уже стоило бы его включить! – Алина, если ты дома, то почему не ответила на звонки?
– А я домашний телефон отключила. Знаешь, мне врач сказал, что надо соблюдать постельный режим и ограничить контакты. Вот я и ограничиваю. Еще он прописал мне кучу разных лекарств…
Алинка врала, старательно, но совершенно бездарно. Баронессы Мюнхгаузен из нее сегодня не получилось. Фальшь так и сочилась в каждом ее слове. Едва я собиралась ее разоблачить, она наигранно расчихалась и отключилась. Вот и верь после этого в старую и нержавеющую дружбу! У Нечаевой появилась тайна, в которую она категорически не хотела меня посвящать, а потому безотчетно врала. А что будет потом? Неужели она и на предательство пойдет? Вот Лиза целиком и полностью доверяла Диане. Фирму свою на нее оставила, наделила неограниченными полномочиями… Но оказалось, что служба и дружба – вещи абсолютно несовместимые.
Но у нас-то с Алиной нет таких точек соприкосновения. Она вообще никогда и нигде не работала. Говорила, что ищет работу по специальности. Но молчала о том, что специальности не имела, так как бросила институт за год до окончания. Впрочем, Нечаева, надо отдать ей должное, одно время была членом общественной организации «Нет наркотикам!». А я сейчас вольная птица.
Да, Оборина у Лизаветы еще муженька увела. Но у меня такового не имеется, да и просто бойфренда в настоящее время нет. Так что на любовной почве раздора тоже быть не может.
А что же тогда произошло? Почему подруга нагло врет мне, что лежит с гриппом в постели, а на самом деле находится где-то в другом месте, причем в добром здравии. Во всяком случае, соседке она больной не показалась.
Ситуация была настолько странная, что я не находила ей никакого объяснения. Зато перестала недоумевать, почему Лизавета так долго оставалась в неведении относительно Дианиных козней. А ведь та строила их одновременно на всех фронтах. Похоже, слепа бывает не только любовь, но и дружба.
Я могла бы еще долго мучиться необъяснимостью Алинкиной выходки, если бы не работа. Она требовала от меня не только конкретных действий, но и определенного эмоционального наполнения. Пока рабочий день еще не закончился, я решила наведаться в кадровое агентство. По дороге я мысленно вживалась в образ девушки, ищущей работу, а подъехав к нему, немного изменила внешность – надела черный парик-каре и узенькие очки со стеклами без диоптрий.
Девушка за стойкой вежливо попросила меня подождать, когда освободится менеджер, и предложила кофе. Я согласилась. Она подошла к кофемашине и налила мне маленькую чашечку эспрессо. Приятный сервис. Через каких-то десять минут я уже сидела в кабинете и беседовала с симпатичной девушкой, на шее которой была завязана косынка с логотипом фирмы.
– Какую работу вы ищете? – спросила она, мягко улыбнувшись.
Похоже, Оборина здесь всех надрессировала на улыбку. Откровенно говоря, действует подкупающе.
– По специальности. У меня высшее юридическое образование, есть опыт работы заводским юрисконсультом. Вот что-то в том же ракурсе…
– Хорошо, сейчас я дам вам просмотреть имеющиеся в нашей базе вакансии, возможно, вы сразу что-нибудь себе подберете. – Девушка стала щелкать по кнопкам клавиатуры, а затем развернула ко мне ноутбук: – Вот, вы можете просмотреть их.
Даже если бы я на самом деле искала работу по специальности, ни одна из предложенных вакансий меня бы не устроила. Я не хотела работать ни в милиции, ни в суде. Снова оказаться у кого-то в жестком подчинении? Ну уж нет! Помощник адвоката – слишком мелко для меня. Правда, одной коммерческой фирме требовался юрисконсульт, но оклад был просто смешным.
– К сожалению, меня здесь ничто не заинтересовало, – сказала я, оторвав глаза от монитора. – Других вакансий нет?
– На сегодняшний день нет. Вам необходимо заполнить анкету. Как только появится новая вакансия, соответствующая вашим пожеланиям, мы вам сразу же сообщим. – Менеджер пододвинула к себе ноутбук и положила передо мной листок. – Мы практически всем находим работу в течение месяца-двух. Вы впервые обратились к нам?
Примерно такого вопроса я ждала, поэтому ответ у меня уже был готов:
– Нет, несколько лет назад мне сама Елизавета Константиновна работу нашла.
– Кто? – удивилась сотрудница «Персоны-плюс». – Я работаю здесь почти три года и не помню никакой Елизаветы Константиновны.
– Как, разве уже не она директор «Персоны»? – искренне удивилась я.
– Нет, нашего директора зовут Диана Игоревна. А Лиза… я что-то о ней слышала. – Девушка покраснела и поспешила замять этот разговор. – Вам понятно, как заполнять анкету?
– Конечно, здесь нет никаких сложностей: вопрос – ответ. Скажите, а сейчас Диана Игоревна у себя?
– Нет, недавно уехала, – сказала сотрудница «Персоны-плюс» и ответила на звонок своего мобильника. – Алло! Да, Леша, ты оставил свои ключи у меня, сейчас я тебе их вынесу… Девушка, вы пока заполняйте анкету, а я выйду на минуточку.
Оставшись в кабинете одна, я тут же развернула обратно к себе ноутбук и стала шарить наобум в его документах. Трудно сказать, что именно я собиралась там найти, но не воспользоваться такой ситуацией было бы глупо. Я лихорадочно открывала и закрывала один документ за другим, не забывая прислушиваться к звукам за дверью. Ничего интересного. Да и вакансий в принципе немного. А те, что есть, вполне приличные. Во всяком случае, девочек по вызову и мальчиков для особых поручений не приглашают. Я уже хотела развернуть ноутбук обратно, когда на экране появилось письмо с одной очень интересной подписью. Оказалось, что соучредительницей фирмы «Персона-плюс», наряду с Обориной, была Козлова Лидия Вадимовна. Козлова… Козлова… Черт! Не супруга ли это Дианиного дядюшки?
Я быстренько закрыла документ и вернулась к заполнению анкеты. Однако сотрудница кадрового агентства возвратилась только минут через пять, и я пожалела, что не прочитала то письмо до конца и не поискала в компьютере что-то еще. Впрочем, и без того многое вставало на свои места. Ну конечно, не могла Диана, имеющая за плечами только парикмахерские курсы, так ловко обставить Астраханову без чьей-либо помощи!
Итак, соучредительницей Обориной стала Козлова… Несомненно, это ее тетка, жена того самого сотрудника налоговой инспекции, который выгнал Лизу из своего кабинета. Он сам, в силу места своей работы, не мог заниматься коммерческой деятельностью, а вот члены его семьи – пожалуйста. Итак, воспользовавшись болезнью лучшей подруги, Диана со своими родственниками учинила захват ее фирмы.
Отдав анкету, я вышла на улицу. Там по-прежнему лил дождь. Домой возвращаться не хотелось, и я, немного подумав, поехала на железнодорожный вокзал. В своем рассказе Лиза проговорилась, что, прибыв в Горовск, она увидела свою бывшую секретаршу, которая торговала в здании вокзала газетами и журналами. Щетинина не стала с ней общаться. То ли хотела сохранить свое инкогнито. То ли была обижена на секретаршу, не поставившую ее в известность о том, что творит Оборина. То ли просто постеснялась, не захотела услышать в свой адрес: «Ах, Елизавета Константиновна, это вы! Простите, я вас не узнала».
Только бы сегодня там работала бывшая секретарша Астрахановой, а не ее сменщица!
* * *
– Простите, вы – Лена Бочкова? – спросила я, когда от лотка отошел покупатель с целым ворохом газет.
– Да, а вы кто? – Девушка прищурилась, внимательно всматриваясь в мое лицо. Похоже, у нее были проблемы со зрением.
– Мы не знакомы, но я хотела бы с вами поговорить…
– О чем?
– Вы когда-то работали в одном кадровом агентстве, не так ли?
– Работала. И что? – не слишком дружелюбно ответила Лена. – Боюсь, что я ничем вам помочь не смогу.
– Вы ответили «нет», даже не зная, о чем и о ком пойдет речь.
– Мне это совсем не интересно. Я здесь на работе, сейчас поезд на Омск подойдет, пассажиры за газетами повалят… Если хотите что-то купить, пожалуйста. А если – нет, то отойдите от прилавка и не мешайте работать!
– Но пока же никого нет, и мы могли бы кое-что обсудить.
– А вы вообще кто? – с легким испугом в голосе осведомилась Лена.
– Я – подруга Елизаветы Константиновны.
– У нее была только одна подруга, да и та сплыла. – Продавщица газет едко усмехнулась, а после некоторой паузы философски заметила: – От подруг надо держаться на расстоянии. А лучше вообще не иметь их.
Я вспомнила про Алину и спросила себя: «Неужели наша дружба тоже дала трещину?» В этот момент к лотку подбежал парнишка и стал перебирать газеты со сканвордами. Лена ему что-то посоветовала, и он достал из кармана мелочь. Когда мы снова остались вдвоем, я сказала:
– Лена, я хотела бы поговорить с вами о том, что происходило в «Персоне», когда Елизавета Константиновна лежала в больнице. Я понимаю, что вы вовсе не обязаны давать мне такую информацию, но я готова вам за нее заплатить.
– А вам-то зачем это надо? Ладно бы, Астраханова сама деталями интересовалась, но ей-то уже все это без надобности… Царство ей небесное!
– Значит, вы тоже думаете, что Лизавета умерла?
– Да, ее труп в канализационном люке нашли, – не слишком уверенно сказала продавщица.
– Насколько мне известно, труп был не опознан.
– Погодите, вы хотите сказать, что это была не Лиза? Неужели она жива? – обрадовалась Бочкова. – Ну конечно, она не могла покончить с собой! Астраханова не такая! Хотя стрессоустойчивость не бывает безграничной. Скажите, так Елизавета Константиновна жива или нет?
– Жива.
– Тогда это совсем меняет дело. Знаете, я через час освобожусь, и мы можем с вами обо всем поговорить. А где она? В Горовске? Можно с ней встретиться?
– Нет, но возможно, она скоро вернется сюда. – Я сочла за лучшее утаить всю правду.
На лоток с печатной продукцией нахлынул поток покупателей с транзитного поезда, и я отошла в сторонку. Лена освободилась и стала складывать прессу в сумку. Мы договорились встретиться с ней в буфете через пятнадцать минут.
* * *
– Когда до меня дошли слухи, что Лиза покончила с собой, да еще таким ужасным способом, я испытала чувство вины. Ей нужна была поддержка, но ни я, ни кто-то другой Астраханову не поддержал. Она была совсем одна. Мало кто может выдержать такие удары судьбы – потерять фирму, мужа, ребенка… Вот я и поверила, что моя бывшая начальница решилась на самоубийство.
– А откуда вы узнали об этом?
– Ну мне Катька сказала, тоже наша бывшая сотрудница, а ей кто-то еще, так по цепочке все и узнали… Город у нас маленький, шила в мешке не утаишь…
– То есть информация распространялась из уст в уста. А я думала, что в средствах массовой информации было официальное заявление, что тело женщины, найденное в канализационном люке, опознано и что это был не несчастный случай, не убийство, а именно самоубийство…
– Да, по телевизору говорили о трупе из люка, называли приметы – рост, предположительный возраст, описывали одежду, в которую та женщина была одета… Я помню, что просили откликнуться тех, кто бы мог опознать труп, но я, конечно, на Астраханову не подумала. Это потом до меня слухи докатили.
– Интересно, кому же это первому в голову пришло, что та несчастная – Елизавета Астраханова? Может, ее брату?
– Я не знаю. Пожалуй, Диана Игоревна, ее заместительница, могла пустить такую утку. Оборина усиленно взращивала среди персонала нашей фирмы уверенность в том, что Астраханова на грани психического помешательства, поэтому навещать ее нет смысла. А самоубийство как-то логически вытекает из всего, что Диана плела о Лизе. Вообще Оборина очень изобретательна…
– А вот как раз об этом можно услышать поподробнее?
– Можно, – сказала Бочкова, не поднимая на меня глаз. – Я начну с себя. Было это еще до того, как Лиза родила. Как-то в конце рабочего дня в приемную пришел один очень интересный мужчина. Он хотел пообщаться с руководством. Я сказала, что директор болеет, а его заместительница скорее всего уже не вернется в офис. Но Валерий, так мне представился посетитель, не спешил уходить. Он смотрел на меня очарованным взором, говорил какие-то комплименты, а потом предложил пойти с ним в ресторан поужинать.
