скачать книгу бесплатно
– Я хочу купить этот трехтомник, – заявила я продавцу – пухленькой женщине лет пятидесяти, у которой на кончике носа росла маленькая коричневая родинка.
Расплатившись, я прижала драгоценность к груди и выскочила из магазина.
Оставить машину на территории клиники не представлялось возможным, поэтому, прижавшись к обочине на той стороне улицы, куда выходили окна нашей палаты, я приняла все меры к тому, чтобы потенциальным угонщикам не удалось воплотить в жизнь свои мерзкие планы. А именно: я обесточила все, что только можно обесточить, поставила гвозди к каждому колесу и водрузила на видное место милицейскую фуражку.
Взлетев на второй этаж хирургического отделения, я распахнула дверь палаты и увидела, что тетя Мила и Александра Стольник ведут тихую, задушевную беседу. Соседка – обладательница огромного желчного камня – также прислушивалась к разговору, мечтательно поднимая глаза к потолку.
– А мы уже поправляемся! – улыбнулась тетя Мила.
Я захлопала глазами от удивления:
– Однако, тетушка, вы просто добрая волшебница! Как вы себя чувствуете, Александра Ивановна?
Фермерша слабо улыбнулась:
– Спасибо, неплохо. Голова побаливает, и дышать пока трудно.
Я вручила своей тетушке трехтомник новых похождений Шерлока Холмса:
– Премия за ваш героический труд.
Тетя Мила тут же принялась охать и причитать, затем вскочила с кресла, арендованного мною на время у старшей медсестры, и помчалась к выходу.
– Сейчас же начну читать! Немедленно!
Говорить что-то ей вслед было бесполезно, она бы все равно не услышала. Я опустилась в еще теплое кресло и подумала, что теперь на некоторое время моя жизнь будет лишена острых моментов – сиделкам их просто не положено переживать.
Если бы сиделкам платили так же, как телохранителям, наш народ жил бы несравненно лучше. А что касается острых моментов, то я ошиблась…
ГЛАВА 4
Я тщательно изучила список лекарств, которые должны были улучшить состояние отважной фермерши, в настоящее время прикованной к постели; позаботилась, чтобы все необходимое – ампулы для инъекций, таблетки, одноразовые шприцы – было доставлено из ближайшей аптеки, и заявила, что сама сделаю уколы и прослежу за принятием препаратов.
В шесть часов на дежурство заступила другая смена. Врач – молодой человек в очках с начинающей лысеть головой – зашел в палату и задержался около новенькой.
– Полный покой, и никаких волнений, – веско заявил он мне.
Насчет покоя никто не возражал, а вот волнения исключить не получится – слишком много их было за последнее время.
Тем не менее вечер прошел спокойно. Я подумала, что дня три придется пожить в больнице, пока у Александры не нормализуется самочувствие (относительно, конечно), а потом можно будет перейти на домашний режим.
К нашей соседке по палате пришли родственники: женщина лет тридцати пяти и мужчина приблизительно того же возраста, очевидно, дочь и зять. Они поболтали около получаса и затем распрощались. Было около девяти часов вечера.
Я прикрыла плотнее дверь и, снова усевшись в кресло, стала прикидывать, как защитить ферму Александры Стольник от нашествия бандитов, но ничего стоящего в голову мне не приходило. Объявить неравную войну? Одна я не смогу противостоять вооруженным бандитам, которые позарились на лакомый кусок.
Внезапно дверь открылась, и в палату заглянул какой-то парень с короткой стрижкой. Он огляделся и исчез.
Я напряглась. Что за черт? Это случайность или нет?
Я подошла к двери и осторожно выглянула наружу: кроме двух старичков, медленно прогуливающихся по коридору, там никого не было.
Закрыв дверь, почувствовала сильную тревогу. Но принять необходимые меры, чтобы обезопасить свою клиентку, ее соседку и себя в том числе, я не успела: дверь резко распахнулась, и в палату ворвались двое парней, один из которых минуту назад заглядывал в палату.
– Спокойно, – проговорил высокий, с блуждающим взглядом мутно-серых глаз, амбал, отодвигая меня в сторону.
Другой двинулся к постели Александры Ивановны. Та мирно спала, не подозревая о надвигающейся опасности. Ее соседка, отложив журнал «Здоровье», с беспокойством наблюдала за происходящим.
– Кто пикнет – убью! – прозвучало зловещее предупреждение, отданное хриплым голосом. Видимо, его обладатель сжег свои связки, сутками напролет цедя коньяк из мелкой посуды.
Не теряя ни секунды, я схватила высокого за плечи, рывком пригнула книзу и нанесла в грудную клетку удар коленом, вложив в него максимум силы.
Я отпустила руки и позволила бандиту (я уже не сомневалась в том, что передо мной посланцы мафиозного клана) рухнуть на пол.
Второй злоумышленник – коренастый и плотный, словно пенек, – уже занес над Александрой Ивановной руку с короткой массивной дубинкой, очевидно, с намерением размозжить фермерше голову.
Глаза соседки, онемевшей от ужаса, стали похожи на две спутниковые антенны. В них читалась обреченность и уверенность в том, что следующим кандидатом на удар дубинкой по голове будет именно она. Стоило выживать под скальпелем хирурга, чтобы затем бесславно погибнуть от руки бандита…
Молодому братку не удалось исполнить задуманное – я перехватила его руку… Хруста я не слышала и скорее почувствовала, что предплечье бандита ломается пополам. Парень взвыл, как сарацин, которого насаживают на кол; дубинка его со стуком свалилась на пол и закатилась под кровать соседки. Проснувшаяся Александра Ивановна вздрогнула и закатила глаза, громко вскрикнув.
Парень опустился на колени и стал злобно материться…
С присущей мне сверхчувствительностью я поняла, что на меня готовится нападение сзади. Это длинный наконец-то справился с болью в грудной клетке и решил нанести удар. Он, бедный, никак не рассчитывал, что ему снова придется немного пострадать: я, согнув ногу в колене, сделала резкий мах назад и приложила нападающему сзади придурку прямехонько между двух нижних конечностей.
Надо же, попала! Даже не поворачиваясь к объекту.
Зажав пах волосатыми ладонями, он стал падать на спину, не задумываясь над тем, что при падении может разбить себе затылок.
Я нагнулась над его стонущим товарищем, который зажимал уже начавшую синеть правую руку:
– Вызвать врача?
– Тварь…
Я усмехнулась и нарочито вежливо, с некоторой зловещей интонацией произнесла:
– Я так и не поняла – вам оказать первую помощь или нет? Если вы правильно выбрали направление и не ошиблись дверью, то должны знать, что находитесь в хирургическом отделении, где масса специалистов по сращиванию костей.
– Тебе конец…
Вот и говори с такими по душам!
За своей спиной я почувствовала некое шевеление. Обернувшись, я увидела, что длинношеее животное стоит на четвереньках и трясет головой. Странно, я ударила его совсем в другое место.
– Ну ладно, – я выпрямилась во весь рост, – пошутили, и будет. Сколько времени я на вас потратила! Давай поднимайся, не то я вторую руку тебе сломаю!
Моя правая ступня зависла в воздухе в опасной близости от другой конечности бандита; первая к этому времени уже приобрела цвет спелой сливы.
– Я больше не шучу.
– Ты сдурела, что ли, блин?!
Коротышка с трудом поднялся на ноги; рывком заставив длинного принять вертикальное положение, я схватила его за грудки.
Можно начинать разговор.
– Александра Ивановна, – я повернулась к женщине, мужественно пережившей сцену насилия, которую кинопленка жизни прокрутила перед ее глазами, – они в ваших руках. Что с ними сделать?
– Отпустите их, Женя. Они всего лишь исполнители.
Я усмехнулась:
– Это я прекрасно понимаю, но дело в том, что здесь только что имела место попытка убийства, причем при наличии двух свидетелей. Надеюсь, вы нас поддержите, Марина Васильевна?
Мои последние слова предназначались для ушей соседки по палате.
– Я даже не знаю… – пискнула та, натягивая одеяло на подбородок.
Все понятно, свидетельствовать женщине совсем не хочется. Запуган народ, вот в чем беда!
– Ну хорошо, один свидетель в моем лице. Мы вполне сможем их посадить на нары, и надолго.
Коротышка, по лицу которого стекали грязные струйки пота, вперил в меня взгляд затравленного зверя и изрек:
– Мы тебя посадим на…
Я взялась за его пухлый, мокрый от пота подбородок и произнесла:
– У тебя это уже не получится, малыш. А теперь ты и твой дружок будете слушать, что я скажу. По законам военного времени это справедливо.
Если бы вся ненависть, которая диффузировала в глазах бандитов, могла превратиться в конвертируемую валюту, то я бы ушла домой с целым состоянием за пазухой.
– Так вот, – продолжала я, – ваши рожи я запомнила и теперь смогу за шесть секунд составить на вас словесный портрет. Ориентировка будет разослана по всем отделениям милиции.
– Ты уверена?
Какие злобные интонации!
– Да, уверена. Поэтому советую вам найти нору и закопаться в ней, потому что если я увижу ваши рожи на расстоянии ближе чем десять километров, то буду вести огонь на поражение. Кстати, с оружием я обращаюсь совсем неплохо, а пачкаться в дерьме мне не привыкать. Своему боссу передайте вот что: Александра Стольник находится под надежной охраной. В моем лице вы всего-навсего видите передовой отряд. А за моей спиной – более мощные силы, которые сметут вас с трассы к чертовой матери.
Это был, разумеется, блеф. Просто я хотела, чтобы моя речь проняла мальчиков до самой поджелудочной железы и вся эта гоп-стоп-компания засуетилась. Вот тогда они начнут делать ошибку за ошибкой, которыми я не премину воспользоваться.
– Если отныне хоть один волос упадет с головы Александры Ивановны, – продолжала я, – то я начну бить тревогу, и в первую очередь найду вас. Как? Не скажу, но я это сделаю. За столом следователя вы начнете колоться и постепенно сдадите всех, кто стоял рядом, и с вами, и поодаль. Так что советую подумать. Ее смерть – это ваша погибель. Имейте это в виду. А теперь пошли вон! И без угроз в мой адрес – я этого не люблю.
Открылась дверь, и в палату снова заглянул дежурный врач.
– Как самочувствие вашей пациентки? – осведомился он. – Э, да у вас посетители…
– Они уже уходят, – сказала я, глядя в глаза длинному, который благоразумно молчал во время моей проповеди. – Доктор, одному из них нужна помощь, парень упал в обморок от жары и случайно сломал себе руку.
– Серьезно? – очки повернулись в сторону коротышки. – Ну-ка, что там у вас?
Я с удовлетворением отметила, что этот человек, как врач, на своем месте: он не послал беднягу в приемное отделение, а прямо на месте стал осматривать руку.
– Да не надо мне ничего! – начал ерепениться плотный.
Я покачала головой:
– Не будь дураком, пусть тебе наложат гипс. Все равно придется обращаться к врачу, так лучше сделать это прямо сейчас.
– Пошла ты…
Врач захлопал глазами и взглянул на меня, словно говоря: «Однако отношения у вас…»
– Ему больно, – улыбнулась я. – Еще и не так заругаешься, когда у тебя рука сломана. Сколько стоит анестезия? Я заплачу…
– Идите за мной, молодой человек! – приказал врач.
Парень перестал ерепениться и молча вышел. Длинный кинул на меня недоуменный взгляд и последовал за своим дружком, едва не вписавшись рожей в дверной косяк.
За моей спиной послышался шорох. Обернувшись, я увидела, как Марина Васильевна, наша соседка, извлекла из прикроватной тумбочки свои вещи и разложила их на кровати.
– Лучше я поеду домой, – запричитала она, – здесь не больница, а вертеп какой-то!
Я подошла к ней и ласково произнесла:
– Зря вы так волнуетесь, – пока я здесь, вы тоже под моей защитой. К тому же вам нельзя домой – шов еще свежий.
– И не уговаривай ты меня! Лучше дома загибаться, чем от ножа бандита в больнице помереть! – стояла на своем соседка по палате, укладывая нехитрые пожитки.
В конце концов, личная безопасность – это дело каждой отдельно взятой личности.
По-моему, так.
ГЛАВА 5
Итак, мы с Александрой Ивановной Стольник остались в палате одни. Я сразу же переселила ее на кровать сбежавшей от нас Марины Васильевны, а сама заняла освободившееся место. Если среди ночи на нас будет совершено покушение, то встречу его я. Лицом к лицу.
Еще один плюс – не придется ночевать, сидя в кресле. Совсем не одно и то же – растянуться на мягкой постели или всю ночь маяться в полусидячем положении. Как говорится, что ни делается…
Перед тем как лечь спать, я сделала Александре Ивановне укол, затем придвинула к двери освободившееся кресло. Теперь у него будут другие обязанности – стоять на страже нашего сна. Если кто-то решится проникнуть в палату, то обязательно даст о себе знать звуком отодвигаемой мебели. А, как известно, сплю я чутко (результат систематических тренировок плюс врожденное чутье следопыта).
Была глубокая ночь – часы показывали пятнадцать минут третьего, когда, услышав, как открывается дверь и двигается кресло, я моментально вскочила с кровати.
От ночных визитов всегда веет криминалом…
Я осторожно отступила на шаг назад и приготовилась к прыжку.
Кресло отодвинулось еще дальше, и я услышала недовольное ворчание:
